Глава НАК “Нафтогаз Украины” Андрей Коболев заявил о готовности избавиться от зарубежных нефтедобывающих активов компании, заодно посетовав на отсутствие желающих их купить. На фоне перманентного падения объемов добычи нефти в самой Украине подобная стратегия выглядит как минимум недальновидной.
Территория Украины относится к старейшим в мире районам добычи нефти. Началась она еще в конце XIX века, а наиболее интенсивно велась в 1960-70-е годы на Долинском, Глинско-Разбышевском, Лелякском, Качановском и ряде других месторождений. Если в 1960 г. в УССР добыто 2,2 млн. т, то в 1965 – уже 7,6 млн. т. Пик “нефтяной лихорадки” пришелся на 1972 г. – получены 14,5 млн. т. Однако существующие запасы постепенно исчерпывались, а новых, пригодных для промышленной эксплуатации, так и не было открыто. Уже в 1975 добыча сократилась до 12,8 млн. т и далее неуклонно сползала вниз: в 1990 г. – 5,3 млн. т, в 2001 г. – 3,7 млн. т.
Исходя из этой динамики, тогдашним президент Леонид Кучма и руководство “Нафтогаза” приняли простое и логичное решение – разворачивать зарубежную нефтедобычу. Так, как это делают крупные компании развитых стран. К примеру, та же British Petroleum работает не только в Северном море, но и в Мексиканском заливе, и в Гвинейском заливе и много где еще. В качестве целевого региона присутствия была выбрана Северная Африка – наиболее близкорасположенный к Украине район, богатый перспективными нефтегазоносными залежами. Ну не гонять же в самом деле танкеры с нефтью через Атлантику или вокруг африканского континента?
Начало у зарубежной эпопеи “Нафтогаза” было вполне обнадеживающим: в 2004 г. компания выиграла тендер, объявленный властями Египта на освоение блока Alam El Shawish East. Его извлекаемые запасы нефти по оценке ДП “Науканафтогаз”, подтвержденной выводом Государственной комиссии Украины по запасам, составляют не менее 73,5 млн. т. Т. е. при тогдашнем уровне добычи в Украине этого ресурса хватило бы на 20 лет. Тогда же, в 2004 г., удалось зацепиться и за еще более перспективные ливийские месторождения: в октябре 2004 г. “Нафтогаз” и National Oil Corp. of Libya заключили соглашение о разделе продукции по добыче на 4 нефтегазоносных блоках площадью 200 тыс. кв. км с прогнозными запасами около 110 млн. т нефти и 30 млрд куб. м газа.
Правда, и потратиться на их освоение требовалось куда серьезнее, чем в Египте: минимальный объем инвестиций “Нафтогаза” в поисково-разведочные работы в Ливии по условиям СРП должен был составить $57,5 млн. по сравнению с $20,2 млн. в Египте. Однако в Ливии “Нафтогаз” смог вложить лишь $16 млн. и в 2008 г. соглашение было аннулировано, а права на освоение месторождений ливийский лидер Муаммар Каддафи решил передать российскому “Газпрому”. Египетский опыт гораздо успешнее, хотя и немыслимо растянулся во времени: только в 2006 г. “Нафтогаз” и Egyptian General Petroleum Corp. подписали концессионное соглашение, а первую скважину начали бурить в 2008 г.
Тем не менее, до 2011 г. ДП “Закордоннафтогаз” пробурил в Египте 19 скважин, из которых 15 оказались успешными. Далее до 2015 г. включительно пробурены еще 30 скважин, из них 22 показали дебет нефти в количестве, пригодном для промышленной эксплуатации. Причем в 2011 г. проект был значительно расширен: “Нафтогаз” получил право на разведку и эксплуатацию нефтегазоносных блоков в Восточной пустыне Египта – South Wadi El Mahareeth и Wadi El Mahareeth с прогнозными запасами более 360 млн. т нефти. Они позволяют обеспечить украинскую экономику необходимым стратегическим ресурсом едва ли не на сотню лет вперед.
Соответствующее соглашение с египетской госкомпанией Ganoub El Wadi Holding Petroleum Co. было подписано уже в феврале 2012 г. По итогам 2015 г. “Нафтогаз” нарастил добычу нефти с конденсатом в Египте на 20,7% до 318 тыс. т, газа – в 4,8 раза до 192 млн. куб. м. Всего с 2009 г. после начала практической реализации проекта в Египте там добыто 1,046 млн. т нефти и 243 млн. куб. м газа.
Тем временем нефтедобыча в самой Украине продолжала глобально падать, несмотря на локальный прирост в 2005-2006 гг.: на 4,9% и 5,6% соответственно, до 3,078 млн. и 3,251 млн. т. Еще в 2008 г. она держалась на уровне 3,094 млн. т, но в 2015 г. упала уже до 1,801 млн. т и далее в 2016 г. – до 1,546 млн. т, т. е. примерно в 2 раза за последние 10 лет. Резкий рост зависимости от импортного сырья стал одним из факторов для закрытия одесского, дрогобычского, лисичанского, херсонского и надворнянского нефтеперерабатывающих заводов. В настоящее время продолжает работать только НПЗ в Кременчуге и уже можно говорить об утрате целой промышленной отрасли в Украине как о свершившемся факте.
Такой результат вызван отчасти и субъективными причинами – переходом основного добытчика, госкомпании “Укрнафта”, под фактический контроль миноритарных акционеров из группы “Приват”, исповедующих принцип “после нас хоть потоп”. Т. е. выкачивающих из компании финансовые ресурсы и обнуливших стратегию развития – достаточно сказать, что за 10 лет руководства “Укрнафтой” близкими к “Привату” менеджерами компания не пробурила ни одной новой поисковой скважины. Тем не менее, надо признать, что Украина в любом случае не станет соперником членов ОПЕК по уровню добычи. Которая и далее будет объективно сокращаться. Вопрос лишь в том, насколько быстро? И как с этой тенденцией корреспондируется намерение А. Коболева избавиться от зарубежных активов “Нафтогаза”?
Директор энергетических программ Центра мировой экономики и международных отношений Национальной академии наук Украины Валентин Землянский в комментарии “МинПрому” выразил мнение, что инициативу А. Коболева следует рассматривать как сдачу национальных позиций Украины на внешних рынках. “Коболев давно готовил эту идею, еще с момента прихода к руководству. Видимо, финансовое положение “Нафтогаза” сейчас настолько блестящее, что нет денег на инвестиции. Хотя ранее египетские активы всегда рассматривались в “Нафтогазе” как достаточно перспективные и по различным схемам замещения могли использоваться для поставок нефти в Украину”, – сказал он. В. Землянский также напомнил, что любая более или менее серьезная добывающая компания старается проводит экспансию за счет присутствия на зарубежных рынках – тогда как А. Коболев предлагает это присутствие свернуть.
Директор Института энергетических исследований Дмитрий Марунич считает, что намерение А. Коболева продать египетские активы выглядит подозрительно. “Это не совсем логично делать сейчас – при дешевой нефти. Когда она была дорогой – тогда да. А так получается, что инвестировали в развитие этого проекта при дорогой нефти, т.е. сейчас это можно было бы сделать с меньшими затратами – а продадим при дешевой нефти. С точки зрения бизнеса – абсолютно нелогичное решение”, – подчеркнул он.
Эксперт также напомнил, что в 2016 г. финансовое положение “Нафтогаза” резко улучшилось благодаря повышению тарифов для населения в 2 раза. “Компания показала приличный рост доходов и думаю, у нее будет хорошая прибыль по итогам минувшего года. Т. е. сказать – “Нафтогаз” убыточен, у него нет денег для инвестиций, поэтому давайте продадим – сегодня тоже нельзя”, – отметил он. Д. Марунич не исключил наличие коррупционной составляющей в случае продажи египетских активов: “Может получиться, что конечными покупателями окажутся люди, скажем так – связанные с нынешним руководством страны. Поэтому “Нафтогаз” должен пояснить общественности такое решение”.
Директор Института энергетических исследований предположил, что сейчас проект “Нафтогаза” в Египте уже должен выйти на стадию финансовой окупаемости. “Компания не раскрывает информацию о ситуации с египетскими активами, поэтому сложно судить. Возможно, есть какие-то внутренние причины, о которых мы не знаем, препятствия на пути реализации этого проекта – да, там может все быть не очень гладко изнутри, но это надо пояснить. Иначе сделка будет выглядеть очень сомнительно”, – резюмировал эксперт. (Игорь Воронцов, МинПром/Энергетика Украины и мира)
