После колоссальной прибыли в 2019 г. “Нафтогаз Украины” получил многомиллиардные потери в первой половине текущего года. Очевидно, что на финансовые показатели холдинга негативно по-влиял кризис, вызванный эпидемией коронавируса. Однако обстоятельства и здравый смысл говорят о том, что это далеко не единственная причина столь плачевной ситуации.
“Апостроф” разбирался во взлетах и падениях “Нафтогаза”.
Группа “Нафтогаз” в первом полугодии 2020 года получила консолидированный чистый убыток в раз-мере 11,5 млрд. грн.
Это при том, что за первые шесть месяцев 2019 г. у компании была чистая прибыль в сумме 24,7 миллиарда грн. (почти вдвое больше, чем за аналогичный период 2018 г.), а за весь минувший год чистая прибыль “Нафтогаза” составила 63,3 миллиарда грн.
Важно также отметить, что в первом квартале текущего года “Нафтогаз” показал прибыль. Правда, она оказалась в пять раз меньше, чем за первый квартал 2019 года – 3,2 миллиарда грн. против 16 миллиардов грн. Но очевидно то, что убыток у компании образовался во втором квартале текущего года.
В поисках причин
Глава НАК “Нафтогаз Украины” Андрей Коболев, комментируя удручающий финансовый результат первого полугодия, написал в Facebook, что он не стал для менеджмента “Нафтогаза” сюрпризом.
Коболев также отметил, что “на фоне обвала цен на нефть и газ и пандемии коронавируса” крупней-шие нефтегазовые компании мира также фиксируют убытки. Среди пострадавших от кризиса энерге-тических гигантов он назвал британско-нидерландскую Royal Dutch Shell и французскую Total.
“Было бы наивно думать, что такая же судьба обойдет стороной “Нафтогаз”. Снижение спроса и цен на энергоресурсы повлияло на все сегменты нашей деятельности”, – отметил глава НАК.
По словам Андрея Коболева, неважное финансовое состояние компании также связано с недополу-чением средств за поставленный газ от облгазов, газсбытов и предприятий теплокоммунэнерго, об-щая задолженность которых составляет около 100 миллиардов грн.
Еще одной причиной ухудшения финпоказателей “Нафтогаза” он назвал анбандлинг компании, в рамках которого функции транспортировки газа (вместе с доходами от него) были переданы незави-симому оператору украинской ГТС: “19,3 миллиарда грн. за шесть месяцев 2020 года получил опера-тор газотранспортной системы Украины за услуги транзита газа в страны ЕС и Молдову”.
При этом Коболев заявил, что, несмотря на финансовые трудности, “Нафтогаз” остается главным ис-точником наполнения украинского бюджета, и в первом полугодии компания заплатила 75 миллиар-дов грн. в виде налогов, а также “дополнительно наперед 35 миллиардов грн. дивидендов”.
На информацию об убытках “Нафтогаза” также отреагировал бывший исполнительный директор ком-пании Юрий Витренко, который ушел из нее (или правильнее будет сказать, что его “ушли”) в июле 2020 г.
“Самое грустное в этой истории – это то, что “Нафтогаз” прикрывается мировым кризисом и коронави-русом,- написал Витренко в Facebook. – При этом нам манипулятивно рассказывают о рекордных ди-видендах, которые были выплачены в 2020 г., забывая сказать, что они были заплачены из денег, ко-торые наша команда вынудила “Газпром” заплатить по решению Стокгольмского арбитража еще в прошлом году (в декабре 2019 г. “Газпром” в рамках решения Стокгольмского арбитража выплатил “Нафтогазу” более 2,9 миллиарда долларов. Эта выплата стала частью пакета договоренностей ме-жду Украиной и РФ, как и подписанный в конце прошлого года контракт о транзите газа через Украину – “Апостроф”).
По его мнению, реальными причинами возникших проблем в “Нафтогазе”, в частности, стали низкое качество управления компанией, неспособность руководства проводить необходимые реформы и бо-роться с коррупцией.
Понятно, что Юрий Витренко в данном вопросе является лицом заинтересованным. Более того, к не-му, в бытность его топ-менеджером “Нафтогаза”, можно было бы предъявить практически те же пре-тензии, что и к главе холдинга Андрею Коболеву, учитывая, что со времени увольнения Витренко прошло всего два месяца.
Однако в данном случае комментарий Витренко важен, поскольку представляет собой позицию спе-циалиста и человека, в течение нескольких лет находившегося, что называется, внутри системы. Жалко только, что такая обстоятельная критика появляется лишь после того, как топ-менеджеры уровня Витренко покидают должности, очень часто со скандалом. Но, что поделать – корпоративная этика.
Нет транзита – нет дохода
Однако каковы, все же, истинные причины образования такого колоссального убытка “Нафтогаза”? Действительно ли во всем виноват коронавирус, или руководство компании просто прикрывает им свои ошибки и просчеты?
По словам руководителя специальных проектов научно-технического центра “Психея” Геннадия Ряб-цева, есть, безусловно, объективные причины такого положения дел.
“Одна из них – анбандлинг. Те средства, которые шли в бюджет “Нафтогаза”, поступают теперь опе-ратору газотранспортной системы. По крайней мере, официально это так. Второе, это – то, что цены на газ, безусловно, упали, а потому упали доходы от его реализации”, – сказал Рябцев в комментарии “Апострофу”.
Свою роль в росте благополучия “Нафтогаза” сыграли средства, полученные по результатам спора с “Газпромом” (из которых, напомним, топ-менеджерам были выплачены колоссальные премии). “Но как только закончились деньги, полученные по арбитражу, тут же стало ясно, что мальчик – голый”, – заявил эксперт.
Помимо объективных причин неудовлетворительного финансового состояния “Нафтогаза” есть и субъективные, считает Геннадий Рябцев. И главная из них – неэффективный менеджмент: “Этого они признавать не хотят, и Коболев по-прежнему считает себя лучшим менеджером всех времен и наро-дов”.
Эксперт программы “Энергетика” аналитического центра “Украинский институт будущего” Андриан Прокип в разговоре с “Апострофом” отметил, что говорить об ответственности менеджмента очень сложно, не имея всей информации о деятельности компании. “Однако понятно, что “Нафтогаз” – это очень большая, раздутая структура, имеющая значительные накладные расходы, которые непосред-ственно не связаны с операционной деятельностью”, – сказал он.
По его словам, действительно, доходы “Нафтогаза” уменьшились после того, как транспортировкой газа начал заниматься независимый оператор газотранспортной системы. “Но если посмотреть на от-четы за прошлые годы, то транзит был тем видом бизнеса, который создавал доход, покрывая убытки по всем другим направлениям. Сразу было понятно, что, когда они утратят функцию транзита и соот-ветствующие доходы, это станет моментом истины в плане того, насколько “Нафтогаз” будет эффек-тивным в этой модели”.
Геннадий Рябцев, в свою очередь, отметил, что относительное благополучие “Нафтогаза” последних пяти лет базировалось на двух составляющих – поступлениях от транзита газа (плюс сумма, которая была получена по решению Стокгольмского арбитража), а также на том, что произошла дерегуляция, и существенны возросли тарифы на газ для потребителей.
И вот теперь, когда этих двух составляющих успеха не стало, испарился и сам успех. Правда, как го-ворит Андриан Прокип, если в предстоящем отопительном сезоне цены на газ вырастут, “Нафтогаз” сможет улучшить свое финансовое положение.
Но это лишь подтверждает тезис о неэффективности модели, по которой работает холдинг.
Все познается в сравнении
Андрей Коболев утверждает, что все крупные нефтегазовые компании несут колоссальные убытки из-за коронавируса и его последствий, однако это не совсем так. По словам Геннадия Рябцева, ситуа-цию в “Нафтогазе” нужно сравнивать не с Royal Dutch Shell и Total, которые являются негосударст-венными компаниями, ведущими деятельность по всему миру, а с польской национальной компанией PGNiG. Эта последняя имеет очень много общего с украинским холдингом. Она также не осуществ-ляет транзит газа, поскольку таково требование директивы ЕС, и, удивительно, но факт, – недавно получила деньги от “Газпрома” по решению Стокгольмского арбитража – российский монополист в нынешнем году выплатил PGNiG 100 миллиардов рублей (1,29 миллиарда долларов).
Но на этом сходство заканчивается. Дело в том, что польская компания в первом полугодии 2020 года получила чистую прибыль в размере более, чем 5,9 миллиарда злотых (1,59 миллиарда долларов), что в четыре раза больше по сравнению с первым полугодием 2019 года.
Понятно, что отвоеванные у России деньги оказались для PGNiG более, чем кстати, но, даже если их не учитывать, то никакого убытка у компании все равно не наблюдается. Несмотря на коронакризис и падение цен на газ. (Виктор Авдеенко, Апостроф/Энергетика Украины и мира)