Крупнейшая частная энергетическая компания Украины заявила о желании полностью продать активы в угольной генерации. А если не найдется покупателей – закрыть предприятия.
ДТЭК готов продавать ТЭС и шахты
Глава энергетического дивизиона СКМ Рината Ахметова – ДТЭК – Максим Тимченко в интервью “Украинской правде” сообщил, что компания рассматривает возможность продажи своих энергетических предприятий – теплоэлектростанций (ТЭС) и шахт, обеспечивающих их углем.
По словам Максима Тимченко, у компании есть активы, продажа которых приоритетна, но какие именно – он не назвал. Однако уточнил, что эти планы не касаются компании “Западэнерго”, которая осуществляет экспорт электроэнергии в Европу.
Глава ДТЭК отметил, что продажа будет возможной, если “мы увидим в этом экономический интерес”, а также если на то будет согласие кредиторов компании.
“Если мы будем иметь спрос на 10% портфеля станций и шахт, продадим 10%. Если будет на 100%, продадим 100%”, – отметил Тимченко, пообещав при этом “учитывать социальный аспект и интересы сотрудников”.
Отметим, что заявление Тимченко вызвало резонанс потому, что доля ДТЭК в тепловой генерации составляет около 70%.
Уголь уже не в почете
Хотя намерения ДТЭК продать свои угольные и тепловые активы уже прописаны в стратегии компании, ранее об этом заявлялось не так громко. В одной из презентаций для кредиторов в прошлом году ДТЭК уже озвучивал такие планы, правда, они касались лишь трех станций и на перспективу до 2029 г.
Теперь, по словам Тимченко, ДТЭК делает ставку на возобновляемые источники энергии: сегодня у компании уже есть 1 ГВт установленной мощности “зеленой” генерации из построенных в Украине 8 ГВт.
Однако найдутся ли покупатели на ТЭС? Большинство опрошенных “ДС” экспертов в сфере энергетики считают, что желающих приобрести станции, которые уже морально и физически устарели, не будет.
“Угольные станции, особенно в контексте Green Deal (план Европы к 2050 г. достичь нулевого выброса парниковых газов и загрязнения окружающей среды за счет отказа от ископаемых источников энергии, – “ДС”) и того, что происходит в Европе, никому не интересны. Это металлолом, в который никто не собирается вкладывать деньги. И это абсолютно понятно”, – считает директор Центра исследования энергетики Александр Харченко.
Угольные ТЭС могут быть интересны как brown field – промышленные площадки для строительства новых генерирующих мощностей, поскольку там уже есть вся необходимая инфраструктура: газовые и электрические сети. “Однако сами угольные электростанции никому сейчас не нужны – ни в Украине, ни за рубежом”, – считает старший аналитик инвестиционной компании Dragon Capital Денис Саква.
Но руководитель аналитического отдела инвестиционной компании Concorde Capital Александр Паращий считает, что полностью исключать возможность продажи этих активов нельзя. “Ведь были компании, которые имели интерес к приватизации “Центрэнерго”, – напомнил он.
Сколько еще будут работать?
Украинское правительство еще несколько лет назад прочило тепловым электростанциям долгую жизнь. В частности, утвержденная в 2017 г. Кабмином “Энергетическая стратегия до 2035 г.” (программный документ, который определяет вектор и параметры дальнейшего развития украинской энергетики), хотя и предусматривала частичный вывод из эксплуатации угольных ТЭС, но оставляла за ними изрядную долю рынка. Например, планировалось, что с 2020 г. по 2035 г. доля производства электроэнергии за счет сжигания угля снизится с 22 до 12,5%, но за счет увеличения общего производства электроэнергии в стране ТЭС за этот период повысят генерацию с 60 до 63 млрд. кВт-ч.
Однако уже сегодня эксперты полагают, что сроки жизни ТЭС могут быть значительно короче – от 5 до 10 лет.
Чем будут заменены ТЭС и в каком объеме – ответа на этот вопрос на сегодня нет. Со времени написания “Энергостратегии” реалии значительно изменились (например, появился тот же Green Deal) и теперь нужно разрабатывать новую программу развития украинской энергетики. В которой будет прописано, как именно изменится через 10 лет нынешний список основных видов генерации (АЭС, ТЭС и ТЭЦ, ВИЭ, гидроэнергетика), как изменятся их доли производства, какие новые виды генерации попадут в этот перечень вместо выбывающих ТЭС и сколько энергии они будут вырабатывать.
По мнению Александра Харченко, вместо выбывающих ТЭС могут появиться малые модульные реакторы или различные виды газовой генерации, которые, как и ТЭС, обладают маневровыми способностями (возможностью оперативно снижать и увеличивать выработку электроэнергии). Но что именно следует развивать Украине – должно быть прописано в новой “Энергостратегии”.
Следует учесть, что в перспективе изменится объем производства и потребления электроэнергии в Украине, что также влияет на распределение долей между видами генерации. Например, в 2020 г. по сравнению с 2010 г. генерация сократилось со 188 млрд. кВт-ч до 148 млрд. кВт-ч, то есть на 21%. По словам Александра Харченко, есть три базовых сценария производства электроэнергии в горизонте 5-10 лет: первые два предполагают сокращение на 3-5% и 10-12%, и третий, в который он лично не верит, предполагает рост.
Тарифный вопрос
Изменение в структуре энергобаланса страны, вероятно, повлияет на цену электроэнергии. Теоретически увеличение доли ВИЭ-генерации (продукция которой сейчас обходится кратно дороже, чем тепловой) должно потянуть цены вверх. Но если мы говорим о перспективе до 10 лет, то надо учитывать несколько факторов: возможное снижение “зеленых” тарифов, технологический прогресс и удешевление производства самой электроэнергии из ВИЭ, возможную замену выбывших ТЭС не солнечными и ветряными электростанциями, а упомянутыми выше малыми модульными реакторами и пр. Поэтому однозначно говорить, что в отдаленной перспективе цена электричества должна сильно вырасти из-за закрытия ТЭС, нельзя. Но это не значит, что украинцы не почувствуют повышения тарифов.
Если же говорить о ценах на электроэнергию в Украине на ближайшую перспективу, то они будут, скорее всего, ориентироваться на европейские. Ведь сегодня тарифы на электроэнергию для бытовых потребителей искривлены за счет использования разных механизмов ПСО и нежелания власти выровнять их до уровня рыночных. “А украинская промышленность уже иногда платит за электроэнергию цену выше, чем в Европе”, – отмечает Александр Харченко.
Ищите работу
В этой проблеме есть еще и социальный аспект – при закрытии угольных ТЭС и угольных шахт их персонал останется без работы. И его будет очень много. Например, сегодня в ДТЭК, установленная мощность угольных электростанций которого составляет свыше 13 ГВт, работает 70 тыс. человек. А вот персонала, необходимого для обслуживания 1 ГВт мощностей “зеленой” энергетики компании, нужно не более сотни человек. Поэтому вопрос о том, куда трудоустраивать работников закрываемых шахт, уже звучал не единожды.
И хотя ДТЭК обещает, что при продаже или закрытии станций и шахт будет учитываться социальный аспект и интересы сотрудников компании, но львиную долю заботы о судьбах сокращенных сотрудников, вероятно, придется взять на себя государству.
По словам Александра Харченко, Украина могла бы использовать опыт Великобритании, Польши и Германии, которые в свое время закрывали угольные шахты, и им приходилось стимулировать создание новых рабочих мест, в том числе за счет создания особых условий для инвесторов, которые открывали на месте закрытых шахт новые производства. Например, Великобритания привлекла в регион, где закрывались шахты, японские компании, которые открывали представительства своих заводов, трудоустраивая туда бывших шахтеров. Впрочем, в украинские реалиях это вряд ли получится. О проблемах с перениманием опыта развитых стран в этой сферы мы уже разбирались:
Стратегическая игра
Как видим, есть экономические и экологические причины для постепенного отказа от генерации электричества на действующих теплоэлектростанциях (а значит – и закрытия многих шахт, которые обеспечивают их углем). Этот вопрос назрел уже давно. Но есть ли еще какие-либо резоны, почему гендиректор ДТЭК так громко актуализировал тему именно сегодня?
Можно предположить, что да. И дело в политике. власть уже подготовила как минимум два знаковых законопроекта, которые прямо затрагивают интересы Рината Ахметова. Названия говорят сами за себя. Это проект №5599 “О предотвращении угроз нацбезопасности, связанных с чрезмерным влиянием лиц, имеющих значительный экономический или политический вес в общественной жизни (олигархов)” (неформально – закон об олигархах), а также утвержденный правительством проект о внесении изменений в Налоговый кодекс, которым, в частности, путем изменения методологии расчета повышаются ставки на добычу железной руды (неформально – антиахметовский). Заявляя о намерениях продать свои шахты и ТЭС, ДТЭК по сути выносит на повестку дня вопрос о судьбе десятков тысяч работников этих предприятий – который в случае чего придется решать государству. Это заявление можно рассматривать как важный элемент в стратегии крупнейшего бизнесмена страны добиться от власти смягчения невыгодных для него норм в предложенных законопроектах. С другой стороны, не исключено, что единственным потенциальным покупателем на тепловую генерацию и обеспечивающие ее шахты будет само государство. Не по экономическим соображениям, а чтобы избежать социальных бунтов увольняемых работников. “Если никто не купит (ТЭС – “ДС”), то мы будем их закрывать, как шахты”, – обещает Максим Тимченко. Зе-власти есть о чем задуматься. (Александр Суков, Dsnews.ua/Энергетика Украины и мира)
(ЭНЕРГЕТИЧЕСКИЕ НОВОСТИ. Проголосуйте сами и посмотрите итоги голосования – https://poll.app.do/3204985)