НАК “Нафтогаз Украины” сообщил о перечислениях налогов в первом квартале текущего года в размере 30,7 млрд. грн., что составило примерно 18% бюджетных доходов.
В компании не упустили возможности пустить “стремительный карамболь” и для пущей убедительности ввернули достаточно натянутую “аллитерацию”: мол, на все дороги в 2018 году запланировано потратить почти 40 млрд. грн., и сам министр Омелян попросил в бюджет-2019 заложить на местные аэропорты почти десятку.
В принципе мысль понятна: в НАКе решили наглядно продемонстрировать, что квартальных налоговых отчислений компании вполне хватает на все дороги, а ежели поднапрячься, то можно уважить и Омеляна. А если повысить цены на газ для населения, то собранных с “Нафтогаза” налогов хватит даже на “гиперлуп” до Одессы. Ну или до Казатина, смотря как пойдет. С другой стороны, возможно, перед нами некий эзопов язык и в указанном месседже просквозил кривой намек на правительство – мало на дороги заложили. Повышайте цены на газ и вся страна покроется автобанами. В общем, если есть претензии к дорожному покрытию…
Столь масштабные цифры налоговых отчислений могут навести на мысль о несчастной компании, которая, как муха-цокотуха, ждет не дождется, покуда “комарик” из заморских стран не освободит ее из объятий доморощенных “пауков”, которые знай себе ухмыляются. На самом деле все далеко не так однозначно, и чтобы разобраться, “муху” придется проткнуть булавкой и препарировать на столе для опытов.
Сам по себе “Нафтогаз” со своей нехитрой схемотехникой и ценовой “инженерией” загадочен лишь для непосвященных. Что-то наподобие красивого сувенира, привезенного Семен Семенычем Горбунковым для начальницы ЖЭКа: “какая красота”, а потом – “кнопочку нажмите” и выскакивает смеющийся чертик (образ к нему можете подобрать по вкусу).
Сам ценовой эксперимент с ростом цен на газ для населения можно сравнить с абсурдной идеей доведения цен на хлеб до европейского уровня. В принципе, может быть реализован тот же механизм: берем зерно “собственной добычи”, применяем к нему формулу “Чикаго +” и увеличиваем цену на батон до уровня стоимости французской булки в Париже. Естественно, 90% населения купить такой хлеб не сможет, но есть выход – субсидия. И довольный производитель может спокойно положить себе в карман рентабельность в размере 300%. Абсурд, скажете вы. Отнюдь – с газом ведь прокатило.
В первом полугодии 2017-го потребители должны были только за счет льгот и субсидий перечислить компании 48,6 млрд. грн., при этом оплачено с помощью государственного бюджета было лишь 29,5 млрд. грн., а долг по субсидиям составил 19,1 млрд. грн. За этот же период “Нафтогаз” заплатил в тот же государственный бюджет 56,7 млрд. грн. налогов. Не правда ли, странная выходит модель: вливается почти 49 млрд., а “вытекает” 57 млрд.? Задачка о бассейне из пятого класса. Первое, что приходит на ум, – либо кто-то не “закрыл кран”, либо кто-то открыл “заглушку”. Как сказал бы ценитель системного анализа, в этой модели есть системная ошибка. И мы ее обязательно найдем.
Но сначала сверим баланс потребления природного газа по стране.
В 2017 году бытовые потребители израсходовали 11,2 млрд. м куб (сокращение на 6%) природного газа, компании темплокоммунэнерго для производства тепла для населения – 4,6 млрд. (падение на 19%), промышленность – 9,1 млрд. (снижение на 6%) и технологические затраты, связанные с функционированием ГТС, – 4,4 млрд. (рост на 16%).
При этом в прошлом году “Укргаздобыча” сообщила о рекордных показателях добычи украинского газа – более 15 млрд. м куб. Не трудно заметить, что газа собственной добычи Украине полностью хватает не только для удовлетворения потребностей бытовых потребителей, но и для обогрева жилищ тепловой энергией.
Как же формируется доход крупнейшей газовой компании страны? По данным Антимонопольного комитета, действующая методика расчета цены не отличает импортный газ от украинского. Она определяется, исходя из ценовых параметров на хабе NCG (Германия) плюс затраты на транспортировку и тарифы на вход-выход на западной границе Украины. По данным АМКУ, привязка к импортному паритету привела к искусственному росту цены на украинский газ с 1590 грн./тыс. м куб до 4,8 тыс. грн., то есть более чем в три раза.
Итак, себестоимость украинского природного газа составляет 1590 грн./тыс. м куб. “Нафтогаз” закупает его у своей дочерней компании “Укргаздобыча” по цене 4849 грн. и, прибавляя маржу в размере 2,5%, продает по 4 942 грн. облгазам. Все это без учета налога на добавленную стоимость. С накруткой НДС цена возрастает до 5,9 тыс. грн. Ну а бытовым потребителям газ достается уже в среднем по цене 7 тыс. грн./тыс. м куб. Таким образом, конечная цена на всех этих “переходах” возрастает в 4,4 раза.
Переведем все это в абсолютные цифры. В случае продажи газа собственной добычи группе бытовых потребителей по себестоимости и без накрутки НДС, валовая выручка составила бы эквивалент 685 млн. долл. В реальности же она разгоняется до 3 млрд. долл. При этом в системе “Нафтогаза” остается 2,5 млрд. долл., а облгазам – почти 0,5 млрд. долл.
В этой схеме прекрасно все: и цены, и прибыль, и движение финансовых потоков, и распределение “пирога” между участниками. Она не учитывает лишь один малюсенький недостаток: украинцы – не британцы или немцы и не могут покупать столь дорогой газ, даже собственной добычи, из побуждений патриотизма. Как это обычно бывает, на помощь любой схеме, зашедшей в тупик, приходит бюджетное финансирование. Государство субсидирует газовую схему на 48,6 млрд. грн. (и это только за полгода).
Продавая газ облгазам, “Нафтогаз” на сумму субсидий получает от них не живые деньги, а “живые” протоколы. Этими же протоколами компания рассчитывается с “Укргаздобычей” за купленный ранее природный газ собственной добычи. А “Укргаздобыча” в свою очередь передает эти протоколы Минфину в счет оплаты своих рентных платежей.
Самое удивительное, что при подобной схеме у “Нафтогаза” возникает еще и убыток. За первое полугодие прошлого года объем продаж потребителям ПСО (на условиях специальных обязательств) составил 49,8 млрд. грн., а финансовый результат – минус 6,9 млрд. грн. В то же время поставки газа другим потребителям (коммерческие операции по рыночной цене) оставили всего 2,6 млрд. грн. с мизерной прибылью в 0,3 млрд. грн. Зато почти 2,8 млрд. грн. прибыли принес эффект элиминации межсегментных операций: это когда доход появляется в результате перетоков между различными сегментами потребителей – в общем, отличная тема для хорошей аудиторской проверки.
Структура прибыли “Нафтогаза” в первом полугодии 2017-го выглядела следующим образом. Из более чем 29 млрд. грн. позитивного финансового результата 18,5 млрд. грн. составили доходы от добычи газа, нефти и газового конденсата и 16,2 млрд. грн. – прибыль от транспортировки. При этом финрез был уменьшен по таким статьям, как: -3,8 млрд. грн. – убыток от продажи газа; -1 млрд. грн. – убыток от хранения газа.
Уже исходя из этих цифр, отчетливо видно, что в случае потери транзита прибыль компании сократится как минимум вдвое, а прибыль от добычи газа – это нарисованная в клиринговых взаимозачетах цифра, наполняемая исключительно за счет бюджетных субсидий и дотаций. Наполняемая не деньгами, а протоколами.
Но как при этом система хранения газа стала убыточной, остается загадкой, ведь эта операция должна быть прибыльной априори – чистая коммерция. По данным “Нафтогаза”, рост убытков был объяснен увеличением амортизационных отчислений (бухгалтерские финты ушами) и формирования резервов под сомнительную задолженность (как таковая могла появиться в секторе хранения газа – вопрос).
Если взять доход в сегменте производства природного газа, то он был сформирован на 14,1 млрд. грн. за счет увеличения закупочной цены по импортному паритету и лишь на 0,4 млрд. грн. – за счет роста объемов добычи. Таким образом, перед нами классический искусственный ценовой фактор роста.
Что касается структуры налоговых отчислений “Нафтогаза”, то здесь ситуация выглядит не столь однозначно, как кому-то хотелось бы. В общей сумме тех десятков миллиардов гривен, о которых звучат победные реляции и релизы, 48% занимает косвенный налог на конечного потребителя, то есть НДС (годом ранее было 42%). Таким образом, половину всех налогов компании платят конечные потребители, то есть мы с вами, а “Нафтогаз” выступает лишь в роли транзитного фискального звена. Это, так сказать, общенациональный налог на потребление энергоресурсов. Рента как отдельный вид налога составляет 33% – и это, по сути, плата за пользование природными ресурсами и получение сверхдоходов от раздутого ценового механизма. И лишь 19% составляет налог на прибыль и иные налоговые платежи. Так что лишь пятая гривна в налоговых платежах компании уплачивается за счет операционной эффективности, а 80% налогов – это, так сказать, “по праву рождения” и благодаря положению на рынке.
Ситуацию, возникшую в этом гипертрофированном ценовом механизме, можно улучшить с помощью монетизации субсидий, когда бумажные взаимозачеты будут заменены реальным движением денежных средств. Но даже в таком случае этот механизм будет, с одной стороны, социально несправедливым, а с другой – не сможет остановить лавину неплатежей, которые в системе “Нафтогаза” уже составили более 31 млрд. грн. Если цена на товар не соответствует уровню развития рынка и платежеспособности ключевых потребителей, любой “тюнинг” системы – это лишь отсрочка приговора. Ключевое решение проблемы – это определение формулы социальной цены на газ для населения и компаний теплокоммунэнерго. Только в таком случае монетизация субсидий сможет улучшить движение финансовых потоков, ведь и сами субсидии уменьшатся до экономически обоснованного уровня. А иначе результат будет как в задачке из пятого класса: если из бассейна выливается больше, чем вливается, рано или поздно он опустеет. (Алексей Кущ, 112.ua/Энергетика Украины и мира)