Энергетическая безопасность остается пока недостижимой целью для Украины, а на самом деле мы находимся в перманентном состоянии энергетической опасности.
В последнее время словосочетание “энергетическая безопасность Украины” стало встречаться в риторике официальных лиц государства, специалистов отрасли и представителей экспертной среды все чаще. И не зря.
Энергетическая безопасность остается пока недостижимой целью, а на самом деле мы находимся в перманентном состоянии энергетической опасности.
Практически все сектора энергетического комплекса не отвечают критериям энергетической безопасности, однако реально жалкий и “замороженный” для модернизаций техническое состояние раритетной тепловой генерации и отсутствие какого-либо понимания, что с ней дальше делать, сегодня стал основным источником как текущих, так и будущих угроз энергетической безопасности страны.
За последние пять лет, после аннексии Россией Крыма и начала военных действий на востоке, Украина так и осталась энергодефицитной страной, зависимой от импорта практически всех видов энергоресурсов.
Изменилась только структура и страны импорта. Импортируются все виды энергоносителей и готовые продукты: природный газ, нефть, нефтепродукты, ядерное топливо, уголь.
Особую тревогу вызывает зависимость Украины от поставок стратегически важных энергоносителей из Российской Федерации.
Если импорт газа из России был прекращен еще с 2016 года, то на сегодня в Украине продолжает завозиться из России около 70% ядерного топлива и 20% нефтепродуктов, а с 2015 года для нужд тепловой генерации добавился импорт 20% угля антрацитовых марок.
В 2018 году с РФ было импортировано – 4900000 т угля антрацитовых марок (20% от общего объема угля и 87% от общего импорта антрацита).
Учитывая состояние отношений с РФ, зависимость Украины от поставок антрацита можно считать критической, а вопрос избавления от нее – одним из государственных приоритетов.
Тем более, что потенциал для полного замещения антрацита газовым углем в Украине – Павлоградский, Львовско-Волынский и Донецкий угольные бассейны имеют достаточные запасы.
Итак, задача снижения уровня непредсказуемой импортозависимости на энергоносители на настоящее время и ближайший период остается основным компонентом восстановления энергетической безопасности страны.
Частично программа перевода антрацитовых блоков на сжигание угля газовых марок уже выполнена – три блока мощностью по 200 МВт Змиевской ТЭС, три блока мощностью по 150 МВт Приднепровской ТЭС, два блока мощностью по 300 МВт Трипольской ТЭС уже работают на отечественном газовом угле.
Всего на сжигание газового угля вместо проектного антрацита уже переведены 1650 МВт мощности ТЭС.
Опыт прохождения зимы 2018/19 годов показал, что ситуация с углеобеспечения улучшилась, но этого оказалось слишком мало, чтобы чувствовать себя безопасно.
Объединенная энергосистема периодически страдала от дефицита резервных мощностей тепловой генерации.
Запланированные на 2019 реконструкции антрацитовых блоков 150-300 МВт на Приднепровской, Трипольской и Криворожской ТЭС суммарной мощностью 1000 МВт несомненно еще дополнительно снизят зависимость от импорта и усилят в текущий период уровень энергетической безопасности. Но усилят только в краткосрочном периоде – 4-5 лет, не больше.
Подчеркну, что перевод котлов на сжигание другой марки совсем не решает необходимости повышения энергоэффективности и почти не решает экологических проблем.
Только рынок электроэнергии, начиная с середины 2017 года, восстановил относительную стабильность и его перестало лихорадить от дефицита угля антрацитовых марок, как проявилась новая-старая угроза, и снова со стороны тепловой генерации – несоответствие современным экологическим требованиям.
Средняя стоимость перевода блока ТЭС мощностью 200-300 МВт на уголь марки Г составляла относительно небольшую величину – примерно – 10 млн. долларов и около полугода простоя.
Эти средства были изобретены генерирующими компаниями по результатам операционной деятельности.
Стоимость установки серо- и азотоочистки, как того требует утвержден Кабинетом Министров План по сокращению выбросов крупных сжигания установок, измеряется суммами на порядок выше.
На сегодня источник средств на реализацию Плана не найден, все причастные и заинтересованные институты держат паузу, время течет, решения нет взамен очень скоро точка невозврата будет пройдена, угольные блоки не смогут продолжать работу в ОЭС.
Если быстро не изменить ситуацию – негативные последствия наступят неотвратимо.
В связи с невыполнением плана по сокращению выбросов крупных сжигания установок уже с 2022 начнется поэтапный вывод из работы угольных энергоблоков, не соответствующих экологическим требованиям.
Те энергоблоки, которые были переведены на газовое угля, тоже будут остановлены.
Всего до 2030 года из-за экологические ограничения могут быть остановлены до 90% действующих сегодня угольных блоков.
Дефицит электроэнергии, ограничения спроса, стремительный рост цен на электроэнергию, вынужденное перевода угольных блоков на газ – является неполным перечнем того, что может произойти.
Почему же энергетическая безопасность страны вновь оказалась под угрозой?
В моих публикациях ранее не раз упоминалось, что энергетика является инерционной отраслью с точки зрения отложенных во времени последствий.
Итак, то, что происходит сегодня, без сомнения совокупным результатом прошлых действий и бездействия. Каких?
Попробую напомнить, чтобы в дальнейшем не допустить развития непредсказуемых негативных явлений в энергетике. Ведь впереди будет еще много новых сложных решений.
Ряд ошибок началась с мая 2014 года, когда запасы угля на складах ТЭС составляли более 4 млн. т (на сегодня это почти двухлетний запас), а уже к концу ноября, в условиях прекращения поставок угля марки АШ, они были полностью исчерпаны.
Казалось, что военные действия, целенаправленное разрушение украинской инфраструктуры, в том числе тепловых электростанций (Углегорская, Луганская, Славянская, Кураховская), побуждают власть включить режим максимальной экономии энергоресурсов и диверсификации поставок АШ по импорту.
Так должно было произойти, но не получилось. Выборы в Верховную Раду и политическая целесообразность как всегда победили, и во время выборов был искусственно включен “режим тишины” или “все будет хорошо”.
Крым сияет, Украина потребляет электроэнергию на полную, в том числе, на уже неконтролируемых территориях, а силовые органы де-факто останавливают начатый ГП “Укринтерэнерго” долгожданный импорт угля из Африки.
Так тогда подобрались к веерным отключениям. Отключений, которые начались 27 ноября 2014 после остановки третьего блока Запорожской АЭС при отсутствии резерва ТЭС.
Так, Украина пришла к импорту электроэнергии на очень спорных условиях, которые приобрели широкую огласку в обществе.
Кабальные условия импорта электроэнергии из РФ в 2015 году неприемлемым для ОЭС ровным графиком по ценовой формуле Москва ++ (плюс, плюс), и продажа электроэнергии в Крым уже по скользящему графику по цене Симферополь-(минус), можно объяснить только растерянностью и неподготовленностью участников с украинской стороны при подписании контрактов.
Импорт 2015 стал дорогим уроком.
Далее ситуация начала развиваться тоже не предсказуемо, когда по неизвестным причинам Верховная Рада с 2015 года с одной стороны полностью отказывает государственным шахтам в дотациях, а с другой – потребность в украинском угле растет и шахты продолжили работать с некомпенсированными убытками.
Шахтеры оказались не готовы к таким кардинальным переменам, поэтому перестают платить за электричество, потому что не выплачивается зарплата, новые лавы не запускаются – началось разрушение отечественной государственной угольной отрасли.
Осознав, что натворили, чиновники из середины 2015 снова начали восстанавливать государственные дотации и так пришивают “хвоста” по клочку сегодня.
Как это повлияло на состояние энергетической безопасности? Однозначно негативно!
Объем добычи энергетического угля государственными шахтами продолжает падать уже пятый год подряд.
Тепловая генерация тоже не обошлась без секвестра – с 2015 года НКРЕКП полностью отказала в финансировании новых проектов реконструкции или строительства новых энергоблоков и так продолжается до сих пор.
Пять лет для модернизации, повышения экологической безопасности и новейших технологий потеряны, а потребность в тепловой генерации для поддержания надежности ОЭС остается неизменной, а с развитием возобновляемых источников энергии еще и усиливается.
Нельзя обойти вниманием еще одно важное новшество на рынке, которое вызвало неоднозначную реакцию общества.
С марта 2016 рынок электрической энергии получил новую методологию определения оптовой рыночной цены (ОРЦ) на электроэнергию и, как составляющую механизма, расчет прогнозируемой цены угля по импортному паритету.
Три непростые годы со дня принятия этого решения промелькнули и уже можно попробовать более или менее объективно оценить влияние этого решения на состояние энергетической безопасности страны.
После прекращения поставок угля с ОРДЛО и введение на рынке электрической энергии “особого периода”, ситуация с поставками угля с середины 2017 стабилизировалась и имеет положительную динамику до сих пор.
Есть уже неоспоримым фактом, что дополнительные нагрузки в периоды летних, зимних пиков; остановки блоков атомных станций; влияние сезонных колебаний водности рек последних двух лет, где тепловые электростанции играли замыкающую роль “последней надежды” – преодолены успешно.
Хотя в отдельные периоды было движение, что называется “по лезвию” – дефицит резерва тепловых блоков в отдельные периоды имел место.
Повлиял ли на этот результат введен механизм импортного паритета на уголь?
Думаю так. За последний год объем запасов угля на складах, за редкими случаями, не является интересным, общество начинает постепенно привыкать, что все будет в порядке.
Безусловно, что указанными событиями и решениями влияние на энергетическую безопасность страны не ограничивается, но, как опыт, они бесценны.
Впереди новые испытания – полномасштабный рынок электрической энергии не за горами.
В Энергетической стратегии Украины до 2035 года внедрение новой конкурентной модели рынка электроэнергии определен как обязательную предпосылку восстановления энергетической безопасности страны.
Однако станет ли новая модель рынка такой, зависит от многих факторов, в первую очередь от осознанности, профессионализма, постепенности, управляемости и прогнозируемости.
И напоследок. В 2014 году ложная политическая целесообразность – поддержание искусственного покоя во время выборов и нежелание принимать это время непопулярные решения в энергетическом секторе – привела в конце концов к неконтролируемым ограничений потребителей электроэнергии.
Текущий год по задачам и политической напряжением очень напоминает 2014 год, но я верю, что шанс найти силы не повторить ошибки является значительным. Это и является моим главным месседжем. (Иван Плачков, председатель Всеукраинской энергетической ассамблеи, Epravda.com.ua/Энергетика Украины и мира)