Глава комитета Верховной Рады по энергетике и ЖКГ Андрей Герус встретил журналиста LIGA.net в своем кабинете с пачкой распечаток – географией поставок в Украину нефтепродуктов, графиками развития в стране “зеленой” энергетики и статистикой негативных упоминаний о себе в прессе.
Не просто так. С попаданием в большую политику Герус стал одним из самых обсуждаемых депутатов парламента. Особенно – в СМИ, которые принадлежат холдингу СКМ Рината Ахметова. Депутат считает “центром” всех информационных атак энергетическую группу ДТЭК, которую с иронией называет в своих фейсбук-постах “немонополистом”.
Частые посты о ДТЭК и редкие – о государственной Центрэнерго, которая, по заверениям участников рынка, со сменой власти в стране начала работать в интересах Игоря Коломойского, дают его оппонентам почву для подозрений. Мол, по какой-то причине, отношение к двум олигархам у Геруса разное. Однако сам Герус какую-либо связь с днепропетровским олигархом отрицает, называя все подозрения надуманными.
В интервью LIGA.net Андрей Герус рассказывает, как он попал в президентскую партию Слуга народа, о чем президент Владимир Зеленский говорил с Коломойским на знаменитой встрече в сентябре прошлого года, и сколько на его дискредитацию тратит ДТЭК Ахметова.
Кто такой Андрей Герус: карьера, бизнес и протест под квартирой Ахметова в Лондоне
– Вы выходец из простой шахтерской семьи. Закончили в 2004 году Львовский национальный университет имени Ивана Франко, получили образование “экономическая кибернетика”. Еще будучи студентом – в 2003 г. – вы стали инвестиционным аналитиком в Концерне Галнафтогаз (сеть АЗС ОККО). Как 21-летний студент стал инвестиционным аналитиком в компании таких больших масштабов, как Галнафтогаз?
– Я начал работать еще на четвертом курсе, по выходным преподавал компьютерные курсы в школе. Потом около трех месяцев работал кредитным аналитиком во львовском филиале Надра банка. Оттуда и ушел в Галнафтогаз.
Тогда в Галнафтогазе много людей работало из экономического факультета. Знакомые рассказали о вакансии, я прошел собеседование и начал работать.
– Вы не скрываете, что пришли в политику уже имея неплохие сбережения. В своей декларации за 2019 год вы указали 38 млн. грн. Это сделало вас третьим в рейтинге самых богатых депутатов от Слуг народа.
– 38 млн. грн. – это не размер состояния. Это размер денежных средств, которые задекларировала и жена. Рейтинг, на который вы ссылаетесь составлен некорректно, потому что он измерялся в деньгах, но не учитывал других активов: земля, корпоративные права, недвижимость и т. д. Не стоит забывать и о финансовых обязательствах.
Большую часть своей жизни я работал на финансовом или фондовом рынке, занимался финансовыми инвестициями. Был мелким акционером разных предприятий, Северного ГОКа, Авдеевского коксохима (оба принадлежат Метинвесту Рината Ахметова – Ред.). Также я покупал корпоративные облигации, ОВГЗ. Потом продал.
Но поверьте мне, я не вхожу в список самых богатых депутатов, если посчитать не только деньги, но и корпоративные права, недвижимость, заводы и фабрики, которые есть у моих коллег. Но по общеукраинским меркам я не бедный человек, и эта финансовая независимость помогает в работе.
– Говоря о бизнесе. Многие знают Андрея Геруса как политика и активиста. Чуть меньше людей знают вас, как инвестиционного аналитика и бывшего члена Нацкомиссии по регулированию энергетики и коммунальных услуг (НКРЭКУ). Но немногие знают, что вы еще и бизнесмен. В декларации вы указали почти 4 млн. грн. дохода от предпринимательской деятельности. Что вам принадлежит?
– Я вполне эффективно занимался финансовыми инвестициями, но если говорить о бизнесе – это относительно небольшие проекты. У меня были определенные бизнесы в сферах розничной торговли, в сферах оптовой торговли и торговли продуктами.
Также я давал консультации, в том числе инвестиционные. Это то, в чем я разбираюсь.
– Из Галнафтогаза в 2007 г. вы ушли в компанию Concorde Capital Игоря Мазепы, со временем заняли должность исполнительного директора. С кем вам приходилось сотрудничать и контактировать, когда вы отвечали за инвестиции Concorde? Среди них есть громкие имена, большие бизнесмены – Пинчук, Жеваго, Ахметов, Коломойский?
– Сотрудничать – это громко сказано. Конечно, на фондовом рынке торгуются ценные бумаги в основном крупных компаний – ДТЭК, Метинвест, МХП, Ferrexpo, Кернел. ПриватБанк тоже был. Мы анализировали их работу, состояние отрасли и давали рекомендации своим клиентам, куда инвестировать деньги.
Наше сотрудничество с компаниями, чьи акции мы рекомендовали купить, не предполагало общение с их акционерами. И очень часто даже не предполагала общение с СЕО.
Конечно, мы знали их менеджмент, но не более. Строить конструкции, мол, так выстроились отношения с олигархами – не стоит. Это неправда.
– В 2015 году вы резко сменили вид деятельности и вошли в состав членов НКРЭКУ. Почему вы решились на столь резкую смену деятельности? Собеседование вы проходили, насколько я помню, у бывшего министра энергетики Демчишина, а рекомендовал вас тогда глава Администрации президента Борис Ложкин. Все верно?
– Это в СМИ говорят, мол, Ложкин рекомендовал президенту меня назначить в НКРЭКУ. В Нацкомиссию я попал на постмайданной волне. Тогда многие хотели изменений и во власть попало много новых людей – Айварас Абромавичус, Пивоварский, Яресько, Макс Нефьодов.
Я слышал две причины, почему экс-президент Петр Порошенко меня туда рассматривал.
Во-первых, у меня большой опыт инвестиционного аналитика. Эта работа вырабатывает навык быстро разбираться в сложных и неоднозначных ситуациях. Во-вторых, из-за моей проактивной позиции. Во время Революции достоинства я был на учебе в Лондоне и проводил там акции протеста возле квартиры Ахметова.
– Почему именно возле его квартиры?
– Акции были не персональными против Ахметова. В Лондоне больше негде было это делать. Я имею в виду территориально. Возле украинского посольства протестовать? Там и так все за Европу были. Возле парламента Великобритании? У них и без нас было много проблем. Поэтому иногда проводили акции возле квартиры Ахметова.
Думаю, что на основании этого президент тогда сделал вывод, что я не поддамся влиянию Ахметова, как крупнейшего игрока отрасли. Мне кажется, я этот критерий выполнил достойно.
– В НКРЭКУ вы продержались около девяти месяцев. И ушли в 2015 г. вместе с Юлией Ковалив, которая пришла вместе с вами. Почему вы ушли?
– Это известная история. Она касается трансформаторов, которые хотели продать Укрэнерго по завышенной в 2,5 раза цене. Я был против и ушел.
О формуле Роттердам+, политической карьере и разговоре с Коломойским
– После должности в Нацкомиссии вы вернулись в Concorde и в 2017 году создали Ассоциацию потребителей электроэнергии и коммунальных услуг. В своей декларации вы указали, что эта ассоциация принесла вам в 2019 году более 665 000 грн. дохода. Но на сегодняшний день все еще неизвестно, кто в нее входит. Чьи интересы она представляет?
– Эта ассоциация представляла интересы потребителей и никогда не требовала каких-либо преференций для своих членов.
Я понимаю, что есть определенные намеки или сплетни, мол, она представляет интересы отдельных финансово промышленных групп. Но это не так.
– Кто в нее входит, среди них есть металлурги, водоканалы, транспорт?
– Поскольку стоимость электроэнергии к сожалению это политический вопрос и тогда он задевал ряд политических процессов в стране, была договоренность не раскрывать участников ассоциации.
В ассоциацию входила группа разных участников, разных размеров и с разных отраслей – от ритейла до промышленности разных видов.
– Эта ассоциация больше всего запомнилась критикой формулы Роттердам+, которая с одной стороны выгодна компании ДТЭК Ахметова, но невыгодна энергоемким предприятиям, вроде ферросплавных заводов и других электрометаллургов – Пинчука, Коломойского и т. д. Складывается впечатление, что ассоциация занималась только одним вопросом – формулой Роттердам+.
– Нет. Это не так. Формула Роттердам+ – это вопрос, который касался всех и вызывал наиболее масштабные дискуссии. Возможно, поэтому это больше всего запомнилось.
Помимо Роттердам+ мы также обсуждали цены на газ, “зеленый” тариф, RAB-тариф, тариф для облгазов. В свое время мы поднимали вопрос о конкуренции на рынке угля, когда некоторые ТЭС хотели запретить работать на угле марки “А”, что в условиях ограниченной конкуренции – нехорошо.
Много было дискуссий и некоторые решения из-за них кстати так и не воплотились в жизнь.
– В политику вы пришли со второй попытки. Первая попытка произошла в 2015 г., когда вы баллотировались в Киевсовет от партии Самопомощь – неудачно. А потом, уже через четыре года, в 2019-м, вы вошли в Раду от президентской партии. Как вы попали в партию Слуга народа и стали представителем интересов президента в Кабинете министров?
– В 2015 году были две безуспешные попытки пройти в Киевсовет – в мае и октябре. Это первое.
Второе. Я стал представителем Кабинета министров, потому что у меня есть опыт работы на госслужбе, я понимаю, как работает Кабинет министров, и знаю принципы экономики. Возможно, политически это звучит респектабельно, но на самом деле, это должность без полномочий. Я занимал ее на общественных началах.
Объясню, как я им стал. Когда Владимир Зеленский приступил к выполнению своих обязанностей, произошел дуализм власти. Президент был новый, а Кабинет министров – нет, и некоторые его решения были… скажем так: нуждались в обсуждении и реакции президента.
Мне позвонили из Банковой и предложили должность.
– Как вы попали в Слугу народа? Политический лифт или вас кто-то представил президенту?
– В Слугу народа я попал, когда заявки на присоединение к партии еще не подавали. Это было еще зимой 2019 года. Тогда Владимир Зеленский сформировал вокруг себя экспертный круг. В него входил Шабунин, Руслан Рябошапка, Сергей Лещенко, Меня тогда тоже туда пригласили.
Это был февраль 2019 года. Это было первое заседание, потом был встреча по энергетике. После этого меня публично представили, как члена президентской команды. В эфире телеканала 1+1.
– Можете вспомнить, кто вас пригласил на встречу с будущим президентом зимой прошлого года? Ваше назначение – это поле для манипуляций и версий. Политические оппоненты – как ваши, так и президента, утверждают, что ваша должность при Кабмине – часть некой сделки между президентом и Игорем Коломойским, который не скрывал своих симпатий к Владимиру Зеленскому.
– Это неправда. Думаю, что этот человек был даже не в курсе о моем назначении и узнал о нем из интернета.
Зачем Коломойскому моя должность при Кабинете министров? В чем логика? Чтобы что?
– Причина может крыться в решениях Кабмина. Вы инициатор введения правительственной спецпошлины на нефтепродукты из России – на автогаз и дизель, который идет в Украину по трубопроводу Прикарпатзахидтранс. Введение пошлины вы мотивировали тем, что Россия занимает слишком большую 44% долю на нашем топливном рынке. Пошлина должна была оздоровить конкуренцию. Но, по данным группы А-95, с тех пор доля РФ на нашем рынке снизилась всего на 7%. При этом перевалка на перевалочном Одесском комплексе Привата выросла в 3,5 раза, а производство Укртатнафты выросло на 44%.
– Производство на Укртатнафте не выросло на 44%. Оно осталось практически таким же. Во-первых, потому что появился импорт из других источников, во-вторых, дизель невозможно производить без бензина. Сейчас Укртатнафта упирается в потолок по бензину и собственно не может увеличить производство дизеля.
Что касается 7%. В контексте целого рынка эта цифра – это существенно. Цель пошлин достигнута – диверсификация улучшилась, плюс доходы в бюджет.
– То есть конкуренция оживилась?
– Мы диверсифицировали свой топливный рынок, расширилась география поставок. Например, из Литвы поставки дизеля выросли в 1,5 раза, увеличились поставки из Беларуси, Греции. Начался экспорт из Турции.
Да, из-за пошлин поставки из России по трубопроводу Прикарпатзахидтранс на несколько месяц остановился, но потом возобновился. Иначе бы совсем потерял рынок, потому что зависимости от трубы уже не было.
– То есть пошлины вводились не против страны-поставщика, а против конкретной компании – Wexler Group? Ее связывают с окружением пророссийского политика Виктора Медведчука.
– Из 44% российского дизеля, который поступал на украинский рынок, почти 40% – это была “труба”. Цель была – решить проблему зависимости рынка от одного источника и от одной страны.
Был ли в этих поставках политический бизнес или финансирование в Украине пророссийских политических сил – это отдельный вопрос. Бизнес и политика должны быть отдельно.
– Возвращаясь к вопросу о Коломойском. Это правда, что после введения этой пошлины у вас был с ним телефонный разговор?
– Он тогда был против спецпошлин.
– Почему против? Это же его конкурентны.
– Говорят, его группа АЗС покупала какой-то объем из трубы. Возможно поэтому, возможно другие причины, я не знаю.
– Вы один из политиков, которых считают приближенными к президенту. На сегодня занимаете должность главы энергетического комитета Рады, принимаете участие в заседаниях Антикризисного энергетического штаба при Кабмине, участвуете в Совета реформ. В том числе и от вашего мнения зависят расклады сил на энергетическом рынке. Насколько президент прислушивается к вашему мнению при принятии решений?
– Некорректно задавать вопросы о третьем человеке. Вы же понимаете, что это целое поле для манипуляций. Наверное, в чем прислушивается, а в чем то – нет. Это рабочие вопросы.
– Есть наглядный пример – меморандум правительства с “зелеными” инвесторами. По словам участников рынка, когда премьер-министр в мае принес к президенту готовый меморандум на согласование, тот его отклонил после того, как посоветовался с вами. В итоге меморандум все-таки превратился в закон, но уже под угрозой арбитражей и после медийного скандала с вашей перепиской с нардепом Жупаниным.
– (Улыбается). Не могу комментировать закрытые совещания у президента. К тому же я не думаю, что моя переписка с народным депутатом Жупаниным имела серьезное значение, это скорее повод для юмора.
Но принято, что принято. Законопроект предполагал достаточно мягкое урезание тарифа. И это правда. Закон принимался, чтобы у нас не было арбитражей. “Вот сейчас принимаем такое решение, а далее посмотрим, что делать дальше”.
– Свою политическую карьеру вы построили на критике формулы Роттердам+. О ней вы говорили на телеэфирах, писали колонки в СМИ, посты в Facebook. Даже сейчас на сайте вашей ассоциации идет отчет убытков от внедрения формулы. Недавно САП закрыла уголовное дело Роттердам+, потому что эксперты СБУ якобы не нашли убытков от формулы. Как вы это можно объяснить?
– Я давно отошел от дел ассоциации и переключился на работу в Верховной Раде. Я бы этот отсчет уже давно приостановил, потому что формула не работает еще с июля 2019 года.
Что касается уголовного дела, я бы воздержался от комментария, потому что его можно будет посчитать давлением на суд и правоохранительные органы.
В любом случае я продолжаю придерживаться той же позиции, что и раньше, и считаю формулу несправедливой. К тому же есть разные экспертизы, которые показывают разные выводы.
– Это правда, что вам предлагали должность министра энергетики, но вы отказались?
– Ну… (пауза). Есть разные виды предложений. Есть как идея – просто обсудить, а есть необходимость – “сильно надо и никак иначе”. Скажу так: меня устраивает работа в парламенте и я не планирую менять место работы.
О проблемах рынка электроэнергии и “зеленом” тарифе
– Денежный дефицит на рынке электроэнергии сейчас превышает 50 млрд. грн. Системный оператор и диспетчер энергорынка Укрэнерго, государственный трейдер Гарантированный покупатель и крупнейший производитель в стране Энергоатом – в колоссальных долгах или убытках. Куда движется наша энергосистема?
– Сегодняшняя проблема рынка электроэнергии – это результат завышенных “зеленых” тарифов для СЭС и ВЭС. Еще в 2017 году было понятно, что государству в какой-то момент просто перестанет хватать денег, чтобы их выплачивать.
Смотрите (показывает на график развития “зеленой” энергетики в Украине по годам – Ред.), в 2018 году было 2,13 ГВт мощностей, а уже в июле 2020 года – 7,18 ГВт. Прирост за два года – 220%!
Раньше нам говорили, что в таких масштабах новые мощности запускаться не будут. Но пока нас в этом убеждали, строились абсолютно все – мелкие, средние и большие мощности. Крупные игроки делали все, чтобы не снизился “зеленый” тариф в Украине пока они строятся.
В итоге это разорвало финансовый баланс рынка и долги, как результат модели рынка электроэнергии, снежным комомом обрушились на Энергоатом, Гарантированного покупателя и Укрэнерго.
– Насколько сейчас наша энергосистема надежна с физической точки зрения: есть ли риск, что из-за этих долгов возникнут перебои с электроэнергией или громкие банкротства?
– Сегодняшняя проблема – исключительно финансовая. С физической точки зрения – наша энергосистема надежна и в зиму мы входим с рекордными запасами газа, угля и ядерного топлива. Электроэнергия точно будет и нет рисков веерных отключений.
Повторю: сегодняшний кризис носит исключительно финансовый характер. Эту проблему как-то предстоит решить. Мы пытались ее решить законом о снижении “зеленого” тарифа. Я лично в закон заложил нормы про выпуск ОВГЗ для погашения долгов и компенсации части долга при необходимости из бюджета.
– Вы сказали “пытались решить проблему”. Что это значит?
– Наш “зеленый” тариф зафиксирован в евро, из-за чего в случае девальвации гривни он становится еще более неподъемным. Напомню, что евро за последние три месяца по отношению к гривне подорожало с 27 до 33 грн. Фактически, то урезание, которое мы совершили – его уже нет. Гривна девальвировала больше, чем сумма, на которую мы урезали “зеленый” тариф.
– Недавно комитет поддержал изменения в бюджет на 2021 год. В документ заложили почти 25 млрд. грн. на выплаты долгов по “зеленому” тарифу и выпуск ОВГЗ для докапитализации Энергоатома и Укргидроэнерго. Представим, что государство с долгами рассчиталось: часть долга перед “зелеными” выплачены за счет бюджета и ОВГЗ, часть – за счет кредита Укрэнерго у ЕБРР. Что будет в следующем году, когда снова наступит весна и производство на солнечных электростанциях вырастет? Опять кредиты, ОВГЗ и деньги из дефицитного бюджета?
– (Пауза). Я бы хотел дать оптимистический сценарий, но не могу. Наша экономика не может безболезненно обслуживать слишком высокие “зеленые” тарифы. Когда в марте следующего года снова вырастет производство на СЭС, у нас снова возникнут долги и опять придется искать выход из ситуации.
Отдельный риск – валютный. Как вариант решения, можно одну половину “зеленого” тарифа зафиксировать в гривне, а другую – оставить в евро. Валютные кредиты и далее будут захеджированы, а акционеры будут получать гривневую прибыль, как и весь бизнес в Украине.
– В одном из интервью финдиректор Интерпайпа Денис Морозов назвал сегодняшнюю модель рынка электроэнергии “рынком для монополистов”, а не для потребителя. Непублично, по словам экс-главы Укрэнерго Всеволода Ковальчука, бывший министр энергетики Алексей Оржель предлагал вернуться к прошлой модели рынка электроэнергии, когда вся электроэнергия в стране продавалась через одну госкомпанию. Сейчас этот вариант рассматривается?
– Нет, сейчас этот вариант не обсуждается. Возвращение старой модели рынка может вызвать еще больше проблемы. Нужно развивать и совершенствовать теперешнюю модель. Нельзя делать два шага вперед, а потом – три шага назад.
Да, действительно, у нас ДТЭК и Энергоатом контролируют около 80% рынка и импорт электроэнергии, который мог бы создать конкуренцию, закрыт. В этом плане я потребителей понимаю – они лишены права выбора и это неправильно.
Коломойский, думаю, тоже хотел бы закрыть импорт дизеля в Украину, но он есть и это хорошо.
Тот импорт электроэнергии (из России и Беларуси – Ред.), который был – он не угрожал нашей энергетической безопасности. Импортировалось всего 1-2% от нашего потребления. Это очень мало, но он создавал конкуренцию и делал невозможным ценовой сговор.
О медиавойне с ДТЭК и импорте электроэнергии из России и Беларуси
– В должности народного депутата и главы профильного комитета парламента вы уже чуть больше года. За это время вы успели нажить себе много врагов разной степени влияния. Вас часто критикуют телеканалы и издания Рината Ахметова, против вас ополчились ваши коллеги из комитета и Рады, шахтеры требуют вашего увольнения. Но вы продолжаете отбиваться, несмотря на давление. В чем ваша мотивация оставаться?
– Какова моя мотивация? А надо уйти при первых же трудностях? Я сторонник здоровой и честной конкуренции. Конкуренция – двигатель прогресса. С ее помощью можно бороться с монополиями, что в свою очередь, снижает влияние олигархов.
Шахтеры, ТРК Украина, эксперты, депутаты – это все история из одного центра – компании, чьи интересы сосредоточены на рынке электроэнергии. С их помощью она лоббирует свои интересы и добивается выгодных для себя регуляторных правил.
Но вы должны понимать, что каждая реформа – это конфликт, каждое изменение – это нарушение статус-кво, и этим надо или заниматься, или не заниматься.
– Деятельность холдинга ДТЭК вы критикуете еще со времен формулы Роттердам+. Когда вы стали политиком вам начали отвечать той же монетой. С вами пытались “наладить общий язык”, выстроить нейтральные отношения в обмен, например, на лояльность в СМИ, время в эфирах и т. д.?
– Смотрите, бизнес, который базируется на принципе “неугодных мы можем медийно уничтожить”, как по мне, неустойчив в долгосрочной перспективе. Но если этих медиа-атак бояться – то ты сразу проиграл. А в общем я к ним в профессиональных вопросах и так отношусь нейтрально, должность обязывает.
– Вы один из участников знаменитой встречи президента с Коломойским в сентябре прошлого года. На форуме YES президент уточнял, что тогда обсуждалась госкомпания Центрэнерго и стоимость коммунальных тарифов в стране. Можете вспомнить, почему вся президентская команда, включая премьера, министра энергетики и главу энергокомитета Рады, обсуждала стоимость коммунальных услуг в Украине с олигархом, который официально никакого бизнеса в этой сфере не имеет?
– (Пауза). Встреча была в формате обмена мыслей и никаких решений на ней не принималось. Там был целый ряд вопросов и коммунальные тарифы – был одним из них. Мы обсуждали работу Укрнафты, транзит газа, стоимость электроэнергии, ренту на энергоресурсы.
Выкладывать фотографию со встречи не стоило, так как это вызвало эмоциональную реакцию. И сейчас это понимают все. Но тогда решили ее выложить, потому журналисты Радио Свободы о ней узнали – и Офис президента действовал на опережение.
Но давайте, чтобы не делать из этого сенсацию: каждый президент встречается с олигархами. Иногда это анонсируется, иногда – нет. Это нормально. С ними нужно уметь говорить и договариваться, вопрос – на каких условиях. Эта встреча – точно не была каким-то плохим договорняком.
– Есть версия, что на этой встрече родилась идея импорта электроэнергии в Украину из Беларуси, чтобы госкомпания Центрэнерго, которую тогда возглавлял “понятный” для Коломойского менеджмент, перестала продавать электроэнергию его предприятиям с дисконтом. Компания также должна была увеличить производство и начать продавать свое электричество на “рынке на сутки вперед” (РДН, один из сегментов рынка электроэнергии – Ред.), чтобы на энергорынке упала цена на электроэнергию.
– Фантастически конспирологическая версия! Так и запишите.
– Разве не так? 10 сентября состоялась встреча Коломойского с президентом, 18 сентября вы вносите правку, которая открыла импорт электроэнергии по прямым договорам из Беларуси и России, 27 сентября президент Зеленский договаривается с президентом Лукашенко об импорте. После этого Центрэнерго на какое-то время переходит на РДН, а вы сообщаете о 70% росте производства на госкомпании.
– Это набор событий, которые совершенно друг с другом не связаны.
В сентябре, после того как мы ввели пошлину на дизель и автогаз, была реальная угроза, что мы останемся без российского топлива. И мы должны были быть к этому готовы. Худший сценарий тогда так и не сработал, но Россия “перекрыла” нефтепродуктопровод и начали поступать сигналы, что там или там начнется дефицит дизеля.
Между Зеленский и Лукашенко действительно состоялся разговор и в Беларусь поехала делегация из Укргаздобычи. Там, было достигнуто три соглашения.
– Отсрочка ремонтов белорусских НПЗ, наращивание поставок дизеля в Украину и начало поставок электроэнергии.
– Договорились отсрочить плановый ремонт Мозырского НПЗ на месяц-полтора, увеличить объемы поставок дизеля в Украину на 20000-30000 т и о поставках электроэнергии на случай форс-мажорных обстоятельств.
Что это значит. Прошлой осенью на РДН был дефицит электроэнергии. При этом на складах украинских теплоэлектростанций – одни из самых низких запасов угля. Мы опасались веерных отключений, как это было зимой в первый год президентства Петра Порошенко.
Если бы это произошло – новая молодая власть получила бы сильный репутационный удар. Поэтому мы договорились с Беларусью, что в случае нехватки электроэнергии она нам поможет.
– Если это была предохранительная мера, почему импорт начал заходить уже в октябре – как это было предусмотрено вашей правкой?
– Первые коммерческие поставки электроэнергии из Беларуси начались не в октябре. Это произошло в июле, когда запустился оптовый рынок. Крупнейшим импортером электроэнергии тогда был ДТЭК (Д. Трейдинг). Он поставлял ресурс на РДН и контролировал таким образом энергорынок.
Принятый в 2017 году закон о рынке электроэнергии позволял импортировать электроэнергию из России и Беларуси с июля 2019 года. Но только на РДН.
– Это правда, что президент не знал, что будет импорт из России?
– Никто не знал, ни президент, ни я. Это стало новостью для всех. Я уже позже узнал, что к российскому ресурсу украинские трейдеры начали присматриваться еще в августе.
Важный момент: запуск импорта из России абсолютно не связан с той правкой. Моя правка была рассчитана под импорт из Беларуси, чтобы сглаживать цену и создавать на рынке конкуренцию.
Первые поставки электроэнергии из России начались 1 октября. Поставщиком была группа ТАС Сергея Тигипко. Она поставила электроэнергию на РДН. Позже к ней присоединилась Юнайтед Энерджи (компанию связывают с группой Приват – Ред.) и по-моему трейдер ОНП – все это на РДН, что было разрешено еще законом 2017 г.
– По какой цене шла в Украину импортная электроэнергия? Противники импорта утверждают, что Россия и Беларусь демпинговали. Это правда?
– Насколько я знаю, это неправда. Цена на российскую и белорусскую электроэнергию определялась на аукционе: кто предлагал цену больше – тот и покупал.
Конечно были случаи, когда трейдеры у них покупали электроэнергию по $50 за 1 МВт, а тут продавали по $52. Но бывало и наоборот, когда покупали по $50, а продавали – по $45. Так в декабре произошло с компанией Юнайтед Энерджи, после чего она перестала импортировать.
В любом случае, сверхприбылей от импорта электроэнергии не было, и каких-то поблажек от России и Беларуси – тоже. (Богдан Заика, LIGA.net/Энергетика Украины и мира)