Суммарная задолженность НАК “Нафтогаз Украины” перед ПАО “Укргаздобыча” за два года выросла с 1 млрд. грн. до 42 млрд. на конец первого квартала 2018 г. А 21,8 млрд. из 39,3 млрд. грн. чистой прибыли НАКа за 2017 г. – это средства, недоплаченные НАКом “Укргаздобыче”.
Когда два года назад “Нафтогаз” настаивал на увеличении цены газа для граждан и промышленных потребителей до уровня импортного паритета, среди самых существенных причин называлась именно необходимость вкладывать средства в развитие газодобычи в Украине. Мол, “Укргаздобыча” (УГД) таким образом заработает на новое оборудование, начнет программу увеличения добычи газа в стране, чем будет способствовать снижению зависимости от импортированного газа. Цены подняли, программу развития газодобывающей отрасли Украины до 2020 г. правительство утвердило в 2016-м. Планировалось, что “Укргаздобыча” увеличит добычу с 14 до 20 млрд. куб. м в год. Однако добывающей компании едва удается удерживать ее на прежнем уровне. А обещанных инвестиций в газодобычу так никто и не видит. Почему? И куда делись средства, которые мы платим за газ?
Как “Укргаздобыча” содержит “Нафтогаз”
Ответы на все эти вопросы можно найти в финансовых отчетах НАК “Нафтогаз Украины” и ПАО “Укргаздобыча”. В частности, в отчете о выполнении финансового плана “Нафтогаза” за 2017 г. указано, что из 20,89 млрд. куб. м газа, реализованного НАКом, объем газа, приобретенного у “Укргаздобычи”, составил 13,895 млрд. куб. м. Чистая прибыль “Нафтогаза” в 2017 г. равняется 39,3 млрд. грн.
При этом, анализируя чистое движение средств от операционной деятельности, в “Нафтогазе” отмечают: “Увеличение… объясняется тем, что увеличились поступления от услуг за транзит; …за счет увеличения в Госбюджете субсидий увеличились поступления за природный газ (+5260 млн. грн.); уменьшилась по отношению к плану оплата ПАО “Укргаздобыча” за газ и не была осуществлена запланированная покупка оборудования для УГД, что в целом привело к росту чистого денежного потока от операционной деятельности на 21 772 млн. грн.”
Итак, согласно финотчету “Нафтогаза” за 2017 г., НАК недоплатила “Укргаздобыче” 21,8 млрд. грн. И эти средства, получается, записала себе в прибыль. Но, как известно, если где-то прибыло, то где-то должно было убыть. Смотрим баланс (отчет о финансовом состоянии) “Укргаздобычи” на 31 декабря 2017 г. и находим графу “Дебиторская задолженность за продукцию, товары, работы, услуги”: 33,85 млрд. грн. – на конец отчетного периода, 18,96 млрд. – на начало отчетного периода. Такая же задолженность была и по результатам первого квартала 2018-го – 33,85 млрд. грн., на конец отчетного периода она увеличилась до 42,18 млрд.
Теперь вспомним, что основным покупателем природного газа у “Укргаздобычи” является “Нафтогаз”. Вспомним и то, что госбюджет вынужден был компенсировать НАКу так называемую разницу в ценах (спасать баланс компании) по результатам 2015 г. Итак, вывод напрашивается неутешительный: за два года суммарная задолженность “Нафтогаза Украины” перед “Укргаздобычей” выросла с 1 млрд. грн. до 42 млрд. по состоянию на конец первого квартала 2018-го. Более чем в 40 раз!
В обнародованном отчете правления ПАО “Укргаздобыча” “О результатах финансово-хозяйственной деятельности за 2016 год, предложениях относительно основных направлений деятельности на 2017 год” отмечается: “Финансовым планом общества запланировано финансирование капитальных затрат в размере 30 430 172 тыс. грн., а уменьшение финансирования приведет к уменьшению объемов добычи”.
В аналогичном отчете за 2017 г. отмечается, что финансовым планом общества запланировано финансирование капитальных затрат в размере 39 868,2 тыс. грн., а уменьшение финансирования приведет к уменьшению объемов добычи.
Таким образом, по данным отчета правления УГД, среднегодовая потребность в финансировании капитальных затрат составляет свыше 30 млрд. грн.
Вместе с тем, несмотря на такие потребности в финансировании, по общему решению правления предлагается распределить чистую прибыль “Укргаздобычи” в размере 30 472 509 тыс. грн., полученную по результатам финансово-хозяйственной деятельности в 2017 г., следующим образом: 22 854 381,75 тыс. грн. направить на выплату дивидендов акционеру (то есть “Нафтогазу”); оставшуюся часть (7 618 127,25 тыс. грн.) чистой прибыли оставить нераспределенной (для выполнения уставных целей).
То есть при потребности в капитальных инвестициях в 30 млрд. грн. акционер (“Нафтогаз”) оставляет для их финансирования за счет чистой прибыли всего 7,6 млрд. грн., несмотря на то, что в отчете содержится четкое предостережение: “уменьшение финансирования приведет к уменьшению объемов добычи”.
Оставляя собственное газодобывающее предприятие без источников финансирования необходимых капитальных инвестиций и срывая таким образом программу развития газодобывающей отрасли Украины до 2020 г., “Нафтогаз” использует начисление завышенных дивидендов от “Укргаздобычи” для погашения собственной задолженности перед ней же.
Так, по итогам первого полугодия 2018-го, после принятия решения о выплате свыше 22 млрд. грн. дивидендов для “Нафтогаза”, его задолженность перед ПАО “Укргаздобыча” на протяжении второго квартала 2018 г. уменьшилась с 42 млрд. грн. до 24 млрд. При этом нераспределенная прибыль (которая является источником для финансирования программы добычи) за этот же период уменьшилась с 52 млрд. грн. до 36 млрд.
Применение таких “схем” для погашения собственной задолженности может свидетельствовать о том, что на протяжении более двух лет “Нафтогаз” использовал для своих собственных нужд, не связанных с добычей газа, средства, принадлежащие “Укргаздобыче”. А после этого по молчаливому согласию правления “Укргаздобычи” и наблюдательного совета “Нафтогаза”, вопреки предостережению, что уменьшение финансирования приведет к снижению объемов добычи, НАК изымает из финансирования программы добычи газа более 22 млрд. грн. для покрытия собственных кассовых разрывов. Ну и, конечно, ничего подобного финансовыми планами, подлежащими утверждению Кабинетом министров, не предполагалось и осуществляется руководством по собственной инициативе.
Вместе с тем в отчете отмечается, в частности, что одной из первоочередных задач наблюдательного совета в 2017-м стала совместная работа с правлением и ключевыми дочерними компаниями группы над разработкой финансовых и инвестиционных планов на 2017 г. Рисовать планы в “Нафтогазе” научились хорошо, с их выполнением никак не получается.
В годовом отчете за 2017-й “Нафтогаз” утверждает, что “передает для газодобывающих подразделений 98% от цены реализации газа”. Так откуда же тогда у “Укргаздобычи” дебиторская задолженность перед “Нафтогазом” в 42 млрд. грн.? Между прочим, эта сумма составляет почти 50% от годовой стоимости добытого природного газа. При этом за импортированный природный газ НАК рассчитывается в полном объеме и даже наперед. Что касается расчетов с дочерней компанией “Укргаздобыча”, то здесь все происходит по остаточному принципу.
В начале каденции нового менеджмента “Нафтогаза” и “Укргаздобычи”, в 2014-2015 гг., инвестиционные банкиры (по определению теперь уже главного коммерческого директора “Нафтогаза”) из руководства НАКа говорили о возможности и даже необходимости выведения компании “Укргаздобыча” на IPO. Дескать, разместив акции на бирже, УГД могла бы привлечь дополнительные инвестиции в развитие добычи. Тогда считали, что у добывающей компании как самостоятельного юрлица есть хорошие шансы. Сегодня в “Нафтогазе” говорят, что только под руководством НАКа “Укргаздобыча” станет прибыльной компанией, а тех, кто спрашивает о прежних намерениях выйти на биржу с ценными бумагами УГД, считают продажными людьми, поющими с голоса врагов “Нафтогаза” и интересов страны.
требует из бюджета 111 млрд. грн.?Прикрываясь “Укргаздобычей”, НАК
Существенный нюанс в том, что с 2016 г. граждане получают газ по установленной Кабмином цене, которая ниже рыночной и импортного паритета (около 7 тыс. грн./тыс. куб. м). НАК покупает газ у “Укргаздобычи” и продает населению по специальным обязательствам (ПСО) через сеть газораспределительных и газосбывающих компаний. Разницу в цене “Нафтогазу” оплачивает правительство, как и за субсидии.
При этом следует отметить, что согласно поданному на утверждение Кабмином (как акционером “Нафтогаза”) годовому отчету правления НАКа “уровень расчетов потребителей ПСО в 2017 г. существенно улучшился и составил 92% (в 2016 г. – 69%), что стало следствием прежде всего эффективной работы компании, а также повышения объема субсидий в госбюджете”.
Что касается эффективной работы компании “Нафтогаз” в этом направлении – это, очевидно, преувеличение. Но бюджет значительно тщательнее рассчитывается с НАКом, чем даже год назад.
Итак, получая в 2017 г. от потребителей ПСО оплату за газ на уровне 92%, сам “Нафтогаз” продолжал накапливать долги перед УГД, отвлекая средства, принадлежащие газодобывающему предприятию, на финансирование других затрат, не предусмотренных финансовым планом, в частности на досрочное погашение кредитной задолженности перед Газпромбанком (22,28 млрд. грн.).
Исходя из такого состояния расчетов, подчеркивать в годовом отчете то, что “Нафтогаз” передает газодобывающим подразделениям 98% от цены реализации газа, это циничные измышления, не имеющие ничего общего с реальным положением дел.
Но дальше – больше. В годовом отчете за 2017 г. “Нафтогаз” и УГД требуют компенсацию из госбюджета затрат от ПСО в 2015-2017 гг. на общую сумму 111 млрд. грн. Структура компенсации, по их логике следующая: 12,1 млрд. грн. – убытки “Нафтогаза”; 24,1 млрд. грн. – резерв на сомнительную задолженность “Нафтогаза”; 74,8 млрд. грн. – убыток “Укргаздобычи” от нерыночной цены газа.
Такие требования “Нафтогаза” и УГД, мягко говоря, на грани здравого смысла и являются поводом усомниться во всей остальной информации, приведенной в отчетах компаний об их финансовой и хозяйственной деятельности.
Во-первых, согласно аудиторскому отчету за 2015 г. “Нафтогазу” была предоставлена из бюджета дополнительная финансовая поддержка от государства в размере 29,7 млрд. грн. и как раз с целью покрытия убытков от реализации газа для бытовых потребителей. Поэтому за 2015 г. все убытки были компенсированы из госбюджета.
Что касается реализации газа для бытовых нужд населения (ПСО) в 2016-2017 гг., то согласно консолидированной финансовой отчетности, в 2016 г. от этой деятельности “Нафтогаз” получил 12,0 млрд. грн. валовой прибыли, в 2017 г. – уже 26,5 млрд.
Суммарная прибыль от поставок газа бытовым потребителям за 2016-2017 гг. составляет 48,5 млрд. грн. Тогда какие же 12,1 млрд. грн. убытков требует компенсировать “Нафтогаз”, и на чем основываются его такие заявления?
Во-вторых, не только никакими законами или нормативными актами, но и здравым смыслом не предусматривается возможность компенсации за счет налогоплательщиков (из государственного бюджета) неспособности менеджмента “Нафтогаза” проводить элементарную работу с дебиторской задолженностью, которую сама же компания перевела в разряд сомнительной (24,1 млрд. грн.).
В-третьих, суммарная чистая прибыль УГД за 2016-2017 гг. превышает 42 млрд. грн. Вместе с тем за этот период на капитальные инвестиции потрачено всего около 18 млрд. грн. В ПАО “Укргаздобыча” существует значительный профицит финансирования, поэтому предприятие, несмотря на миллиардные потребности в капинвестициях, даже не привлекает кредитные средства. Но вопреки этому и в условиях государственного регулирования цен на природный газ для потребителей социальной сферы, “Нафтогаз” требует от государственного бюджета компенсировать для УГД еще дополнительно 74,8 млрд. грн. На фоне таких требований, возможно, долги самой НАК перед “Укргаздобычей” будут не столь заметными? Логика такова?
Получать значительную прибыль от деятельности ПСО и вместе с тем требовать в отчете от Кабинета министров предоставить компенсацию за такую деятельность – не сознательное ли это введение в заблуждение общества, правительства, а также потенциальных инвесторов отрасли?
О субсидиях
г., можно заметить, как менялась позиция менеджмента “Нафтогаза”, “действующего в интересах компании и конечного собственника – народа Украины”, относительно субсидий на газ для населения.?Детально изучая годовой отчет за 2017
Осенью 2016 г. глава “Нафтогаза” утверждал: “В 2016 г. “Нафтогаз” впервые за много лет является прибыльным и не нуждается в финансовых вливаниях из госбюджета. В текущем году “Нафтогаз” планирует уплатить около 60 млрд. грн. налогов, или более 10% общих доходов Государственного бюджета Украины. Этого удалось достичь, в частности, за счет ликвидации разрушительных скрытых субсидий и построения новой системы адресных субсидий для помощи малообеспеченным гражданам” .
А это уже цитаты из годового отчета “Нафтогаза” за 2017 г.:
“Система расчетов за газ, используемый получателями жилищных субсидий, является несовершенной”;
“Получатели субсидий используют вдвое больше газа, чем потребители, оплачивающие газ самостоятельно”; “…есть обоснованное подозрение, что на бытовых потребителей, чье потребление покрывается субсидиями, облгазсбыты приписывают не использованные ими объемы (что, в свою очередь, увеличивает сумму субсидий и затраты государственного бюджета)”.
Следовательно, НАК готовила основания, чтобы требовать вливаний из госбюджета?
Ради справедливости следует отметить, что как плательщик налогов, сборов и других обязательных платежей “Нафтогаз” все же в первых рядах. В прошлом году его платежи в бюджет составили 36,2 млрд. грн. Вот только странное совпадение – почти такую же сумму НАК требует вернуть ей из госбюджета…
Громко презентуя годовой отчет за 2017 г., НАК постоянно отмечает: “Победа в арбитражных производствах против “Газпрома” стала главным фактором прибыльности группы в 2017 г. – “Нафтогаз” получил самую большую за свою двадцатилетнюю историю чистую прибыль… Без положительного эффекта арбитража по делу о транзите газа Группа понесла бы чистый убыток в размере 7,4 млрд. грн.”.
Следует обратить внимание на два утверждения из приведенного текста:
- Победа в арбитражных производствах против “Газпрома” стала главным фактором прибыльности группы “Нафтогаз” в 2017 г.
- Без положительного эффекта арбитража по делу о транзите газа у группы “Нафтогаз Украины” был бы чистый убыток в размере 7,4 млрд. грн.
В первом утверждении нас заверяют, что главным фактором прибыльности является победа в обоих производствах против “Газпрома” (напомню, было два производства, одно по закупке газа у российской компании, второе по транзиту российского газа через ГТС Украины).
Во втором утверждении уверяется, что без положительного эффекта только одного арбитража – по транзиту газа группа имела бы чистые убытки в размере 7,4 млрд. грн.
Первое утверждение, мягко говоря, не выдерживает критики, второе носит манипулятивный характер, где говорится “А”, но замалчивается “Б”, и вот почему.
Во-первых, в самом отчете указывается величина прибыли от отображения обоих решений Стокгольмского арбитража – и по купле-продаже природного газа, и по его транзиту. Ее размер составляет 12,6 млрд. грн.
Во-вторых, согласно аудиторской проверке консолидированной финансовой отчетности за 2017 г. указанная прибыль (12,6 млрд. грн.) является составляющей общей прибыли “Нафтогаза” до налогообложения, которая равна 52,75 млрд. грн.
Таким образом, часть прибыли от отображения обоих решений Стокгольмского арбитража составляет 24% от общей прибыли до налогообложения и не является главным фактором.
Для сравнения, согласно тому же аудиторскому отчету суммарная прибыль до налогообложения от реализации всего газа составляет 20,45 млрд. грн. (или 39%), от транзита – 14,5 млрд. (или 28%).
Поэтому утверждение “Нафтогаза” о том, что главным фактором прибыльности компании является победа в арбитражных производствах против “Газпрома”, не соответствует действительности и нивелирует другие реальные (а не нарисованные на бумаге), значительно большие прибыли компании – от реализации газа и от его транзита.
Также отдельные данные, представленном в годовом отчете за 2017 г., не отвечают данным аудиторского отчета, являются надуманными, искажают реальные показатели и вводят в заблуждение пользователей этого отчета.
Теперь о втором утверждении, что без положительного эффекта арбитража по делу о транзите газа группа НАК “Нафтогаз Украины” имела бы чистый убыток в 7,4 млрд. грн. Оно действительно имеет арифметическое содержание, ведь если бы не было положительного решения арбитража по транзиту, и существовало решение арбитража по газу, то “Нафтогаз” не смог бы записать себе в доходы 57,1 млрд. грн. Но вынужден был бы оставить в расходах 44,5 млрд., начисленных по арбитражному производству относительно контракта купли-продажи газа.
То есть без положительного решения по транзиту не существовало бы источника покрытия расходов по газу. И именно разница между этими доходами и расходами (12,6 млрд. грн.) и является так называемым эффектом отображения решений арбитража относительно купли-продажи природного газа и его транзита.
Таким образом, если сам “Нафтогаз” в своем годовом отчете говорит “А” и допускает “отсутствие положительного решения арбитража по транзиту”, то дальше безусловно надо сказать и “Б”, а именно – наличие арбитражного решения по контракту купли-продажи газа нанесло “Нафтогазу” убытки по меньшей мере в сумме 44,5 млрд. грн. Не так ли?
Если так, то интересно, кому и за что в августе-сентябре 2017 г. были выплачены десятки млн. грн. премий под лозунгом победы в Стокгольмском арбитраже по контракту купли-продажи газа? Ведь на то время еще не существовало положительного решения арбитража по транзиту, благодаря которому, как следует из финансового отчета НАКа, покрыли расходы по первому решению.
Трудовой контракт с главой “Нафтогаза” и финплан
Приказом Минэкономразвития от 13 апреля 2016 г. №681 были утверждены условия контракта с главой правления публичного акционерного общества “Национальная акционерная компания “Нафтогаз Украины”.
В соответствии с п.2.2.1 условий контракта руководитель обязан обеспечивать выполнение задач, предусмотренных годовым финансовым планом. Согласно пункту 2.2.16 в случае неутверждения (несогласования) годового финансового плана в установленном порядке руководитель обязан осуществлять затраты, непосредственно связанные с производством и реализацией продукции (товаров, работ, услуг).
Приказом Минэкономразвития от 2 марта 2015 г. №205 утвержден Порядок составления, утверждения и контроля выполнения финансового плана субъекта хозяйствования государственного сектора экономики, в соответствии с которым компания “Нафтогаз Украины” должна подавать финансовый план на соответствующий год и предоставлять отчеты о его выполнении.
Проект финансового плана НАК “Нафтогаз Украины” на 2018 г. был отослан в Кабмин письмом компании от 20 ноября 2017 г. №31-913/1/КМ-17. Для выполнения поручения правительства от 24 ноября 2017 г. №46678/1/1-17 указанный финансовый план был проработан Министерством финансов. По итогам такой проработки Минфин письмом от 15 декабря 2017 г. №24020-10-5/35411 проект финансового плана “Нафтогаза” на 2017 г. вернул компании для учета замечаний и существенной доработки.
По состоянию на начало августа 2018 г. финансовый план компании “Нафтогаз Украины” не только не утвержден, но и не подан на рассмотрение в установленном порядке.
По итогам первого квартала 2018-го компания “Нафтогаз” прислала в Минэкономразвития отчет о своей финансовой деятельности за текущий период. Следует сравнить, как изменились (увеличились/уменьшились) расходы “Нафтогаза” на юристов, советников, командировки и зарплаты в 2017 г.
Согласно этому отчету, несмотря на отсутствие утвержденного финансового плана и вопреки пункту 2.2.16 условий контракта с руководителем, в “Нафтогазе” осуществлялись не только расходы, непосредственно связанные с производством и реализацией продукции (товаров, работ, услуг), но и другие не связанные с этим затраты. В частности, в отчетном периоде “Нафтогаз” осуществлял затраты, не связанные с производством и реализацией продукции, на:
– содержание филиалов и представительств – 52 млн. грн.;
– обеспечение деятельности наблюдательного совета – 15 млн.;
– привлечение внешних советников – 21 млн.;
– обеспечение деятельности аппарата компании, кроме затрат на оплату труда (аренда и обслуживание административных помещений, текущие ремонты, услуги охраны, безопасности, автотранспорта, связи, организационно-технические услуги, повышение квалификации персонала, командировки, другое), – 24 млн.;
– начисление резерва на сомнительную задолженность – 1523 млн. грн.;
– признанные экономические санкции – 998 млн. грн.
Таким образом, в первом квартале 2018-го “Нафтогаз Украины” понес свыше 2,6 млрд. грн. расходов, не связанных с производством и реализацией продукции, что, в свою очередь, привело к уменьшению финансового результата (чистой прибыли).
Согласно пункту 2.2.1 условий контракта, руководитель обязан соблюдать условия контракта, по пункту 2.2.3 деятельность руководителя должна быть направлена на увеличение прибыли компании. Понесенные компанией затраты, не связанные с производством и реализацией продукции (2,6 млрд. грн.), противоречат пункту 2.2.16 условий контракта с руководителем.
Но руководство “Нафтогаза”” и здесь подстраховалось. Согласно выводам, приведенным в годовом отчете, в случае невыполнения работы по техническому обслуживанию и запланированному росту группы “Нафтогаз” руководство компании по сути снимает с себя ответственность и перекладывает ее на органы исполнительной власти, которые своевременно не смогли согласовать финансовый план компании.
Вот как подается информация в годовом отчете:
“Долговременное утверждение финансового плана
Действующее законодательство Украины предусматривает согласование финансового плана компании с органами исполнительной власти, что приводит к значительным задержкам в его утверждении и повышает риск его невыполнения.
Отсутствие утвержденного финансового плана делает невозможным полноценное осуществление инвестиционных программ, что может быть вызовом как для успешного выполнения нынешней работы по техническому обслуживанию, так и для запланированного роста группы “Нафтогаз”.
Удивляет при этом позиция руководства “Нафтогаза” в части того, что для успешного выполнения работы по техническому обслуживанию и для запланированного роста нужен утвержденный финансовый план, а для выплаты миллионных бонусов для топ-менеджмента компании – нет.
***
Провозглашение “Нафтогаза Украины” прибыльной компанией имеет материальное значение для ее менеджмента – чем больше прибыль, тем выше будут их награды и бонусы. Тем более что у главы НАКа контракт заканчивается 22 марта 2019 г. А еще столько надо успеть! Очевидно, и по этой причине “Нафтогаз” не рассчитывается своевременно с “Укргаздобычей” и “Укртрансгазом”, записывая невыплаты в свою прибыль. Поэтому и нужен НАКу, как и любой монополии, импортный паритет цен. Потому что если страна будет обеспечивать себя газом и не будет зависеть от импорта (а НАК еще и основной импортер газа), то цена на него, очевидно, будет значительно ниже. Себестоимость добычи газа УГД не превышает 40 долл./тыс. куб. м. Даже с учетом инвестиционной составляющей на развитие газодобычи цена добытого в Украине газа реально ниже импортного паритета.
Импортируют же газ (и ориентируются на его цены) в зависимости от расклада на газовых рынках Европы и не только на уровне от 120-160 долл./тыс. куб. м. Трейдерам выгодно, “Нафтогазу” выгодно, не выгодно потребителям. Но они (то есть мы) не являются приоритетом в коммерческой деятельности государственной компании. Их главная цель – прибыль, так и в уставе записано. Там, правда, есть и об обеспечении газом надежно и бесперебойно, и о социальной ответственности компании. Но к этим положениям устава, как правило, обращаются только в случае необходимости доказать весомость НАКа в публичных или судебных спорах. А также в недешевой рекламной продукции “Нафтогаза”.
К тому же, удерживая под своим контролем ресурсные потоки (газовые и денежные) “Укргаздобычи”, НАК “Нафтогаз Украины” сознательно или нет придерживает газодобывающую компанию, только подтвержденные запасы природного газа которой достигают свыше 270 млрд. куб. м, для будущего покупателя. Кстати, по разным оценкам, запасы на почти 140 месторождениях и лицензионных площадях “Укргаздобычи” значительно больше – от 380 до 780 млрд. куб. м. Лакомый кусок. И в руках одного владельца – потенциального продавца он имеет не только немалую коммерческую, но и стратегическую для энергетики и экономики страны цену. Кто и как им распорядится, в чьих интересах? (Алла Еременко, Зеркало недели/Энергетика Украины и мира)
