Выход центрально-азиатского и каспийского газа на европейский рынок значительно ограничит возможности Москвы.
Пока в Украине думают, будут ли участники блокады оккупированных территорий Донбасса подрывать нашу газовую трубу, чтобы не давать зарабатывать оккупанту, в Европе полным ходом ослабляют зависимость от нее. Конечно же, не столько от нее, сколько от “Газпрома” и стоящей за ним башни Кремля, но поводов задуматься над будущим своей ГТС у Киева от этого не уменьшается.
Юг Европы слазит с газпромовской иглы
Консорциум Трансадриатического газопровода (Trans-Adriaticpipeline, TAP) объявил о соответствии графику темпов его строительства. “В первом квартале текущего года начнется строительство компрессорных станций. Прокладка морского участка ТАР, который пройдет по дну Адриатического моря, намечена на 2018-2019 гг.”, – сказал управляющий директор TAP Ян Брэдшоу. По его словам, общая стоимость проекта составит 4,5 млрд. евро (а не 6 млрд, как предполагалось ранее). Помощь в привлечении этих средств окажут, среди прочих, Европейский банк реконструкции и развития, Европейский инвестиционный банк и правительства ряда развитых стран.
Также Брэдшоу добавил, что первый газ из азербайджанского месторождения Шах-Дениз Европа получит к началу 2020 г. Но уже в следующем, 2018 г., газ по Южному газовому коридору (ЮГК), составной частью которого является ТАР, смогут получить Грузия и Турция.
Примечательно, что первыми членами ЕС, которые получат 10 млрд. куб. м (в перспективе 20-30) альтернативного российскому газа в год, станут Греция и Италия, политики и бизнесмены которых чаще других европейцев оказывались на стороне РФ в ее конфликтах с Украиной. Заложенный в мае прошлого года TAP станет заменой газпромовским проектам “Южный поток” и “Турецкий поток”.
Подобный прогресс в продвижении создаваемого для независимости юга Европы от российского газа трубопровода говорит не только о серьезности намерений европейских потребителей диверсифицировать маршруты получения этого вида энергосырья.
Он продемонстрировал также провал планов российского монополиста не дать азербайджанскому (а в перспективе – и туркменскому) газу попасть на рынок стран ЕС. А для реализации этого намерения РФ была готова идти на немалые жертвы.
Например, экономические, вкладывая огромные средства, которые неизвестно когда окупятся (чего стоит только тупиковый Южный коридор, протянутый двумя нитками из Новгородской и Воронежской областей к курортной Анапе, но так и не ставший частью ни провалившегося “Южного потока”, ни практически последовавшего за ним “Турецкого”). Или морально-политические, прощая Турции “нож в спину” (или не нож и даже не в совсем в спину, как позволяют себе говорить острословы).
Но Европа и даже Турция на украинском примере прекрасно увидели, что иметь дело со взбесившейся “православной бензоколонкой с ракетами” – себе дороже. И если напуганные “газовыми войнами” 2006 г. и 2009 г. европейцы согласились-таки, например, на “Северный поток” через Балтику, то на его расширение (“Северный поток-2”) или тем более клонирование в Черном море соглашаться не спешат (именно так трактуют отказ Брюсселя предоставить Москве гарантии закупок газа из минующих территорию Украины труб).
Они предпочитают иметь по крайней мере страховочный вариант в виде более предсказуемых тюркских постсоветских стран – Азербайджана, Казахстана и Туркменистана, очень желающих вывести свои нефть и газ на богатый европейский рынок.
Можно даже предположить, что лидер Азербайджана Ильхам Алиев недавно назначил свою жену Мехрибан вице-президентом вследствие сдержанной реакции Запада на недавние президентские выборы в Туркменистане и общей тенденции на потепление отношений ЕС с этой богатой газом, но только “чуть более демократичной, чем КНДР” страной. Если ради туркменского газа Европа удовлетворится демонстративными “демократизационными” шагами Ашхабада (типа введения института омбудсмена или права на выдвижение кандидатов в президенты общественностью, что в условиях тотального контроля президентской вертикали над страной мало что изменит) и не будет особо требовать, например, освобождения политзаключенных, то его маленькую непотическую шалость и вовсе не заметят. По словам Дональда Туска, “Азербайджан имеет важное значение для энергетической безопасности и диверсификации снабжения Европы”.
Туркменский фактор
А углубление отношений Туркменистана с Евросоюзом явно грядет. На прошлой неделе Ашхабад начал прорабатывать возможность поступившего ему из Брюсселя предложения вступить в ВТО. Это должно стать сигналом о готовности действовать по общепринятым межудународно-правовым нормам. Ранее он провел серьезную работу по поиску потенциальных покупателей газа в ЕС и построил газопровод Восток – Запад (из украинских, кстати, труб) от месторождения Галкыныш до восточного побережья Каспия. Но его продолжению в виде Транскаспийского газопровода яростно противятся Иран и Россия, которые, ссылаясь на “недоразделенность” самого большого в мире озера, стремятся не пропустить в Европу газ от возможного конкурента.
Они даже выкупали у Ашхабада для своих нужд определенные объемы газа, но в прошлом году перестали. Поставив таким образом Туркменистан в полную зависимость от экспорта в Китай, который, воспользовавшись этим монопольным положением, тут же добился снижения цены в полтора с лишним раза. В результате в стране, которая около 90% экспортной выручки получает за газ, углубился экономический кризис. Интерес Туркменистана к экспорту газа в Европу будет усиливаться еще и потому, что последнее из возможных направлений – газопровод ТАПИ (“Туркменистан-Афганистан-Пакистан-Индия”) может и не быть построен из-за появления на афганско-туркменской границе отрядов Исламского государства и усилившихся индо-пакистанских противоречий.
Из-за последних Индия объявила о намерении построить в обход территории Пакистана подводный газопровод из Ирана, который может послужить не только “злую” (потеря индийского рынка), но и “добрую службу” Туркменистану: получив индийский рынок, малочувствительный к политическим мотивам, Иран может перестать сопротивляться постройке Транскаспийского газопровода. В том числе и с целью предоставить Брюсселю возможность “замараться” закупками газа у “почти тоталитарного” ашхабадского режима, чтобы потом использовать для ослабления требований демократизировать режим тегеранский.
И Европа, вероятно, этой возможностью воспользуется, но не только с целью заполучить дополнительные объемы энергосырья. А для того, в частности, чтобы внешние контакты Туркменистана (да и Ирана) не ограничивались РФ, КНР и их сателлитами. По примеру Казахстана, который имел даже больше шансов превратиться в авторитарное “ханство” с сырьевой экономикой, но из-за нежелания терять доходы от торговли с Западом (в том числе и по альтернативным российским трубопроводам маршрутам) либерализировал-таки свою экономическую и отчасти даже политическую систему.
Но даже если Туркменистану с его четвертым местом по залежам газа (по разным оценкам, от 4 до 9% от мировых запасов) не суждено в ближайшее время стать одним из наполнителей Южного газового коридора, пустыми эти трубы простаивать не будут. И “Газпром” с его “Турецким потоком” к ним в обозримом будущем вряд ли подпустят. Слишком большая стоит очередь из других стран: тот же Иран, Ирак, Катар и новый перспективный игрок газового рынка Израиль, который недавно провел с Турцией переговоры о возможности наполнения своим сырьем Трансанатолийского газопровода – предшествующего Трансадриатическому звену ЮГК.
При таких раскладах у “Турецкого потока” появляются все шансы повторить судьбу “Голубого потока”: его Москва также планировала использовать для транзита в Европу, но Анкара замкнула на турецкий рынок. В этой ситуации заключение “Газпромом” контрактов на строительство новых газопроводов выглядит, мягко говоря, преждевременным. Хотя гендиректор EastEuropeanGasAnalysis Михаил Корчемкин видит и своевременность этих контрактов, но не в декларируемом Кремлем смысле – освободить себя и Европу от зависимости от украинской трубы после 2019 г. В строительстве “Северного потока-2” без достаточных гарантий со стороны ЕС он видит прежде всего “распил” бюджета “Газпрома” и реализацию интересов не России, а подрядчиков этой компании – близких к Путину Ротенберга и Тимченко. Вероятно, они спешат украсть то, что еще можно украсть, что еще не украли генералы.
Праздновать рано
Однако Киеву не стоит особо радоваться тому, что пополнение таким образом карманов друзей российского президента уменьшит количество взрывоопасной “гречки” в “гумконвоях”. Не исключено изобретение Кремлем новых методов “газового шантажа” Европы к тому моменту, когда эти газопроводы будут построены. Да и недавнее обострение обстановки в зоне Карабахского конфликта может служить подтверждением гипотез о том, что Москва попытается дестабилизировать Азербайджан, чтобы не дать его газу (а тем более туркменскому и казахскому) пробиться на европейский рынок. Ведь его, несмотря на все разговоры о “повороте на Восток”, так не хочет терять “Газпром”. Также Украине не стоит обольщаться и от того, что Запад продолжает “гнуть линию” на необходимость использования “Газпромом” украинской трубы и на то, что последнему даже пришлось в прошлом году увеличить транзит по ней на 22,5%.
Во-первых, в отличие от России, которая продолжит гнуть свою линию, руководители демократических стран периодически меняются благодаря выборам. Поэтому может меняться и линия.
Во-вторых, требуя не лишать Украину транзитных $2 млрд., Запад думает и о своем кармане, и о том, чтобы Киев не прибежал просить у него эти миллиарды в виде кредитов и грантов “для поддержания штанов”. И, возможно, о том, что от полномасштабного военного вторжения Москву удерживают не ожидаемо высокие потери – это ее никогда не останавливало, а страх повредить “трубу” и потерять так мило распиливаемые средства.
Поэтому наведение порядка в энергетике является одной из первоочередных задач и украинской власти, и гражданского общества. Ведь благодаря подземным хранилищам наша ГТС, при отсутствии претензий (особенно связанных с коррупцией) к ее работе, может быть очень затребованной даже тогда, когда возобновляемые источники энергии сделают газ резервным топливом. А благодаря способности к реверсу, как говорят самые большие оптимисты-острословы, рано или поздно может понадобиться и для поставок газа из того же ЮГК самой России. Вернее тому, что от нее останется на востоке Европы, когда Китай оттяпает Дальний Восток и Сибирь (или даже Урал) с их сырьем. (Роман Весел, Деловая столица/Энергетика Украины и мира)
