Участники рынка нефтесервисных услуг и производители бурового оборудования хотели бы пересмотреть условия сотрудничества со своими заказчиками. На заседании Консультативного совета по взаимодействию предприятий нефтегазового комплекса со смежными отраслями промышленности при председателе Комитета по энергетике Госдумы была принята резолюция, согласно которой сервисным структурам и поставщикам оборудования предложено заключать с добывающими компаниями договора на срок 3-5 лет вместо текущих годовых контрактов.
Кроме того, подрядчики хотят сократить сроки ожидания оплаты за выполненные услуги: с нынешних 60-90 до 30 дней, причем прописать это в законах и подзаконных актах. К решению этой задачи рынок пытается привлечь не столько самих заказчиков, сколько государство. В частности, в резолюции Федеральной Антимонопольной Службе (ФАС РФ) поручено обеспечить исключение из тендерных условий и договоров на поставку продукции требований со стороны заказчика об отсрочке платежей за поставленную продукцию или выполненные услуги на срок более 30 дней. А также принять предупредительные меры по недопущению требований заказчика о снижении договорной цены в процессе исполнения договора, если таковое снижение не обусловлено изменением других существенных условий договоров. Начальник управления контроля ТЭК ФАС Дмитрий Махонин в интервью агентству “Самотлор-Экспресс” счел эти требования малореальными в текущих рыночных условиях, но дал понять, что виновные в принуждении к невыгодным условиям сотрудничества могут быть наказаны, если хоть кто-нибудь из подрядчиков решится подать на них жалобу в антимонопольные органы.
– Нефтесервисные компании хотят заключать с заказчиками долгосрочные контракты на срок 3-5 лет и настаивают на ускорении платежей за поставки оборудования и оказанные услуги с нынешних 60-90 дней до максимум 30 дней. Как к этому относится ФАС и возможно ли реализовать это в текущих рыночных условиях?
– В текущих рыночных условиях это невозможно по одной простой причине: у нас на сегодняшний момент, слава Богу, нет госрегулирования внутрихозяйственной деятельности компаний, которые работают в этой отрасли. Есть незначительное регулирование тендерных процедур, предусмотренное 223 ФЗ для естественных монополий и госкомпаний с долей участия государства более 50%. Но они имеют широкие возможности маневрирования в рамках своих внутренних положений, которые определяют процедуру выбора подрядчиков.
Что касается сроков контракта, обязательств по штрафным санкциям – это внутреннее дело сторон каждого отдельного договора. Мне кажется, что нефтесервисные компании должны более внимательно подходить к вопросу преддоговорных отношений, переговорам с заказчиками до подписания контракта.
Что касается закупок для государственных нужд, то Госдумой внесены изменения в Бюджетный кодекс, которые предусматривают возможность заключения контрактов на срок более трех лет, если выполняются определенные условия. Но когда речь идет о нефтяных компаниях, мы не можем их обязывать заключать долгосрочные контракты.
Что касается пункта, связанного с дополнительными соглашениями, то мы призываем руководствоваться здесь Гражданским Кодексом. Договор действует в том виде, в котором он подписан между сторонами сделки, и внесение изменений в договор требует одобрения двух сторон. И когда сервисные компании жалуются, что их сподвигают на подписание дополнительных соглашений в части изменений условий договора, то нам непонятно, зачем они их все-таки подписывают.
Закон 223 ФЗ требует внесения в него изменений в части ужесточения ответственности юридических лиц, которые осуществляют закупки. Речь о компаниях с госучастием более 50%, куда попадают “Газпром” и “Роснефть”. В ближайшее время мы такие правки подготовим и внесем их на рассмотрение в Госдуму.
– Может ли ФАС влиять на то, чтобы первично заключенные договора добывающих компаний со своими подрядчиками не менялись путем навязывания подрядчикам дополнительных соглашений?
– Наше влияние может быть только теоретическим. Если предположить, что рынок является монопсонией, то есть заказчик услуг имеет возможность диктовать условия, пользуется этим и навязывает невыгодные условия договора подрядчику, то это может являться ни чем иным, как нарушением антимонопольного законодательства, и грозит компании штрафом от 1% до 15% от ее оборота. Но за всю деятельность антимонопольной службы подобных обвинений в письменном виде в адрес кого-то из добывающих нефть или газ компаний к нам не поступало.
– В итоговой резолюции совещания по нефтесервисам в числе жалоб подрядчиков говорится: “Аккредитация поставщиков и дилеров в ряде случаев используется в коррупционных целях.”. Как бы вы могли это объяснить и что можно с этим сделать?
– У ряда крупных нефтяных компаний есть определенные требования к своим подрядчикам. Они устанавливают необходимость проходить сертификацию и выполнять ряд других требований только для того, чтобы претендент получил доступ к тендеру. В данном случае есть жалобы рынка, что некоторые должностные лица компаний пользуются эти искусственные барьеры в целях своего личного обогащения. Но это дело внутрикорпоративной этики: любая компания должна выбирать лучшее для себя и сама следить за отсутствием коррупции внутри своих структур. Возможно, как-то повлиять на эту ситуацию в лучшую сторону в компаниях с госучастием более 50% возможно через внесения изменений в 223 ФЗ, но частные компании вольны здесь делать все, что угодно. Они вольны выбирать себе подрядчика как угодно. (Агентство нефтегазовой информации/Энергетика Украины, СНГ, мира)
