Эксклюзивное интервью главы Национальной комиссии, осуществляющим регулирование в сфере энергетики и коммунальных услуг (НКРЭКУ), Оксаны Кривенко агентству “Интерфакс-Украина” .
– 6 сентября исполнилось три месяца с момента, когда вас был председателем НКРЕКП. Какие первые результаты и с какими трудностями пришлось столкнуться, которые “победы” и “измены”?
– На момент назначения нового состава НКРЕКП по результатам открытого конкурса в комиссии долгое время не было кворума. Упущено много времени, повлекшее пробелы по некоторым направлениям работы. Пришлось наверстывать.
Основными победами нашей команды за эти три месяца можно считать разблокирование выдачи лицензий, решение проблемы с алгоритмами перечисления средств, обеспечение слаженной подготовки к отопительному периоду, также рассмотрено много вопросов нарушения лицензионных условий. Еще одной важной победой считаю синхронизацию нормативной базы в соответствии с европейским законодательством.
По “измены”. На рынке природного газа было предусмотрено, что с 1 августа заработает суточное балансировки. Как вы знаете, этого не произошло.
– Расскажите, пожалуйста, подробнее о каждом из этих направлений работы. В частности, о ситуации с выдачей лицензий.
– В период, когда НКРЕКП не было кворума ( с марта 2018), лицензирование было заблокировано. Это при том, что закон отводит ограниченные сроки для выдачи лицензий. Вопрос очень актуален, особенно в условиях бурного развития “зеленой” энергетики, которая требует быстрого реагирования.
За три месяца нашей каденции выдано 207 лицензий. Если сравнивать с другими цифрами, то, например, весь рынок природного газа охватывает около 400 лицензиатов. Рынок электрической энергии – примерно столько же. Поэтому это немало.
– Какова ситуация с алгоритмами перечисления средств со спецсчетов энергокомпаний?
– Алгоритмы перечисления средств разблокирован, в частности, в электроэнергетическом секторе. Яркий пример – “Запорожьеоблэнерго”. Напомню, до недавнего времени существовала большая проблема с выплатой заработной платы сотрудникам этого предприятия. Причиной этому был “нулевой” алгоритм. Такая ситуация недопустима, поэтому мы применили системный подход к решению вопроса. Первое, наладили конструктивный диалог: проведено несколько рабочих совещаний, в том числе, с руководством Запорожской ОГА, ФГИУ, с потребителями. На сегодня работу компании стабилизирована. Отработанный механизм решения проблемы перенесено на другие регионы, где существовала подобная проблематика. Фактически, в целом на рынке электрической энергии было стабилизировано вопрос алгоритмов и платежей.
– Среди успешных направлений вы также назвали подготовку к осенне-зимнему периоду. О чем речь?
– Для большинства компаний мы утвердили инвестиционные программы, выделили определенный объем средств на подготовку сетей и для качественного предоставления услуг потребителям . Так, за период нашей работы рассмотрены инвестиционные программы по всем сферам регулирования на общую сумму почти 12 млрд. грн.
В то же время рассмотрено немало вопросов нарушения лицензионных условий, наложен много штрафов и принято решение об изъятии сумм неиспользования средств, предусмотренных тарифами на те же инвестпрограммы. Так, за период нашей работы рассмотрены 188 актов проверок, наложены штрафы на общую сумму 5700000 грн. и принято решение по корректировке тарифов по результатам проверок в сторону уменьшения на сумму 1600000000 грн.
– Какие изменения произошли по синхронизации нормативной базы законодательству ЕС?
– Недавно регулятор провел тематическое заседание, на котором принят комплекс нормативных актов, жизненно необходимых для развития рынка электроэнергии. На сегодня уже готово 90% вторичного законодательства, необходимого для внедрения рынка электрической энергии. Процесс идет, и это сигнал для участников, рынок должен заработать. Как регулятор мы делаем все от нас зависящее.
– Что касается остальных 10% законодательства – о каких документах идет речь?
– Главные решения уже приняты. Остались более узкопрофессиональное документы. Принятие 90% вторичного законодательства фактически сигнализирует всем участникам, что рынок работает, надо бежать и не тратить время.
– Что не удалось сделать комиссии за эти три месяца?
Предполагалось, что суточное балансирование на рынке природного газа заработает с 1 августа. Этого можно достичь не удалось. Некоторые участники начали утверждать, что они не готовы, хотя мы такого процесса не наблюдали. Все остальные участники рынка были готовы. Возникла техническая проблема с платформой, которая необходима для функционирования механизма суточного балансировки. Поэтому пришлось отложить на два месяца введения суточного балансировки.
Все остальное у нас идет по плану. Мы планируем свою деятельность в короткой, средней и долгосрочной перспективе. Анализируем и проблемные вопросы. Очень много скандальных вопросов, которые достались нам в наследство. Но мы не стоим на месте.
– Насколько влияет на работу комиссии, что до сих пор две должности членов НКРЕКП остаются вакантными?
На сегодня, действительно, состав комиссии не полный, но тянуть с работой нельзя. Поэтому мы работаем. Нагрузка на всех членов распределено пропорционально, хотя оно и увеличено. Мы качественно справляемся с теми задачами, которые у нас есть. Конечно, если бы нас было не 5, а 7 членов, было бы легче. Но условия нам диктуют рынки, законодатели – дают нам задачу путем принятия законов. Мы стараемся выполнять, и идти в ритме и темпе, заданном Верховной Радой и правительством Украины.
– Сохраняются проблемы с публикацией решений комиссии в официальном издании – “Урядовом курьере”?
Публикуется половина решений, с начала текущего года было опубликовано 73 из 131 решений.
– Недавно комиссия приняла решение об отмене с 1 июля 2019 формулы “Роттердам +”, однако многие требуют немедленной отмены. Почему комиссия считает необходимым, чтобы формула действовала именно к введению рынка?
– Внутренняя добыча угля в Украине, к сожалению, не покрывает около 25% необходимого стране ресурса. Индикативное формульное регулирования цены на уголь был выбран регулятором именно для того, чтобы обеспечить рынок ресурсом в полной мере.
Как только новые члены НКРЕКП приступили к выполнению функций, я инициировала исследование и анализ справедливости такого подхода. Мы сделали запрос в Европейскую ассоциацию угля и лигнита (EURACOAL), чтобы они дали оценку применения действующих подходов к формированию цены угля. Прислали необходимые документы, в частности, действующий порядок формирования цены, и попросили исследовать. Сейчас мы уже получили отчет EURACOAL.
– Какие выводы содержатся в отчете?
– EURACOAL подтвердил, что индикативная формула – это правильный подход к внедрению полномасштабного открытого свободного рынка электроэнергии. Там описаны подходы, которые используются для формирования цены угля в других странах. И как вывод, что это на сегодня – правильная и логичная действие Украину и методика применения формульного подхода.
Лично я считаю, что формульный подход ограничивает рост стоимости электроэнергии. Он экономит средства потребителей на ограниченной стоимости угля, которая закладывается в расчет прогнозируемой оптовой рыночной цены. Если бы мы закладывали текущую стоимость угля на международных рынках, то потребитель платил бы больше.
На сегодня у нас самые низкие цены для населения в Европе. Украинцы платят в 3-4 раза более низкую цену, чем население соседних стран.
– Часто приходится слышать противоположные мнения относительно цен на электроэнергию в Украине.
– Некоторые манипулирует данными, выдергивают цифры в периоды минимального спроса в Европе и сравнивают с нашей дорогой цене. Цена на электрическую энергию динамична. Она меняется и зависит от многих факторов. Если сравнить в среднем расходы потребителя на закупку электроэнергии у нас и в Европе, у нас – дешево.
– Многие также ставит под сомнение подход, когда в стоимость угля в Роттердаме добавляется транспортировки. Почему “Роттердам минус”?
– Чтобы полностью обеспечить потребителей угля необходимым ресурсом, его надо доставить. И при этой формуле применяется “плюс”, стоимость доставки дешевым морским путем. Если мы не будем учитывать доставку – не сможем импортировать уголь и обеспечивать развитие собственной добычи также не сможем.
Стоит заметить, что этот “плюс” – не только импорт. Это и условный экспорт. Ведь мы должны дать гипотетическую возможность нашему производителю угля экспортировать ресурс на конкурентный рынок. Транспортные услуги одинаковы – что на ввоз, что на вывоз. Именно при таких условиях отечественный производитель получает возможность конкурировать на внешнем рынке.
– Не дает применение формулы предпочтение отдельным представителям сегмента генерации электроэнергии, например, ДТЭК, у которого собственный мощный добыча угля?
– Наоборот, введение такой формулы ограничивает рыночную силу ДТЭК, поскольку применяется международно признанный индекс. Далее уже конъюнктура на мировых рынках или позволяет инвестировать в технологический процесс, в собственную добычу, или приводит к убыткам.
– Как вы относитесь к открытию импорта электроэнергии, сможет ли это повысить конкуренцию на нашем рынке?
– Если бы был предусмотрен и практически реализован импорт электрической энергии, это стало бы демонстрационным фактором эффективности нашего рынка и дало возможность конкурировать. Возможно интеграция в европейскую систему и импорт электроэнергии в некоторые периоды по самой низкой стоимости (она не может быть стабильной) дали бы возможность быстрее сбалансировать систему. Это также стимулировало бы внутренних производителей к снижению стоимости. Или, если у них будет стоимость электроэнергии дешевле, давало бы возможность экспортировать самим.
– Хотелось бы подробнее обсудить вопрос тарифов на электроэнергию для конечных потребителей. Ранее вы уже заявляли, что в июле 2019 для населения они останутся на существующем уровне. При каких условиях могут произойти изменения для населения и для других потребителей?
– Особых изменений не ожидаем, особенно в сегменте бытового потребителя. Для промышленного потребителя, возможно, какие показатели и повлияют на несущественный рост стоимости электроэнергии. Но для бытовых все останется стабильным.
– В правительственных документах предусмотрено, что следующие три года стоимость электроэнергии для населения будет расти на 25% ежегодно. Или согласовывалась с вами эти цифры? Возможно, в НКРЕКП есть собственные расчеты?
– Собственные прогнозные расчеты пока сделать трудно. Но чтобы построить математическую модель – как поведут себя участники рынка, можно спрогнозировать, что рыночная оптовая цена после перехода на свободное ценообразование (после 1 июля 2019 – ИФ ) может действительно возрасти. И тогда еще больше станет разрыв между бытовым и промышленным потребителем. Оценить необходимость повышения на 25% я сейчас не могу, но действительно, разрыв между потребителями уже есть и его необходимо будет поэтапно выравнивать.
– Перекрестное субсидирование является большой проблемой электроэнергетики. Планировалось от этого отойти, но, как видим – пока не удалось. Что с этим делать дальше, в частности, после перехода к свободному рынку электроэнергии? Будет введено PSO, как в газе, следует готовиться к значительному повышению цен для населения?
– Действительно, перекрестное субсидирование на рынке электроэнергии происходит и более ярко выраженное, чем на других рынках: бытовые потребители платят за электроэнергию меньше, чем промышленные. В будущем рынка одним из условий является избежание перекрестного субсидирования. Более эффективным и правильным подходом к урегулированию этой ситуации будет, как и на рынке газа, возложение специальных обязанностей (PSO) на определенных субъектов рынка для обеспечения ресурса и определения, по какой цене этот ресурс должен реализоваться населению.
Законом предусмотрена компенсация таким субъектам разницы, возникающей из-за реализацию электроэнергии не по рыночным ценам. Компенсация – согласно источникам, предусмотренных законодательством, но другие участники не будут будут переплачивать. Это уже не будет перекрестным субсидированием в том ярко выраженном виде, как оно сегодня есть. Просто будет другая цена.
Но постепенно надо отходить от этой практики. Потому что практика различных цен дает сигнал субъектам и возможность манипулировать объемами и денежными потокам. Есть один вопрос проблемный – неспособность некоторых потребителей платить за низкого уровня доходов, но это ответственность правительства.
– Сейчас готовится проект бюджета на 2019 – возможно вы знаете, предусмотрено в нем средства на такие компенсации?
– К нам проект бюджета, насколько я знаю, пока не поступал. Только поступит – будем обрабатывать.
– Вы говорили о PSO на рынке электроэнергии. Как вы оцениваете риски, государственные компании “Энергоатом” и “Укргидроэнерго” могут стать источниками, из которых будут вымыться средства в пользу частного бизнеса: зеленой и тепловой энергетики, и т.д.? Насколько справедливы такие опасения? Как комиссия после 1 июля балансировать эти интересы?
– – В первую очередь, это мониторинг. Регулировать уже генерирующие предприятия мы не будем – это будет свободное ценообразование. И мы опасаемся, что будет какой-то заговор. Но для этого у нас есть Антимонопольный комитет. Надеюсь, он активно включится в эту работу. А мы по результатам мониторинга работы на рынке будем наблюдать и давать сигналы и контролировать. В тесном сотрудничестве с АМКУ.
– Говорят также, что рынок нельзя вводить, пока у нас есть монополии. Вот если решится вопрос монополии, то тогда …
– – У нас более концентрированный рынок генерирующих мощностей крупными субъектами, которые могут диктовать свои условия. Возможно, есть такие опасения, что когда будет рынок, поднимутся цены. Но опыт ЕС показывает, что возможно применять предохранительные механизмы, которые эффективно работают. Мы также над этим поработаем. После введения нового рынка в комиссии останется только регулирование естественных монополий. И именно от естественных монополий будет зависеть стабильность всех рынков. Потому что монополия – это сеть, которой доставляются энергетические товары. Если ее не поддерживать, не удерживать, то может случиться такое, что ничем услугу доставлять.
– Насколько в целом Украина может быть страной с дешевой электроэнергией?
– Я надеюсь, что низкие тарифы “Энергоатома” стимулировать все другие генерирующие предприятия к снижению тарифов, а не наоборот. Конечно, если мы не будем регулировать цены, “Энергоатом” свой тариф повысит. Потому что им всегда мало. Но, надеюсь, они ограничатся умными рамками – такими, которые будут приемлемыми для всех участников.
– Хотелось бы также обсудить вопросы внедрения стимулирующего (RAB) регулирования для энергокомпаний. Недавно НКРЕКП подготовила обновленную методику – каковы основные отличия от старой, когда можно ожидать реального перехода первых компаний?
– Если глобально сравнивать, что нового, то все подходы те же. Некоторые формулировки уточнены, некоторые упрощенные. Но в целом подходы остались прежними – как на рынке электрической энергии, так и природного газа. В течение нескольких лет происходили совместные проекты Твининг с европейскими и американскими коллегами, где вырабатывалась такая база. И это прогрессивный европейский и мировой подход к формированию тарифов, обеспечения достаточных инвестиций в каждую из сфер.
Стимулирующее регулирование в определенной степени заработало для “Укртрансгаза”. Оно работает с 1 января 2016 года. Единственное – не по всем точкам выхода уплачиваются тарифы по этому подходом регулирования. Но это правильный профессиональный подход. Сейчас одобрены методики с таким подходом и для операторов системы передачи, системы распределения. Скоро состоятся открытые обсуждения этих методик и подходов. Думаю, этот вопрос иногда политизирован и время неправильно понимается. Глобально подход не меняется.
– Что касается ставки доходности, какой она должна быть для старой и новой регуляторной базы активов?
– Возврат инвестиций должно осуществляться одинаково. Все равно их нужно восстанавливать и строить новые. По моему мнению должно быть применена одна норма дохода на старые и новые активы. Аналогичный подход применен к “Укртрансгаза”. По количественному значение нормы – законом Украины “О естественных монополиях” указано, что это МЭРТ формирует норму дохода для каждого сегмента. Какой она будет – трудно сказать. Это тот параметр регулирования, который больше всего вызывает интерес и влияет на конечный размер тарифа. Надо моделировать, работать. Для того, чтобы это сделать, нам необходима оценка активов. Там снова вопрос является: по каким критериям оценивать, по каким методикам. Фондом госимущества разработана методика оценки активов и оценки уже есть. Например, в “Укртрансгаз” стоимость активов после проведения оценки увеличилось более чем в десять раз,
– Некоторые компании подготовились, готовы были переходить на RAB по старой методике. Ожидания – после утверждения новой методики им придется что-то переделывать, сколько времени это может занять?
– Надо актуализировать оценку. Насколько я знаю, в “Укртрансгаз” оценка происходила в течение года. Если ее актуализировать по упрощенному механизму, будет быстрее.
– Хотелось бы обсудить внедрение суточного балансировки газа. Как вы ранее упомянули, ввести его с 1 августа не удалось, комиссия установила новый “дедлайн” – 1 октября. Но “Укртрансгаз” на заседании НКРЕКП заявлял, что ему нужно время до весны. Или подготовит он информационную платформу до 1 октября? Если нет – как дальше работать рынок?
– На этапе до 1 августа все участники заявляли, что они готовы. Уже даже были проведены тестирования, была интеграция платформ – в газораспределительных компаний – своя платформа, в бирж – своя. Платформы были интегрированы, всем были розданы доступ к платформам, ключи от электронных кабинетов. Почему на последнем этапе произошел сбой – мне трудно сказать.
Сейчас у меня нет информации, что что-то идет не так. Мы ожидаем, что все начнет работать (с 1 октября). Я надеюсь, что так и будет.
– Какими могут быть действия регулятора в случае срыва нового “дедлайна”?
– Мы проводили внеплановую проверку “Укртрансгаза”, оштрафовали оператора газотранспортной системы за невыполнение решений регулятора на 850 000 – максимально возможный штраф. Также мы обратились в АМКУ с предложениями рассмотреть, есть ли монопольные злоупотребления. И сегодня, насколько знаю, дело находится в АМКУ. Такой подход применяется не только к лицензиату – оператора ГТС, а и ко всем нашим лицензиатов. Если они не выполняют решения, то мы вправе провести повторную проверку и, если очередной раз будет зафиксировано нарушение, – то опять будем штрафовать. Оператор ГТС – большой субъект, у которого лицензию так просто не возьмешь, ведь функции все равно нужно выполнять. Но есть другие рычаги – такие, как Антимонопольный комитет, который может накладывать большие штрафы, штрафовать материнскую компанию.
Одной из причин возникновения этой ситуации с задержкой была противоречие, которое существует между игроками рынка, по поводу положений, заложенных в Кодексе ГТС – по небалансов. Сейчас НКРЕКП подготовила определенные изменения, но проблема полностью не урегулирована. Какое решение видите вы?
Одна из причин таких небалансов – это то, что у нас в стране нет 100% учета природного газа. У нас 3 млн. бытовых потребителей без счетчиков. Что такое небаланс? Разница между тем, что зашло в трубу и получилось. Почему возникает небаланс и соответственно задолженность?
Первое – особенно проблемный сегмент – теплокоммунэнерго, которые вовремя не рассчитываются, создают задолженность.
Второе – невозможность прекращения газоснабжения для теплокоммунэнерго, которым нужно реализовать газ по более дешевой цене. НАК “Нафтогаз Украины”, работая над своей дебиторской задолженностью, стимулирует всех оплачивать. В случае неуплаты НАК не подает номинации. А если не подать номинацию – это трактуется как небаланс, который переводится на распределительную компанию (облгаз), которая вовремя не перекрыла вентиль. Так как при нормами Кодекса, если поставщик не подал номинацию на потребителя – это распределительная компания должна перекрыть вентиль. Но для теплокоммунэнерго, особенно в отопительный период, прекратишь газоснабжения. Поэтому все эти минусы попадают на распределительную компанию.
Третье – у нас занижены нормы потребления, те, что установлены Кабмином. Как показывает динамика наших системных исследований, которые мы анализировали по результатам отчетности, то нормы потребления занижены почти вдвое по сравнению с фактическим потреблением. Это тоже небаланс, который ложится на распределительную компанию.
– Будет ли в обновленном кодексе норма, согласно которой объем газа, потребленный теплокоммунэнерго, безусловно расписывается на “Нафтогаз”?
– В наших дискуссиях мы нарабатывали этот вопрос. Надо сделать несколько шагов, чтобы решить его окончательно. Одним из этих шагов есть, и с этим даже “Нафтогаз” согласен, по безусловному поставки природного газа на предприятия коммунальной теплоэнергетики, которое необходимо предусмотреть в постановлении Кабинета министров Украины о возложении специальных обязанностей на субъектов рынка природного газа для обеспечения общественных интересов . И тогда у нас таких небалансов не будет. Мы по этому поводу обращались к КМУ. Это первое.
Второе – чего возникают небалансы и задолженности, декларируемых оператором ГТС? У нас есть проблемным вопросом тарифы распределительных компаний. Это политизирован вопрос. И объективно их тарифы не покрывают затрат на закупку технологического газа. Последний раз тарифы пересматривались в 2016 году, сегодня 2018-й. С тех пор цена газа увеличилась с 5,8 до 9,5 тыс. грн. А в структуре тарифов средства, которые предусмотрены, покрывают только 40% необходимых расходов на закупку технологического газа. Вот они и не рассчитываются, тем самым фактически создают небаланс в объемах без финансового расчета.
Итак, небалансы – это комплексный вопрос, который надо рассматривать со всех сторон. Это: учесть необходимые нормы, обеспечить 100% учет, обеспечить финансовые возможности операторов распределительных систем платить за технологический газ. Это также платежная дисциплина со стороны теплокоммунэнерго по оплате за газ поставщику, в частности, НАК. Если это будет урегулирован, то мы этим Кодексом планировали предусмотреть более жесткие условия определения несанкционированного отбора. Потому что с даты принятия Кодекса до сих норма несанкционированного отбора не менялась. В 2015 году мы приняли кодекс в редакции, представленной “Укртрансгазом”, и эта норма 3 года не менялась. Почему стали трактовать, что является несанкционированный отбор, и новый кодекс дает возможность злоупотреблений – это неправда, манипуляции.
– Как ускорить решение проблемы оснащения потребителей счетчиками?
– Чтобы это ускорить, нужно заложить деньги в тарифе на распределение природного газа. Если мы тариф с 2016 года не пересматривали, а все товарно-материальные ценности, в том числе, стоимость счетчика, за 2 года уже выросла – ускорение темпов оснащения счетчиками ожидать не приходится. Мы стимулируем компании в полной мере использовать средства, которые им выделяем на установку счетчиков. Мы это проверяем. Но за эти же деньги в 2018 году они смогут установить уже меньшее количество счетчиков. А для того, чтобы нарастить темп – нужно большее количество заложить по реальной рыночной цене. Мы над этим работаем, и как только будет опубликована методика и вступит в силу, мы начнем процесс.
“Нафтогаз” неоднократно заявлял об использовании облгазами “мертвых душ” для манипул Яций с объемами газа, отпускаемого по PSO. “Укртрансгаз” попытался получить от облгазов персональные данные конечных потребителей, но это вызвало претензии НКРЕКП. Раскройте, пожалуйста, позицию комиссии.
Есть несколько законов, которые защищают информацию, и персональные данные. Абонентские базы, которые были образованы компаниями (облгазами), содержат большой перечень персональных данных, который третьим лицам передаваться не может.
Именно поэтому была введена передачу баз данных по EIC-кодами, но без определения персональных данных. У каждого потребителя есть свой EIC-код – это шифрование, которое в себя включает название поставщика, распределительной компании, объем потребления и очень много информации. То есть, отследить, бытовой или не бытовой потребитель, сколько он реально потребил – можно с ЭИС-кодом. Эти ЕIC коды были переданы оператору ГТС ( “Укртрансгаза”) всеми распределительными и сбытовыми компаниями. Единственное, чего там действительно нет – персональной информации и мобильного телефона потребителя. Но информация кем, куда и в каком объеме распределяется газ уже передана оператору ГТС. Ну действительно, является защита данных и потребность сбалансировать интересы различных участников. На самом деле, кому эта база нужна? Крупнейшем поставщике и владельцу ресурса для усиления его участия на рынке? Для того, чтобы создавать препятствия доступа другим участникам, поставщикам?
Мы, как регулятор, в этом направлении можем взять на себя функцию посредника. Если законом предположить, что у регулятора есть доступ к полной абонентской базы, и, при необходимости, может передаваться какая-то информация, то без проблем – мы можем взять на себя эту функцию.
– Есть законопроект депутата Татьяны Чорновил о создании единой базы абонентов – потребителей газа. Как вы оцениваете этот документ?
– По нашему мнению, там есть дисбаланс интересов, наблюдаются интересы крупного субъекта, который может злоупотреблять своим положением на этом рынке. Мы бы сделали законопроект иначе.
Сейчас готовятся изменения в методику расчета тарифов на транспортировку газа. Расскажите пожалуйста об этом подробнее.
Сегодня на основе мощности установлены тарифы на транспортировку природного газа для трансграничных точек входа и точек выхода. В 2017 году мы пытались установить тарифы для внутренних точек входа и выхода для “Укртрансгаза”. Но если мы отменили плату за мощность для распределительных газопроводов – то и внутренние тарифы для точек выхода необходимо было отменить, некому было бы их платить.
Для “Укртрансгаза” у нас применяется стимулирующее регулирование. И первый регуляторный период как раз заканчивается в этом году, с 1 января 2019 планируется новый период.
Проанализировав деятельность компании – тем более, что есть необходимость корректировки дохода в меньшую сторону по результатам проверок на 9 млрд. грн., мы планируем пересматривать тарифы. Ожидаем существенное уменьшение тарифов для точек входа и точек выхода – и трансграничных, так и внутренних. Именно с января 2019 года.
– Насколько я знаю, “Нафтогаз” направлял вам свои предложения?
– Наверное, вы видели в прессе, что “Укртрансгаз” и “Нафтогаз” начали атаковать нашу методику и предлагать ее изменить. На самом деле, конструктивных предложений изменения методики нет, они манипулируют на тех темах, в которых мало опытных людей. Хочу опровергнуть манипуляции. Мы одобрили на прошлой неделе проект изменений в этой методики, которым предусматривается усовершенствовать и упростить механизм расчетов тарифов.
В 2017 году Европейской комиссией было принято тарифный регламент, регулирующий вопросы как должна рассчитываться тариф для точек входа и выхода во всех странах. Он не обязателен для имплементации в Украине, но уже на данный момент мы проводили свои консультации по энергетическим сообществом, и наша методика соответствует этому регламенту.
За три года мы разработали те изменения, которые можно внести. Поэтому мы немножко дошлифовываем. И видим, что для упрощения механизмов необходимо внести некоторые изменения. У нас для трансграничных точек входа действует двухставочный тариф – плата за мощность и плата (процент), которая зависит от объема протранспортированного газа. Мы планируем свести это в одну ставку – будет только плата за мощность. Делаем одинаковый тариф для всех внутренних точек выхода в Украину. Потому, проанализировав ситуацию, когда утвердили тарифы, – увидели, что есть большие перетоки между различными точками где различные тарифы, и очень трудно сбалансировать платежи между различными операторами газораспределительных систем. Для упрощения этого механизма мы сделали одинаковый тариф для всех точек выхода. И это соответствует европейским подходам и практикам. Также мы увидели возможность установки отдельных тарифов для точек входа внутренних (с газодобывающих компаний) и трансграничных. Модель расчета таких изменений показывает, что на наши внутренние точки входа тариф будет немножко ниже, чем на трансграничные. И это будет стимулировать газодобывающие компании для добычи и передачи газа, и не будет на них такой нагрузки. С 1 января 2019 мы планируем установить новые тарифы для точек входа-выхода, уменьшенные крайней мере вдвое.
– Как вы только что упомянули, в 2017 году НКРЕКП пыталась ввести плату за присоединенную мощность для конечных потребителей газа. Попытка оказалась неудачной. Правильно ли я понимаю, что регулятор планирует вернуться к этому вопросу?
– Это необратимый процесс. Он предусмотрен законами, и это необходимость. Чтобы содержать систему, доставляющей товар, – ее нужно обслуживать круглосуточно, в течение всего года, независимо от потребленных объемов энергетических ресурсов. Труба и летом, и зимой – это труба. И неважно, транспортируется газ или нет, давление и мощность для потребителя держится, обслуживать ее нужно. Это не что-то придуманное, это европейская практика.
– Есть разные мнения о целесообразности применения одноставочного или двухставочного системы. Какой подход все же лучше?
– Когда мы разрабатывали плату за мощность на рынке природного газа – консультировались с нашими европейскими партнерами. Мы проанализировали все подходы, которые применяются в разных странах. В нашей стране был избран подход одноставкового тарифа на мощность.
В некоторых странах подход другой – есть мощность как фиксированный платеж, и есть переменная составляющая, которая зависит от потребленных объемов. Поскольку во всех европейских странах применяется стимулирующее регулирование и норма дохода на базу актива, которая формирует прибыль, в структуре европейских тарифов занимает 30%, то применение переменной составляющей логическое и экономически обосновано. Именно это та часть, которая может быть условно переменной, непостоянной течение сезонов. А постоянным должно быть величина средств, которые вкладываются в содержание каждой системы, – то труба, или сети. Более целесообразно их обслуживать летом, когда благоприятные погодные условия. Поэтому это правильный и эффективный подход, и мы к нему вернемся.
Мы доработаем методику. Пока на рынке природного газа мы разработали новую временную методику, которая предусматривает плату, зависит от объемов. В будущем мы доработаем нашу методику платы за мощность, и, в случае применения стимулирующего регулирования (RAB- тарифов), – возможно, целесообразно будет применять и двухставочный тариф.
– Когда может произойти переход на новую систему?
– Мы ожидаем применения временной методики до 2020 года. С 1 января 2020 мы доработаем методику платы за мощность, обсудим ее открыто со всеми заинтересованными сторонами, и будем осуществлять следующий шаг для введения стоимости мощности.
– В заключение хотелось бы отклониться от газовой тематики и спросить о аммиак и нефть, транспортировка которых также регулируется НКРЕКП. Планируются ли какие изменения?
По аммиака у нас ничего кардинального не планировался, мы приняли тариф на транспортировку аммиака – один маршрут – дополнительный.
– Что касается транспортировки нефти, то старая методика на транспортировку нефти была утверждена в 1999 году. В 2016-м мы утвердили новый порядок на транспортировку нефти, потому что за этот период произошло много изменений в законодательстве, и вообще в этой сфере. За этот период происходило большое перекрестное субсидирование. Стоимость транспортировки нефти украинскими маршрутами субсидиювалося транзитом. И себестоимость не покрывалась – было несколько выводов международных аудиторов, транспортировки нефти украинскими маршрутами убыточно. Для того, чтобы нивелировать этот перекос, был разработан новый порядок формирования тарифов на транспортировку нефти, который предусматривает все необходимые формулы и механизмы, чтобы покрыть себестоимость для потребителей Украины теми тарифами, которые рассчитываются согласно этому порядку. “Укртранснафта” подала расчеты тарифов на основе нового порядка. Мы их вынесли на открытое обсуждение, где принимали участие “Укрнафта” и “Укртатнафта” как основные заказчики услуг транспортировки нефти. И получилось так, что компании недостаточно готовы к росту тарифов на украинском маршруты. Хотя они на конечную стоимость нефтепродуктов не повлияли бы вообще. Но компании надо было бы поделиться своей маржой, чтобы покрыть стоимость транспортировки. Поэтому общему согласию на открытом обсуждении мы пришли к выводу, что необходимо предусмотреть переходный период на 3 года до достижения постепенного повышения тарифа до экономически обоснованного. Именно с этой целью были наработаны изменения в порядок и предусмотрен переходный период в три года, когда мы планируем установить поэтапное повышение маршрутных тарифов. Это один из показателей открытости процессов. Мы не взяли и повысили тарифы, мы обсудили их и приняли взвешенное решение сбалансировав интересы монополиста “Укртранснафта” и потребителей его услуг. (Укррудпром/Энергетика Украины и мира)