Роста нефтедобычи в мире не будет – основные игроки на данный момент полностью удовлетворены нынешними ценами. По крайней мере, к такому решению пришли участники очередного саммита ОПЕК в Алжире.
Просьба президента США Дональда Трампа повысить объемы производства, по обыкновению выглядевшая как требование, была отклонена. Экспортеры нефти показали свою силу, однако в реальности влияние ОПЕК в мире стремительно падает. На смену старому порядку приходит “дуумвират” России и Саудовской Аравии. Подробности – в материале “Известий”.
ОПЕК, один из столпов экономического миропорядка в последней трети XX века, возникла в 1960 году с целью коллективно отстаивать интересы крупнейших стран-производителей в их борьбе с могущественными тогда нефтяными компаниями из США и Западной Европы – “Семью сестрами”. Однако вскоре оказалось, что новой организации по силам и более масштабные задачи: как показал нефтяной кризис 1973 года, ОПЕК может эффективно регулировать мировую нефтедобычу и даже влиять на глобальную политику.
Произошло это вот почему: до конца 1960-х годов на рынке углеводородов доминировали США, будучи главным производителем и потребителем одновременно. Однако в 1971 году нефтедобыча в Америке достигла пика и начала довольно быстро снижаться. Роль же стран ОПЕК, особенно государств Ближнего Востока, росла год от года. И в 1973 году добралась до отметки в 50% от всемирного показателя добычи.
Картель стал глобальным монополистом, который имел все возможности управлять ценами. И если США все еще имели определенные политические инструменты воздействия на организацию (американцы являлись гарантами безопасности многих ее членов), то другие крупнейшие потребители, как, например, Западная Европа и Япония, стали фактически ее заложниками. К 1980-м годам мировые цены на нефть подскочили в несколько раз, а члены картеля купались в нефтедолларах.
Упадок ОПЕК, как ни парадоксально, стал прямым следствием ее могущества. Искусственное ограничение добычи привело к тому, что покупатели в условиях взлетевших цен были вынуждены искать другие варианты. Это привело к экономии топлива, расцвету других источников энергии, а самое главное – к росту объемов добычи на месторождениях не связанных с ОПЕК территорий (в частности, в СССР и Северном море).
Картель сумел найти ответ, пригласив новых участников и увеличив добычу. Решение оказалось временным: увеличение количества участников привело к неразберихе и конкурентной борьбе внутри самой организации. Новый рост цен в начале 2000-х годов, вызванный стремительным подъемом Китая, несколько смягчил эту проблему, но бум сланцевой нефти в США и восстановление рекордных показателей добычи в России обеспечили картелю новую проверку на прочность. Которую он пройти не смог.
Наиболее ярко это проявилось во время кризиса 2008 года, когда члены организации не смогли адекватно ответить на паническое снижение цен на нефть. Черное золото тогда подешевело почти в пять раз за пару месяцев, но никаких мер по ограничению добычи принято не было. Производителям повезло, что цены меньше чем за год отскочили в район $100 за баррель. В 2014 году история повторилась: ОПЕК вновь не смогла прийти к конкретному решению о снижении или ограничении добычи, хотя от него зависела судьба всего рынка и благополучие самих участников картеля. К этому моменту его доля в мировом производстве нефти упала практически до 30%.
Так получилось потому, что члены ОПЕК, будучи равными в своих правах в рамках организации, сильно различались по своим возможностям. Организацию можно было бы смело назвать “Саудовская Аравия и все остальные”. На первых порах тяготы принудительного снижения квот несли все участники, но по мере того, как они плотнее садились на иглу нефтяного благоденствия, делать это стало проблематично из-за социальных последствий внутри самих этих государств. Спокойно убрать с рынка сотни тыс. баррелей к концу 2000-х мог лишь Эр-Рияд – для него это было что слону дробина. Так что заседания картеля превратились в совет бедных родственников, упрашивающих саудовцев что-нибудь сделать для спасения их благосостояния. Бывало и еще хуже, когда квоты принимались, но массово нарушались практически всеми. Естественно, что в конце концов крупнейшая монархия Персидского залива от этого устала и поставила прочих членов картеля “в игнор”.
В итоге грозная некогда ОПЕК стала полностью недееспособной организацией, что и привело к беспрецедентному по длительности обвалу цен в 2014-2016 годах. Два года члены организации стойко терпели многомиллиардные убытки, но не сделали ничего, чтобы хоть как-то смягчить насыщение рынка нефтью. Были, впрочем, рассуждения об умышленном сдерживании собственной добычи саудовцами с целью ослабить своего рода демпингом сланцевую нефть из США. Однако пассивности остальных участников клуба это никак не отменяет. Кто знает, чем бы все закончилось, если бы в конце 2016 года в игру не вступила Россия.
Как выяснилось, Москва может быть отличным партнером ОПЕК, даже несмотря на объективные ограничения (большинство стран организации полностью контролируют свою нефтяную отрасль, в нашей стране она наполовину частная; кроме того, специфические природные условия в Сибири не позволяют с легкостью останавливать и возобновлять работу месторождений, как это вполне реально в теплых странах). С помощью России удалось быстро договориться и ввести квоты, которые на самом деле стали исполняться. Более того, в текущем году члены ОПЕК+ даже перестарались, выпуская на рынок примерно на 500 тыс. баррелей в день меньше, чем полагалось по достигнутым соглашениям.
Однако сейчас ситуация, кажется, складывается обратная позапрошлогодней. Цены на нефть уже пробили отметку в $80 за баррель. Более того, аналитики считают, что и возвращение “сотки” – перспектива вполне реалистичная в свете санкций США против Ирана. В том, что они, скорее всего, вступят в силу в ноябре, уже мало кто сомневается. Так что теперь перед странами организации может быть поставлена задача, напротив, увеличить добычу – чтобы не распугать потребителя в среднесрочной перспективе. Она, как ни странно, тоже может оказаться неподъемной для почти всех стран ОПЕК.
К примеру, Нигерия восстановила полную мощность добычи с момента затухания долгого конфликта в дельте Нигера – но с тех пор заметного роста не видно. В Анголе она стабильно падает и правительство, кажется, ничего с этим не может сделать. Ливия по-прежнему находится в условиях гражданской войны. Иракская нефтяная отрасль имеет хороший потенциал, но лишь в отдаленной перспективе – сейчас восстанавливающаяся от разрухи страна качает сколько может. Венесуэла из-за тяжелейшей ситуации в экономике была ограждена от любых ограничений по добыче и поставкам, но теперь после серии неудачных социалистических экспериментов производство падает само. По сути, нет никого, кто мог бы выбросить на рынок лишний миллион бочек в день, чтобы сбалансировать отрасль. Кроме Саудовской Аравии и… России.
Последняя провела крайне успешное десятилетие в плане развития своих нефтяных богатств. В конце нулевых годов велось довольно много разговоров, что в стране вот-вот наступит свой “пик нефти”, но алармистские прогнозы не оправдались – добыча росла каждый год, к концу нового десятилетия увеличилась на 10% к 2010 году. Участие в соглашении ОПЕК+ не повлияло на поступательное развитие нефтяной индустрии: по прогнозу Минэнерго, в следующем году Россия может добыть 555 млн. т нефти, на 2% больше, чем в 2017-м.
Таким образом, Россия и Саудовская Аравия оказываются в выигрышном положении по сравнению с другими участниками рынка. Они имеют скрытые мощности, которые могут задействовать для увеличения предложения нефти в мире. С другой стороны, оба государства могут без малейших для себя затруднений уменьшить поставки.
РФ занимает особенно сильную позицию: с учетом бюджетного правила, предусматривающего цену отсечения на уровне $40 за баррель, она обладает широкими возможностями для регулирования экспорта при практически любой конъюнктуре. Не говоря уже про то, что Россия в принципе зависима от нефти намного меньше любой другой страны ОПЕК. По сути, все это означает, что монополия картеля (особенно в условиях санкций против Ирана) сменилась доминированием российско-саудовской связки. Судя по всему, встречи официальных лиц этих двух стран будут намного важнее для судеб мира, нежели ритуальные заседания старой ОПЕК. (Известия/Энергетика Украины и мира)
