Китай с 2016 г. решил вступить в открытую конкуренцию с РФ на мировом реакторном рынке, который Москва безраздельно унаследовала от бывшего СССР.
Китайские компании с той поры начали стремительно захватывать российскую долю рынка строительства АЭС в разных регионах мира. В том числе, в ЮАР и Восточной Европе, где китайцам в 2015-2016 гг. удалось заключить договора о строительстве новых атомных энергоблоков в Румынии и Турции, и даже подписать меморандум о развитии ядерно-топливного цикла Словакией. Но из-за натиска Пекина на этих направлениях, российская доля на рынке атомных технологий начала стремительно сокращаться. Теперь очередь за Украиной.
Что Украине нужно от Westinghouse
Растущая российско-китайская конкуренция снижает маржу строительства энергоблоков и поставки топлива для них. И если не смешивать энергетику с политикой, Китай мог бы стать Украине очень полезным именно в качестве нового, более активного владельца Westinghouse Electriс. Эта американская компания из года в год наращивает свою долю на украинском рынке поставок ядерного топлива, которая пока что составляет всего 15-20%. Операции со всем спектром урановой продукции приносят этой компании всего $10 млрд., занимая порядка 30% всего мирового рынка. Еще 25-27% приходится на французскую Areva и 7% – на российский ТВЭЛ.
Остальное делят компании Канады, Швейцарии и других стран. Из уранового бизнеса американской компании $2 млрд. приходится на готовое топливо, поставки топливных сборок, в то время как львиная часть бизнеса базируется на строительстве и инжиниринге реакторов. Около 30% топливного бизнеса приносят принадлежащие компании 4 завода по производству ядерного топлива в Японии (Куматори), Великобритании (Спрингфилд), Швеции (Вестерос). Украина покупает топливо завода Весторос, и занимает около 8% топливного бизнеса американской компании, и в последние годы эта доля стремительно растет.
Чтобы расширить сбыт в нашей стране, компания в 2016 г. согласилась оказать технологическую поддержку самому амбициозному украинскому атомному проекту – плану строительства завода фабрикации топлива в Желтых Водах, замороженного с 2016 г. из-за украино-российского конфликта. Но вместо простой покупки техники и лицензий для завода, украинской стороне хотелось бы получить и кредиты. Отношения между Westinghouse Electric и ее акционерами очень влияют на перспективу этой ныне замороженной, но самой главой украинской “атомной стройки”. Сейчас более 80% компании владеют японские акционеры, 10% – Казахстан, остальное контролируют мелкие инвесторы. Кредитовать завод в Украине либо ставить здесь новый производственный филиал им явно не с руки. У компании хватает свободных мощностей в других странах.
До объявленного 27 марта корпорацией Toshiba банкротства всех активов Westinghouse Electric в США, финансовая задача компании в проекте завода в украинских Желтых Водах выглядела неподъемной. Строительство требует не менее $450 млн. Предоставить кредиты или помощь на такую сумму могло бы правительство США, но нынешние власти Украины слишком заняты другими задачами.
Тем не менее, желание помогать атомной индустрии Украины в Вашингтоне есть, и вероятно, никуда не исчезнет. В 2016 г. правительство США в лице OPIC согласилось дать гарантии BoA Merrill Lynch на проведение эмиссии облигационного займа украинской НАЭК “Энергоатому” на $260 млн. под 7% годовых. Этот займ целевой, и предназначен в том числе для оплаты услуг американской Holtec по строительству в зоне отчуждения ЧАЭС первого украинского централизованного сухого хранилища ядерного топлива, ЦХОЯТ.
Зависимость Киева от РФ в вывозе туда отработанного ядерного топлива считается критической. Ежегодно Киев тратит не это менее $160 млн., эти траты вписываются в отпускной тариф “Энергоатома” и повышают себестоимость отпускаемой АЭС электроэнергии. По проекту строительства хранилища, затраты в $260 млн. окупятся за 2,5 года, после чего себестоимость снизиться. Строительство завода по технологиям Westinghouse Electric или других компаний – это проект аналогичный по смыслу, и чуть ли не вдвое больший по стоимости отдачи. Он позволит прекратить импорт топлива из РФ и возможно, начать экспорт произведенной на украинском заводе продукции в другие страны.
Как произошел японский разворот
В апреле Toshiba подвела итоги прошлого финансового года и заявила, что осуществила перерасчет атомных убытков от своих активов в США. В конце 2016 г. заявлялось, что они составили $4млрд., тогда как к апрелю 2017 г. выросли до $6 млрд. Причин у такой дыры много, но главная в том, что компания не выдержала конкуренции со стороны консорциума General Electric Hitachi. К середине апреля, явное накручивание убытков прояснилось – отношения КНР и США существенно потеплели из-за общей позиции по Сирии, и консенсуса по военной денуклеризации Северной Кореи.
Следовательно, после недавнего официального запрета на продажу, у Westinghouse Electric снова выросли шансы стать китайской компанией. Но пока эта продажа есть только в теории, Toshiba намерена полностью ликвидировать американские подразделения своего атомного бизнеса.
Украине как достаточно крупному, и самому быстрорастущему партнеру Westinghouse Electric планы санации атомного бизнеса Toshiba весьма интересны. Это, во-первых, возможность расширить формат участия корпорации в проекте строительства завода. Во-вторых, – привлечь ее технологии к переоснащению реакторного парка украинских АЭС, который неумолимо стареет, и вооружен реакторами исключительно российского производства. Замена реакторов займет 10-12 лет и потребует не менее $11-12 млрд., которые властям придется где-то искать. Как изменятся эти поиски в случае если Westinghouse Electric купят китайцы, пока не известно. Санация этой компании и превращение в сугубо японское предприятие пока что идет полным ходом, и тут начались сюрпризы.
Американская дыра в оборотах компании составила $6 млрд., но Toshiba решила направить в свой атомный бизнес просто несопоставимо большую сумму – не менее $18-20 млрд. которые планируется выручить за счет продажи своего мощного электронного бизнеса. За право покупки самого крупного в мире производства компьютерных чипов Toshiba Electronics сегодня соревнуются Hon Hai Precision Industry Co. С Тайваня, SK Hynix Inc. из Южной Кореи и Broadcom Ltd., США.
Украина, будучи растущим реципиентом атомных технологий Westinghouse Electric, мола бы только радоваться тому что Toshiba готова влить в укрепление этого атомного гиганта столько денег. Казалось бы, чиновники в Киеве уже должны потирать руки. Но радоваться, судя по всему рано, потому политика Toshiba и всей Японии в атомной сфере делает намного более крутой поворот, чем предполагалось ранее.
Разворот или переворот?
27 марта, в один день с заявлением Toshiba о том, что она обанкротит и реструктуризирует Westinghouse Electric, парламент Японии сделал незаметный шаг к фундаментальным переменам атомной политики страны. Депутаты правящей коалиции обратились к правительству с просьбой предоставить им расчет эффективности предлагаемых США мер защиты союзной противоракетной обороны (ПРО), а также – поручили исполнительной власти разработать японские крылатые ракеты и баллистические ракеты малой и средней дальности с неядерным оснащением.
Поручить – еще не значить выполнить. Но как было заявлено законодателями, эти меры нужны Японии для неотложных задач: чтобы достичь паритета сдерживания возможного нападения на страну со стороны Северной Кореи и др. Как и Украина, гораздо более мощная Япония является самой крупной из государств, которые добровольно отказываются от разработки оружия ядерного сдерживания. Но параллельно с этим отказом, Япония за несколько десятилетий с согласия США и МАТАГЭ накопила самый большой в мире запас плутония. Он исчисляется десятками тонн. И при минимальных усилиях позволит Японии произвести до тысячи атомных боезарядов, превысив потенциал Франции и Великобритании. С начала 2017 г., президент США Дональд Трамп заявил, что, если КНР и РФ не разоружат Северную Корею, Вашингтон не будет против обретения ядерного статуса Японией. Вскоре после этого заявления, 17 марта Госсекретарь США Рекс Тиллерсон осуществил первое турне к союзникам США на Дальнем Востоке, и прояснил обстановку: “Я согласен с позицией Дональда Трампа о возможности начать диалог вокруг предоставления Японии ядерного оружия”.
Состоявшиеся в один день “ракетное поручение” японского парламента правительству, и решение Toshiba реструктуризировать самую большую в мире атомную компанию, – не просто совпадение.
Благодаря провалу планов РФ в Украине и последовавшей за этим авантюры в Сирии, Японии летом прошлого года удалось склонить Россию к подписанию первого за 60 лет соглашения по Сахалину и Курильским островам. Для начала они утратили статус российских приграничных территорий, полностью закрытых для посещения. Дальше – будет несомненно больше. Но пока в Токио решили окунутся в гонку ядерных технологий, используя кризис с КНДР как хороший повод. Эта гонка пока что не переросла в “гонку вооружений”. Если она начнется между Токио и Москвой, слабая экономика РФ ее неминуемо проиграет.
Япония в “сахалинском вопросе” пока что не идет на крайние дипломатические меры принуждения. Они явно оставлены на ближайшее будущее. Их суть в том, что контроля над Сахалином, как и над Калининградской областью, по итогам Второй мировой войны добились все республики бывшего СССР, а не только РФ.
Как относятся к такому японскому взгляду на “сахалинский вопрос” бывшие республики СССР, Казахстан и Украина? Пока, никак. Парламенты этих стран в 90-е годы, с оговорками, худо-бедно признали право РФ наследовать только некоторые позиции в международных договорах, и финансовые активы-пассивы бывшего Союза. Но это все деньги и контракты. Что касается земель, то ни в одной из столиц бывшего СССР не одобряли право России контролировать ранее сообща захваченные территории. То есть, присутствие РФ на когда-то совместно отвоеванных у Японии территорий имеет очень слабую легитимность.
Включив в конце 2000-х годов Казахстан в число совладельцев Westinghouse Electric, в Токио явно рассчитывают использовать атомную кооперацию с этой страной для того чтобы сделать Астану союзником в “сахалинском вопросе”. В качестве благодарности японские компании уже строят в Казахстане первую АЭС, и помогают развернуть первый в мире Международный Банк ядерного топлива. Словом, можно сказать, что геополитический союз Токио и Астаны взаимовыгодно работает, не в последнюю очередь, благодаря росту атомно-энергетической кооперации.
Украинские ставки
С оглядкой на все эти обстоятельства, Украина может занять две позиции. Первая, наиболее рискованная, состоит в том, чтобы не муссировать очень нужный Японии “сахалинский вопрос”, и сидеть сложа руки, ожидая краха усилий Toshiba по санации своего атомного бизнеса. Словом, надеяться на то, что когда то, в далеком будущем к нам придут новые китайские инвесторы-акционеры Westinghouse Electric. Первый украинский завод ядерного топлива, в таком случае, китайцы точно построят. Риск этой позиции состоит в иллюзорности того, что одна из ведущих корпораций Японии выбросит на ветер миллиарды долларов. И просто так, без борьбы, отдаст кому-то свои уникальные позиции на мировом рынке атомного сырья и технологий.
Вторая позиция Киев может исходить из стремительно меняющихся реалий в атомной политике Японии. Еще недавно, в 2011-2013 гг., эта страна из-за синдрома катастрофы АЭС Фукусима, остановила все свои 17 АЭС с 43 ядерными реакторами. Работали только 2 АЭС. За эти годы Япония попала в полную зависимость от импорта энергоносителей. Японский рынок занял статус №1 в мировом импорте сжиженного природного газа, №2 – в импорте энергетического угля, а также, определился в качестве импортера №3 на рынке нефти. Чтобы понять масштабы этой зависимости, надо добавить, что рост закупок нефти для производства мазута в Стране Восходящего Солнца был одним из факторов, который смягчил многократное падение мировых цен. Условно говоря, если бы не “фукусимский синдром”, нефть эталона Brent стоила бы на мировых рынках гораздо меньше ниже нынешнего уровня $50-54/бар. За годы “синдрома”, Япония потратила не менее $270 млрд. на закупку углеводородов. Эта страна впервые за 30 лет столкнулась с дефицитом торгового баланса.
К началу этого года, Япония вновь пустила первый из научно-исследовательских реакторов, и постепенно, начала пускать ранее остановленные АЭС, выводя их на новые стандарты безопасности. С учетом этого процесса, можно сказать, что решение Toshiba обанкротить свою Westinghouse Electric, и начать санацию атомного бизнеса – это эхо того, как Токио упрямо избавляется от “синдрома Фукусимы”. Для выхода на новые стандарты Toshiba понадобится много вливаний в существующие и будущие АЭС и заводы ядерного топлива. Украинская доля в этих инвестициях есть. Потому что, кто бы ни стал новым акционером американского атомного подразделения японской корпорации, она не сможет просто так отказаться от ранее взятых на себя обязательств участия в украинском проекте завода в Желтых Водах. Нужны будут веские причины. Например, не всегда обоснованные надежды Киева на Китай. В таком случае, Киев рискует в итоге не получит ни китайских, ни японских инвестиций. (Иван Петров, ubr.ua/Энергетика Украины и мира)