Какая должна быть государственная политика в сфере энергоэффективности, и где взять деньги на энергоэффективные проекты в Украине?
Государственной энергоэффективной политики в Украине никогда не было. Были инспекции, быстро приобретавшие признаки коррупции, были перманентные эмоциональные тренды и лозунги, были ответы на вызовы войны и газовых ультиматумов.
Были вынужденные действия по удовлетворению жестких требований МВФ по тарифной политике, были амбициозные государственные программы с миллиардными планами и мизерными фактическими инвестициями.
Энергоэффективность всегда была производной, не целью. Чтобы не утомлять читателей фактами, подтверждающими тезисы, напомню. Закон об энергоэффективности зданий не могли принять 8 лет, закон об энергоэффективности – 7 лет, разморозить энергосервисные инвестиции в бюджетные учреждения из-за исправления 3 ложных лент в законе – 1,5 года.
С другой стороны, в прошлом месяце решение проблемы нереальных сроков для декларирования конечных бенефициаров бизнеса – всего 2 дня, за которые успели собрать подписи спикера Парламента и Президента Украины.
Отсутствие выгодоприобретателей. Это основная причина отсутствия политики. Уточню. Они есть. Правительство, люд. Такие бенефициары слабы, как лоббисты, по ряду причин, поэтому их интересы никому не интересны.
Следует признать: давление и требования международных партнеров (технических проектов и доноров) побуждает страну к энергоэффективным преобразованиям. Второй весомый рычаг влияния – страх энергетической, прежде всего газовой, блокады.
Как только Запад ослабляет давление, и газ дешевеет, вопрос энергомодернизации страны оказывается в последних строках повестки дня. И так последние 20 лет – по замкнутому кругу всплесков и спадов.
Прыжок 2014-2017 яркий пример “волшебного толчка судьбы”. Резкий скачок энерготарифов из-за требований отмены искусственной дотации коммунальных услуг и энергоносителей по Соглашению об Ассоциации с ЕС, опасность нехватки голубого топлива из-за шантажа страны-агрессора.
Это совпало с кадровой перезагрузкой правительства, готовностью населения, местных властей к энергоэффективным действиям и предложениями государства по финансовой поддержке.
“Теплые кредиты” для населения, стимулы для развития альтернативной энергетики, введение ЭСКО-гарантий для инвестирования в энергоэффективность бюджетной сферы.
Признаки начала госполитики. Политика не приобрела постоянство и системность. 2018-2020: откат по всем направлениям.
2021 стал шансом для перезагрузки. Газ по 30 или его нехватка. Постоянство электрогенерации под вопросом. Стоимость тепла для бюджетных заведений опорожнила все местные бюджеты.
Государство, снова играя в дешевые энергоносители для населения, уверенно идет к дефолту. Прозрение приходит ко всем, что сворачивание энергоэффективного тренда было роковой ошибкой.
К мэрам, которые начали отказываться от тепла на биомассе из-за вновь дешевого газа. К предприятиям, которые не видели в последние годы хорошей окупаемости проектов по энергоэффективности и замещению традиционного топлива альтернативными источниками энергии.
К населению, что снизило темпы утепления жилья из-за уменьшения государственной поддержки и сказки о неизменяемости тарифов.
К государству, остановившему инвесторов в возобновляемую энергетику из-за популистской риторики “вы неоправданно дорогие”.
Оказалось, что неоправданным возможно только продолжать строить экономику на импортных энергоносителях, удельное потребление которых вдвое больше прогрессивных стран.
Энергоэффективность жилья: как попытки скопировать опыт ЕС привели к фиаско
Мы не вытянем политику тотальной энергомодернизации без ЕС. По оценкам Минсреды, только к 2030 г. нужно более 100 млрд. евро или 10 млрд. в год.
Объединение внутренних ресурсов (государственного и местного бюджетов, населения, предприятий, бизнеса) и внешних финансов (кредитов, грантов структур ЕС) является безоговорочным финансовым ответом на вызовы.
В этом году, по оценкам экспертов, суммарные расходы из государственного и местных бюджетов на мероприятия по декарбонизации составили полмиллиарда евро. В эту сумму набрасывали все даже обычные природоохранные мероприятия, имеющие условное отношение к стратегическим задачам.
То есть, гораздо меньше. Нарастить финансирование более чем в 20 раз возможно. Если упрощены 3 условия: переориентация 3 налогов, стимул предприятий и регионов к реальным действиям, получение масштабных кредитов и грантов по Зеленому Соглашению ЕС.
Печальная практика государственных вождей: начинаем с последнего условия. Протянутая рука + лозунги и обещания всегда казалось для украинской власти хорошим инструментом энергоэффективного сотрудничества с ЕС.
Проиллюстрируем, что вышло из этого на примере Фонда Энергоэффективности. Фонд создавали, чтобы, прежде всего, поверили в жесткую политическую волю относительно масштабной энергомодернизации страны.
Условия доноров были вроде бы просты: глубинность проектов, тотальная верификация средств и мер, прозрачная структура управления, концентрация только на сознательных (организованных в ОСМД) совладельцах. Мы согласились на все.
Обратная сторона неосторожного копирования успешных моделей ЕС не замедлила проявиться. Не учли украинские реалии. Глубинность проектов тяжело воспринимается жителями из-за их стоимости.
До 10 млн. грн. на дом, из которых 30% нужно платить всем, даже не заинтересованным субсидиантам. Тотальная верификация и сложность документации привела к отпугиванию институционально слабых ОСМД.
Хроническая затяжка реализации проектов, в том числе из-за сложной процедуры управления проектами, которые предусматривали участие всех органов Фонда в проверке и согласовании.
Как результат – установка банального индивидуального теплопункта уже потребовала 1,5 года вместо 4 месяцев. Узкая ориентация инструментов Фонда только на ОСМД, как сознательного и организованного собственника, была бы вполне логичным шагом, если не считать, что 83% домов не имеют такой формы управления.
Результат: 4 года создавали Фонд, 2 года работал. Только 37 многоквартирных домов завершили проекты по термомодернизации. План, который ставился Правительством в 2019-1000 домов в год, звучащие от правящей партии планы – 7500 ежегодно. Итак – фиаско.
Какая стратегическая ошибка? Пытаясь получить 50% софинансирования от ЕС, мы скопировали модели институтов прогрессивных стран, не смотря на 30 лет отставания институционального развития в сфере жилья и энергоэффективности.
Интересный факт: в далеком 2016 году мы ожидали каждый год получать 100 млн. евро от ЕС. Не в состоянии освоить эту сумму даже на 4 год от создания Фонда, трудно апеллировать к западным партнерам, что нам не хватает поддержки.
Чтобы получить поддержку, нужно от нее отказаться
Отказаться в начале. Построить не идеальную, но работающую модель, учитывающую национальные особенности. Например, “теплые кредиты”, охватили более 2000 ОСМД, что выглядит интереснее 37 от Фонда энергоэффективности.
Первый шаг: отказываемся от процедур, навязанных “экспертами-космонавтами” и приведших к самому масштабному провалу, на который государство потратило 6 лет. Международные технические проекты могут сразу же заморозить свое финансовое участие.
С этого момента мы должны показать скачок. Если основа для прыжка правильная – мы сможем через 2-3 года снова привлечь европейских партнеров к соучастию в масштабной энергомодернизации. Реально масштабной.
5 рецептов украинского прыжка
Во-первых: упростить систему управления. Минрегион 2 года ставил амбициозные задачи и, имея почти нулевой результат, это выглядит странно, учитывая, что 50% расходов – государственный бюджет.
Власти вынуждены годами наблюдать неэффективность государственного органа и безрезультативность инструментов. Экономическая неоправданность структуры еще заключается в дороговизне содержания: до четверти расходов потрачено на текущее обеспечение деятельности фонда, в ЕС – всего 3-5%. Сейчас, когда Фонд на стадии смены руководителя, идеальный момент для перезагрузки системы управления.
Во-вторых: упростить документацию и убрать излишние верификации. Форма заявки на участие в программе Фонда – незабываемый квест для председателей объединений совладельцев.
Верификация всего и повсюду формирует узкую горловину, которая никогда не пропустит 4% домов в год (до 5 тысяч), как задекларировано амбициями Зеленой волны реноваций ЕС. К примеру, зачем делать 2 сертификата энергоэффективности тратя на это лишние 2-3 месяца и тратить деньги жителей.
Сертификаты никогда не покажут реальную экономию, потому что экономия – от расчетных данных. Лучше установить современную систему энергомониторинга и иметь постоянный доступ к показателям экономии энергоносителей.
В-третьих: постоянный и масштабный источник финансирования. Теплые кредиты умирают из-за отсутствия политической воли.
Гарантированной ежегодной политической воли никогда не будет, поэтому нужно опираться на формирование устоявшихся источников в виде налогов и сборов.
Целевое направление части налога на выбросы СО2, ренты по добыче газа и нефти, акциза на топливо являются логичным шагом, в том числе через аналогичный опыт использования таких налогов в ведущих странах мира. Это может позволить сконцентрировать до 10 млрд. грн. в год.
В-четвертых, охватить весь жилищный фонд и внедрить кроссекторальные энергоэффективные инструменты. Надо признать, что 83% многоквартирных домов, которые не создали ОСМД за 20 лет, уже и не создадут.
Однако государство не должно их лишать поддержки на термомодернизацию. Половина населения проживает в индивидуальных домах. Их участие в средствах Фонда энергоэффективности даже никто не рассматривает, хотя частный сектор имеет больший потенциал для энергоэффективности, чем многоэтажки.
Критика автора публикации относительно только модели в жилом секторе обусловлена отсутствием вообще каких-либо моделей стимулирования энергоэффективности в других секторах экономики.
Транспорт, индустрия, энергетика, аграрный сектор, бюджетные учреждения, сфера теплоэнергетики, водоснабжения. Это не полный перечень секторов, которые до сих пор дискутируют об энергоэффективности и декарбонизации на уровне ярких презентаций, концепций, которые сразу забывают после их торжественного утверждения.
Фонд энергоэффективности – не Фонд ОСМД, хотя, к сожалению, он даже не стал фондом ОСМД, из которых лишь 0,08% воспользовались его инструментами до конца. Этот однобокий тренд разрешили власти в течение 6 лет, поэтому именно власти должны это исправить.
2/3 потенциала энергоэффективности находятся в перечисленных не охваченных секторах. Возмещение 25% стоимости энергоэффективных проектов в этих секторах простимулирует собственников найти другие 75%, в том числе через банки, которые в этом увидят, кроме озеленения их имиджа, уменьшение рисков невозврата кредитов.
В-пятых: единственная ответственность за политику по энергоэффективности и декарбонизации. Официально ответственность за энергоэффективную политику разделили между Минрегионом и Минэнерго. Декарбонизация растворилась в ответственности между 5 различными центральными органами власти.
Целесообразно создать Миндекарбонизацию, которая охватит политику смягчения климатических изменений с использованием инструментов повышения энергоэффективности и развития возобновляемой энергетики.
Создание единого института с единым кроссекторальным фондом с устойчивым наполнением от 3 налогов и охватом всех сфер экономики является системным шагом. Этот шаг покажет успех, который привлечет зарубежных коллег с инструментами поддержки.
PS: Минокружение 2 месяца назад заслушало презентацию очередных экспертов по концепции создания Климатического Фонда. Концепция предполагает создание еще одного фонда с использованием экологических налогов.
Среди различных моделей структуры и управления модель Фонда энергоэффективности рассматривается приоритетной. Забавным выглядит другое – несмотря на все попытки выдать успешность этой модели, эксперты предложили зданию добавить в сферу интересов Климатического Фонда.
Наверное, чтобы сразу два успешных фонда решали проблемы одного сектора. Предлагается всего за 2,5 года выйти на стадию пилотных (!!!) проектов.. Что-то это напоминает, не правда ли? (Алексей Корчмит, глава Украинской Ассоциации энергосервисных компаний, Epravda.com.ua/Энергетика Украины и мира)