Директор по коммерческим вопросам АО “Укргаздобыча” Сергей Федоренко рассказал “Украинской энергетике” о модернизации Шебелинского НПЗ и проблему “малых” нефтеперерабатывающих заводов.
В Украине осталось только два действующих нефтеперерабатывающих заводов, один из них – государственный Шебелинский НПЗ (Shebel), который когда-то был маленьким украинским предприятием отрасли. Завод ведет свою историю с 1960 г., его мощность составляет около 500 тыс. т переработки сырья в год.
К 2017 г. топливо завода мало низкое качество, поэтому сбыть его потребителям было задачей непростой. В 2015-2018 гг. Шебелинский НПЗ пережил модернизацию. Благодаря этому удалось осуществить переход на выпуск продукции исключительно стандарта Евро 5. с 2018 г. топливо производства Шебелинского НПЗ реализуется на рынке под торговой маркой Shebel.
Но одно дело модернизировать завод, а другое дело – убедить потребителей, что продукцией этого завода можно и необходимо заправляться. Как это удалось команде Шебелинского НПЗ – рассказал “Украинской энергетике” директор по коммерческим вопросам АО “Укргаздобыча” Сергей Федоренко.
– Еще несколько лет назад Шебелинский НПЗ был в откровенно плачевном состоянии, производя очень низкокачественные бензин и дизель, а сейчас он уже выпускает топливо современного стандарта евро-5. Что вам пришлось сделать, чтобы это получилось?
– Топливо стандарта Евро-2 и Евро-3 мы производили до 2017 г. Два раза нам давали возможность продавать наше топливо, делая исключения из государственных нормативов. Но это не могло продолжаться вечно. Поэтому мы модернизировали производство к 2018 г., когда стал обязательным норматив Евро-5.
С 2015 г. мы пытались доказать, что с заводом то в принципе возможно сделать. Альтернатив было немного: либо закрывать его, или что-то делать.
Шебел уже 61 год. И 61 год назад завод построили, чтобы перерабатывать газовый конденсат собственной добычи, поэтому напоминает паука среди паутины внутренних конденсатопроводов. Если прекратить производство, завод все равно будет работать и нести расходы по подготовке сырья, мы все равно не освободим всех людей и не законсервируем объект. В случае отказа от переработки, весь конденсат и нефть собственной добычи, по итогам, мы сможем отправлять на Кременчугский НПЗ, теряя в цене, или на экспорт через морские терминалы.
Вопрос модернизации мы отработали сравнительно малыми силами и довольно быстро. Собрали хорошую профессиональную команду с текущих и новых сотрудников, в которой люди сначала спрашивали: “Что делать?”, А уже потом – “Сколько я за это получу?”. Нам хотелось сделать что-то хорошее, а не организовать какие-то схемы. Так мы сначала перешли к Евро-4, а с 1 января 2018 г. весь бензин и дизель выпускаем только Евро-5.
Сейчас часть этой команды осталась, часть команды ушла. Но и те, кто был тогда, и те, кто присоединился сейчас – все имеют одинаковые ценности. Я верю в судьбу и в то, что люди с одинаковыми ценностями притягиваются.
– Какую долю рынка вы занимаете в Украине?
– По бензина у нас около 7-8%. Продаем в месяц примерно 13-14 тыс. т бензина. По дизелю, его можно даже не учитывать, это всего 2% и это то, что мы практически полностью сами потребляем. Почти весь Shebel дизель идет на внутреннее производство для “Укргаздобыча”. Совсем небольшой объем – 1,5-2 тыс. т в месяц – идет на несколько сетей Харьковской области. Они готовы платить дорого, поскольку у нас качественный дизель с приемлемой плотностью.
– А сколько денег стоила модернизация производства?
– На самом деле, немного. Если считать гидроочистки бензина и дизтоплива, это был первый этап, то это около 2 млн. долл. Затем мы начали инвестировать больше, запустили депарафинизацию для производства арктического дизтоплива, модернизировали лаборатории на миллионы долларов, что позволило делать анализы достаточно автоматизировано и быстро. Мы также инвестировали в уменьшение потерь, в том, чтобы завод был экономически эффективным. Наша задача – все время уменьшать затраты на переработку, удешевлять производство, чтобы в одной тонне бензина, дизеля, мазута и битума расходы были все время меньше. Мы меняем печи, делаем рекуперацию для улавливания потерь, запускаем диспетчеризацию.
Вторая история – увеличение масштабов.
– Объемы продукции производит завод по итогам?
– Переработка на уровне 450-500 тыс. т. Плаваем от года к году.
– Это не полная загрузка?
– Да. Мы можем загружаться до 600 тыс. т. Но не делаем этого, исходя из расчета стоимости сырья. Если мы можем, то покупаем. Если не можем, если нам дорого, то не покупаем.
Мы целимся на внутренний рынок как источник сырья.
Но нам мешает непрозрачная нерыночная конкуренция со стороны других производств, так называемых “малых” НПЗ. Они не платят налоги и имеют возможность скупать сырье по искусственно завышенным ценам.
– Получается, что по итогам “малые” НЗП производят суммарно даже больше, чем Шебел?
– Это продукция, которую очень сложно посчитать. Мы идем за добычи: считаем показатели частных компаний, берем то, сколько мы в них покупаем, сколько идет на Кременчугский НПЗ, и получаем еще около 450-500 тыс. т газового конденсата и нефти. Это и сырье, из которого производят на 80% светлые нефтепродукты.
Мы могли бы дозагрузиться, если бы были какие-то долгосрочные контракты или меморандумы. И если бы это сырье прошла через нас, мы бы заплатили с нее акцизы – в отличие от нелегальных производств.
Например, к нам могла бы прийти условная частная добывающая компания, мы бы ей сказали: вы добываете, мы перерабатываем. Вам не нужно думать, куда девать сырье, строить какие-то заводы. А мы уже в этом сами ищем деньги, строим новые производства. Но пока строятся только линии НПЗ за деньги, которые не доходят до бюджета.
Глупо искать какие-то дополнительные объемы, когда они уже есть на рынке. Но они работают в тени. Дайте нам хотя бы 100-200 тыс. т из этого объема. Остаток дайте Кременчугском НПЗ, они будут рады.
– Правительство отреагировало на эту ситуацию, задекларировав борьбу с нелегальными НПЗ в обмен на госрегулирования цен…
– Это правильная инициатива, ведь сейчас бюджет недополучает 2,6-3 млрд. грн. в год. Но здесь не сработает один метод. Должен быть комплекс методов, они должны работать одновременно, бить сразу по нескольким площадями. Регулировать продажу сырья, регулировать лицензии на переработку, регулировать правильную уплату налогов, проводить проверки, заниматься отбором проб. Весь этот пакет на самом деле уже принес свои плоды.
Часть покупателей, которые сидели на “малых” НПЗ, уже пришли к нам. Часть “малых” НПЗ тоже пришли к нам и предлагают нам свои полупродукты для переработки. У них есть какие-то бензиновые фракции Евро-2, Евро-3. У них уже это не покупают, поэтому они это предлагают по цене, которая и нам интересна, и им, чтобы мы дочистили и продали рынку.
– И в каком виде все это продается?
– Официально все эти НПЗ производят нефтепродукты как растворители, абсорбенты, синтетическое топливо, различные НЕ подакцизные товары. Я считаю, что такого быть не должно, ведь это позволяет называть подакцизный товар чем-то непонятным.
Наша логика такова: если у нас есть продукт, который идет на внутренний рынок и экспорт, нам проще произвести и продать под акцизным кодом, чем потом к нам, государственной компании, кто-то постучит.
– А что из компонентов бензина вы закупаете?
– Мы закупаем МТБЭ (метил-трет-бутиловый эфир) и, время от времени, изопентан. Это компоненты, необходимые для производства высокооктанового бензина. Покупали в основном в российских и белорусских заводов. Время от времени приходит предложение о морских партий но, к сожалению, российский МТБЭ самый дешевый и доступный. Если будут какие-то санкции и запреты, будем покупать в других источников. Если мы запустим свою собственную изомеризацию, то уменьшим потребление МТБЭ в три раза.
– На сколько вам интересна розница? Ведь собственных заправок у вас совсем немного.
– Да, у нас 20 своих заправок, еще около 250 заправок, на которых авторизованы товары Shebel. Нам это интересно, но из-за особенностей процедуры закупок и внутренние регламенты компании на рынке розничной торговли трудно быть гибкими. Вместо быстро делать заказ, проводить тендеры, нанимать заказчиков, заключать контракты – мы вынуждены заниматься закупочными процедурами месяцами и годами. Наши конкуренты делают аналогичные проекты за 2-4 недели.
Это особенность компании с государственной собственностью. В частной компании для выполнения срочных задач ты можешь обзвонить несколько агентств, найти предложение дешевле и завтра пойти заключать контакт.
– А как вы выбирали компании, с которыми сотрудничаете в партнерстве?
– Это все компании, которые купили у нас долгосрочные контракты. Сначала это выглядело так: “Купите у нас бензин”. Нам отвечали, что он у нас некачественный. А мы настаивали: “Купите”. Они принимали сначала машину, десять вагонов. Заключили месячный контракт, потом квартальный. Клиентам понравилось, тем более, мы готовы давать цену ниже по сравнению с импортом. Наша стратегия – быть на 1-2 доллара (на тонне, – ред.) “Интересными” импорта. Затем уже приходили на годовые контракты.
Тогда мы говорим: “Давайте мы обозначим Shebel на ваших заправках. В обмен дадим какой-то бонус, запустим рекламу по радио и борды в вашем регионе”. С нашими регламентированными процедурами мы это предлагали, грубо говоря, в октябре, чтобы что-то произошло в марте следующего года. И как-то это сработало.
Первой сетью, которая купила у нас контракт, была сеть КЛО. Сейчас они наращивают объемы. Затем подтянулись другие “Автотранс”, “Параллель”, харьковский “Овис”… С “Овис” мы работали плотно, они четыре года тестировали наш ресурс, пока не сказали, что их клиентам все нравится. Когда клиенты начали задавать вопросы, настоящий ли у них Shebel, мы предложили забрендировать.
Если раньше был вопрос, куда девать бензин, то теперь у нас работает авторизованный розницу. Теперь уже вопрос, где взять еще сырье, как быстрее переделать.
– Если есть значительный спрос на рынке, но не получается его покрыть, почему не работать в этом направлении? Действительно вся проблема в “малых” НПЗ?
– Мы не сидим сложа руки. Мы работаем сетями-покупателями топлива из таких производств, с их клиентами, объясняем важность качества. И это дает результаты. До наших партнеров возвращаются покупатели, которых давно не было, потому что они сидели на “малых” НПЗ на мелком опте.
Клиенты начинают понимать, что лучше покупать более качественный продукт, за который ты не будешь получать в перспективе проверки и уголовные дела.
– Как вы контролируете качество своей продукции?
– У нас на заводе есть собственное сырье. Мы можем проконтролировать ее качество на входе. Затем сырье заходит на установку, по установке получается полуфабрикат, который мы контролируем. Далее начинается производство товарного бензина. Контролируем на этом этапе. Затем бензин переливается в резервуар, из которого заливается в вагоны или в машины. И мы еще тестируем вагоны и машины. Все эти точки контроля качества должны привести к тому, что сбоев не будет.
Все заправки, где нанесено бренд Shebel, мы тоже имеем право в любой момент проверить. Мы этим правом пользуемся. У нас для этого есть собственная мобильная лаборатория.
Мы убеждаем потребителя покупать наш бензин, показывая, что мы действительно контролируем качество и отвечаем за свои проколы, если они есть. Если есть большое желание, к нам на заправки можно прийти, отобрать пробу, посмотреть на результат.
– А вы сами где заправляетесь?
– Я? На КЛО, в основном это Shebel. Иногда – на ОККО, если еду не по традиционному маршруту. (Руслана Чечулина, специально для “Украинской энергетики”/Энергетика Украины и мира)