Украина для экспорта белорусских нефтепродуктов остается самым премиальным рынком. «Белорусская нефтяная компания» (БНК) – спецэкспортер отечественного топлива – зарекомендовала себя на этом рынке как профессиональный игрок. Однако сейчас украинские партнеры БНК испытывают нервозность, так как должность главы БНК остается вакантной уже полгода.
На это обратил внимание директор “Консалтинговой группы А-95” (Киев) Сергей Куюн в интервью «Белрынку». С украинским экспертом обозреватель «Белрынка» пообщалась в кулуарах международной конференции “Рынок нефтепродуктов и газа Республики Беларусь: производство, трейдинг, розница”, которая прошла в Минске 28 сентября.
– Минувший год для белорусов был очень удачным для поставок топлива в Украину. До рекорда 2012 г. немножко не дотянули, учитывая сокращение поставок российской нефти в Беларусь в 2917 г. Но если взять весь топливный импорт, включая сжиженный газ, масла и т. д., то, можно сказать, что прошлый год стал рекордным для БНК за весь обозримый период.
– Это плохо или хорошо для, поставщика, украинского рынка и потребителей?
– В этом году в отдельные месяцы доля белорусского бензина и дизтоплива достигала 70-80% в украинском импорте моторного топлива Наверное, это не очень хорошо для Украины, но и для Беларуси тоже. Потому что быть очень большим игроком на рынке – это тоже плохо. Это накладывает на игрока серьезные ограничения и большую ответственность.
Думаю, 2017 г. для БНК будет более сбалансированным. В этом году пока есть небольшое снижение в белорусских поставках автомобильного топлива. Но, надо понимать, что это не шаг назад – просто ситуация вернулась в нормальные рамки. Тем более, сегодня уже очевидно, что этот год для белорусов будет также очень продуктивным, близким к прошлогодним результатам.
Однако сегодня все взгляды устремлены на 2018 г. И мы видим, что происходят непонятные процессы с БНК, а именно – с назначением главы компании. Видим, что уже полгода нет нового руководителя – компания с февраля 2017 г. работает без генерального директора. И это непонятно. Меня это тоже беспокоит. Не могу говорить за все направления работы компании, но вижу, что в Украине БНК работает очень эффективно. Мы видим абсолютно прозрачную деятельность в опте, в рознице. Мы видим прозрачное ценообразование, позитивное отношение потребителя к продукции и т. д. – то есть, видим, что компания работает абсолютно понятно.
Хочу при этом отметить, что украинский рынок является премиальным для белорусов. Если мы построим диаграмму распределения прибыли, то увидим, что большая часть маржи БНК формируется в Украине. И если на таком выгодном и высокомаржинальном рынке бизнес компании нормально развивается, но это у кого-то вызывает вопросы – я понимаю, что задержка с назначением обусловлена некими дебатами, сомнениями, – это вызывает большие вопросы у партнеров БНК.
– Вы хотите сказать, что задержка с назначением главы БНК каким-то образом дезориентирует украинских партнеров?
– Конечно. В октябре 2017 г. завершаются действующие контракты, по которым сейчас поставляется основная масса белорусских нефтепродуктов в Украину. В то же время сегодня БНК не подводит итогов этих контрактов: все зависло – все идет по прежней схеме, по инерции. Я говорю об атмосфере, которая складывается. Бизнес не будет ждать, пока в Беларуси что-то решится… На рынке конкурентов очень много.
– Но, возможно, у БНК профессиональная команда, и она и без гендиректора хорошо работает?
– Я же чувствую, у украинских партнеров есть нервозность: а что будет дальше? Если нынешняя работа БНК вызывает у кого-то вопросы, если ею кто-то не удовлетворен, – непонятно, что новый руководитель или новая команда могут привнести в работу компании.
В тоже время я считаю, что в Украине белорусы уже уперлись в потолок: достигли максимума, которого можно достичь. Сегодня компания работает с хорошей ценой и нормальными объемами. Можно еще нарастить поставки, но в этом случае ты подвергаешь себя рискам госрегулирования. Надо понимать: у нас в ладоши никто не хлопает по отношению к доле белорусов на рынке. Сегодня доля белорусского бензина на рынке Украины – 50%, дизтоплива – до 40%. Следовательно, БНК уже очень большой игрок, на которого распространяется антимонопольное законодательство.
– Но ведь украинский рынок моторного топлива либерализирован. Почему же никто не щемит белорусов?
– Да, конкуренция есть. Тем не менее, если доля белорусов в Украине достигнет 50-70%, это будет совсем другая ситуация. Понятно, что такую долю можно занять, только снизив цены. А это означает, что компания потеряет в эффективности.
Хочу еще раз подчеркнуть: бизнес не любит сюрпризов. Если БНК сейчас работает нормально, а у кого-то есть к ней вопросы, то где гарантия, что она и дальше будет нормально работать? Поэтому есть определенная нервозность.
– Скажите, а как себя чувствует сейчас украинский рынок автомобильного топлива?
– Понемножку восстанавливается. В этом году он уже вышел на докризисный уровень, если учитывать весь баланс моторных топлив. Единственное, в последнее время серьезно изменилась структура потребления топлива. За последние 5 лет бензин “провалился” в 2 раза, а потребление сжиженного газа выросло в 1,5 раза Украина теперь – один из крупнейших потребителей сжиженного газа. Растет его импорт из Беларуси, РФ, начались поставки из Казахстана.
Хочу отметить, что структура потребления моторного топлива поменялась, но люди покупают его столько же, как и раньше. Это говорит о том, что потихоньку восстанавливается экономика Украины. Видим, что авиаперевозки в стране практически вышли на докризисный уровень Так что в этом плане есть определенная активность.
– Стал ли украинский рынок автомобильного топлива более прозрачным?
– Да. За последние пару лет было принято несколько прогрессивных инициатив нормативного характера, которые провели в том числе участники топливного рынка через свою ассоциацию (у нас это достаточно авторитетная организация), что повысило контроль за перемещением, торговлей подакцизными товарами. В результате, например, по бензину теневой рынок сократился с 22% до 7%, а по дизтопливу мы вообще не видим никаких проблем.
Так то прозрачность рынка растет. Кстати, и БНК как участник украинских отраслевых ассоциаций принимает в этом активное участие и внесла свой вклад в создание цивилизованного рынка топлива.
– Хорошо, что это, наконец-то, сработало. Ведь в Украине и раньше пытались бороться с разного рода “самоварчиками”…
– Основная проблема была не с “самоварчиками”, а с контрабандой готовых продуктов. С ней удалось более-менее разобраться, и это серьезная победа для страны.
– В последнее время Украина также увеличила импорт нефти для переработки. Оживает ли украинская нефтепереработка?
– Кременчугский НПЗ организовал постоянные поставки нефти из Азербайджана – это порядка 80 тыс. т в месяц. Правда, в последние годы упала собственная добыча нефти в Украине (месторождения истощены, нужно инвестировать, а инвестиции пока не приходят в отрасль). Поэтому существенного прорыва в украинской нефтепереработке за последние годы не произошло. Хотя доля украинских нефтепродуктов на рынке немножко приросла, прежде всего бензина, – порядка 2-3%,
– Зато “Белоруснефть” в последнее время активизировала работы в Украине в сфере оказания услуг по сейсморазведке украинским операторам по добыче природного газа.
– Да, этот процесс уже начался. В Украине сектор газа сейчас очень серьезно развивается. Есть определенная стабилизация экономической ситуации в стране, и мы видим заметное оживление, в том числе в части либерализации рынка газа.
– Это происходит тоже под давлением участников рынка?
– Основную роль в этом сыграл Евросоюз, который сделал условием сотрудничества либерализацию рынка природного газа. В этой сфере появилось много поставщиков, в результате активизировались внутренние добытчики. Дело в том, что в газовой сфере есть возможность достичь быстро результатов. С нефтью более сложно.
– Ощущается ли влияние европейских директив на рынке моторного топлива Украины?
– На развитие топливного рынка в большей степени влияют игроки, которые знают, как сделать этот рынок более цивилизованным. В результате топливный рынок работает более динамично, здесь внедряются современные наработки. Возможно, по этой причине к нему нет вопросов и со стороны европейских партнеров.
Впрочем, этот рынок изначально был рыночным – здесь большая конкуренция, много игроков. А вот те рынки, где долгое время существовала монополия, сейчас подвержены реформированию. Все идет к тому, что и газовый рынок в Украине будет такой же многолюдный, как и рынок нефтепродуктов. Пока есть один поставщик газа – облгазы. Но сейчас идет работа над тем, чтобы разбить монополию областных газов: чтобы все имели возможность доступа системе, и потребитель смог выбирать, с каким поставщиком ему работать.
Сегодня в этом трейдинге уже десятки поставщиков. Идет серьезная борьба, чтобы создать рынок частного потребления, – борьба идет за каждый дом, за каждую плиту, где есть газовая конфорка.
– Российские компании больше не преподносят сюрпризов в части поставок топлива в Украину?
– В 2017 году все очень стабильно. Российские поставки топлива в Украину весьма ощутимы. Ключевой проект, который недавно заработал, – нефтепродуктопровод Самара-Западное направление. Проект очень мощно работает – порядка 200 тыс. т дизельного топлива в месяц компания “Роснефть” поставляет по этой “трубе”. С весны 2017 года начался транзит российской нефти в Венгрию – порядка 100 тыс. т в месяц. Эта артерия тоже заработала очень сильно. Поэтому сейчас украинский рынок живет конкуренцией между белорусами и россиянами в области поставок дизельного топлива.
– Россия больше не диктует своих условий и не пытается забрать транзитные потоки нефтепродуктов с Украины в пользу своих портов, как того она требует от Беларуси?
– А как она может что-то диктовать? Российские игроки находятся в таких же условиях, как и другие. У них нет привилегированного положения, они также достаточно уязвимы – над ними очень серьезный контроль, как и в отношении других поставщиков. Так что у России нет никаких рычагов давления на украинский рынок.
– Сохранила ли Украина потенциальный канал для поставки нефти в Беларусь через нефтепровод Одесса-Броды?
– Считаю, что Беларусь должна работать над диверсификацией поставок нефти в страну. Как говорится, этот бронепоезд должен стоять на запасном пути. Пока видим, что в этом году только один кораблик с альтернативной нефтью пришел в Беларусь. Но белорусские власти можно понять, почему: разница в цене с российской нефтью ощутимая. Поэтому пока в Беларуси превалирует российский вектор.
Однако очевидно, что окно возможностей сужается. Все идет к тому, что российские нефтяные преференции для Беларуси будут сняты, и она будет покупать топливо по мировой цене. Тогда можно будет вернуться к этому вопросу.
Да и у Украины пока нет особых вариантов, чем загрузить нефтепровод Одесса-Броды. Единственный вариант его работы – качать нефть с Черного моря вверх: направо – в Беларусь и налево – в Европу. Что касается возможностей поставок нефти в Европу, то эта работа продолжается, там есть определенные подвижки. В целом этот проект имеет шанс транспортировки азербайджанской, каспийской нефти в Европу. И если трубопровод Одесса – Броды заработает, он всегда сможет подать нефть в Беларусь. Для этого есть все технические возможности. У этой нефтяной “трубы” есть две нитки – по одной нитке каспийская нефть может прокачиваться в Европу, а вторая нитка останется для поставок в нефти Беларусь, – если в этом возникнет необходимость. (Беседовала Татьяна Маненок, Белрынок/Энергетика Украины и мира)