Мы стоим на террасе деревянной мельницы – современной реплики, стилизованной под старину. Отсюда открывается красивый вид на ветряки кооператива Burgerwindpark Hollich Sellen GmbH & Co. KG. Он расположен в округе Штайнфурт земли Северный Рейн – Вестфалия в Германии.
Группе журналистов экскурсию проводят администраторы парка Хэрман Нихус, Фридхэльм Дэннеман и местный чиновник – Ульрих Алке, начальник отдела в муниципалитете округа. Его отдел занимается развитием зеленой энергетики и энергосберегающих технологий в округе.
Энергетический поворот
В энергетике Германии есть две впечатляющие цифры. Первая – доля генерации из возобновляемых источников энергии (ВИЭ) составляет треть от общей выработки. Вторая – более 70% инвестиций в ВИЭ осуществили обычные граждане.
Для сравнения, в Украине доля выработки электроэнергии из ВИЭ составляет 1,5% от общей генерации. А инвестируют в них, в подавляющем большинстве, крупные компании. Такие как ДТЭК Рината Ахметова, “Ветропарки Украины” Максима Ефимова или “Акванова” Игоря Тынного.
В Германии переход к ВИЭ начался больше 30 лет назад, когда все больший политический вес начали набирать “зеленые”. Теперь идея структурного преобразования экономики сформировалась в национальный проект под названием “Энергетический поворот” – Energiewende.
Его суть в том, что Германия постепенно отказывается от генерации, которая работает на ископаемом топливе – угле и природном газе – и наращивает мощности “зеленой генерации”. К 2050 году Германия планирует на 80% покрывать свои потребности в электроэнергии из возобновляемых источников.
Для некоторых немцев “Энергетический поворот” – как новый порядок, суть жизни, в некотором смысле – религия. Среди таких и наши сопровождающие из немецкой экологической организации German Watch, которая организовала этот тур за деньги немецкого МИДа.
Они ездят на велосипедах или ходят пешком, чтобы снизить выбросы от двигателей внутреннего сгорания. Они стараются не летать на самолетах, потому что один полет генерирует неимоверное количество углекислого газа.
Они выбирают поставщика, который декларирует использование экологической энергии. Они не покупают дешевой одежды, потому что ее приходится часто выкидывать. Они ходят со своей кружкой, чтобы уличные продавцы кофе наливали напиток в нее, а не в бумажный одноразовый стакан.
Госплан
В Германии каждая реформа впаяна в многолетий план. Например, здесь системно проводится санация зданий – модернизация с целью уменьшения энергопотребления. Ежегодно правительство утверждает план, по которому происходит санация до 2% всех имеющихся строений.
Чтобы стимулировать собственников недвижимости внедрять энергоэффективность, правительство разрешает им закладывать в арендную плату 11% от затрат на санацию. Это привело к протестам малообеспеченных граждан, которым после модернизации приходится гораздо больше платить за аренду.
Как и в случае санации, во всех остальных сферах Германия планирует на десятилетия вперед. В Украине тоже есть планирование. У нас периодически принимаются государственные стратегии развития той или иной отрасли.
Различие в том, что немецкие стратегии со сменой политической власти лишь несколько корректируются. Однако стратегия остается законом. При ее невыполнении кто-то несет ответственность. В Украине же каждое новое правительство принимает новую стратегию с периодичностью в 2-3 года. В результате не делается ничего, что было запланировано в этих многочисленных документах.
Например, после Чернобыльской катастрофы в 1986 году немецкое правительство озаботилось отказом от атомной генерации. Понадобилось около 15 лет, пока в 2000 году эта озабоченность не перетекла в закон. По нему все АЭС должны быть ликвидированы в 2022 году.
Когда в 2005 году Ангела Меркель стала федеральным канцлером, она собиралась отложить дату закрытия атомных станций. Но после аварии на японской АЭС Фукусима-1, она отказалась от корректировки плана. Все осталось, как есть.
Общенациональным стратегиям подчинены и политики субъектов федерации – земель, а также действия муниципальной власти.
В округе Штайнфурт сотрудниками отдела Ульриха Алке составлены планы наращивания генерации из ВИЭ. На карту нанесены так называемые красные зоны – территории, где нельзя ставить ветряки. Создан Сервисный центр, который работает как справочное бюро и как офис разрешения конфликтов между собственниками объектов генерации из ВИЭ.
Хозяева своей земли
Ветропарк Hollich мы посетили 16 февраля. Довольно холодно. На ветру расспрашиваем у администраторов, какова структура собственности ветропарка.
У предприятия около тысячи собственников. Оно создано в форме кооператива или, как говорит переводчик, в форме товарищества. Большую часть инвестиций из 80 млн. евро для строительства этого ветропакра, обеспечили крупные компании. Но 30 млн. евро вложили физические лица – местные жители.
Установленная мощность парка – 77,5 МВт. Всего 35 ветряков. Такая ветровая электростанция (ВЭС) сопоставима с Ботиевской ВЭС энергохолдинга ДТЭК на юге Запорожской области. Первая очередь БоВЭС имеет установленную мощность 90 МВт.
Стоимость строительства 1 МВт установленной мощности в Германии – более млн. евро. Это выше, чем в Украине где такая единица мощности обходится примерно в один миллион долларов. Все из-за стоимости денег. Проценты по кредитам в Германии ниже, чем у нас.
Не смотря на это, зеленый тариф для ветра в Германии ниже, чем в Украине. Немецкие ветряки получают 8-10 евроцентов за 1 кВт-ч, в зависимости от времени ввода в эксплуатацию. В Украине ВЭС, введенные до 2015 года, имеют тариф 11,3 евроцента за кВт-ч, после – 10,2 евроцента.
В Германии зеленый тариф действует 20 лет, после чего дотации прекращаются. Украина планирует в 2030 году отменить зеленый тариф для генерации из ВИЭ, введенной в эксплуатацию до 2020 года.
Как простые немцы могут инвестировать десятки тыс. евро в ветропарки? Очень просто. Немецкие банки предоставляют гражданам кредиты под 2% годовых на 10 лет. За 15 лет работы ветропарка инвестиции полностью окупаются. Еще 5 лет собственники будут получать прибыль.
Рассказываю собеседникам, что в Украине кредиты для физлиц могут стоить выше 30% годовых. “Was?” – меняются в лице бюргеры. Такие ставки для них – космические цифры.
Однако украинские фермеры не инвестируют в ВИЭ не только из-за высоких ставок по кредитам. После потери сбережений при развале Советского Союза, после МММ, после восьми десятков лопнувших банков в последнее время, украинец ментально не готов доверять государству.
“А если крупные корпорации примут решение строить в округе свои ветропарки, они смогут это сделать?”, – спрашиваю у администраторов парка.
“Мы не дадим им разрешение”, – удивленно качают они головами.
Не хозяева земли
Как ветропарки строятся в Украине? 29 сентября 2017 года мне пришлось присутствовать на открытии ветропарка “Новотроицкое” в Херсонской области. Установленная мощность первой очереди – 70 МВт. Инвестиции – более 60 млн. евро.
Проект реализует крупный игрок на рынке ВИЭ – “Виндкрафт Украина”. Компания принадлежит шведскому бизнесмену Карлу Стурену, одному из собственников торговой марки “Чумак”, под которой выпускаются продукты питания.
Для церемонии открытия в херсонских степях построили временную сцену и возвели белые шатры, в которых разместили горячие напитки, вино и шампанское.
Открытие было приурочено к энергетическому форуму “Таврийские горизонты”, который проходил в Херсоне в это время. Поэтому на церемонию приехало много официальных лиц – замминистра энергетики Наталья Бойко, председатель Госэнергоэффективности Сергей Савчук, и. о. гендиректора “Укрэнерго” Всеволод Ковальчук, несколько народных депутатов и чиновники Херсонской облгосадминистрации.
Видимо, кому-то из последних пришло в голову свезти на мероприятие в качестве массовки местных жителей. Пока киевские чиновники и журналисты попивали вино под белыми шатрами, селяне мерзли на ветру у дороги. А когда пришло время речей, массовка хлопала после выступления очередного высокого гостя.
Выступающие говорили о том, что проект важен для страны. Ведь это инвестиции в экологию. А еще это инвестиции в экономику региона… К слову, работу Ботиевской ВЭС, которой управляет компания “Винд Пауэр” из холдинга ДТЭК, обеспечивают всего два десятка человек.
Интересно, понимали ли хлопающие, что именно им придется возмещать доход по этим инвестиции ближайшие 12 лет в тарифах на электроэнергию?
“Зеленый тариф” был введен в Германии в 2000 году. В 2008 году Верховная рада приняла подобный закон и для украинской генерации.
Основным выгодополучателем его введения стала компания Activ Solar Андрея Клюева – последнего главы Администрации президента Виктора Януковича. К 2014 году компания Клюева сконцентрировала 87% установленной мощности всех солнечных электростанций в стране.
В Германии идея зеленого тарифа с самого начала предполагала обогащение как можно большого количества простых граждан. В Украине зеленый тариф использовался для обогащения крупных бизнесменов и высших чиновников.
“Вы устраиваете праздники, когда запускаете очередной ветряк?”, – спрашиваю у немцев.
“Конечно, – откликаются они, – собираемся, пьем пиво”.
Местным фермерам есть, что праздновать. Ведь каждый новый ветряк увеличивает их доход, а не только их тариф на электроэнергию.
Компенсация за экологию
По сути, правительство Германии организовало долгосрочную схему заработка для своих граждан. По ней немцы могут инвестировать в ВИЭ, имея зеленый тариф для покрытия инвестиций. Но эти дотации немцы сами же оплачивают, как потребители электроэнергии.
Дело в том, что в Германии электроэнергия для домохозяйств стоит гораздо дороже, чем для среднего и крупного бизнеса. Тариф для населения там составляет 30 евроцентов за 1 кВт*ч. Это около 10 грн. Между тем, стоимость электроэнергии для бизнеса со средним потреблением составляет 17 евроцентов за 1 кВт*ч, а для крупных заводов – всего 5 евроцентов.
В Германии энергоемкий сектор экономики освобожден от большинства сборов и налогов, чтобы его конкурентоспособность не пострадала.
В Украине ситуация прямо противоположная. Максимальный тариф для населения – 1,68 грн. за кВт*ч или 5 евроцентов. Средний по регионам тариф для бизнеса на втором классе напряжения составляет 2,7 грн. или более 8 евроцентов.
В Украине промышленность дотирует низкий тариф на электроэнергию для населения. Пока существует такая модель, именно бизнес большей частью оплачивает высокий зеленый тариф. Однако рано или поздно в Украине придется поднимать тариф для населения. В противном случае невозможно внедрить рынок электроэнергии, а экономика не способна развиваться.
В Германии еще с середины 90-х началась либерализация рынка. К середине нулевых в стране уже работали две энергетические биржи. Там электроэнергия продается не так как у нас – по фиксированным тарифам, установленным Нацкомиссией по регулированию энергетики (НКРЭКУ). В Германии генерация конкурирует между собой.
Именно в связи с этим бывают промежутки времени, когда в электроэнергия из ВИЭ имеет отрицательную стоимость – рынок платит потребителю за использование этого ресурса. Это не значит, что инвесторы в ВИЭ несут убытки. Просто домохозяйства в тарифе на электроэнергию компенсируют инвесторам разницу между стоимостью продажи и зеленым тарифом.
На данном этапе и, как минимум, до 2025 года энергия из ВИЭ будет обходиться дороже, потому что объем ее производства зависит от природных факторов. Но немцы – прагматики. В стране действует множество институтов, которые изучают тему “декарбонизации экономики” – отказа от углеродного топлива – нефти, угля и газа.
По их расчетам, стоимость электроэнергии из ветра и солнца на первом этапе требует более крупных инвестиций, чем в генерацию, которая работает на ископаемом топливе. Но в долгосрочной перспективе работа ВИЭ выгоднее, потому что не требует апостоянных фиксированных затрат на топливо.
Кстати, несмотря на всеобщую приверженность декарбонизации энергетики, немецкое правительство не спешит сокращать добычу бурого угля в стране. В основном он добывается карьерным способом, а значит, дешев в себестоимости и приносит прибыль.
При этом генерация электроэнергии в Германии превышает потребности. 8% от всей выработки немцы продают на экспорт.
Как маневрировать природной энергией
В Украине большинство солнечных (СЭС) и ветровых электростанций расположены на юге страны – в приморье Азовского и Черного морей. Во-первых, там больше солнца – выше инсоляция. Во-вторых, близость к морю и степи означают больше ветров. Другими словами, генерация на юге работает эффективнее и больше приносит денег.
Но для объединенной энергосистемы страны концентрация зависимой от природных явлений генерации в одном месте – это плохо. Когда над Херсонской областью появляется туча, одномоментно сотни мегаватт мощностей СЭС выпадают из системы.
Эту проблему можно решить, если равномерно распределить ВИЭ по всей стране. Однако финансовых стимулов к этому нет.
Кроме того, концентрация такой генерации в одном месте создает профицит мощностей в конкретном регионе. Пока Запорожская область, в которой расположены крупнейшие АЭС, ТЭС, ГЭС и ВЭС, вырабатывает лишнюю электроэнергию, где-нибудь в Сумской области ее может не хватать.
Для этого оператор магистральных электросетей “Укрэнерго” планирует строительство линии, которая бы соединила избыточный энергоузел на юге с центром страны.
Те же проблемы испытывает и Германия. Только там избыточные мощности генерации из ВИЭ расположены на севере страны – вдоль Северного и Балтийского морей. Для балансировки энергосистемы немцам нужно построить передающую магистраль с севера на юг.
Строительство стопорится из-за противостояния частных владельцев земли, которые не хотят, чтобы по их участкам проходили высоковольтные линии электропередач (ЛЭП).
Кроме того, Германии нужны маневренные мощности – генерация, которая может резко повышать и снижать производство электроэнергии. В Украине такую роль играют крупные гидро- и гидроаккумулирующие станции, которыми управляет госкомпания “Укргидроэнерго”.
У нас доля такой генерации составляет 7% от общей выработки и имеет потенциал к росту. В Германии ее доля – всего 3%, потому что странна преимущественно равнинная и не имеет быстротекущих рек.
Немцы планируют решить проблему маневрирования двумя способами. Первый – построить линию сообщения с Норвегией, в которой доля гидрогенерации превышает 95%. Норвегию называют “аккумуляторной батареей Европы”.
Второй вариант – инновационный. Уже сейчас немецкие институты разрабатывают технологии, благодаря которым избыточную электроэнергию ВИЭ можно будет задействовать для электролиза – выделения водорода из воды.
Водород будет использован, как топливо для тепловой генерации. А продуктом горения (окисления) топлива в таких ТЭС опять будет вода. (Сергей Головнев, БизнесЦензор/Энергетика Украины и мира)