Чистые технологии не обязательно изменят нашу жизнь, но сделают ее более качественной.
В 1987 г. страны мира подписали Монреальский протокол, договорившись прекратить производство хлорфторуглеродов (ХФУ) и некоторых других веществ, разрушающих озоновый слой. В то время ХФУ были важной составляющей вещей, которые люди использовали в повседневной жизни, – хладагента в холодильниках и аэрозольного пропеллента. С тех пор выпуск подобных химикатов практически прекратился, а озоновый слой восстанавливается.
Сокращение выбросов углекислого газа и переход к чистой экономике – несравнимо более сложная задача. Со времен промышленной революции наши общества зависели от ископаемых энергоресурсов. Экономическая география и даже общественные отношения строились вокруг добычи, переработки и сжигания углеводородов. Выбросы углекислого газа можно считать таким же естественным следствием нашей экономической и общественной жизни, как и при обычном выдыхании.
Воплощать в жизнь политику по борьбе с изменением климата тоже гораздо сложнее, чем требования Монреальского протокола: тогда необходимые меры были приняты в рекордно короткие сроки после научного подтверждения негативного влияния ХФУ на озоновый слой, и эти меры получили практически единодушную международную поддержку. Тем не менее решимость мировых лидеров свести нетто-выбросы СО2 к нулю растет.
На климатическом саммите, который в конце апреля провел президент Джо Байден, многие страны, включая сами Соединенные Штаты, представили гораздо более амбициозные цели по борьбе с изменением климата. Однако эти цели нужно ужесточить еще больше; к тому же их эффективность зависит от соответствующих законов, регулирующих требований и налоговых реформ, которые должны принять и провести правительства, чтобы снять свои экономики с углеродной иглы. Тем не менее движение есть, и в правильном направлении.
Все больше стран считают: если не предпринять необходимых действий, они обрекут себя на технологическое и экономическое отставание, которое будет усиливаться по мере реализации зеленого перехода. “Мы убеждены, что нас ждут невероятные преимущества” от участия в нем, заявил Financial Times Джон Керри, специальный представитель президента США по вопросам климата. Очевидно, необходимо готовиться к фундаментальной трансформации наших обществ и стиля жизни.
И здесь нам должны помочь уроки Монреаля. Его наиболее поразительный результат заключается в том, о чем мы никогда не задумываемся: мы все так же пользуемся холодильниками, кондиционерами и баллончиками с аэрозолями. Чтобы спасти озоновый слой, нам как потребителям не пришлось ни от чего отказываться. После запрета ХФУ им были быстро найдены альтернативы. Возможно, издержки временно выросли, но сегодняшняя продукция гораздо выше качеством, чем в 1980-е гг. Честный ответ на вопрос о том, чем нам пришлось пожертвовать, – ничем.
Возможно ли добиться такого же результата и при переходе на безуглеродную экономику?
Мы знаем, как получать электричество из возобновляемых источников, так что все, что работает от электричества, с этой экономикой совместимо. Уже существуют технологии для дорожного транспорта без вредных выбросов. Правильные финансовые стимулы могут помочь очень быстро перейти к зеленым технологиям, как мы видим на примере Норвегии, где электромобилей уже продается больше, чем машин с двигателем внутреннего сгорания.
Необходимо добиться большего прогресса в переводе грузового транспорта на водородное топливо. Однако очевидно, что в углеродно нейтральном мире нам практически не придется отказываться от сегодняшних автомобильных привычек (но при этом воздух в городах станет чище).
Судоходная отрасль со временем тоже сможет перейти на чистое топливо.
Что насчет самолетов? Перелеты на близкие расстояния можно будет заменить поездками на поезде и в конечном итоге – самолетами на чистом топливе. Для дальнемагистральных рейсов такое пока представляется невозможным. Это не означает, что межконтинентальным рейсам придет конец – просто они будут не такими частыми и массовыми. Стоимость путешествия по миру вырастет, но таких поездок станет меньше, и люди будут проводить в них больше времени. Этот мир тоже не так уж радикально отличается от нынешнего. Такими были путешествия на дальние расстояния до 1980-х гг.
Производство цемента и стали – весьма углеродоемкий процесс. Но это не единственные строительные материалы. Уже строят дома высотой более 20 этажей из лесоматериалов. Если же придумать, как делать зеленую сталь, то мы вполне сможем строить и жить примерно так же, как сейчас, – но без вредных выбросов.
Наконец, наличие технологий поглощения и улавливания выбросов CO2 означает, что некоторые виды деятельности, даже если их не удастся сделать углеродно нейтральными, могут сохраниться и в зеленой экономике.
Конечно, не стоит недооценивать стоящих перед нами сложностей – они грандиозны. Энергопереход потребует смелых решений и действий в политике, людям и компаниям придется менять свое поведение. Издержки, возникающие во время такого перехода, необходимо компенсировать для самых бедных, в идеале путем перераспределения налогов, взимаемых за углеродные выбросы, и превращения их в “углеродные дивиденды”.
Но если (или, будем надеяться, – когда) мы это сделаем, результат совершенно не обязательно будет ощущаться как нечто революционное. Победив в борьбе с изменением климата, мы во многом продолжим вести примерно ту же повседневную жизнь, что ведем сейчас. Будет полезно об этом помнить. (Перевел Михаил Оверченко, Мартин Сандбу, комментатор по европейской экономике Financial Times, vtimes.io ua/Энергетика Украины и мира)
