Как “Энергоатом” борется с ядерным терроризмом РФ на украинских атомных станциях, – интервью с Петром Котиным
Перед тем как возглавить “Энергоатом”, оператор всех украинских атомных станций, Петр Котин, 61, занимал должность генерального директора Запорожской АЭС в Энергодаре. Это самая большая атомная электростанция Европы и девятая по мощности в мире. “ЗАЭС – наша гордость”, – говорит Котин в интервью Forbes, которое проводил через Skypе, одетый в военную форму, в неназванном для безопасности месте.
Россияне оккупировали ЗАЭС еще в начале марта, заведя туда около 500 солдат, танки и тяжелое вооружение, в том числе взрывчатку. “Они превратили станцию в военную базу”, – жалуется Котин. Работники АЭС продолжают работать под прицелом автоматов и при сильном психологическом давлении. Как “Энергоатом” работает на ядерную безопасность Украины в таких условиях?
Forbes публикует сокращенную и отредактированную версию интервью.
– Какие убытки понес “Энергоатом” во время войны?
– Общая сумма ущерба за два месяца войны – 36 млрд. грн. Сюда входит сокращение производства и повреждения оборудования и инфраструктуры АЭС. К тому же с начала войны компания работает только на половину своей мощности.
Два месяца назад атомную электроэнергию в Украине производили все 15 энергоблоков на четырех АЭС – это было впервые. Во время войны потребление электроэнергии в стране упало вдвое, поэтому задействована только половина энергоблоков. Какие именно рассказать не можем, чтобы россияне не использовали этого для планирования следующих атак.
– Вы можете производить больше электроэнергии?
– Да, но сейчас в этом нет нужды. На ЗАЭС, например, работает минимальное количество энергоблоков, остальные реакторы держим в холодном состоянии, ведь это безопаснее.
Такое сокращение потребления для “Энергоатома” – это потерянная выгода, ведь мы могли бы производить больше электричества и получать за него деньги.
– Как изменилась работа Запорожской АЭС в условиях оккупации?
– На ЗАЭС находятся около 500 российских солдат, 50 военных машин, российское оружие и взрывчатка. Это небезопасно, ведь мы не контролируем ядерный материал на станции. Если произойдет авария, ее последствия коснутся не только территории Украины, но и соседних стран.
В мирное время на ЗАЭС работало 11000 человек. Сейчас там может работать около 10 000. Мы не ущемляем право наших сотрудников покидать Энергодар – оттуда уже выехало около 500 работников.
– Каков вред станции от действий русских оккупантов?
– По предварительной оценке, станция понесла 18 млрд. грн. убытков. Точно подсчитаем, когда попадем туда, ведь сейчас россияне блокируют доступ экспертов “Энергоатома”. Все приказы мы отдаем украинскому руководству ЗАЭС, а согласовывает их с россиянами.
– Может ли ЗАЭС поставлять электричество россиянам?
– Нет, нет соответствующих линий. Есть возможность подать электричество в Крым, но это решение зависит от Украины. ЗАЭС продолжает производить электроэнергию для украинцев, потому что она является частью энергетической системы, которую контролирует Украина. Единственное, что может сделать на станции РФ – это отключить ее.
– Зачем россиянам ЗАЭС?
– Решение захватить станцию принимает безумный человек в России, действия которой никто не может объяснить. Еще с начала 2000-х Путин хотел объединить атомную энергетику РФ и Украины и создать центр управления в Москве. Украина с самого начала считала это чепухой.
Среди военных интересов захвата АЭС есть возможность приютить там свои войска, ведь на ЗАЭС есть все, чтобы их кормить, согреть и защитить. На станции ведется видеонаблюдение, есть ограждения – это идеальное место для создания военной базы.
Сами же россияне говорят, что захватили АЭС во избежание украинского ядерного теракта.
– Могут ли россияне найти на ЗАЭС что-нибудь секретное?
– Нет, ведь оборудование там не новое – первые энергоблоки строили еще в 80-х, поэтому технологических тайн нет. К тому же мы понимали, что захват может произойти, потому уничтожили всю тайную информацию и корреспонденцию до того, как туда зашли кафиры.
– Что нужно для обеспечения работы ЗАЭС?
– Обслуживать станцию может около 1000 человек. Важно, чтобы на станции было электричество, ведь ядерное топливо нужно постоянно охлаждать.
В Чернобыле, например, более 22 000 топливных сборок, которые постоянно охлаждают в воде насосами, работающими от электроэнергии. Когда россияне повредили поставки электричества в Чернобыль, ситуация была угрожающей.
На этот случай на каждой станции есть аварийные дизель-генераторы, которые работали в Чернобыле около недели. Но и они могут выйти из строя, к тому же нуждаются в горючем.
Некоторые детали к этим дизель-генераторам мы раньше заказывали в России, но отказались. Сейчас есть запас запчастей, которых хватит до налаживания собственного производства.
– Хватит ли украинским АЭС топлива?
– Одной загрузки топлива в энергоблок хватает в год. У нас есть запас на два года. Решение создавать двухлетние запасы мы приняли еще в 2014 г., когда в Украине работала миссия безопасности из США, которая оценивала риски от войны с Россией.
Раньше часть топлива мы закупали у российской ТВЭЛ, а другую часть поставляла американская компания Westinghouse из Швеции. С начала войны мы полностью отказались от российского ядерного топлива, однако у нас на складах до сих пор есть большой запас, который мы будем использовать в течение следующих пяти – шести лет.
За следующие два года Westinghouse пообещала нарастить производство до того количества, которое нам необходимо.
Отказ от российского топлива почти ничего не стоит: цена на топливо зависит от расценок на уран, поэтому почти одинакова у разных поставщиков. Одна загрузка энергоблока на 1000 МВт на один год стоит Украине $30-40 млн.
В Украине есть два маленьких энергоблока – на 440 МВт, которые используют российское топливо, но сейчас Westinghouse работает, чтобы выдать партию топлива, которое можно использовать и на малых энергоблоках.
– Какие еще есть варианты топлива?
– Разработка собственного. Мы работаем над ним уже два года и закончим где-то через три. Собственное производство дешевле импорта, ведь мы будем на месте собирать топливо и ставить в реакторы.
– Сколько стоит технология?
– Инвестиции в собственное производство – $20-30 млн., в которые в основном входит стоимость станков для изготовления топлива.
Чтобы снизить зависимость от одного производителя, Украине нужны как минимум два поставщика: доля одного должна быть не менее 40% и не больше 60%.
– В чем сложность?
– Среди всех компонентов топлива нам придется импортировать циркониевые трубки и обогащенные урановые таблетки. В Украине отсутствует производство циркония. У нас есть возможность добывать его из руды в Днепропетровской и Кировоградской областях, но изготовление трубок – это сложный процесс. Чтобы сейчас запустить производство, нужно инвестировать около $250 млн.
Другая проблема – урановые таблетки, то есть самое топливо, работающее в реакторе и дающее теплоту для выработки электричества. Украина не может обогащать уран из-за подписания Будапештского меморандума в 1994 году, которым отказалась от ядерного оружия.
Украинское предприятие “ВостокГОК” может добывать урановую руду, но для изготовления урановых таблеток эту руду нужно очистить и обогатить. Обогащением занимаются Россия и другие страны – члены “ядерного клуба” . Среди нероссийских компаний на этом рынке могу назвать, в частности, британскую Urenco, имеющую представительства по всему миру.
– Почему другим странам сложно отказаться от российского ядерного топлива?
– Мы готовились к отказу с 2014 г. Другие страны тогда не ощущали угрозы и начинают действовать только сейчас. Принять решение об отказе сложно технически, политически и экономически, но реально: нужно найти нового поставщика или наладить собственное производство. К тому же на Россию приходится 40% мирового производства уранового концентрата.
– Где Украина хранит отработанное ядерное топливо?
– Есть два централизованных хранилища (ЦХОЯТ) – на ЗАЭС, рассчитанное на 50 лет, и в Чернобыльской зоне, рассчитанное на 100 лет. Дальше отработанное топливо можно переработать (вынуть оттуда полезные элементы) или захоронить навсегда где-нибудь в горах. Для переработки еще не разработаны соответствующие технологии.
Ранее Украина хранила отработанное топливо из ЗАЭС у себя на территории, а с трех других станций перевозила в Россию. За это РФ ежегодно платили около $200 млн. После ввода в эксплуатацию ЦХОЯТ в Зоне отчуждения отработанное топливо с других станций будут хранить там и ничего не будут платить России.
Во время войны в Украине запрещена перевозка ядерных материалов, поэтому отработанное топливо хранится на территории самих станций. Также можно получить разрешение военных на его перевозку в хранилище в Чернобыле, если ситуация будет безопасной.
– Сколько атомной энергии может экспортировать Украина?
– Теперь технические возможности позволяют нам экспортировать до 700 МВт. Хотим добавить новые линии, чтобы можно было экспортировать не менее 2000 МВт.
Энергоатом в хороших условиях для экспорта, ведь себестоимость атомной энергетики ниже по сравнению с другими производителями электроэнергии в Украине. Поэтому мы можем предлагать иностранным покупателям более выгодную цену.
Каким странам будет интересно у нас покупать? В первую очередь, странам Центральной и Восточной Европы. К примеру, покупая электроэнергию у нас, Литва сможет отказаться от ее импорта из России. (Дарья Антоняк. Forbes-Украина/Энергетика Украины и мира)