В Москве, а особенно в Киеве, снова заговорили о газотранспортном консорциуме в трехстороннем формате. Но пока это всего лишь формат Путина-Медведева-Януковича. Взаимоприемлемой экономической модели консорциума у сторон так и нет. Есть только плод совместного воображения.
Фантом консорциума уже десятый год висит над газовой трубой, ведущей из России в Европу транзитом через Украину. Впервые его дух молодой и подающий надежды президент России Владимир Путин вызвал еще в далеком 2002 г. в компании умудренных опытом Леонида Кучмы и Герхарда Шредера. Однако до сих пор дух так и не оброс плотью. Его десятки раз уже пытались втиснуть в десятки различных форм, но безуспешно. Возможно, потому, что сама идея газотранспортного консорциума лишена экономического смысла. По крайней мере, для Украины.
Все аргументы украинских апологетов консорциума сводятся к трем основным тезисам: 1) в смычке мы нарастим объемы транзита российского газа; 2) в смычке мы проведем реконструкцию газотранспортной системы; 3) в смычке мы получим скидку в цене на газ. Увы, ни один из этих аргументов не выдерживает поверки на прочность: они только выглядят железобетонными, на самом деле – пенопласт. Ткнешь – раскрошится.
По проектной документации, украинская газотранспортная система (ГТС) способна принять на входе около 280 млрд. куб. м газа, выпустить на выходе – 180 млрд. кубов. Вследствие природного износа трубопроводов сегодня эти цифры чуть меньше, но даже с учетом такой поправки ГТС задействована лишь на 60-70%. За 2010 г. через нее прошло транзитом 98,6 млрд. куб. м газа, за первое полугодие-2011 – 58,1 млрд. куб. м. Т.е. резерв для увеличения объемов прокачки высок. Но он, скорее всего, так и останется холостым. У “Газпрома” просто нет свободного ресурса, чтобы заполнить украинскую ГТС под завязку, даже если бы он этого искренне хотел.
За последние два года добыча у российского концерна упала до самого низкого за последнее десятилетие уровня – 461,5 млрд. кубов в 2009 г. и 508,6 млрд. кубов – в 2010 г. (при том что себестоимость добытого куба, наоборот, достигла максимума). Даже если по итогам текущего года “Газпром” выйдет на уровень 520 млрд. куб. м, существенно это ситуацию не изменит. Весь дополнительно полученный газ уйдет в трубу “Северного потока”. Более того, туда же будет переброшена и часть объемов с нынешних украинского и белорусского транзитных направлений. Особенно заметной такая миграция газа станет в 2012 г.
Против законов физики даже Кремль бессилен. Ресурс, который “Газпром” способен отправить на европейские рынки (не включая страны СНГ) ограничен с одной стороной уровнем добычи газа в России, с другой – уровнем спроса потребителей в Европе. В последние два года этот объем составлял 140 млрд. куб. м, в 2011 г., по прогнозам, превысит 150 млрд., но если кризис в еврозоне будет разгораться, то, скорее всего, в следующем году он снова понизится до 140 млрд. кубов. Теперь вообразим, что этот сравнительно стабильный объем залили в коктейльный фужер и потягиваем через соломинки. Но сколько соломинок мы бы туда не втыкали, коктейля от этого больше не станет ни на глоток.
Другое дело, что для “Газпрома” чем больше соломинок, тем лучше. Он получает возможность манипулировать газовыми потоками, имея на рынке излишек транспортных мощностей. И вполне предсказуемо, что игнорировать зачастую будут именно украинскую соломинку. Но тогда честнее говорить о том, что никакого существенного прироста транзита консорциум не обеспечит. И даже нет гарантии, что он поможет сохранить хотя бы нынешние объемы транспортировки.
Прежде, чем говорить о модернизации, необходимо избавиться от двух стереотипов. Первый заключается в том, что на ГТС надо строить новые мощности. Но как уже доказывалось выше, объективной необходимости в этом нет. По крайней мере, в ближайшее время. Хватит и того, чтобы эффективно использовать имеющиеся газопроводы, постепенно модернизируя оборудование на компрессорных станциях и переукладывая старую линейную часть. Второй стереотип утверждает, что украинская ГТС находится в разваленном и чуть ли не предаварийном состоянии. Но это опять же преувеличение. Ее состояние оставляет желать лучшего, но оно совсем не хуже, чем, например, на российской ГТС (если не принимать во внимание свежепостроенные магистральные газопроводы в РФ). “Газпром” активно прокладывает новые маршруты, но в поддержку старых инвестирует так же скупо, как и его украинские коллеги. Тем не менее, за 20 лет независимости не было ни единого серьезного сбоя в транспортировке газа через Украину (кроме тех случаев, когда кран перекрывал сам “Газпром”). И это уже показатель. Вывод же на обломках стереотипов можно сделать следующий: для поддержки отечественной ГТС в работоспособном состоянии достаточно $200-300 млн. в год. “Укртрансгазу” вполне по силам и самому справиться с такой нагрузкой, составляющей менее 10% его нынешнего годового дохода.
Но тогда может и не стоит ради иллюзорной модернизации идти на поклон к россиянам. Это все равно, что продавать квартиру, чтобы собрать деньги на ее ремонт. Сделка может и получиться, только это уже будет чужая жилплощадь. В конце концов, для финансирования крупных инфраструктурных проектов мир давно изобрел действенный инструмент – кредиты. Еще в 2009 г. европейские финансовые институты задекларировали готовность позаимствовать Украине более чем $2 млрд. на обновление ГТС. Правда, с рядом условий, два главные из которых – либерализация газового рынка в стране и выделение из состава “Нафтогаза Украины” газотранспортного направления как отдельного, независимого вида бизнеса. Сегодня украинское правительство очень близко подошло к выполнению этих установок. Вопрос о реструктуризации “Нафтогаза” почти решен. “Укртрансгаз” готовится к выходу в свободное плавание. Так, может, попробовать грести в сторону Брюсселя, а не Москвы? Евросоюз предоставляет живые деньги под конкретные проекты. “Газпром”, вероятно, попробует оформить инвестиции в модернизацию как свой взнос в акционерную копилку консорциума, а потом растянет срок внесения инвестиций до греческих календ. Ну, и степень политического давления на Киев со стороны Брюсселя гораздо слабее, чем из Москвы.
Парадокс в том, что войдя в консорциум “Газпром” действительно захочет что-нибудь построить в Украине, а это еще один большой риск. “Газпром” любит строить. С размахом и дорого. По себестоимости на километр трубы российские проекты одни из самых дорогих в мире. Для примера: прокладка 1 км газопровода “Грязовец-Выборг” (сухопутная часть “Северного потока”) обошлась россиянам примерно в 4 млн. евро, тогда как затраты на строившийся в то же время в Германии газопровод OPAL составили в 2 раза меньше – 2,1 млн. евро/км. Зато благодаря нескончаемым трубным стройкам на газпромовских подрядах зарабатывают на блины с икрой топ-менеджеры самого “Газпрома”, их родня, их фирмы и даже доверенные лица высших руководителей России. С этой точки зрения модернизация ГТС в Украине – это пакет свежих контрактов. Только вот украинским компаниям, специализирующимся в этой сфере, придется нервно курить в сторонке.
В то же время вступление в консорциум позволит “Газпрому”, сохраняя лицо, соскочить с затеянных им ранее дорогостоящих, но малоперспективных проектов. Не исключено, что в таком случае, и вторая нить “Северного потока”, и даже первая “Южного потока” никогда так и не будут проложены. Иначе потом придется объяснять, зачем было тратиться на эти полупустые трубы. Прекрасной иллюстрацией к сказанному является судьба первого трансморского трубопровода “Газпрома” – “Голубой поток”, ведущего из-под Новороссийска в Турцию. Задумывался он с пропускной способностью в 32 млрд. куб. м в год, построен был всего на 16 млрд. куб. м, но в конечном итоге еле прокачивает 8 миллиардов.
Остается еще третий мотив. Согласие на консорциум – власти в Киеве считают единственным шансом выторговать у “Газпрома” снижение цены на его газ. В прошлом году это удалось с помощью Черноморского флота и его базы в Севастополе, в нынешнем – в ход идут уже газовые трубы. Трудно, чем-нибудь еще заинтересовать Москву. Но цена подобной уступки составит как минимум $1,5 млрд. в год. Именно столько потеряет Украина, если ей придется делиться доходами от транзита. Сегодня “Укртрансгаз” зарабатывает на транзитной перекачке свыше $3 млрд. за год. Однако в консорциуме украинская доля составит или 50%, или даже меньше. Соответственно сократится и размер доходов “Укртрансгаза” или созданного на его базе нового предприятия-преемника. Нюанс еще и в том, что денег в данном случае лишится государственное предприятие, а скидка на газ будет распределена между субъектами разных категорий и разных форм собственности – от физических лиц до крупного бизнеса.
Калькулятор и исторический опыт подсказывают, что предоставленная “Газпромом” скидка окажется либо краткосрочной, либо малозаметной. При нынешних ценах и объемах импорта даже 10%-ное понижение цены российский концерн оценит в более чем $1 млрд. потерь. Уместно предположить, что эти потери он захочет конвертировать как свой вклад в создание консорциума. Но тогда в повестке дня снова всплывает вопрос оценки стоимости украинской ГТС. Хотелось бы, чтобы у нас все сложилось по-другому, но для профилактики напомним, как этот вопрос решался в Беларуси. Александр Лукашенко оценил свою сеть газопроводов в $17 млрд., “Газпром” начал торги с $2-3 млрд. В конечном итоге сошлись на $5 млрд., и с 2011 г. белорусские газопроводы уже наполовину перешли в собственность “Газпрома”. При этом льготную квоту Минск в основном исчерпал и стоимость российского газа для него на 2012 г. может стать очень неприятным сюрпризом.
Повторять белорусский путь в украинской версии – это означает придти туда же. Через несколько лет Украина снова окажется лицом к лицу с рыночными ценами на российский газ, но уже без права голоса на собственной ГТС. Ошибки Лукашенко призывают хотя бы попробовать другие способы. Ведь удалось же в нынешнем году итальянской компании Edison добиться через суд пересмотра цены на российский газ. И это стало стимулом для других европейских клиентов “Газпрома” или его сателлитов инициировать переговоры о более лояльном ценообразовании по долгосрочным контрактам. Если сейчас суд в Украине признает состав преступления в действиях Юлии Тимошенко, давшей директивы на подписание газовых соглашений в январе 2009 г., то следующим логическим шагом должна стать попытка их расторгнуть в том же судебном порядке.
Но газпромовское лобби в украинских властных коридорах нередко сильнее любой логики. Именно оно заверило Виктора Януковича, что альтернативы консорциуму просто нет, и убедило его лично озвучить эту сентенцию в Москве. Это было не так и сложно, учитывая, что в число лоббистов входит руководитель президентской администрации Сергей Левочкин. А чтобы заявление Януковича выглядело более респектабельно, в него вставили ремарку о трехстороннем формате консорциума и участии в нем европейского партнера. Впрочем, такая трехмерность может оказаться сугубо визуальной. И у российских, и у украинских бизнесменов Кипр давно уже вышел из моды, но и в Европе есть места, где налогоплательщики могут чувствовать себя вольготно. У того же “Газпрома” по целой Европе рассыпаны штаб-квартиры дочерних трейдерских структур. Или взять к примеру пресловутое СП RosUkrEnergo. Само оно зарегистрировано в Швейцарии, основатели его в Австрии. Пригласить одних или других в соучредители консорциума – проще простого. Но приличия будут соблюдены, а лишние люди к украинской ГТС не допущены. Те же, кто будет допущен, смогут долго и безбедно жить хотя бы счет того, что консорциум будет приобретать газ на восточной границе Украины и перепродавать его же на западной. Именно такую схему пытается заложить сейчас в фундамент будущего консорциума украинское Минэнергоугля. Остается лишь договориться с “Газпромом” о том, как делить маржу. (МинПром/Энергетика Украины, СНГ, мира)