Эскалация конфликта в Персидском заливе не привела к стремительному росту цен на нефть. Почему и следует ожидать в будущем существенных изменений на сырьевых рынках.
Начиная с 2011 г., когда Ближний Восток накрыла волна революций, вошедших в западную историографию под названием “Арабская весна”, регион остается нестабильным и конфликтогенных.
Хаос в виде гражданских войн, религиозных и этнических конфликтов и терроризма воспринимается в обществе уже как “статус-кво”.
Именно поэтому цены на нефть не прыгают после любой региональной события, даже при том, что на Ближний Восток приходится около 46% мировых резервов нефти, а Саудовская Аравия, Ирак, ОАЭ и Кувейт входят в топ-7 мировых экспортеров “черного золота”.
Последняя эскалация событий связана с обострением ирано-американских отношений. После атак на нефтяные танкеры в мае и июне в Персидском заливе, сбивания американского дрона, заявлений Ирана о возможной блокаде Ормузского пролива и едва не бомбардировки Тегерана Вашингтоном цены на нефть должны были бы взлететь, но этого не произошло.
На 30 июня 2019 г. цена на нефть Brent составляет 64 доллара, что лишь немногим больше цены в начале февраля и даже меньше, чем цена на “черное золото” в апреле, когда и намека не было на эскалацию конфликта в Персидском заливе.
Даже непосредственная атака на нефтяные танкеры которая произошла в мае, не привела к резкому росту цен.
Редактор отдела экономики Wall Street Journal в интервью FoxNews заявил, “если бы такая атака произошла 10 лет назад, цены бы просто взлетели”. Сейчас ситуация иная. Почему?
“Сланцевая революция”
Сланцевой революцией называют период резкого увеличения добычи сланцевого газа в США за счет добычи газа из залежей сланцевых пород. За период 2007-2014 гг. добыча сланцевого газа в Соединенных Штатах ежегодно увеличивалась на 50%.
Сланцевая революция позволила Вашингтону выйти на первое место среди стран-производителей нефти, обогнав Саудовскую Аравию и Российскую Федерацию. Добыча нефти в таких штатах как Техас, Калифорния, Аляска или Северная Дакота поможет еще долго хранить такие займу на рынке.
Несмотря на то, что в российских СМИ сланцевая революция изображается как настоящая экономическая пузырь, энергетические показатели США бьют все рекорды: на 21 июня Вашингтон добывал 12100000 баррелей нефти в день.
Впрочем сланцевый “туз в рукаве” позволяет Штатам умело играть на конфликтах
Так, один из нефтяных танкеров, на который было совершено нападение в Ормузском проливе, принадлежит японской компании. Раньше, когда альтернативных вариантов не было, Японии пришлось бы покупать дорогую нефть из-за обострения конфликта, а сейчас Токио может легко обратиться к США, чтобы сбалансировать свой импорт.
С нефтью всегда проблемы
С другой стороны, с нефтью на мировых рынках сейчас тоже не все в порядке: политический кризис в Венесуэле, стране с крупнейшими нефтяными запасами в мире, гражданская война в Ливии, революционная нестабильность в Алжире, ограничения нефтяного экспорта Ирана через американские санкции – все эти факторы не могут быть перечеркнуты только сланцевой революцией.
Звучит жутко, но на самом деле все не так плохо: судьба Венесуэлы, в противовес общественному мнению, на рынке занимает лишь около 0,9%, гражданская война в Ливии продолжается с 2011 года, а нефтяные санкции на Иран Соединенные Штаты ввели еще в мае 2018 .
Правда, одна из причин заключается в другом: внимания на рынках приковано к другой проблеме, а именно в Америку-китайской торговой войны.
Экономические противоречия первой и второй экономики мира, одна из которых является крупнейшим мировым импортером “черного золота”, не могут не волновать мировую экономику.
Если влияние Венесуэлы можно изолировать, то противоречия двух гигантов, в условиях привлечения более 60 стран мира китайскому инфраструктурного проекта “One Belt, One Road”, могут вызвать повторение мирового экономического кризиса 2008-2009 годов.
К тому же, пока эксперты таких изданий как Foreign Affairs, The Economist или New York Times заявляет, что мир стоит на пороге новой глобального экономического кризиса.
Иран блефует
Иран уже неоднократно заявлял, и после августовского обострения ситуации в Йемене, и после введения санкций в отношении металлургического сектора, может перекрыть Ормузский пролив.
Таким образом Иран мог бы парализовать мировые поставки нефти: 20% мировой торговли нефти приходится на уже упомянутую пролив. Конечно, тогда бы цены могли “пробить потолок”, но рынки сомневаются, что это теоретически возможно.
Во-первых, не только Иран контролирует Ормузский пролив, но также ОАЭ и Оман, поэтому выставить военный флот и бомбить все корабли было бы даже с тактической точки зрения невозможно на долгий период времени.
Во-вторых, закрыв Ормузский пролив, Иран подписывает себе, а возможно даже и собственном режима смертный приговор: 5 флот США в Персидском заливе, который дислоцируется в Бахрейне, сразу может начать атаку на корабли Исламской республики. А Президент США Дональд Трамп мог бы отдать приказ о бомбардировке Ирана, или даже ввести американский контингент на территорию государства.
В-третьих, перекрыть Ормузский пролив для Тегерана означает де-факто “перерезать сук, на котором он сидит”. Иран третьи в мире запасы нефти, около 10% мировых выявленных запасов, и в американских санкций производил 4 млн. баррелей в сутки, что делало Исламскую республику четвертой в мире после США, РФ и Саудовскую Аравию производителем “черного золота”. Сейчас иранский экспорт нефти заметно упал и составляет около 0,4-0,5 млн. баррелей в день.
Конечно нынешнего экспорта нефти баррелей в день не хватает для того, чтобы нивелировать влияние американских санкций, но сейчас Иран под санкциями может разыгрывать сам факт их наличия для поддержания отношений с Китаем, РФ или Европейским союзом.
Если бы Тегеран обратился к таким радикальным действиям, это бы заставило всех мировых импортеров нефти, в том числе и Китай, объединиться против Ирана.
При чем здесь Украина?
Как уже было отмечено, непосредственный военный конфликт в Персидском заливе означал бы моментальное повышение цены на нефть на мировых рынках. Кроме этого, надо помнить, что все сырьевые рынки связаны между собой, и рост цен на нефть влияет на ценообразование на рынках газа.
Украина как никто заинтересована, чтобы цены на газ и нефть оставались стабильными, иначе это может стать козырем в руках Российской Федерации.
Москве даже не нужно будет наращивать добычу или нарушать договоренности, взятые на себя в рамках заседаний ОПЕК. Рост цены на газ и нефть и парализация Ближнего Востока добавили бы России еще больше влияния на Европейский Союз, который напрямую зависит от импорта ресурсов из Российской Федерации.
Решение о возвращении России в состав ПАСЕ только подтверждает это утверждение. Кроме этого, острая потребность стран Евросоюза в нефти и газе могла бы еще больше ухудшить украинские позиции относительно построения “Северного Потока-2”, судьба которого считается уже почти решена.
Украина также закупает “голубое топливо” у стран-членов ЕС, поэтому рост цен на газ на европейском рынке в перспективе привело бы к пересмотру тарифов на газ для населения.
А если предположить, что Катар – третий в мире экспортер сжиженного природного газа -присоединится к блоку Ирана в противостоянии с США, начав “газовый шантаж” Европы, это еще больше толкать цены вверх.
Именно поэтому Украина заинтересована в том, чтобы цены оставались постоянными. (Виктор Карвацкий, СЕО аналитического центра Ad Astra, Epravda.com.ua/Энергетика Украины и мира)