Специальная миссия Еврокомиссии 3 июля в Брюсселе объявила о результатах стресс-тестов на Белорусской АЭС. Событие – нерядовое, и к нему в Литве заранее отнеслись с напряжением.
Причина – слишком высокие ставки. Одно дело, если Минск и Москва говорят, что станция неподалеку от Вильнюса – безопасная. И совсем другое, если об этом вдруг скажут европейские власти.
Напряженное ожидание
Несколько недель назад объявление результатов предвосхитил глава МИД Литвы Линас Линкявичюс, который заявил, что стресс-тесты проводились не в полном объеме, так что их результаты по сути не отвечают на главный вопрос – безопасная станция или нет. Например, утверждают в МИД, так и не оценивался сценарий падения тяжелого самолета на станцию, непонятно, почему именно эта площадка в 50 км от Вильнюса. И другие вопросы. Впрочем, брюссельское объявление результатов оставалось словно Дамоклов меч. Стоит миссии Еврокомиссии сказать, что в целом все согласно международным нормам, как после этого протестовать?
“Литовский курьер” заранее обратился к политикам, еще до объявления результатов.
Ничего не изменится?
Выводы миссии Еврокомиссии о надежности проекта БелАЭС не повлияют на оценку Литвы относительно этого проекта, однако в стране ждут подтверждения опасений официального Вильнюса, говорит член парламентской комиссии по энергетике Линас Бальсис.
Впрочем, он не видит перспектив изменения оценки, даже если в целом выводы миссии ЕК окажутся положительными для Белоруссии. На вопрос, как будет выглядеть Литва, если оценка для Беларуси окажется положительной, а Литва будет продолжать критическую линию в отношении проекта БелАЭС, политик напомнил, что миссия ЕК носит рекомендательный характер в отношении Беларуси. “Они обратились как к третьей стране с пожеланием, чтобы Беларусь соблюдала нормы ЕС, но ЕК никак не может повлиять на этот проект”, – сказал “Литовскому курьеру” Л. Бальсис.
Он также признал, что единственная площадка, через которую Литва могла практически повлиять на Беларусь – это комитет Конвенции Эспоо. “Мы не использовали этот формат должным образом, именно при нарушении этой Конвенции Беларусь обязана была останавливать строительство”, – отметил политик, утверждая, что все другие форматы и платформы – Еврокомиссии, любых других органов и учреждений – всего лишь политические и никак не влияют на практические процессы со строительством станции в Беларуси.
Политик не согласился с доводами, что в Литве вся риторика об опасности БелАЭС в принципе происходит по принципу “заявления ради заявлений”, поскольку об объявлении результатов миссии ЕК не просто не рассуждают на экспертном уровне и в СМИ, а часто о ней в принципе не знают. По его словам, отсутствие дискуссий обусловлено лишь тем, что этих результатов пока нет (на момент разговора), а когда они будут представлены – в июле – тогда их рассмотрят и дадут политическую оценку. Правда, судя по словам политика, очевидно, по двум направлениям: если они окажутся положительными для Литвы, то официально будет сказано, что это только подтверждает опасения литовских властей, а если положительно для БелАЭС, то Литва свою позицию все равно не изменит.
Законы Литвы выше Еврокомиссии
Председатель парламентской партии Движение либералов Литвы Эугениюс Гянтвилас считает, что если миссия Еврокомиссии подтвердит опасения Литвы в проекте Белорусской АЭС, то это станет “серьезным достижением Литвы”.
“Проблема станет интернациональной, и ее необходимо будет решать. Станет ясно, что Литва обоснованно поднимала проблему, не из-за паники, а из-за реальной угрозы. Появится возможность требовать радикальных решений от имени широкой международной общественности”, – в разговоре с “ЛК” рассуждал политик.
В том случае, если миссия Еврокомиссии признает станцию безопасной, это не означает автоматического согласия Литвы с такими выводами, пусть даже и от имени Еврокомиссии.
“В таком случае нам придется вернуться к активным дискуссиям со странами Балтии и Польши и оценивать возможность не допустить произведенной энергии на наши рынки. Напоминаю, что Литва в 2017 году приняла соответствующий закон, он не остановлен, в связи с чем такие действия с нашей стороны являются необходимыми”, – сказал политик, подразумевая верховенство национального законодательства над выводами Еврокомиссии, какими бы они ни были.
Тем не менее, работая в парламентской комиссии по энергетике, он не знает, насколько Литва активно предпринимает меры для давления на Еврокомиссию, чтобы конечные выводы соответствовали официальной позиции Литвы, что станция – опасная. Он отметил, что парламент регулярно собирается на слушания вопросов БелАЭС. “Вчера (5 июня) должна была собраться парламентская рабочая группа об Островецкой АЭС, однако заседание было отложено. Поэтому новой информации у меня нет. Но считаю, что Министерство иностранных дел Литвы, Министерство энергетики и другие службы свою работу выполняют”, – отметил политик.
Работают на всех площадках
Депутат Сейма Литвы, экс-премьер Альгирдас Буткявичюс не склонен давать оценки миссии Еврокомиссии о проекте БелАЭС, пока они не оглашены. Он одинаково расценивает два тезиса, которые возможны в выводах миссии ЕК:
“Если миссия ЕС Peer Review Report подтвердит опасения Литвы по поводу АЭС, то фактически позиция Литвы будет соответствовать всей позиции ЕС. Это будет мнение не только одной страны, а официальная позиция ЕС, если это произойдет, стоит ли ультимативно требовать заморозить строительство, а если этого не произойдет, стоит ли рассматривать вопросы санкций? Если миссия ЕС Peer Review Report подтвердит, что АЭС безопасная и строится по всем нормам, какой будет позиция Литвы? Не признавать выводы ЕС? Не будет ли тогда выглядеть позиция Литвы несолидной, если АЭС положительно оценит даже Еврокомиссия? Что тогда делать дальше?
“Вопросы пока что гипотетические. Конкретные решения относительно возможных решений будут приниматься, когда прояснятся результаты деятельности международной рабочей группы (peer review team), сформированной Еврокомиссией”, – отметил политик, отвечая на эти вопросы.
На вопрос, делают ли что-то представители власти Литвы, политики до объявления выводов, чтобы они соответствовали национальным интересам Литвы, в которых заранее сказано, что БелАЭС – угроза национальной безопасности Литвы? Кто активно работает с миссией ЕС Peer Review Report? По словам Буткявичюса, Литва максимально поднимает этот вопрос на всех международных площадках.
“Коллегиально во всех возможных форматах мы поднимаем вопрос Белорусской АЭС и вызываемые ею угрозы. В прошлом году наш задел оценила Парламентская Ассамблея Совета Европы (я являюсь председателем литовской делегации в Парламентской Ассамблее Совета Европы). Во время пленарной сессии в Страсбурге 28 июня 2017 года Парламентская Ассамблея Совета Европы приняла резолюцию “Ситуация в Беларуси”, в которой призвала остановить строительство Белорусской АЭС. Интенсивно по этому вопросу работают и Министерство иностранных дел, другие компетентные должностные лица страны. Хочу отметить, что упомянутая вами экспертная рабочая группа, рассматривавшая отчет Беларуси о стресс-тестах, представила около 400 вопросов, из них немалая часть задана Литвой. Мы поднимаем вопрос относительно того, что проект Белорусской АЭС не соответствует современным стандартам безопасности, вызывает сомнения относительно устойчивости к экстремальному землетрясению, не оценены возможные последствия других опасностей. Важно отметить, что стресс-тесты – это только одно из множества требований для обеспечения ядерной безопасности. Стресс-тесты оценивают риск, возникающий из-за внешних факторов (например, природной стихии), и устойчивость АЭС к ним, но они не отвечают на самые главные вопросы Литве, касающиеся критериев выбора строительной площадки, сейсмических, геологических исследований площадки и ее пригодности к строительству АЭС. По моему мнению, лицензия на эксплуатацию Белорусской АЭС не должна выдаваться, пока не будут решены все проблемы с безопасностью, не будут реализованы все меры повышения безопасности, в том числе и рекомендации стресс-тестов”, – сказал А. Буткявичюс “Литовскому курьеру”.
Одно говорят – другое делают?
Экс-министр энергетики Литвы Арвидас Сякмокас считает, что риторика властей отличается от действий, а власти страны, возможно, даже тайно готовятся покупать электроэнергию с БелАЭС. Повод для таких подозрений дала техническая документация работ на линиях смычки между Литвой и Беларусью.
“Министерство энергетики должно реально смотреть на ситуацию с Белорусской АЭС. В электросети Литвы укрепляются те электроузлы (Игналинская и Утянская подстанции электросети), где предусмотрены присоединение электролиний из Беларуси. Реконструированные, современные Игналинская и Утянская подстанции гарантируют присоединение источника генерирования большой мощности. Этот источник не призрачная Висагинская АЭС, а реальная Белорусская АЭС. Предусмотрено, что Белорусская АЭС начнет работу в 2019 году. Проект на севере-востоке Литвы должен быть закончен в 2021 году. Синхронизация перенесена на 2025 год. Это означает, что как минимум в течение четырех лет в Литву надежно будет протекать электричество из Островца”, – заявляет Секмокас.
Такие утверждения официально опровергает действующий министр энергетики Литвы Жигимантас Вайчюнас, который утверждает, что цель работ на упомянутых линиях неверно интерпретирована, а они как раз направлены на дальнейшую синхронизацию Литвы с сетями континентальной Европы.
Стресс-тесты на БелАЭС проведены еще в 2016 году с учетом спецификации Европейской группы регуляторов ядерной безопасности. Проверка проводилась на устойчивость станции к экстремальным природным воздействиям: землетрясения, затопления и другие катаклизмы. Белорусская сторона провела исследования на добровольной основе. Также порядка 400 вопросов о строительстве станции были переданы от имени экспертных сообществ из 15 стран, на которые белорусская сторона также ответила. В Литве ответы официально названы или неполными, или даже неправдивыми. Однако их в конечном итоге оценивают специалисты Еврокомиссии, которые и огласят окончательные выводы.
Покупать заставят?
Экс-премьер Литвы, консерватор Андрюс Кубилюс, тем не менее, считает, что может произойти ситуация, что Литве придется покупать электроэнергию с Белорусской АЭС из-за того, что Россия якобы готовится досрочно отключить страны Балтии от БРЭЛЛ в конце 2020 года, тогда как Литва, планируется, сможет работать в синхронном режиме со странами континентальной Европы только с 2025 года, а эти сроки сократить технически невозможно. В пример он приводит факт, что Калининградская область уже себя обеспечила генерацией электроэнергии и продолжает строить дополнительные мощности.
“Если внимательно следить за российскими СМИ, (…) то видно много сигналов, что Россия сможет отключить страны Балтии от системы БРЭЛЛ уже в конце 2020 года. Из-за этого появляется вопрос, ответ на который нам необходимо иметь для самих себя: (…) если Россия действительно готова отключить нас уже с конца 2020 года, а мы готовы синхронизироваться с Западом с 2025 года, то возникает естественный вопрос – а как мы будем жить с конца 2020 года до 2025 года?”, – рассуждает Кубилюс.
Известно, что Литва является самым энергодефицитным регионом. Латвия в пик собственной генерации способна обеспечить себя электроэнергией, а Эстония даже продает электричество. Литва более 85% в 2017 году импортировала, таким образом в случае резкого досрочного отключения от БРЭЛЛ у страны нет никаких возможностей обеспечить себя электричеством ни за счет подводного соединения со Швецией, покупки электроэнергии у Латвии и Эстонии, и тем более, самостоятельно генерировать необходимые объемы электричества.
Кубилюс призывает правительство срочно разработать экстренный план жизни государства при таком сценарии и представить его как политикам, так и обществу.
Бочка меда
И в такой атмосфере приблизилось 3 июля, когда в Брюсселе специальная миссия Еврокомиссии объявила свой вердикт о стресс-тестах БелАЭС. “Литовский курьер” наблюдал за мероприятием вживую. “Это была непростая работа. Только на анализ результатов потребовалось потратить больше, чем полгода. Над выводами работали 17 специалистов из разных стран мира”, – рассказывала в Брюсселе представитель миссии ENSREG, которая и оценивала стресс-тесты, Марта Зиакова.
“Во время стресс-тестов многие методики применялись впервые”, – рассказывала глава Госатомнадзора Беларуси Ольга Луговская. Она отметила, что полученные рекомендации приняты, а сейчас разрабатываются пути устранения замечаний. Впрочем, по ее словам, к части выводов Госатомнадзор пришел самостоятельно, еще до рекомендаций миссии.
Основным докладчиком выступил глава миссии, британец Марк Фой.
“Основное внимание уделялось экстремальным природным ситуациям, техногенным авариям. Была проделана огромная работа за короткий срок. Обработано более 460 вопросов. Такого не было ни в одних других стресс-тестах ни в одной стране мира”, – говорил Марк Фой, подчеркивая, что на всю работу было отведено минимальное время.
“Все методики стресс-тестов – аналогичные, как и в других подобных случаях. Миссия видела много хорошей практики. Это технология. Пассивные защитные системы. Хорошо. Крепко. Безопасно”, – говорил эксперт. “Национальный отчет Беларуси соответствует требованиям стресс-тестов. Мы считаем, что были переданы всеобъемлющие данные по всем заданным вопросом. Работа проходила в очень доброжелательной и открытой остановке”, – добавил он.
Группа положительно оценила состояние дел с Учебно-тренировочным центром, который оснащен полномасштабным тренажером, обладающий довольно уникальными возможностями, в том числе выполнять моделирование тяжелых аварий, тем самым расширяя и улучшая эффективность подготовки персонала. Кроме того, Группа с удовлетворением отметила, что Министерство чрезвычайных ситуаций Республики Беларусь организовало эффективную пожарную часть при АЭС, которая хорошо оснащена большим числом передвижных средств для ликвидации возгораний и иных опасных источников на станции. Кроме того, на республиканском уровне имеются иные необходимые передвижные средства, такие как тяжелые грузовики и иной транспорт для ликвидации тяжелых аварий.
Что касается процесса стресс-тестов, то времени было мало, эксперты задали вопросы, понимая, что времени мало. “Только со стороны Литвы было 120 вопросов. Белорусские организации прекрасно поработали и дали нам ответы практически на все вопросы. А когда мы приехали в Беларусь, Госатомнадзор старался предоставить всю информацию”, – заверил британец.
“Госатомнадзор – организация молодая, они еще учатся, еще много предстоит. Но они провели огромную работу. Мы, работая с Госатомнадзором, говорили, что самое главное – открытость, честность, которая повышает доверие”, – добавил он.
Ложка дегтя
Но это, что касается комплиментов. Есть и серьезные рекомендации. Они касаются части технических моментов, сейсмологии, например, при блэкауте. “Возможны улучшения систем насосов. Дополнительная система электропитания. Необходимы альтернативные решения в водоподаче. Необходим более глубокий анализ электроснабжения при землетрясении”, – заметил Марк Фой.
По его словам, группа пришла к выводу о необходимости рассмотреть независимые системы, которые могут отреагировать на падение давления. “Возможно, тут придется вносить улучшения”, – продолжил эксперт.
Рекомендации есть по всем трем тематическим направлениям стресс-тестов: экстремальные ситуации, обесточивание, управление авариями.
“Что касается будущего, должен быть разработан национальный план действий и представлен общественности на рассмотрение”, – добавил эксперт.
Что все это значит?
Ровным счетом только то, что, как выразился глава миссии, стресс-тест – это стресс-тест. И более ничего. Например, вопросы километража от городов другой страны и так далее в это не входят. Стресс-тесты были подготовлены после катастрофы в Фукусиме.
“Обесточивание, природные катастрофы. Важно, чтобы подход был одинаков в Беларуси, Великобритании, Словакии. Вы же хотите добавить вопрос, который не входит в эту часть”, – говоря уже во время дебатов и напоминаний о претензиях Литвы, сказал Марк Фой.
Он напомнил, что в группе работали финские эксперты, которые знакомы с этим проектом – такая же АЭС строится в Финляндии.
“Документ не повышает безопасности. Ее повышают физические улучшения. Для этого должен быть подготовлен национальный план действий. Дальнейшая работа с экспертами, которые будут смотреть на динамику изменений и улучшений. Это шанс для Госатомнадзора показать свою надежность как регулятора. Роль регулятора очень высока, – сказал эксперт. – В ходе всех стресс-тестов выявляются возможности для улучшения. В этом и смысл стресс-тестов”. По его словам, во всех странах были рекомендации. БелАЭС не стала исключением.
Упомянутый национальный план, по словам белорусского регулятора, уже в процессе подготовки.
Драма с правозащитниками
Во время дебатов не обошлось и без эмоциональных выступлений правозащитников и экологических активистов. Часто путаясь, что река Нерис, в Беларуси Вилия, это озеро, что будет при падении упомянутого самолета, и еще много-много вопросов. Но в одном выступающие были совершенно правы: АЭС – это не автомобиль. Это агрегат намного, намного сложнее. И у общества должно быть право задавать вопросы, и даже яростно критиковать.
А Беларусь, судя по поведению регулятора, к общению действительно готова. Презентация результатов стресс-тестов пройдет и в Минске. Правозащитники тут же усомнились, что будет представлен сбалансированный результат. Мол, расскажут только положительную часть, а про рекомендации – двумя словами. Кто-то в зале пошутил, что, например, в Литве, расскажут только про рекомендации, а про подтверждение безопасности 99% – никто не скажет.
Кроме того, критика не должна быть ради критики, а то отдельные горячие головы уже попытались во время заседания зафиксировать, что пока рекомендации не выполнены, то все работы надо останавливать. Члены миссии, максимально подбирая слова и стараясь не увязнуть в политике, снова подчеркнули, что уже сам белорусский регулятор прямо сейчас создает национальный план действий, да и в целом, как-то так сложилось, что именно к БелАЭС вопросов, претензий, предложений, замечаний, страхов, больше, чем к любому аналогичному объекту в мире. А это уже – политика, которая безопасности только помеха. (Денис Тарасенко, Kurier.lt/Энергетика Украины и мира)