Консорциум Rodina – Enerparc AG, основанный в 2013 г. украинской Rodina и немецким гигантом Enerparc AG, входит в тройку ведущих ЕРС-контракторов Украины, и является крупнейшей украинской компанией по объемам строительства мощностей солнечных электростанций за рубежом.
В прошлом году консорциум осуществил проект собственной станции на территории остановленной Чернобыльской АЭС, установив там первый 1 МВт мощности. Пока это единственная построенная там солнечная станция. О результатах работы компании, перспективах “чернобыльского” проекта и тенденциях на рынке солнечной энергетики «Энергореформе» рассказал CEO Rodina – Enerparc AG Евгений Варягин.
– Традиционный вопрос – каковы итоги работы компании в 2018 году?
– Свой производственный план мы практически выполнили. Построили почти 200 МВт солнечных электростанций (СЭС) в Украине и за рубежом. В Казахстане ввели 100 МВт за 120 дней: Построили и подключили к сети СЭС, получили проектное финансирование (ЕБРР), построили высоковольтную подстанцию. Мы, пожалуй, единственная компания на рынках бывшего СССР, которая выполнила станцию такой мощности одним блоком в одно подключение.
В Украине консорциум Rodina – Enerparc AG в прошлом году построил чуть меньше 100 МВт. Это станции в Хмельницкой, Херсонской, Ивано-Франковской, Кировоградской, Киевской областях. В основном это станции малой и средней мощности (5-10 МВт), к примеру, в мае 2018 года ввели СЭС “Деражня-2” на 4 МВт и “Дунаевцы-3” на 4,7 МВт. Выполняем также и более крупные объекты – к примеру, 35 МВт в Херсонской и других областях. Окупаемость этих объектов – до 6 лет.
Инвесторами построенных нами объектов в основном выступают иностранные компании (такие как TIU Canada, Conte, Goldbeck, Enerparc AG и др.).
– А если сравнить итоги прошлого года с предыдущими периодами, динамика улучшилась?
– Рост, естественно, активизировался – в прошлом году темпы выросли по сравнению с предыдущими годами. Если в 2015 году после экономического спада компания построила в Украине 5 МВт мощностей СЭС, и это была половина всех введенных в 2015 году объектов ВИЭ (при том, что в Казахстане мы ввели тогда 50 МВт), то в 2016 году количество построенных нами мощностей в Украине увеличилось до 20 МВт (и еще около 70 МВт было в Беларуси), в 2017 году – до 30 МВт в Украине (и 100 МВт в Турции), в 2018 почти 100 в Украине (и 100 в Казахстане).
– По сути, Rodina – Enerparc AG является единственной украинской компанией, которая строит так много мощностей СЭС за рубежом…
– Мы – украинская инжиниринговая компания, за нами стоит крупный европейский партнер Enerparс AG (построивший в ЕС более 2 ГВт мощностей СЭС), который кроме технической экспертизы предоставляет нам и финансовое плечо.
Наша бизнес-стратегия – работа на рынках бывшего СССР. Исходя из этого, у нас открыто четыре офиса – в Украине, Беларуси, Турции и Казахстане. В компании работают представители десятка национальностей, и наш основной рабочий язык – английский. По понятным причинам с 2014 года не работаем с Россией, до известных событий мы сделали там два проекта, затем полностью свернули деятельность.
Также совместно c Enerparc AG развиваем некоторые проекты собственных станций, и показываем на своем примере как можно быть репутационным партнером для Западных компаний, и совместно работать на перспективных рынках.
– Вы привлекаете украинских специалистов в зарубежные проекты?
– Конечно, мы привозим наших людей, технику, получаем соответствующие разрешения. Нам доверяют иностранные партнеры, финансовые учреждения. Почти все проекты наших заказчиков – либо проектно-финансированы ЕБРР, либо рефинансированы им же или другими известным финансовыми организациями, и фактор доверия к нам со стороны таких партнеров и есть залог успеха наших позиций на зарубежных рынках.
– Каковы ваши планы на текущий год?
– На сегодня у нас сформирован весомый портфель заказов, о результатах отчитаемся в конце года. Рассчитываем, что в текущем году будет много работы.
Очень многое зависит от государственной инвестиционной политики, бизнес-климата в стране. “Зеленая” энергетика – это долгосрочные вложения, капитал придет только туда, где работают прозрачные правила игры. Серьезные компании инвестируют в рынки, где они могут договариваться на понятных условиях, когда есть гарантия возврата капитала и безопасности работы инвестиций, а не перспектива заниматься вместо бизнеса антикоррупционнной борьбой.
Поэтому, сейчас реальных серьезных иностранных инвесторов в “зеленую” энергетику Украине единицы. Было бы правильно со стороны государства воспринимать профессионального иностранного инвестора как благо для украинской экономики и населения. Но зачастую чиновники смотрят на бизнес как на источник собственного обогащения, а не блага для общества.
В странах же бывшего Союза, где мы работаем, с инвесторами разговаривают на другом языке – языке партнерства, а не стяжательства.
В Украине правила ведения бизнеса должны быть европейскими, мировыми, спокойными, и это касается всех сфер экономики.
– То есть в Беларуси или Казахстане благоприятнее инвестклимат?
– Наш опыт основан на собственной практике: в Казахстане, например, абсолютно реально построить за 6 месяцев СЭС 100 МВт вместе с подстанцией 110 кВ и ввести ее в эксплуатацию. В Украине технически это возможно, но реально ее ввести и подключить в такие сроки у нас крайне сложно, я бы сказал, невозможно.
Потому что, когда у государства есть политическая воля принимать инвесторов как родных, тогда все “взлетает”. Сегодня реализовывать инвестпроекты с Западными партнерами в “зеленой” энергетике в Беларуси, Казахстане, Армении получается быстрее, чем в Украине.
Хотя инвестиционная привлекательность экономики Украины должна быть в авангарде экономик стран бывшего СССР с таким населением и природными ресурсами. Поэтому ничего кроме удивления и разочарования сложившаяся ситуация у большинства Западных инвесторов не вызывает. А нам, как украинской компании очень хочется, чтобы дома, наконец, было лучше, чем в гостях.
– Но в Украине, к примеру, существуют льготные условия в плане налогообложения импортного оборудования для альтернативной энергетики…
– За рубежом условия сопоставимы. В Украине можно на 2 года получить отсрочку по уплате НДС на ввоз импортного оборудования. В Беларуси же можно подписать инвестиционный договор и не платить его вовсе. Надо просто документально подтвердить, что импортируемое оборудование ввозится для конкретной станции. В Казахстане также есть инвестиционные договора, их реалистично подписать, имея на руках документы на строительство объектов ВИЭ, например.
Представьте – проект на 130 млн. евро в Казахстане. Один инвестор. С ним, условно говоря, за руку здороваются первые лица государства.
– А в Украине не здороваются?
– В Украине бывает по-разному. Мы можем говорить о нашем опыте. Но он свидетельствует о некоторых сложностях, мягко говоря.
А также о манипуляции фактами. Например, каждый день СМИ публикуют разные экологические новости и информацию о борьбе с вредными выбросами, которая в Украине на самом заключается просто в закрытии промышленных производств. То есть отчеты об успехах в сокращении выбросов СО2 и уменьшении уровня загрязнения окружающей среды и – манипулятивны.
А кто помнит из чиновников в Украине, что нам (всем жителям Земли и чиновникам тоже) осталось всего 11 лет до того, как закроется “окно” возможностей для сокращения выбросов и предотвращения климатических изменений? 11 лет – это не так много и без конкретных ответственных действий со стороны в том числе и украинского государства и общества в реализации экологических программ в 2030 году просто придется по настоящему “выключить свет”, закрыть все офисы и пробовать выживать.
“Зеленому” тарифу в Украине уже 10 лет. А вся установленная мощность возобновляемой энергетики – всего порядка 1,5 ГВт. Для введения еще хотя бы 1,5 ГВт нужно минимум $1,2 прямых инвестиций. Кто-то думает, как обеспечить привлечение этих сумм и обезопасить иностранные инвестиции?
– Но ведь в Украине установлен “зеленый” тариф на достаточно привлекательном уровне, сейчас все на каждом углу твердят, что для СЭС он самый высокий в мире…
– Тариф действительно привлекателен, и, да, к нему необходимо взвешенно подходить. Аукционы – хорошо, снижение стимулирующих тарифов – это нормально. В таком случае, конкуренция инвестиционных проектов и профессионализм участников рынка должны вырасти. На это и надеемся.
А ответ на вопрос, высокий тариф или нет – появится тогда, когда рынок э/э станет действительно конкурентным, когда начнут массово действовать прямые договора, а э/э для потребителя будет стоить столько, сколько она стоит на самом деле.
К примеру, в Турции тариф для бытового потребителя – $0,14 за кВт-ч, и в Украине, как ни крути, он будет минимум $0,1 за кВт-ч. Цена для потребителя будет расти до европейского уровня, хотим мы этого или не хотим. Потому что электроэнергетика – это базовая отрасль экономики, основа ее роста. И “зеленая” энергетика уже давно перестала быть каким-то эксклюзивом, это просто необходимое условие устойчивого развития общества, экономики и государства в целом.
– Прогнозируете ли Вы развитие проектов в регионах с более низким уровнем инсоляции?
– Проекты развиваются там, где есть условия для инвестиций. Вопрос инсоляции – субъективен для серьезных инвесторов. Для профессионального инвестора разница в 5% генерации между регионами с разным уровнем солнечной радиации – несущественна. Ну окупится проект на 6-8 месяцев позже, это не играет определяющую роль при сроках эксплуатации на уровне 25-30 лет и сроках возврата заемного капитала на уровне 5-7 лет.
В “солнечном” бизнесе профессиональные инвесторы смотрят прежде всего на риски возврата вложенного капитала, а уже потом на инсоляцию. В Мариуполе, например, солнце хорошо светит, и ветер дует прекрасно, только с инвестициями там “не очень”, к сожалению, пока.
Мы реализуем проекты и на севере, и на юге, и все инвесторы довольны результатом.
– Расскажите о собственном проекте Solar Chernobyl на территории Чернобыльской АЭС.
– Чернобыль для нас – это стратегический проект социальной корпоративной ответственности консорциума Rodina – Enerparc AG, мы последовательно идем к тому, чтобы построить там 100 МВт. Опять же главное условия для реализации этих планов – реалистичность и прозрачность проекта.
Мы считаем, что возобновляемая энергетика должна прежде всего развиваться именно на таких территориях, которые пострадали вследствие бездумной и безответственной деятельности человека.
Пять лет мы продвигали свой первый проект. В конце 2013 года начали детальную проработку идеи, летом 2015 года подписали меморандум с Чернобыльской АЭС, а 1 июля 2018 года включили станцию по “зеленому” тарифу. Пять лет труда над проектом мощностью 1 МВт.
В процессе успели получить опыт строительства на территориях, пострадавших от Чернобыльской катастрофы – в 2016 году построили СЭС на 4,2 МВт в белорусском городе Брагин на площадках дезактивации техники из Чернобыльской Зоны. Причем величина тарифа на отпуск э/э этой станции – $0,32 за кВт-ч, что выше текущего уровня в Украине.
– Почему так долго все происходило?
– Чернобыльская зона – очень сложный объект для привлечения инвестиций, он “живет” по законам 1986 года, и отсутствие прозрачных процедур тормозит любую инвестиционную инициативу. Там нет земельных участков как таковых, нет ни одного правоустанавливающего документа на землю. Чтобы начать что-то делать, нужно осуществить массу юридических действий, на которые нужен огромный бюджет, время и желание этим заниматься.
Мы все изобретали заново, надо было вначале инициировать процедуру, создать, утвердить и только потом ее выполнить. Вот этим мы и занимались почти 5 лет, “пережив” не одного чиновника. Очень долго для такого проекта, зато успешно.
– А когда будете наращивать мощность?
– Можно было еще в прошлом 2018 году построить в Чернобыле если не 100 МВт, то минимум половину из них. Но по ряду причин этого не произошло, и капитал на тот момент “ушел” туда, где ему безопаснее, выгоднее и комфортнее.
При этом мы готовы строить в Чернобыле и будем это делать по тем правилам, которые приемлемы для нашего инвестора, а это прежде всего полная юридическая прозрачность самого объекта инвестирования и возможностей его адекватного технического присоединения к сетям.
Сейчас пилотный проект работает, показатели нормальные. Уверены, что удастся наши планы реализовать и по станции в 100 МВт в ближайшее время.
– Сейчас в информационном пространстве циркулирует много заявлений о привлечении инвестиций в строительство СЭС в Чернобыльской зоне. Называются гигантские цифры…
– Безумные речи пусть комментируют те, кто их произносит. Реальная же статистика реализованных проектов ВИЭ за 10 лет в Украине – это 1,5 ГВт “зеленых” мощностей, и не одной компанией, а десятками инвесторов. В Чернобыле работает 1 МВт. Все остальное – слова.
Чернобыль – известное слово, и, к сожалению, многие чиновники считают своим долгом просто отпиариться на этом понятии, вот и спекулируют цифрами, абсолютно не разбираясь в энергетической тематике. В действительности же картина несколько иная.
И реальный инвестор в Чернобыльской зоне пока один-единственный – и это мы. Консорциум Rodina – Enerparc AG вообще, наверное, единственная в мире компания, которая построила промышленную солнечную электростанцию на атомной станции.
Кстати, проект Solar Chernobyl консорциума Rodina – Enerparc AG стал финалистом проводимого США известного конкурса S&P Global Platts Global Energy Awards в 2018 году в номинации Проект года. Мы вышли в финал и были первой и единственной украинской компанией среди компаний из 37 стран. В Украине нам вручили премию одну из премий CIS Solar -2018, а в марте 2019 года европейскую премию ener.CON в категории “Energy for the future”, опять же единственной украинской компании. Надеемся, что и в дальнейшем сможем быть эффективными в своей деятельности и заслуживать положительные оценки от своих коллег.
– Какова на сегодня стоимость строительства СЭС?
– Разная. К примеру, в Индии весь проект под ключ стоит $500 тыс за 1 МВт установленной мощности, но там совершенно особенные “индийские” требования по качеству оборудования СЭС, в Европе – около 650 тыс. евро, у нас – $700-750 тыс., что сопоставимо с европейскими расценками, в США – дороже, чем в Европе на 15-20%, что связано с особенностями ведения бизнеса и стоимостью рабочей силы.
– Эта стоимость из года в год снижается, каков Ваш прогноз на ближайшую перспективу?
– В целом CAPEX пока будет снижаться. Солнечным модулям еще есть куда дешеветь. В последние годы оборудование для СЭС (основную часть которого составляют сами модули) дешевеет на 10% в год, и такая тенденция будет сохраняться какое-то время. В 2018 году, правда, панели подешевели на 25%, но потом все немного откатилось назад. Этому есть объяснение: вопреки прогнозам, рынок в прошлом году в мире не упал, а вырос на 5%. По данным европейской Ассоциации солнечной энергетики SolarPower Europe было установлено 104 ГВт солнечных станций, а это около $30 млрд. инвестиций только в модули, примерно 60% стоимости станции “под-ключ”.
Хотя, непосредственно профессиональный инжиниринг и строительные работы будут дорожать (это связано с инфляцией, удорожанием энергоносителей, требованием инвесторов к качеству проектов и т.д.). То есть процентное соотношение стоимости работ и оборудования в ЕРС-контракте меняется. Если ранее стоимость оборудования составляла до 80% общей стоимости проекта, остальное – строительные затраты, то сейчас доля оборудования снизилась до 60%, и пропорция будет выравниваться.
К 2050 году минимум 50% всей электроэнергии на Земле будет производиться солнечными электростанциями, и это будет самый дешевый вид генерации, а кое-где в мире это уже так.
– Какой основной фактор, определяющий эти тенденции?
– Основной фактор формирования стоимости оборудования для СЭС – это активность китайских компаний в производстве поликремния и солнечных модулей. Китай – единоличный мировой маркет-мэйкерна этом рынке, именно он регулирует объемы производства, создает правила и диктует цены. Китай в 2018 году – это более 50 ГВт введенных солнечных электростанций в год (почти 800 раз больше, чем в Украине в 2018 году(!) и порядка 100 ГВт произведенных модулей. Как он к этому пришел? 10 – 12 лет назад в мире было порядка 50 крупных заводов по производству поликремния, цена держалась на уровне $400 за кг. В 2009-2011 гг. Китай построил 500 заводов, цена поликремния на рынке опустилась до $15-20 за кг. Все основные некитайские производители обанкротились или были выкуплены самими же китайцами. Затем, китайцы из своих 500 заводов остановили 450 и стали контролировать мировой рынок. На мировом рынке инверторов также доминирующую роль играют китайские производители (примерно 70% рынка) Именно эти факторы, как результат эффективной государственной промышленной политики и экспортно-ориентированной экономики Китая, и определяют основные тенденции на мировом рынке солнечной энергетики и формируют ее стоимость.
А нам остается просто спасать мир от климатических изменений с помощью лучших мировых технологий проектирования и производства оборудования для объектов ВИЭ, доверия партнеров, собственного опыта и мозгов). (Reform.energy/Энергетика Украины и мира)