Вполне возможно, что сектор сланцевой нефтедобычи США сократил расходы на $50 млрд. по сравнению с запланированными тратами, количество действующих буровых установок за последние четыре недели упало на 40%, а добыча снизилась на 1 млн. баррелей за тот же период.
Однако во всех отчетах упускается тот факт, что сектор сланцевой нефтедобычи слишком важен с геополитической и экономической точек зрения для мирового авторитета США, чтобы он мог потерпеть крах. На самом деле этот сектор собирается стать сильнее, причем произойдет это раньше, чем думают большинство людей.
Начиная с нефтяного кризиса 1973 г., когда Саудовская Аравия оказывала давление на членов ОПЕК, Египет, Сирию и Тунис, заставляя ввести эмбарго на экспорт нефти в США (а также в Великобританию, Японию, Канаду и Нидерланды) в ответ на то, что США поставляли оружие Израилю, США, на самом деле, жаждали уничтожить энергетическую зависимость от других стран. До этого момента в октябре 1973 г. США считали, что саудиты будут придерживаться соглашения, заключенного еще в 1945 г. между президентом США Франклином Рузвельтом и королем Саудовской Аравии Абделем Азизом. В рамках сделки США получали нефть Саудовской Аравии, взамен гарантировали безопасность правящего Дома Сауда. В марте 1974 г. цена на нефть выросла с $3 за баррель до почти $12 за баррель, и, как подчеркивал министр нефти и минеральных ресурсов Саудовской Аравии шейх Ахмед Заки Ямани, крайне негативное влияние на мировую экономику показало фундаментальный сдвиг в мировом балансе сил между развивающимися странами, добывавшими нефть, и развитыми странами, потреблявшими ее.
Когда в 2006 г. американская сланцевая индустрия всерьез начала работать с природным газом, а в 2010 г. – с нефтью, у США наконец появились возможности сбросить оковы зависимости от нефти Саудовской Аравии. Довольно быстро США стали производителем нефти номер один в мире, Саудовская Аравия оказалась на третьем месте после России. Они добывали 13 миллионов баррелей в сутки, причем 60-70% этого объема приходилось на долю сланцевого сектора. Короче говоря, США больше не нужно было мириться с любой прихотью саудитов или кого-либо еще. Они вновь обрели способность вводить санкции в отношении крупных нефтедобывающих стран, в том числе против Ирана, Венесуэлы, России, не боясь последствий для своей энергетической безопасности.
Учитывая только эту геополитическую причину, всем стало очевидно, что США сделают все, чтобы сохранить сектор сланцевой нефтедобычи, и не допустят материального ущерба. Внутриполитические причины заставляют сланцевиков продолжать работать, как это было до того, как бен Салман начал вторую ценовую войну против сланцевого сектора США с катастрофическими последствиями. Высокопоставленные американские политики полагают, что если саудиты когда-либо и смогут существенно сократить добычу нефти США, то в долгосрочной перспективе США будут вынуждены не только следовать любой линии Саудовской Аравии, которую придумает кронпринц, но и позволят Саудовской Аравии манипулировать ценами, устанавливая их на том уровне, на котором можно было бы избежать банкротства, с которым она сталкивается. Сейчас официальная безубыточная цена королевства за баррель Brent составляет $84.
Угроза этой мощи и возможные после этого уровни цен на нефть недопустимы для политиков США. Любая устойчивая цена Brent выше $70 за баррель воспринимается нынешней администрацией президента как ценовая область, где выгоды для американских производителей-сланцевиков от более высоких цен перевешивает ущерб, нанесенный экономике США. В частности, по оценкам изменение цены на каждые $10 за баррель приводят к изменению цены за галлон бензина на 25-30 центов, а изменение на каждый 1 цент приводит к повышению средней цены за галлон бензина. В итоге в год теряются потребительские расходы на $1 миллиард.
И для действующего президента крайне нежелательно влияние роста цен на бензин на и без того больную экономику США на фоне пандемии COVID-19. Согласно статистике NBER США со времен Первой мировой войны действующие президенты США выигрывали переизбрание 11 раз из 11, если экономика США не находилась в рецессии 24 месяца до выборов. Но президенты, которые вступили в предвыборную кампанию в период экономического спада, выигрывали 1 раз из 7. По данным Американского института нефти, на нефтяной сектор также приходится 10% ВВП США.
Сейчас сланцевый сектор США восстанавливается после последствий предыдущей (2014-2016 годы) ценовой войны, которую начали саудиты. “До этого все единодушно признавали, что цена безубыточности для американских сланцевых производителей составляла около $70 за баррель, но в некоторых случаях она снижалась вдвое или даже больше”, – говорит Эндрю Диттмар, аналитик из Enverus. Также он добавил, что они делали это благодаря развитию технологии, позволившей им ускорять этапы сланцевой нефтедобычи.
На самом деле, часть операций можно вернуть в строй всего за неделю, хотя обычно требуется гораздо больше времени.
“Как правило, вы покупаете большую часть своих поставок нефти через 30-45 дней, так что произойдет, если нефтеперерабатывающие заводы начнут увеличивать текущие показатели и покупать, затем покупатели начнут покупать нефть у производителей, а затем производители вернут все обратно – будет сделано заблаговременное предупреждение, но оно будет очень зависеть от работы нефтеперерабатывающего завода”, – заявила вице-президент Enverus Бернадет Джонсон.
“Есть определенные риски, связанные с закрытиями, такие как проникновение воды в резервуар и повреждение ствола скважины или наземного оборудования. Все, что остается в скважине, будет подвержено коррозии, порче, все это надо проверить, но в рамках этих параметров большинству скважин достаточно одной недели, чтобы вернуться к прежним объемам добычи. На самом деле, что бы ни думали многие, повреждение пласта в большинстве случаев минимально. Как правило, когда скважина была закрыта, давление восстанавливается, и когда скважину возвращают в рабочее состояние, она фактически работает немного лучше, все возвращается к прежнему состоянию”, – добавила она.
“С точки зрения цен $25-30 за баррель WTI достаточно, чтобы восстановить и запустить существующее производство, пока операторы думают, что цены не упадут ниже $20 за баррель”, – подчеркнула она.
Опасения, связанные с необратимой потерей рабочей силы, сейчас выглядят такими же раздутыми, как и в прошлый раз. “Идея, что рабочие уйдут из сектора, который платит гораздо больше денег, чем они могут получить в других местах, переучиваясь на программистов, не соответствует действительности”, – считает Диттмар.
“В итоге мы стали свидетелями очередной фазы бизнес-цикла, причем первая фаза отмечена стремительным ростом объема добычи, а вторая – спросом на возврат капитала с Уолл-стрит на фоне более низких цен после 2016 г.”, – отмечает Диттмар.
“Сейчас мы вступаем в третью фазу, в которой будет увеличена активность в сфере слияний и поглощений, особенно в связи с приобретением мелких сланцевых операций более крупными компаниями, финансируемыми акциями, учитывая, что акции крупных нефтяных компаний показали отскок, а у небольших фирм пока слишком низкая стоимость”, – добавляет Диттмар.
“Для крупных фирм, особенно Exxon, Chevron, BP, Shell и Total, проведение сланцевых операций хорошего размера прекрасно вписывается в общую бизнес-модель”, – сказал он. (Вести.Ru/Энергетика Украины и мира)