Алексей Гривач, заместитель генерального директора Фонда национальной энергетической безопасности для Центра энергетической экспертизы:
Недавно в Европе случилось очередное медийное обострение вокруг проекта “Северный поток-2”. Чиновники и дипломаты США разных уровней на различных площадках публично заявили, что по-прежнему требуют от европейских правительств остановить строительство. Анонимные источники через СМИ вновь сообщили, что Вашингтон вот-вот введет санкции против компаний, которые участвуют в реализации проекта. А в качестве вишенки на торте Европейский парламент принял резолюцию о “Состоянии политических отношений ЕС-Россия”, в которой, помимо густо замешанной антироссийской демагогии, отмечается: “”Северный поток-2″ усиливает зависимость ЕС от поставок российского газа, угрожает внутреннему рынку ЕС и не соответствует энергетической политике ЕС или его стратегическим интересам, и поэтому должен быть остановлен”. Строго по американской кальке. Именно с этой программой по европейским столицам вот уже многие месяцы гастролируют лица из Вашингтона разной степени официальности и важности.
И это понятно. Для США “Северный поток-2” это инструмент серьезного конкурента в предстоящей борьбе за европейские рынки, и они хотят этого конкурента нейтрализовать или хотя бы ограничить, лишить его конкурентных преимуществ, которыми российский газ, несомненно, обладает в глазах европейских потребителей. Достаточно взглянуть на динамику доли России на рынке газа ЕС в этом десятилетии – по расчетам ФНЭБ на основе данных Eurostat и европейских операторов ГТС, она уже выросла с 23% до 36%. В физическом выражении поставки газа подскочили более, чем на 50 млрд. куб. м. Для периода, который никак нельзя назвать благоприятным с точки зрения развития двусторонней торговли (скорее, его можно охарактеризовать как постоянное возведение административных и политических барьеров со стороны Брюсселя), феноменальный результат. Получается, при всем большом желании Евросоюза диверсифицироваться и задействованных для этого значительных ресурсах, российский газ выигрывал конкуренцию. За это время на европейском рынке драматически падали поставки СПГ, уходя за азиатской или ближневосточной премией, алжирского газа, были временные технологические проблемы с поставками из Норвегии. Не говоря уже об обвале собственной добычи в разных странах ЕС. А газ из России укреплял свои позиции, обеспечивая европейцев энергией и получая за это валютную выручку.
Американцы ведут в Европе рекламную кампанию своего СПГ и попутно хотят создать более благоприятные условия. В чем они заключаются? Проблем с доступом на рынок у них нет. Во всех документах энергетической политики Евросоюза записана мантра “диверсификация, диверсификация и еще раз диверсификация”. Инфраструктура по приему сжиженного газа в Евросоюзе в разы превышает реальные объемы импорта. И еще европейские власти пообещали профинансировать (деньгами налогоплательщиков) строительство новых мощностей по регазификации на сотни млн. евро. Поставляй – не хочу. Проблема же в цене.
По нашим расчетам на основе данных компаний-производителей СПГ в США, себестоимость американского сжиженного газа существенно выше, чем у российского трубопроводного. Стоимость сырьевого газа, поставляемого на СПГ-заводы в США, определяется как 115% от спотовой цены. В настоящее время это около 110 долларов за тыс. куб. м. Само сжижение стоит около 108 долларов. И доставка в Европу и регазификация – 35-50 долларов. Итого минимум 250 долларов за тыс. куб. м. При этом спотовые цены в Европе в настоящее время уже находятся на уровне 200 долларов. Себестоимость же российского трубопроводного газа в Европе в разы ниже – 70-80 долларов за тыс. куб. м плюс экспортная пошлина, которая рассчитывается от таможенной цены газа (30%). И для того, чтобы быть, с одной стороны, конкурентоспособным на рынке, а с другой – приносить доход участникам цепочки поставок, США, а точнее компаниям, которые законтрактовали американский СПГ или мощности по сжижению, при сбыте нужны высокие цены на газ. В принципе, против роста цены не отказались бы и другие поставщики, включая Россию. Другое дело, что российский подход к европейскому рынку более долгосрочный. Слишком высокие цены будут подрывать позиции газа в энергобалансе и стимулировать потребителей к отказу от него.
Теперь открываем цели создания Энергетического союза, на который ссылаются европейские парламентарии, и читаем, что эта энергополитика должна “обеспечить гражданам ЕС доступ к надежным, доступным по средствам и устойчивым поставкам энергии”. Пройдемся по пунктам. “Северный поток-2” расширит доступ Европы к крупнейшим запасам газа, расположенным в России, повысит стабильность поставок, сократив транзитные риски. Дополнительная газотранспортная инфраструктура строится и на внутреннем рынке ЕС, увеличивая его интеграцию. Наконец, расширение позволит усилить конкуренцию за потребителей между Россией и поставщиками СПГ. Следовательно, на рынке будут формироваться более доступные цены. А если газопровод теоретически не будет построен, поставщики сжиженного газа смогут навязывать свои условия, задирать цены и так далее. Тем более, что перенаправить СПГ на другие, более привлекательные рынки, в новых условиях развития этой отрасли – раз плюнуть. Получается, что пчелы выступают против меда. Или у этих “пчел” свои источники “меда”, отличные от европейской промышленности и граждан. (Центр энергетической экспертизы/Энергетика Украины и мира)