Блиц-интервью главы правления НАК “Нафтогаз Украины” Юрия Витренко агентству “Интерфакс-Украина” в кулуарах форума YES Brainstorming 2021.
– Просьба прокомментировать обвинения независимых членов набсовета НАК “Нафтогаз Украины”, что финансовое состояние компании под вашим руководством ухудшается, что она становится финансово неустойчивой.
– Наоборот, мы делаем “Нафтогаз” финансово устойчивой компанией. Потому что последнее время компания не была финансово-устойчивой: в прошлом году у “Нафтогаза” был огромный убыток, падала добыча, и она продолжает падать.
У “Нафтогаза” огромные проблемы были с тем, что вся индустриальная цепочка была финансово-нестабильной. И наша задача как раз сделать так, чтобы, с одной стороны, весь рынок мог финансово устойчиво развиваться. А, с другой стороны, и “Нафтогаз” был финансово-устойчивой компанией, которая может увеличивать добычу и обеспечивать реально, а не на уровне деклараций, энергетическую безопасность страны. Как раз именно этим мы занимаемся.
– Когда улучшение финансового состояния можно будет увидеть в отчетности компании?
– Мы все делаем для того, чтобы показать, что по результатам этого года “Нафтогаз” уже не убыточная компания и финансово стабильно работает.
И не только “Нафтогаз”. Ситуация, когда критический элемент инфраструктуры – Оператор ГТС Украины (ОГТСУ) – несет убытки, которые не восполняются (например, из-за так называемых несанкционированных отборов или неоплаты за услуги балансировки), это не есть нормально. Повторюсь, Оператор ГТС – это элемент критической инфраструктуры. Мало того, мы еще зависим от финансового результата ОГТСУ, так как у “Нафтогаза” есть еще так называемый динамический компонент в контракте на продажу Оператора, когда мы продавали (его) МГУ (“Магистральным газопроводам Украины” – ИФ).
Далее берем те же облгазы, включая облгаз, который контролирует сам “Нафтогаз” – “Кировоградгаз”. (Это проблема), если они являются убыточными и, соответственно, опять-таки финансово-неустойчивыми.
Дальше посмотрим на бытовых потребителей. Для нас важно, чтобы мы понимали, что рынок реально работает. Что без государственного регулирования люди способны оплачивать счета на газ – не на уровне деклараций и каких-то идей, а на уровне реальности. Что работает система адресной финансовой помощи, что те, кто не может оплачивать в силу финансовой ситуации, получают необходимую помощь от государства и долги не накапливаются.
Дальше важно, чтобы один из самых проблемных секторов – центрального отопления – тоже финансово-устойчиво работал: предприятия теплокоммунэнерго могут 100% или близко к 100% оплачивать газ, который они потребляют для производства тепла. В свою очередь, у них есть тарифы, по которым люди могут платить и реально платят деньги.
Вот это все мы должны обеспечить, и мы хотим уже показать в этом отопительном сезоне, как весь рынок может финансово-устойчиво работать без прямого государственного вмешательства. И при этом, опять-таки, чтобы “Нафтогаз” был прибыльной компанией, которая может увеличивать, а не уменьшать добычу.
– Разница между ценами, которые зафиксированы по годовым контрактам – 7,4 грн. за кубометр – и рыночными, которые сейчас около 20 грн., она не ухудшит финансовое положение “Нафтогаза”? Вы способны в этой модели просуществовать? Ясно, что такого роста цен никто не ожидал.
– Мы говорим, что есть разница между ценами в контрактах более долгосрочных – на год и на три года – и спотовой ценой, которая есть сейчас и которая повышается постоянно. Это, в принципе, нормальная ситуация, когда есть разница ценовая между контрактами годовыми и контрактами дневными или месячными. Другое дело, что для устойчивого развития мы должны стремиться, чтобы этой разницы не было.
Мы считаем, что то повышение цен, которое мы видим сейчас на рынке, является следствием фактически специальной кампании со стороны “Газпрома”, который просто ограничивает поставки газа в Европу. Мы боремся с тем, чтобы разблокировать доступ других компаний к транзиту через Украину и, таким образом, надеемся, что газа в Европе будет больше и, соответственно, цены будут ниже.
– То есть весной будет другая ценовая ситуация?
– Да. Но при этом бизнес-модель “Нафтогаза” должна быть устойчива (и при нынешних условиях). Мы продаем для потребности населения приблизительно такой же объем газа, который мы сами добываем. И потому цена 7,4 грн. – это цена, по которой мы продаем на рынке газ для потребностей населения – является для нас нормальной с точки зрения того, что покрывает наши операционные расходы, связанные с добычей и продажей газа. А также это дает нам возможность осуществлять необходимые капиталовложения в увеличение добычи газа.
Естественно, если покупать импортный газ по нынешним ценам, по 20 грн., а продавать по 7,4 грн., то это было бы неустойчивой моделью. Если мы говорим о том, что мы сами добываем газ и этот газ продаем для потребностей населения, то, учитывая наши операционные затраты и необходимые капиталовложения, цена 7,4 дает нам необходимую финустойчивость.
Для нас задача сделать так, чтобы хотя бы по цене 7,4 грн. нам все платили. Вот в чем смысл. То есть, дальше уже можно говорить должна ли цена быть выше. Но, по крайней мере, давайте сделаем так, чтобы при цене 7,4 мы видели устойчивую работу рынка во всех сегментах: от бытовых потребителей до облгазов, газсбытов, ОГТСУ и т.д.
– Фактически члены набсовета заявили, что с вашим приходом закрыт выход компании на внешние рынки.
Мне сложно комментировать обвинения конкретных людей. Я в общем скажу. Выпуск еврооблигаций, который должен был начаться в мае, был отменен не по причине моего назначения или увольнения господина Коболева, или планирования увольнения набсовета. Во всех официальных документах, которые есть в компании, указано, что причиной является неблагоприятное финансовое состояние на глобальных рынках. То есть совершенно по другим причинам был отложен выпуск еврооблигаций.
Мало того, сам выпуск еврооблигаций не является фетишем. Если вы одалживаете дорогие деньги на внешних рынках, дороже, чем вы можете одолжить в банках в Украине, дороже, чем вы получаете, инвестируя эти деньги в Украине, то вы ничего полезного для страны и компании не делаете. Возвращаясь к этому вопросу, то это не правда, что выпуск был отложен из-за изменений в менеджменте или в корпуправлении.
– При необходимости вы сможете выйти на внешние рынки? Не обязательно это еврооблигации.
Пока нам хватает собственных средств для того, чтобы даже перевыполнять план закачки. У нас правительство говорило, что должно быть 17 млрд. кубометров в подземке на начало отопительного сезона, то мы выходим, по крайней мере, на 19 млрд. кубометров – плюс 2 млрд., даже несмотря на то, что такие большие цены. Потому с этой точки зрения нам хватает наших финансовых запасов, прочности и стабильности для того, чтобы обеспечивать решение наиболее важной задачи – обеспечение энергетической безопасности страны.
Мы будем смотреть этой осенью на предмет того, если нам нужно одалживать денег, то сколько нужно одалживать, где, как и по какой ставке.
Опять же таки, критикуя сейчас, люди не понимают, что они критикуют. Как раз антикризисный закон (“О мерах, направленных на преодоление кризисных явлений и обеспечения финансовой стабильности на рынке природного газа”, законопроект №3508-д) говорит, что государство фактически компенсирует разницу в тарифах предприятиям теплокоммунэнерго, облгазам и облгазcбытам. Это, соответственно, позволяет компаниям рассчитаться с “Нафтогазом”. Речь идет о сумме большей 100 млрд. грн., которые должен получить “Нафтогаз” в рамках реализации этого закона. То есть государство и новый менеджмент работает над тем, чтобы “Нафтогаз” получил больше 100 млрд. грн. для погашения этих старых и проблемных долгов.
Вторая проблема, которая у нас есть – задолженность со стороны МГУ за корпоративные права в операторе газотранспортной системы, который мы реализовали при анбандлинге. Приведенная стоимость этой задолженности – теперешних и будущих платежей, если это все сложить, составляет порядка 81 млрд. грн. Мы работаем над тем, чтобы максимально получить эти деньги.
Так что мы работаем над тем, чтобы не просто одалживать или виртуальные декларации делать, что у нас все хорошо, а на самом деле быть убыточным, а, наоборот, до конца года выйти на стабильную и прибыльную работу компании. (Reform.energy/Энергетика Украины и мира)