Ситуация в газодобывающей отрасли в Украине довольно неоднозначна. По словам чиновников, Украина должна увеличивать добычу газа, но конкретные механизмы реализации этого намерения редко раскрываются. «Украинськи новыны» решили поговорить о проблемах в данной области, способах их решения и будущем добычи газа в Украине с исполнительным директором Ассоциации газодобывающих компаний Украины Романом Опимахом. В ассоциацию входит 7 компаний, добывающих 90% украинского газа.
– В какой ситуации находится газодобывающая отрасль в Украине?
– Ситуация в области довольно неоднозначная. За 9 месяцев 2017 г. рост добычи составляет 3,5% по сравнению с прошлым годом – это, конечно, положительная тенденция. С другой стороны, почти у 60% компаний добыча “упала” и они производят меньше газа. За последние 3 года количество компаний с отрицательной динамикой увеличилась в 2 раза. Ни одного нового инвестора за этот период не пришло. Кроме этого, за последний год 6 компаний прекратили свою деятельность.
Следует отметить, что количество компаний-импортеров газа увеличилась в два раза до 40 компаний. Их больше, чем активных газодобывающих предприятий. Мы приветствуем открытие рынка, усиление конкуренции. Вместе с тем газодобывающие компании хотят повторить то же, что происходит в сфере торговли, чтобы отрасль была привлекательна для иностранных инвесторов. Конечно, торговать гораздо легче, маржа практически гарантирована, а вот добывать газ – это брать на себя большие риски. На разведку новых месторождений необходимо 5-7 лет и в это нужно вложить 30-50 млн. долларов. Поэтому мы и говорим, что именно этот сегмент, который платит больше налогов, создает рабочие места, привлекает капитальные инвестиции и современные технологии, должен стимулироваться со стороны государства, чтобы можно было конкурировать за международные инвестиции в мире.
– Каким образом должна стимулироваться отрасль? Нужны ли ей льготы со стороны государства?
– Отрасли не нужны льготы. Мы хотим улучшения инвестиционного климата. Собственно, мы говорим о 3 важных инициативах и ожидаем, что до конца года они будут реализованы. Первой из них является налогообложение отрасли. Действующая система – сложная и непрогнозируемая. За последние 3 года рентная ставка пересматривалась 5 раз, сегодня она является самой высокой в Европе. Такая чрезмерная фискальная нагрузка не стимулирует развитие отрасли. Есть ряд законопроектов, есть поддержка со стороны правительства относительно инициативы по снижению ставок ренты до 12% для новых скважин и мы надеемся, что до конца года эту норму утвердит парламент. Здесь стоит отметить, что мы говорим о введении стабилизационного условия на 10 лет с гарантией того, что эта рентая ставка не будет меняться. Фискальное стимулирование для новых скважин позволит сохранить поступления в бюджет и привлекать больше инвестиций.
Вторая инициатива – дерегуляция разрешительной системы и упрощения доступа к земельным участкам. Есть законопроект №3096-д, который предусматривает ускорение процедуры получения разрешений. Компании смогут бурить быстрее и оперативнее переводить месторождения в промышленную разработку. На сегодня, нужно более 3 лет на сбор “бумажек” с момента, когда компания получила лицензию и до введения месторождения в промышленную разработку. Например, в Канаде этот процесс занимает 2-3 недели.
– Если примут этот законопроект, на сколько уменьшится этот срок?
– Время на оформление разрешений сократится существенно, почти на 50%, а что касается процедур сервисного оформления бурения, то это еще будет доработано в будущем.
– Какие еще реформы по вашему мнению необходимы?
– Это открытый доступ к геологической информации и обеспечения новых и прозрачных аукционов. Проблема в том, что за последний год не было проведено ни одного нефтегазового аукциона. Мы на этом постоянно акцентируем внимание. Для потенциальных инвесторов государством должна быть предложена более масштабная программа предоставления новых участков.
– Что даст доступ к геологической информации?
– Это позволит компаниям самостоятельно заходить в реестр и отбирать ту информацию, которая их интересует. Например, ознакомление с геологическими наработками, которые принадлежат государству, должно происходить в открытом доступе на безвозмездной основе, остальная информация является собственностью лицензиата-недропользователя. Далее инвестор сможет самостоятельно оценить потенциал этого участка и номинировать ее на аукцион. Это облегчит подготовительную работу Госгеонедр.
– Почему сейчас аукционы не проводятся?
– Есть несколько причин. По нашим оценкам, вне аукциона было предоставлено 80% спецразрешений. Это свидетельствует о доминировании двойных стандартов. В законах есть так называемые “лазейки”, которые все еще позволяют получить специальное разрешение без аукциона. Их нужно убрать.
Другим важным вопросом является согласование участка областным советом перед вынесением ее на аукцион. Наибольшие проблемы мы наблюдаем в Полтавской области, где добывается 40% украинского газа. За последние 2 года областной совет дал 77 отказов. Это ненормально. В прошлом году парламент принял закон, по которому с 2018 года 5% ренты будет оставаться на местах. То есть, сельский, местный, районный, областной советы будут получать часть от ренты. Закон является важным, потому что будет мотивировать общины сотрудничать с газодобывающими компаниями.
– Сохранила ли Украины возможность добывать газ на шельфе Черного моря?
– Проблема в том, что в Украины нет собственных современных технологий разработки шельфа. Вследствие аннексии Крыма были потеряны производственные мощности и разработаны газовые месторождения компании “Черноморнефтегаз”. Сейчас у нас есть достаточно перспективный регион мелководье возле Одесского побережья. Подобные участки уже разрабатывают иностранные компании в Румынии. Однозначно, его можно предложить инвесторам, в частности на условиях соглашения о распределении продукции.
– Почему именно это соглашение?
– Это механизм, в котором действует стабилизационное условие на 50 лет и такой формат используют более 50 стран мира. Если Украина прозрачно на международном уровне предложит разработку шельфа в таком формате, то я уверен, что придет инвестор, который возьмет на себя риск и начнет добычу. Отмечу, чтобы новые соглашения заработали, нужно внести изменения в налоговое законодательство, чтобы урегулировать ставки ренты для таких проектов.
– До какого уровня нужно снизить ренту?
– В 2015 г. в налоговое законодательство были внесены изменения, предусматривающие, что все новые соглашения облагаются налогом по такой же ренте, как и обычные спецразрешения. Но особенность этих соглашений в том, что кроме налогов и ренты, инвестор должен отдать часть своей продукции, беря на себя все риски. В 2013 г. рента была 2% плюс стандартные условия к соглашению. Сегодня это 29%, или 14%, если речь идет о разработке залежей на суше глубже 5 км. Сейчас добычи по таким сделкам не ведется. Если будут внесены изменения в налоговое законодательство, то конечно есть большой шанс, что на прозрачные конкурсы придут крупные иностранные компании.
– То есть ренту на добычу газа на суше необходимо снизить до 12%?
– В лучшем случае до 12% нужно снижать, ведь надо четко понимать, что чем глубже мы бурим, тем выше стоимость этих работ.
– По вашему мнению, Украина сможет начать экспорт газа?
– Есть правительственная концепция развития газодобывающей отрасли Украины до 2020 г. Она предусматривает ряд важных инициатив, и ее целью является становление Украины как энергосамодостаточного государства, лишенного импортной зависимости. Предпосылки для быстрого развития добычи газа в Украине существуют, ведь мы имеем богатую ресурсную базу, потенциал которой отнюдь не реализован. Если будут приняты важные инициативы в этом году, то у нас есть право ожидать, что отрасль будет быстрее развиваться, а в будущем Украина сможет экспортировать газ.
Могу только добавить, что сейчас объемы импорта меньше, но с 2005 г. по 2015 г. Украина потратила на импорт газа более 80 млрд. долларов, что превышает годовой ВВП Украины.
– Когда может начаться экспорт газа?
– После 2020 г. При реформах, на которых акцентирует отрасль. В частности, упрощение разрешительной системы, уменьшение налоговой нагрузки и предложение новых объектов для инвестирования.
– Сможет ли “Укргаздобыча” реализовать программу по увеличению добычи газа в 20 млрд. куб. м в год?
– Это амбициозный план и компания этим занимается. Есть положительные сдвиги – прирост добычи в этом году, чего не было в прошлые годы. Это все благодаря началу привлечения современных технологий, применению методов интенсификации. Мы должны понимать, что газодобывающий бизнес очень рискованный – при разведке на новом участке две из трех скважин могут оказаться пустыми, тогда как бурение одной скважины стоит от 5 до 20 млн. долларов в зависимости от геологических условий. Поэтому газодобывающим компаниям нужны стимулы для того, чтобы они брали на себя эти риски и вкладывали средства в поиск и бурения. (Reform.energy/Энергетика Украины и мира)