Эксклюзивное интервью агентству “Интерфакс-Украина” вице-премьера – министра регионального развития, строительства и ЖКХ Украины Геннадия Зубко.
– Заработает ли Фонд энергоэффективности в этом году?
– Процесс создания Фонда энергоэффективности – это не только сложная математическая и финансовая модель, в него вовлечено большое количество лиц, на которых возложена задача реализовать огромное количество этапов. Его запуск стал возможен благодаря принятой в последнее время связке законопроектов, которые в целом реформируют сферу ЖКХ в Украине, формируют качественно нового потребителя этих услуг.
Фонд энергоэффективности — это сложнее, чем субсидии. С субсидиями все просто: заявление – подтверждение – и вот государство уже помогает. Закон о Фонде энергоэффективности – это инструмент в руках нескольких субъектов – не только ОСМД и собственников многоквартирных домов, но и монополистов, который заставит их пойти на модернизацию, снизить свои затраты и потери и, в результате, дать более качественную услугу водо- и теплоснабжения.
Это также инструмент для энергоаудиторов, которые получили законодательную базу для создания рынка своих услуг.
В любом проекте по энергоэффективности нужно просчитывать коэффициент снижения потребления энергии. Отсутствие таких расчетов, к сожалению, – это огромный пробел в программе “теплых” кредитов. За три года на “теплые” кредиты бюджет выделил 1,6 млрд. грн., если добавить к этой сумме средства домохозяйств, то общий объем инвестиций в отрасль составил примерно 3,6 млрд. грн. Но государство уже три года финансирует проекты модернизации многоэтажных домов без аудита эффективности таких работ. Для этого нужно было законодательно определить, кто такой энергоаудитор, как он получает сертификацию и какую ответственность несет за предоставленные рекомендации, а также каким образом потребитель будет получать сертификат о состоянии дома. У нас есть много энергоаудиторов и даже их профильные ассоциации, но они как консультанты практически не несут ответственности. В Украине отсутствует реестр энергоаудиторов, как, например, у архитекторов или проектантов.
В соответствии с законом “Об энергоэффективности зданий” мы запускаем процесс подготовки энергоаудиторов, в первую очередь, в вузах, которые будут проводить дополнительное обучение и выдавать сертификаты. Когда количество энергоаудиторов на рынке будет достаточным, они смогут создавать свои саморегулирующиеся организации и сертифицировать специалистов. Сейчас готовим достаточно сложные нормативные акты по энергоэффективности. Закон вступает в силу с 1 июля 2018 года. До этого надо разработать формы сертификатов и методики, по которым определяется энергоэффективность здания. Дальше – создание реестров сертифицированных энергоаудиторов. Мы сможем проводить выборочную проверку сертификатов, а энергоаудиторы будут нести ответственность вплоть до лишения сертификата за частое предоставление неправильных рекомендаций.
Так что, чтобы запустить Фонд, нам нужны энергоаудиты и сертификаты. Поэтому мы отрабатываем вопрос о выдаче сертификатов до вступления в силу закона. И ставим приоритетом при создании рынка энергоаудиторов наличие конкуренции, которая позволила бы правильно влиять на цену их услуг.
– Кто сейчас будет регулирующим органом для энергоаудиторов?
– У нас регулирующего органа нет. Госэнергоэффективности, как центральный орган исполнительной власти, ведет реестры и проводит выборочные проверки, а лишает сертификата орган, который его выдал. Фонд энергоэффективности – скорее, финансовое учреждение, так как проводит софинансирование проектов.
Одним из основных условий для получения средств из Фонда – наличие счетчиков. Закон о коммерческом учете заставляет установить счетчики на тепло до конца 2018 года и закончить домовой учет по воде до 2019 года. Без этого управлять мероприятиями по снижению потребления невозможно. Пока Фонд не начал действовать, мы продолжаем финансирование “теплых” кредитов. Мы хотим, чтобы “теплые” кредиты были направлены на финансирование частного сектора по закупке альтернативной техники, например, тепловых насосов или солнечных батарей. А Фонд сосредоточится на многоэтажном рынке. Данное решение мы приняли совместно с ЕС. Многоэтажный сектор насчитывает 154 тыс. домов, из них 77,5 тыс. – дома выше пяти этажей, остальные – от двух до пяти этажей. Многоэтажный рынок потребляет около 9 млрд. куб. м газа, составляя немногим меньше половины всего потребления газа в стране. Энергоэффективные мероприятия дают до 50% снижения потребления, особенно для домов, построенных до 1996 года, – это огромный ресурс.
Фонд будет включать технический и финансовый офис. Технический офис будет систематизировать рекомендации энергоаудиторов. До 90-х годов было практически серийное домостроительство, поэтому мы можем выйти на систематизацию проектов и значительно удешевить проектные работы и рекомендации для домохозяйств.
Кроме того, на Фонд возложена задача мониторинга. Для получения финансирования из Фонда необходимо сделать сначала проектную документацию, потом верификацию сделанной работы, после чего Фонд обязан осуществить мониторинг, сколько потребляет здание во время отопительного сезона.
В вопросе верификации нас поддержал ЕС. Думаю, в начале апреля мы подпишем техническое соглашение о предоставлении Украине EUR50 млн., которое, в том числе, предполагает привлечение Евросоюзом независимой аудиторской компании для верификации проектов. Также ЕС готов выделить дополнительные EUR50 млн. в 2019 году. Проект такого дополнительного договора уже был получен в марте.
– Насколько верификация удорожит всю цепочку работы Фонда энергоэффективности?
– Мы договорились, что верификация будет проведена за деньги мультидонорского фонда, созданного нашими партнерами.
-То есть, верификацию какое-то время будет осуществлять международная компания?
– Зависит от того, какие требования будут выставлены к компании на конкурсе. Это может быть и украинская компания. Скорее всего, конкурс будет проводиться по региональному принципу. Но мы рассчитываем, что энергоаудиторы не будут привязаны территориально. Запустив Фонд и сертификацию, мы планируем создать прототип ProZorro. Я, как собственник дома, могу сказать: мой дом имеет такие характеристики, и я хочу получить предложения по энергоаудиту, по проектной работе и по ее исполнению. При этом, находясь в Киеве, я могу получить предложения от компаний из Хмельницкого, Запорожья, любого другого региона. Это важно, потому что мы не хотим, чтобы муниципалитеты довлели, как в муниципальных программах по “теплым” кредитами. Нам важно создать рынок.
В соглашении с ЕС, которое мы подпишем в апреле, важна не сумма денег, а срок, на который мы его подписываем. Евросоюз как партнер готов пять лет сопровождать Фонд, а мы сможем дополнительно привлекать в него других доноров. К примеру, правительства Дании и Швеции также заинтересованы участвовать, предоставлять техническую и финансовую поддержку. IFC (Международная финансовая корпорация, входит в группы Всемирного банка – ИФ) зайдет в наблюдательный совет Фонда и также будет создавать его продукты и процедуры.
Нам важна именно техническая поддержка Фонда. Это очень сложная работа, которая создаст маршрутную карту не только для аудиторов и проектных организаций, но и справочник, который четко разъяснит домохозяйствам всю процедуру.
Одна из первых задач – разорвать связь клиента и чиновника, избавить от прямого контакта и коррупционных рисков, в том числе, при верификации. Консультанты Всемирного банка помогают разработать маршрутные карты, где путь клиента, партнера-банка и Фонда не пересекаются. Основной вопрос – работа клиента с банком. Фонд не может идентифицировать клиента, он лишь проводит верификацию поступающих документов. Если с документами все нормально, подтверждается возможность финансирования. Мы хотим имплементировать в Украине механизм, который работает в странах Балтики или Восточной Европе.
Кроме того, мы рассчитываем привлечь европейские технологии. Ведь речь идет не только об утеплении стен, ремонте кровли и подвала. Мы смотрим более глубоко – на инженерные системы. Как показала первая практика по установке индивидуальных тепловых пунктов (ИТП), реверсной подаче теплоснабжения (когда на верхних этажах холодно, а на нижних – тепло), все эти моменты можно решать. Технологии также позволяют в летнее время для подогрева воды использовать солнечные коллекторы. Есть масса решений, на которые мы долгое время не обращали внимания, но сейчас можем сделать скачок. Мы хотим привлечь самые последние разработки для рекуперации воздуха, солнечные коллекторы. Все эти решения уменьшают энергопотребление в несколько этапов. Первый, для ОСМД, – энергоэффективные мероприятия, установка счетчиков, ИТП, утепление подъездов, входных дверей: Второй – полная модернизация, в том числе инженерных систем, может занять и четыре шага. В Украине есть ОСМД, которые уже изобретают smart-building: системы управления домом с энергопотреблением, очисткой воды и прочим.
– Однако очистка воды – это уже, скорее, не к Фонду энергоэффективности?
– Все, что связано с модернизацией дома, может в будущем финансироваться Фондом. Первый этап – это энергоэффективные мероприятия.
Мы будем заниматься привлечением другого финансирования. В частности, одной из задач Фонда будет частичное возвращение субсидий в финансирование мероприятий по энергоэффективности. Когда в 2019 году начнется монетизация субсидий, то в домах, где было проведено уменьшение энергопотребления, часть сэкономленных субсидий должна возвращаться в Фонд, а не просто в бюджет.
Предложение револьверным методом запустить субсидии в энергоэффективность уже поступало два года назад во время обсуждения с немецким правительством. Но для этого должно все быть готово на рынке: взаимоотношения по социальным платежам, взаимоотношения между Минфином, “Нафтогазом” и субъектами потребления. Этот путь еще предстоит пройти. Поэтому Фонд будет запущен именно по работе с многоэтажным сектором. Мы рассчитываем, что в Фонд придут ОСМД, не важно – есть у них “субсидианты” или нет.
Немецкое правительство предложило следующее решение: если субсидианты будут блокировать решения, то, возможно, на долю субсидиантов с целью их мотивирования будет предоставляться отдельным траншем дополнительное софинансирование. К примеру, если мы готовы софинансировать 40% на ОСМД, то на субсидиантов будут выделяться дополнительные 9%. Сегодня количество субсидиантов в стране достигло практически 65%. Парадокс в том, что чем меньше город и чем меньше многоэтажный сектор, тем больше там субсидиантов. Поэтому решение о проведении энергоэффективных мероприятий на общем собрании совладельцев иногда ставится под угрозу нежеланием самих жителей: да, холодно, стены влажные, но за нас платят – и нас все устраивает. Мотивировать их тем, что стоимость жилья увеличится после модернизации минимум на 20%, также сложно.
В секторе ЖКХ должна прийти точка невозврата: когда мы покажем людям, что есть простой путь, позволяющий сэкономить до 60% платы за коммунальные услуги, что его прошли один-другой-третий дома, тогда мы сможем говорить о снижении субсидирования.
– Клиентами Фонда, в основном, будут ОСМД?
– Это многоэтажный сектор, но, в первую очередь, рассчитываем на ОСМД.
– Но сейчас на рынке уже есть управляющие, у которых миллионы квадратных метров в управлении
– Есть, но часто это так называемые “дирекции”, которые, кроме собственника, ничем не отличаются от коммунальных ЖЭКов. Сейчас дом можно выставить на конкурс, подписать договор с управляющим, и, если его услуги не устраивают, в течение года расторгнуть договор. Это очень важно, поскольку мы рассчитываем, что в будущем люди будут делегировать управляющему проведение энергоэффективных мероприятий.
Так что мы не ограничиваем – управляющие могут делать запросы и сейчас, но от ОСМД и ЖСК, которых уже около 30 тыс., запросов намного больше. ОСМД уже стали реальной силой, что продемонстрировала в начале этого года история с монетизацией субсидий. Государство пообещало субсидии – пожалуйста, заплатите. А объединениям начали диктовать условия: заплатите налоги, откройте спецсчет, который вы можете использовать только на зарплату:
Вывод, который нужно сделать из этой истории, – очень важно понимание технических моментов и тонкостей взаимоотношений ОСМД с субъектами, которые поставляют электроэнергию, услуги по вывозу мусора, лифтовому обслуживанию и другие. ОСМД заключают с этими компаниями договора и часто берут кредиты, чтобы вовремя оплатить, и они не должны ждать, когда государство им заплатит субсидии. Этот момент никто не понимал, пока ОСМД не “взбрыкнули” и не сказали: в таких условиях мы больше не хотим быть агентом государства. Сейчас они готовы выставить полные счета, а дальше государство пусть разбирается, как людям заплатить.
Конфликт с монетизацией субсидий через ОСМД – это очень важный знак, потому что ОСМД являются одним из наших ключевых партнеров, которые помогают в предоставлении социальной помощи, ведь управления социальной защиты не готовы платить напрямую. Опыт ОСМД по “теплым” кредитам, показывает, что это надежные партнеры.
– Какой процент возврата по “теплым” кредитам, взятым ОСМД?
– Возврат – 100% в течение года-полтора. Хотя банки тоже очень строго подходят к тому, кому выдавать кредиты. Если это индивидуальные домохозяйства, требования по работе и платежах жесткие.
ОСМД – это клиент, у которого есть постоянный денежный поток. Решения в ОСМД и индивидуальных хозяйствах принимаются достаточно непросто. На привлечение кредитов идут только действительно финансово крепкие субъекты. И берут их только поэтапно, а не сразу на полную модернизацию. Хотя недавно уже были выданы первые кредиты на полную модернизацию – на сумму 8-22 млн. грн.
– В этом году в госбюджете на Фонд энергоэффективности предусмотрено 1,6 млрд. грн. Фонд успеет их освоить?
– Эти деньги не сгорают, они будут на счетах Фонда. Главное – эффективно их использовать, а не осваивать. Нужно видеть, что это дает результат. Банки – на этом этапе это государственные Укргазбанк, ПриватБанк и Ощадбанк – готовы.
– Не будет такой ситуации, что деньги на “теплые” кредиты закончились, а Фонд еще не начал работу?
– Мы предусмотрели этот момент, и, если будет необходимость, мы сможем перекинуть деньги с Фонда на “теплые” кредиты. Но этого не хотелось бы, потому что система работы Фонда будет более эффективна.
– Когда все же вы ожидаете начала практической работы Фонда?
– Мы рассчитываем, что во втором квартале 2018 года: мы запускаем сертификацию энергоаудиторов и на границе с третьим кварталом рассчитываем получить директора Фонда и начать работать с заявками.
Но мы уже плотно работаем с ОСМД, убеждая их уже сейчас двигаться в направлении подготовки проектов. В конце февраля Кабинет министров принял пакет постановлений, которые определяют требования к наблюдательному совету, дирекции и дают возможность запустить конкурс типовых договоров. После подписания договора с ЕС в обязанности вступит IFC, который получит финансирование Евросоюза. Мы рассчитываем, что E5P (многосторонний донорский фонд объемом в EUR180 млн., учрежденный в 2009 году для стимулирования притока инвестиций в реализацию муниципальных проектов повышения энергоэффективности и охраны окружающей среды в регионе “Восточного партнерства” – ИФ), который работает с ЕБРР, тоже когда-то включится в этот процесс. Рассчитываем, что и Всемирный банк подключится.
После принятых постановлений мы объявим конкурс на набсовет, потому что он принимает требования к директорам Фонда и проводит отбор. Параллельно мы отрабатываем процедуры, которые должны действовать в Фонде, и пакеты-продукты. Мы планируем два-три таких продукта: пакет “легкий” – для установки ИТП и комплексный пакет – для модернизации дома.
Важно, чтобы ОСМД понимали, что они сами будут принимать решения, кто будет аудитором, кто будет выполнять работы, кто будет нести ответственность по договорам. ОСМД должны иметь выбор, но они, перечисляя деньги проектной организации или исполнителю работ, также должны быть защищены от того, чтобы потом те организации не сказали: извините, денег нет, ничего делать не будем, идите в суд.
Энергоаудит, как и проектная документация, стоит дополнительных затрат. Государство будет софинансировать вместе с донорами до 40% из них. Нужно мотивировать людей вкладывать деньги в энергоэффективность.
– Планирует ли Фонд сотрудничать с ЭСКО-компаниями?
– ЭСКО – это немного другая методика. Считаем, что это дополнительный финансовый механизм, который пока работает только с бюджетной сферой. Сейчас ведем переговоры с Национальным банком, чтобы договора с муниципалитетами на модернизацию социальных объектов могли рассматриваться как основа для выдачи кредитов. Бюджетные деньги могут быть возвращены ЭСКО-компаниям, как залоговые основания для получения оборотных средств. Это будет “ядерная реакция” по привлечению средств к такой модернизации социальных объектов. Компании, заключая договора с муниципалитетами, получают деньги в банке как оборотные, и муниципалитеты будут возвращать заимствованные деньги. Компании, получив оборотные средства, будут активно развиваться и двигаться для того, чтобы модернизировать.
– Если я правильно понял, стартовать на рынке Фонд энергоэффективности будет с 2-3 проектов, чтобы на них отладить все процессы?
– Банки заинтересованы, они видят ликвидность кредитов. Укргазбанк и Ощадбанк уже имеют опыт. ПриватБанк еще не показал результатов, потому что включился в конце 2017 года, но уже начал применять маркетинговые ходы: даем кредит “в ноль”, договариваемся с поставщиками на скидку до 20%…
Если мы запустим этот рынок, то, думаю, сможем привлечь в него деньги и дать до 50 тыс. рабочих мест. Это достаточно большой рычаг для движения экономики: с одной стороны, мы сокращаем потребление, с другой – двигаем предпринимательский класс. На этом держится вся Европа: самоуправление в доме и в громаде.
Напомню, что в прошлом году произошел законодательный прорыв в этой сфере, и Фонд энергоэффективности – это лишь одна из его составляющих. В 2018 году мы хотим достичь финансовой стабилизации предприятий, которые предоставляют жилищно-коммунальные услуги. Сейчас такие предприятия тоже находятся не в том состоянии, которое позволяло бы быстро привлекать деньги. Поэтому в прошлом году мы приняли закон №1730 о реструктуризации на пять лет долгов водоканалов и теплоснабжающих организаций и списании около 6 млрд. грн. штрафов и пени.
Сейчас мы отрабатываем монетизацию субсидий на уровне предприятий. Первый, как говорится, “блин комом”, был сделан Минфином в вопросе взаимоотношений с ОСМД. Сейчас они учли наши предложения, и надеемся, все заработает нормально. Сейчас, когда мы сделали первый шаг к монетизации, и Минфин с задержками, в неполном объеме, но напрямую проплачивает ТКЭ (теплокоммунэнерго – ИФ) и водоканалам, у них появляются живые деньги от субсидий, населения и бюджетных организаций. Это должно существенно увеличить долю ТКЭ, не имеющих долгов перед “Нафтогазом”, с нынешнего уровня в 27-30%, когда субсидии покрывались клиринговыми расчетами.
Мы сделали еще один шаг – выплата 1 млрд. грн. долгов за бюджетные организации. Это небольшие деньги, поскольку общая задолженность составляет около 5 млрд. грн. за предыдущие периоды. Но это первый раз, когда государство начинает платить свои долги за бюджет. Таким образом, мы рассчитываем, что монетизация даст возможность компаниям, которые не имеют долгов, выйти на рынок. Тогда они смогут сказать: у нас есть живые деньги, кто готов поставить газ? А те, кто еще имеют долги, также увидели свет в конце туннеля: погасить их и стать свободным. Все это в комплексе должно дать финансовую стабилизацию для предприятий.
По нашим оценкам, в жилой сектор нужно привлечь около EUR25 млрд., в том числе, в модернизацию водоканалов около EUR6 млрд., для ТКЭ – около EUR10 млрд. Это огромные суммы, но мы уже имеем предложения от международных финансовых партнеров. Всемирный банк реализует два проекта – в 11 городах по теплу и в 12 по воде. ЕИБ зашел с EUR400 млн. в четыре направления: тепло, вода, отходы и энергоэффективность муниципального сектора. Условия этих кредитов очень привлекательные: срок кредитов по теплу – 22 года с каникулами на восемь лет, по воде – 30 лет и каникулы пять лет. Ставка – 1,5%. Это предложения, которые могут позволить привлечь деньги и провести модернизацию без большой нагрузки на тариф.
Для модернизации теплосетей в малых городах мы видим перспективу в возможности местного тарифообразования. Сейчас только 47 лицензиатов остались в регулировании НКРЭКУ. Мы думали, что будет саботаж по установке тарифов, но практически все согласились на это. Теперь их лицензиатом является областная администрация, и они начали устанавливать экономически обоснованный тариф.
При встрече с главным казначеем ЕБРР я озвучивал, что мы хотим видеть возможность кредитования коммунальных предприятий в гривне, поскольку из-за валютных рисков муниципалитеты очень осторожно к этому относятся. Для такого кредитования необходимо законодательно урегулировать валютные свопы: законопроект №7055 (“О рынках капитала и регулированных рынках” – ИФ) мог бы позволить запускать деривативы.
Другой наш законопроект, который мы хотели бы проголосовать в парламенте, позволяет защитить инвестиционную составляющую в тарифе. У нас часто бывает, что за долги по текущим платежам списывают деньги, которые поступают на счет предприятия от инвестиционного банка на внедрение инвестиционных предприятий. Этот казус также отталкивает наши муниципалитеты от привлечения денег. (Reform.energy/Энергетика Украины и мира)