Рост угледобычи в Украине, достигнутый в 2010-2011 гг., со II полугодия замедлил темп. Этому способствовал целый ряд факторов: как объективных, так и не очень. К первым можно отнести снижение объемов производства в основных отраслях национальной экономики. Ко вторым – отсутствие радикальных реформ в госсекторе углепрома.
Отраслевая статистика выглядит неутешительно впервые с 2009 г. Сокращение производства коксующегося угля в октябре дало снижение показателя в целом за 10 месяцев на 0,3% к аналогичному периоду 2011 г. – до 20,653 млн. т.
Хотя еще по итогам января-сентября был пусть и символический, но все же прирост на 0,2%. По энергетическому углю наблюдается замедление прироста с 7,8% за 9 месяцев до 7,5% за январь-октябрь, до 50,513 млн. т. Тем не менее, пока остается реалистичным прогноз министра энергетики и угольной промышленности Юрия Бойко об увеличении угледобычи в 2012 г. на 2,5% до 84 млн. т.
С коксующимся углем все достаточно просто. Его основные потребители – коксохимзаводы, сократившие производство валового кокса за 10 месяцев на 3%, до 15,494 млн. т. А коксохимики, в свою очередь, отталкиваются от запросов металлургов, снизивших выплавку чугуна на 1,4%, до 23,74 млн. т.
По энергетическому углю все выглядит сложнее. ТЭС под управлением за январь-октябрь смогли увеличить выработку электроэнергии на 9,6% до 65,839 млрд. кВт-ч. При этом ее производство в целом выросло на 2,6% до 161,861 млрд. кВт-ч. С учетом снижения выработки АЭС на 0,1% и ГЭС на 7,2% получим уверенный рост потребления угля в Украине за обозреваемый период.
Но добывающие предприятия не смогли воспользоваться растущим спросом со стороны энергетиков, уступив долю рынка зарубежным поставщикам. По данным Минэнергоугля, за январь-август импорт угольной продукции вырос на 29,4% до 10,415 млн. т, из которых около 2,7 млн. т пришлось на энергетический уголь. Основными импортерами оставались Российская Федерация и Казахстан, среди европейских поставщиков выделяется Чехия. Но оттуда отгрузки сократились с 91,35 до 56,1 тыс. т. Зато заметно вырос импорт азиатского угля. Если за 8 месяцев 2011 г. его получено всего 9,35 тыс. т через Грузию, то за тот же период в нынешнем году – уже 80,26 тыс. т из Индонезии. Пока это, конечно же, пилотные поставки. Но с учетом снижения ставок морского фрахта угольный поток из азиатско-тихоокеанского региона в Украину способен вырасти в разы.
Между тем экспорт украинского угля в текущем году, наоборот, сокращается: за январь-август – на 13,49% до 4,138 млн. т. Основной экспортной позицией угольщиков является антрацит. Его отгрузки зарубежным покупателям снизились на 12,03% до 3,971 млн. т.
Президент Виктор Янукович на совещании в Луганске в середине октября отметил, что избыток предложения угля украинской добычи на внутреннем рынке составляет 3 млн. т. Но реализовать его на экспорт не удается, поскольку цена, предлагаемая зарубежными покупателями, является убыточной.
По данным Государственной таможенной службы Украины, средняя стоимость антрацита по экспортным контрактам за 8 месяцев уменьшилась с $109,4 до $100,4/т, или 813 грн./т в эквиваленте по курсу Нацбанка. Хотя на внутреннем рынке для ТЭС из НАК “Энергетическая компания Украины” его закупали еще дешевле, в среднем по 660 грн./т.
При фактической себестоимости готовой угольной продукции 1341 грн./т в целом по предприятиям Минэнергоугля получим, что, добыв за январь-октябрь 20,627 млн. т угля, госшахты получили убыток в 14,047 млрд. грн. Покрывается он за счет государственных финансов. Только за январь-февраль оттуда поступило 1,267 млрд. грн. для компенсации разницы между отпускной ценой угля и его производственной себестоимостью. Таким образом, по сути, госсектор углепрома давно превратился в большой пылесос, выкачивающий миллиардные дотации из бюджета.
В этой ситуации заявление профильного министра Юрия Бойко о том, что ни одна госшахта не будет закрыта, сделанное в середине октября, можно списать разве что на предвыборную риторику. Но выборы закончились, а отраслевые проблемы – нет.
Длительное время правительство не могло определиться, каким образом сделать работу угольных госпредприятий безубыточной. Их то укрупняли, то акционировали, то опять возвращались к статусу юрлиц для каждой шахты в отдельности.
Соответственно менялись и схемы госзакупок в углепроме. То их делали централизованно через профильное министерство, то снова возвращали на места. Рассматривались также варианты концессии, приватизации, в итоге решено было остановиться на последнем. Тем более, программа президентских реформ четко предусматривает приватизацию всех госшахт независимо от уровня рентабельности. Но и здесь все не так просто.
Ни для кого на рынке не секрет, что ценность с точки зрения экономической эффективности для частного инвестора имеет небольшое количество шахт в Украине: порядка 5-8% от общего количества. Остальные будут убыточны при любой форме собственности в силу ряда причин: длительная эксплуатация, которая вынуждает идти на разработку пластов с глубиной залегания свыше 1 км, неблагоприятные геологические условия (толщина пластов 0,5-1,5 м), высокая насыщенность метаном.
Тем не менее, у правительства есть желание сохранить эти шахты из-за социалки: вопросы занятости в шахтерских городах стоят очень остро. Кроме того, шахты помогают поддерживать существование социальной инфраструктуры, которую местные бюджеты не потянут. Отсюда и ранее принятое решение о приватизации госшахт с разбивкой на лоты, в каждый из которых, помимо перспективных активов, включается балласт из не представляющих коммерческого интереса объектов.
О том, как сложно продавать госактивы углепрома по отдельности, можно судить хотя бы на примере ОАО “Львовская угольная компания”, созданного на базе ЦОФ “Червоноградская”. Фонд госимущества трижды выставлял на торги госпакет акций и вынужден был объявлять их не состоявшимися ввиду отсутствия заявок от претендентов.
Тем не менее, продавать все же будут. Правительственное постановление об утверждении перечня подлежащих приватизации госшахт опубликовано и вступило в силу в начале ноября. Среди них по-настоящему привлекательными могут считаться разве что шахты ГП “Макеевуголь”, добывающие более ценный коксующийся уголь.
Но это гособъединение с 2011 г. плотно работает с ассоциацией “Донбасский расчетно-финансовый центр”, которую связывают со старшим президентским сыном Александром Януковичем. Поэтому представляется маловероятным, что кто-то из украинских либо зарубежных бизнесменов сможет составить ему конкуренцию.
Если же брать, например, шахты ГП “Волыньуголь”, то их продукция отличается высоким содержанием серы – 2,07%, а также высокой зольностью. Это не позволяет экспортировать уголь. В частности, по данной причине неудачей закончились попытки наладить сотрудничество с Калужской ТЭС в России.
Вряд ли способно заинтересовать инвесторов и ГП “Львовуголь”, чистый убыток которого по итогам 2011 г. составил 231 млн. грн. Это одно из объединений, сокративших в прошлом году добычу, несмотря на ее рост в целом по Украине. А ситуация с невыплатой зарплаты львовским шахтерам уже становилась темой президентских поручений министру Ю. Бойко.
Похожая ситуация наблюдается на целом ряде луганских и донецких гособъединений, также включенных в перечень подлежащих приватизации. Об их привлекательности для зарубежного бизнеса можно судить по примеру сотрудничества с Государственным банком развития КНР. Сначала китайцы в 2010 г. замахнулись на инвестиции в $1,03 млрд. для семи госшахт в Луганской и Донецкой областях. Затем поумерили пыл до трех шахт, а в итоге, уже в нынешнем году, дали только $85 млн. под закупку оборудования китайского производства для шахты им. Мельникова ГП “Лисичанскуголь”. На этом – все.
Как уже отмечалось, получаемые из бюджета средства идут на покрытие операционных убытков, а не на развитие. Это, в свою очередь, сдерживает развитие угледобычи: подготовку новых лав и механизацию. Неудивительно, что средняя производительность труда по госшахтам составляет 15,5 т/мес. на одного работника против 35,8 по частным компаниям.
Так надо или не надо все-таки закрывать шахты с такими показателями? Любопытным в этой связи представляется подход к реформированию угольной отрасли в том же Китае. Как известно, там малые шахты составляют 85% от общего количества. Всего их насчитывается порядка 10,2 тыс., на них приходится менее 30% угледобычи. Понятно, что малые шахты отличаются низким уровнем механизации и высоким производственным травматизмом. Обеспечить там по-настоящему безопасные условия труда не представляется возможным.
Поняв это, правительство КНР взялось за масштабную реструктуризацию. За 2011 г. там была прекращена работа 407 шахт общей годовой мощностью 24,6 млн. т. В текущем году планируется закрыть еще 625 шахт мощностью 23,5 млн. т. Всего же до 2015 г. включительно китайцы закрывают 3 тыс. шахт, дающих 100 млн. т угля в год.
Заместитель главы комитета Верховной Рады по вопросам ТЭК Михаил Волынец отмечает, что в настоящее время нет политических препятствий для приватизации в углепроме. “Ранее этот процесс блокировал прежний Президент Виктор Ющенко”, – уточнил он.
Вместе с тем он отметил, что большинство привлекательных госшахт уже приватизированы. “Те, что остались, нередко выработали свои балансовые запасы”, – подчеркнул он. Среди действующих госшахт наиболее привлекательными он назвал входящие в ГП “Макеевуголь”, добывающие уголь ценных марок К и Ж.
По мнению замглавы комитета ВР по ТЭК, европейский бизнес сейчас не проявит интерес к покупке украинских госшахт. “Это уголь глубокого залегания, тонкие газонасыщенные пласты. Это будет интересно только для украинских олигархов”, – сказал он.
М. Волынец подчеркнул, что бездумная приватизация всех госшахт может стать очередной угрозой для энергетической безопасности Украины. “Если все приватизировать, что дальше? Сейчас мы зависим от российского газа, потом от кого будем зависеть?”, – отметил он.
Замглавы комитета ВР по ТЭК также высказался против закрытия убыточных шахт. Он напомнил, что за 21 год независимости в Украине не было построено “с нуля” ни одной шахты. “Даже все наши пять проектных институтов сейчас не справятся с проектированием новой шахты”, – подчеркнул М.Волынец.
По его словам, только проектирование новой шахты занимает 1,5 года, 3-5 лет требуется на строительство при наличии серьезного инвестора. “В наших условиях при госфинансировании с этим и за 20 лет не справятся. Потому основные сооружения существующих шахт – ствол, рудный двор – в любом случае необходимо сохранить. Запасы угля в Европе – на 150 лет, в Украине – на 450 лет”, – резюмировал замглавы комитета ВР по ТЭК. (МинПром/Энергетика Украины, СНГ, мира)
