Шведско-украинский предприниматель Карл Стурен – один из крупнейших десяти инвесторов в альтернативную энергетику. В портфеле его компании Виндкрафт насчитывается 335 МВт “зеленых” мощностей, которые принесли ей в 2019 г. около 1,7 млрд. грн дохода. Темой интервью с предпринимателем стало сокращение так называемого “зеленого” тарифа, действующего до 2030 г. для всех альтернативных источников энергии.
О “зеленом” тарифе, бизнес-партнерах и деньгах Хорошковского
– Вы один из крупнейших инвесторов в “зеленую” генерацию. У вас где-то 335 МВт мощностей, свой первый ветропарк вы построили в 2011 г., тогда крупнейшим игроком на рынке были солнечные электростанции, которые связывали с братьями Клюевыми. Как вы пришли в “зеленую” энергетику?
– Когда в 2009 г. был принят закон о “зеленом” тарифе мне предложил заняться этим направлением мой партнер Фредрик Свингувфуд – он давно развивает это направление в Швеции.
Мы провели исследования, оказалось, что Херсонская область, где я живу и работаю уже 26 лет, один из лучших регионов в Украине для ветроэлектростанций.
Вы правильно сказали, первую ВЭС мы построили в конце 2011 года. Я тогда развивал это направление и параллельно занимался другими проектами своих компаний. Так было до 2013 года, потом я сосредоточился только на развитии ветроэнергетики и проектах Виндкрафт.
На сегодня у нас в работе 335 МВт мощностей. Еще 600 МВт – в планах. Но, к сожалению, на сегодня у нас существуют проблемы с выплатами со стороны государства за поставленную электроэнергию.
– Как давно с вами не рассчитываются?
– Деньги не платят уже три месяца. Плюс мы не выбрали те лимиты подписанных кредитов, которые планировали получить в банках. Как правило, банки неохотно выдают кредиты под строительство проектов альтернативной энергетики, когда против этой отрасли начинают активно выступать. Так начало происходить с лета прошлого года.
К большому сожалению, из-за сложившейся ситуации мы не смогли вовремя рассчитаться с нашими подрядчиками и поставщиками. Также, мы больше не можем рассчитываться по кредитам – ни по процентам, ни по телу кредита.
– Сколько Гарантированный покупатель вам задолжал?
– Более 700 млн. грн. Но, важно понимать: эти деньги не идут в карман акционерам. Я думаю, что дивиденды от этих проектов пойдут не раньше, чем через четыре года.
А пока это деньги наших поставщиков, подрядчиков и украинских госбанков, которые нас финансировали. Плюс налоги.
– Многие политики и участники рынка говорят, что на сегодня “зеленый” тариф в Украине – самый высокий тариф на электроэнергию из возобновляемых источников энергии в Европе. По некоторым оценкам, он в три раза больше, чем в Германии. Можете рассказать, какой срок окупаемости “зеленых” проектов от действующего тарифа? Какая маржа?
– С сегодняшним тарифом окупаемость где-то семь лет. Но, в этом году с учетом коронавируса, я думаю, уже никто ничего не успеет построить, а если и успеет, то только то, что уже заканчивает. А в следующем году подавно – нет денег, есть только долги. И даже, если кто-то и найдет деньги, то поставки турбин могут занять только полтора года.
Все кричат, что в Германии на аукционах “зеленый” тариф 6 евроцентов, но нужно понимать, что в Германии и в Украине разные условия. Например, в Германии доля возобновляемой энергетики в общей генерации составляет 46% и к этому Германия шла более 20 лет, длительное время удерживая тарифы намного выше, чем сейчас в Украине.
Под строительство электростанций в Германии выдаются кредиты сроком на 17 лет под ставку до 2% и, самое главное, при тарифе 6 евроцентов подписывается договор покупки на 20 лет. В Украине мы имеем сейчас “зеленый” тариф для ВЭС – 9 евроцентов, кредит выдается максимум на 5 лет под ставку 10% и действие “зеленого” тарифа – 9 лет, до 2030 г. (после запуска так называемых “зеленых аукционов” “зеленый” тариф будет предоставляться на 20 лет. – Ред.)
Аналогичная ситуация и в других странах Центральной и Северной Европы, где возобновляемая энергетика занимает существенную долю.
– В одном из своих интервью вы сказали, что строите свои ветропарки со своим партнером – Йоханом Боденом и еще двумя инвесторами из Швеции. Что это за инвесторы?
– Мы с Йоханом партнеры, можно сказать, пожизненно. Мы и Чумак создали вместе, и сейчас партнеры в новом проекте во Вьетнаме, который он возглавляет… Также – Фредерик Свингуфвуд, о котором я говорил ранее и мой заместитель Руслан Сойчук, который работает со мной 20 лет. Нас четверо.
– Как у вас распределены доли?
– В разных проектах у нас разные доли. Например, в нашем последнем проекте – Виндкрафт Каланчак – основной Йохан, а в проектах, которые мы строили до этого – я.
– Значит вас только четверо, где вы и Йохан Боден – главные? Среди участников рынка ходят слухи, что у вас есть еще один партнер в Виндкрафт Украина – Валерий Хорошковский.
– Да, мы с Йоханом основные акционеры. С Валерием Ивановичем мы действительно очень близкие друзья более 20 лет. На первых наших с Йоханом проектах он мне помогал финансово на краткосрочной основе. Не то, чтобы он мне подарки делал. Это были бизнесовые отношения, он мне давал эти деньги, грубо говоря, в кредит.
– Вы должны были возвращать эти кредиты деньгами или долей в компании?
– Мы вернули кредиты. На сегодня у него есть опцион на участие в будущих проектах. Но как вы понимаете, о запуске новых проектов говорить сейчас очень сложно, особенно на фоне реструктуризации этой отрасли.
О компромиссе со Шмыгалем, проблемах рынка и арбитраже против государства
– Вы затронули тему переговоров с правительством. Фактически они идут уже восемь месяцев – с октября 2019 года. За это время успел измениться состав Министерства энергетики и Кабинета министров. Как с вхождением в переговорный процесс Ольги Буславец и премьер-министра Дениса Шмыгаля изменилась позиция правительства?
– Ольга Анатольевна начала системно встречаться с нами, обсуждать проблемы и конструктивно искать выход из сложившейся ситуации. Она выполняет свои функциональные обязанности, в отличие от предыдущего состава министерства. Это мое мнение.
В Украине более 1200 инвесторов в возобновляемую энергетику, без учета домашних СЭС. Это и ЕБРР, OPIC, украинские и европейские банки, фонды по страхованию рисков и многие другие инвесторы. С ними государству и нужно найти компромисс. Но, для этого нужно системно работать.
Мне очень понравились слова премьер-министра: “Мы обязательно найдем компромисс, которым никто не будет доволен”. Потому что всем нужно будет чем-то пожертвовать, и никто из ситуации не выйдет победителем.
– Вы сказали, что прошлый состав министерства энергетики якобы не выполнял свои обязанности. Зачем министерству затягивать переговорный процесс?
Затягивание переговорного процесса парализовало строящиеся и будущие проекты возобновляемой энергетике, вдобавок накапливаются долги.
Могу сказать точно: за последние полгода никто не начал строить новые проекты. У меня есть коллега по ветроэнергетике, он в июле подписал с ЕБРР первый финансовый документ. Тогда как раз только начали говорить, что нужно снижать тариф. И ЕБРР остановил финансирование.
– 15 мая в эфире одного из телеканалов вы сказали, что меморандум с инвесторами готов на 95%. Но с тех пор прошло больше двух недель и никакого решения до сих пор нет. О чем вы не можете договориться?
– Изначально Министерство энергетики предлагало снизить “зеленый” тариф без продления сроков выплат на 7,5% для ветра и на 15% – для солнца. В обмен государство обещало другие пункты соглашения, которые касаются ответственности за небалансы и без оплатных отключений производителей.
Также государство обещало более жестко контролировать выполнение своих обязательств, в частности, обязательств по расчетам за электроэнергию.
Но, к сожалению, меморандум, который я считаю был согласован между инвесторами и министерством, был отклонен профильным комитетом Верховной Рады и не нашел поддержки у президента. В такой ситуации мы ждем предложение Министерства о дальнейших шагах в реализации достигнутых договоренностей.
– Говорят, условия сокращения тарифа менялись чуть ли не каждый день. С каких условий вы начинали переговоры?
– Нас пытались очень жестко наказать за небалансы производства электроэнергии. Условно, мы говорим, что произведем 100, а произвели 90 или 110. За это мы должны заплатить штраф. Но ни мы, ни государство пока к этому не готовы. Нам нужно время до следующего года, чтобы мы нашли компромисс.
Второе. Была попытка включить пункт, что государство имеет право “отключить” станции без компенсации на 150 часов в году. Но мы были категорически против. Во-первых, в Европе нигде такого нет, во-вторых, в этом есть коррупционная составляющая.
– Какая?
– Ну, например, сидит диспетчер и видит, что у Карла хорошо дует ветер. А потом: а давай-ка мы его отключим, не хочешь – давай договариваться. Или летом, когда штиль и ветер не дует – ну давайте нам деньги, и мы вас сейчас отключим, чтобы потом, когда будет ветер не отключали.
Я знаю, как это работает. Так уже делали с нашими коллегами. В конце прошлого года некоторые компании начали отключать, и параллельно гнать импортом электроэнергию из России и Беларуси. Тогда была зима, сильный ветер. Это чистой воды политика.
– Все равно ведь Укрэнерго обязано выплатить деньги за не выработанную электроэнергию.
– Методики выплат этих денег нет. Закон говорит, что подобные ограничения должны быть компенсированы. Но этого не происходит.
– Давайте вернемся проблема энергорынка. Что, по вашему мнению, стало причиной кризиса в энергетике? Неконтролируемый рост “зеленой” генерации и нехватка маневренных мощностей или…
– (перебивает) У нас есть закон “О рынке электроэнергии”. С ним проблем нет. Но проблема в том, что у правительства было два года на подготовку к запуску новой модели рынка электроэнергии. Я считаю, что подготовка была очень слабая.
И под конец все уже понимали, что ничего к запуску не готово, но все равно новый закон ввели в действие. Даже тот же Гарантированный покупатель был создан за считанные дни до запуска нового энергорынка. Никто к этому не был готов.
Потом появились люди, которые нашли способ на этом бардаке зарабатывать деньги. И сейчас, например, Энергоатом не продает положенные объемы электроэнергии Гарантированному покупателю, чтобы тот мог свести баланс и рассчитаться с нами. Вместо этого Энергоатом продает трейдерам свою электроэнергию за копейки, а те в свою очередь делают адресные поставки напрямую предприятиям.
Фактически электроэнергия продана, но денег нет. Получается, что эти деньги украли?
– То есть вы не видите перекос “зеленой” генерации при малом объеме маневренных мощностей?
– Вы знаете, в Украине было очень много проектов тех же биоТЕЦ, но когда ставили высокий тариф на солнце, я сказал в 2014-2015 гг. господину Домбровскому, что эти проекты бросят и будут строить только СЭС. И вы увидите, что у нас будет много солнца, а всего остального не будет.
Если вы посмотрите национальный план, то увидите, что сейчас построили СЭС в три раза больше, чем в национальном плане, а ВЭС – половину от него.
Я еще тогда предлагал министерству урезать тариф для всех до 9,9 евроцентов и стройте все, что хотите. Я уверен, что сейчас бы центральная Украина была бы застроена биоТЭЦ и биогазовыми электростанциями. Мы же аграрная страна, нам именно эта генерация более свойственна.
Но так как все посчитали, что солнце выгодней… Мне банкиры говорили: зачем ты это строишь, если выгодно будет солнце? Я им отвечал: строю ветер, потому что у СЭС тариф слишком завышенный.
– Вы так увлеченно говорите о биоТЭЦ -сами не рассматриваете возможность строительства станций на биомассе?
– У нас были проекты о биомассе, но сорвались. Мы сейчас наблюдаем за этим бизнесом. Но знаете в чем главная проблема в украинской энергетике? Наша энергетика – наследие Советского союза. В Украине тепловые электростанции старше меня, хотя мне уже 46 лет. 80% из них полностью выработали свой проектный ресурс.
Хорошо, вы против “зеленой” энергетики и энергореформы. Но что вы тогда предлагаете – праздновать столетие угольных ТЭС или продлить сроки атомных энергоблоков до, не дай Бог, следующего Чернобыля?
Более того, цены на электроэнергию у нас необоснованно низкие. Нигде нет таких цен! Например, атомная электроэнергия в мире стоит 11 евроцентов, угольные и газовые ТЭС работают за 7 евроцентов. А у нас что? Долго ли протянет наша энергетика с такими ценами?
Намного сложней всегда было с Нафтогазом и угольной генерацией. Там все очень мутно. До 2014 года дотации для Нафтогаза от государства были 8% ВВП страны, а угольным шахтам выделяли дотациями почти $4 млрд. в год.
За эти деньги можно было построить много нового производства и предприятий вместо того, чтобы заставлять людей добывать уголь средневековыми методами.
– Считаете, что угольная отрасль себя изжила?
– В том виде, в котором она есть в Украине – это не эффективно. На улице 2020 год, а люди продолжают чуть ли не руками добывать уголь при температуре 50 градусов, ползая на коленях на глубине более 1000 м под землей…
– Давайте вернемся к “зеленой” энергетике. Как правительство обещает решить долговую проблему Гарантированного покупателя?
– Сейчас вся энергосистема Украины – это ведро без дна. Премьер-министр понимает эту проблематику от А до Я и будет пытаться ее решить. Я считаю, что для этого Украина должна использовать внешние заимствования, чтобы рассчитаться со всеми долгами на рынке: за уголь, за электроэнергию и так далее, в том числе и перед нами.
– Многие зарубежные инвесторы сейчас жалуются, что их долю на рынке умышленно ужимают, чтобы показать: крупнейший игрок на рынке – энергохолдинг ДТЭК Рината Ахметова. Каких крупнейших игроков на рынке видите вы на сегодняшний день?
– Нужно прекращать кидаться на инвесторов, как это сейчас делают [Александр] Дубинский и Андрей Герус. По нашим данным, у Ахметова сейчас – 14%, Дубинский писал о 60%. У нас, для примера, – всего 4% от всей альтернативной энергетики в Украине. Все остальные проекты сравнительно небольшие.
– Вы будете подавать в арбитражный суд против государства, если не получится договориться с Кабмином?
– Такую возможность рассматривают все. Судиться с государством – это четыре-пять лет и еще должно пройти несколько лет для исполнения решения. Это не хороший вариант. Все понимают, что это плохо, как для самих инвесторов, так и для Украины.
– Одним из возможных решений выхода из сложившегося кризиса министерство энергетики видит временный запрет на строительство новых ветряных и солнечных электростанций. Как к этой инициативе относятся инвесторы?
– Проектом меморандума предлагается разрешить строить солнечные электростанции до конца июня 2020 года, а для ветра, при условии подписанных договоров с Гарантированным покупателем, до конца 2022 года. Де-факто это означает мораторий с учетом отсутствия финансирования в нынешней ситуации и долгих сроков поставки ветровых турбин из-за остановки заводов-производителей в связи с карантином.
О Чумаке, помощи Кучмы и потенциале Украины
– Давайте вернемся к истокам. В Украине вы работаете с 1996 года. В одном из интервью, вы сказали, что выбрали Украину для бизнеса, потому что были молоды и романтиком. Если бы у вас была возможность вернутся в девяностые, вы бы изменили выбор, зная все особенности ведения бизнеса?
– Я живу здесь с 1994 года. Мне все время задают вопрос: ты собираешься куда-то уехать, почему ты еще здесь? Я говорю: я вроде не заложник и могу уехать в любое время куда захочу. Я здесь чувствую себя как дома, у меня здесь семья, друзья и работа. Я люблю эту страну.
В моем понимании, в Украине главная проблема – это коррупция.
– Можете привести примеры? С какими громкими случаями коррупции вы сталкивались за 26 лет ведения бизнеса в Украине? Я читал, что в девяностых вам лично помогал тогдашний президент Леонид Кучма, потому что у вас были проблемы с заводом Чумак.
– (смеется) Это точно не было коррупцией. Тогда Украина была достаточно “красная”, в регионах было много руководителей старых взглядов. Но, потом он приехал и сказал, что нам такие ребята нужны – это новые рабочие места и инвестиции.
Для них это стало решающим. После этого те, которые ставили нам палки в колеса ходили и спрашивали, чем вам можно помочь.
– Завод Чумак можно считать вашим “золотым” активом. В СМИ вас так и называют: бывший совладелец Чумака. Почему вы его продали?
– Я считаю, что любой предприниматель должен заниматься своей компанией на 110%. Предпринимательский дух – 90% залог успеха.
В какой-то момент завод Чумак оказался для меня слишком эффективным и понятным, и я переключился на “зеленую” энергетику.
– Какая сумма сделки?
– Это конфиденциальная информация.
– В 2015 году вы говорили, что в Украине ужасная экономическая ситуация. Как вы ее оцениваете сегодня. Что изменилось для бизнеса в Украине, если сравнивать с каденциями Леонида Кучмы, Виктора Ющенко, Януковича, Порошенко или Зеленского?
– Если Украина выйдет на первое место в мире в экспорте зерновых, тут станет жить намного лучше. Это базис нашей экономики, что в свою очередь потянет за собой сопутствующие сферы: производство удобрения, сельскохозяйственной техники, нефтепродуктов и так далее. Это очень существенной кусок экономики.
В Украине на одного человека приходиться почти 1 гектар пахотной земли. Это очень сильный потенциал, который нужно использовать.
– Так как при ком все-таки было лучше?
– Касательно президентов. Понимаете, это очень разные президенты и экономические ситуации разные. При каждом президенте были свои плюсы и минусы. Подробнее говорить не готов.
Напомним, инвесторы в ВИЭ получили окончательный вариант проекта меморандума. (biz.liga.net/Энергетика Украины и мира)