Впервые за последние пять лет доля сжиженного природного газа в общем импорте газа странами Евросоюза выросла с 15% до 25%.
Приток СПГ в Европу отодвинул на второй план проект “Северного потока-2”, конкурентоспособность которого ЕС сознательно понижает законодательными препонами. Очевидных экономических плюсов от таких действий нет, а возлагать надежды только на СПГ опасно, предупреждают эксперты Аналитического центра (АЦ) при правительстве РФ.
“Развитие импорта за счет акцента на СПГ при сокращении трубопроводных поставок уже имело место десять лет назад, но не оказалось устойчивым, – говорится в энергобюллетене АЦ (есть в распоряжении “РГ”). – Расширение поставок СПГ нередко интерпретируется (в частности, Государственным департаментом США) как инструмент развития конкуренции, позволяющий европейским потребителям добиваться более выгодных условий даже в том случае, когда они делают выбор в пользу трубопроводных поставок из России. Но конкуренция в рамках глобального свободного рынка СПГ является обоюдоострым оружием. В начале 2010-х годов европейским потребителям пришлось фактически конкурировать за СПГ с азиатскими покупателями и в значительной? мере уступить в этой конкуренции, результатом чего и стало ограничение поставок СПГ с последующим возвращением России на исходные позиции в плане доли газового рынка ЕС”.
Для Евросоюза всегда было важно поддерживать диверсификацию источников так, чтобы доля поставок от крупнейшего импортера была умеренной, желательно для всех стран ЕС, для которых это возможно, напоминает руководитель исследований Департамента по ТЭК и ЖКХ АЦ Александр Курдин. “ЕС последовательно проводит политику развития единого конкурентного рынка газа, даже если в краткосрочном периоде это работает к ущербу собственных потребителей и не имеет очевидного экономического обоснования, как в случае с ограничением доступа “Газпрома” к газопроводу OPAL, для которого все равно нет других поставщиков, – объясняет собеседник “РГ”. – Считается, что в перспективе это позволит построить более устойчивую энергосистему, в которой будет исключена или ограничена избыточная рыночная власть”.
Учитывая приверженность ЕС первоначальному вектору, Курдин призывает ограничить оптимизм в отношении “Северного потока-2”, однако нельзя игнорировать очевидные преимущества трубопроводного газа. Так, при его поставках не надо тратить 15% стоимости на сжижение, нет дополнительных выбросов углекислого газа, а также поставщик проще маневрирует давлением в трубах при снижении или росте спроса.
“Так что ограничение наполовину доступных для использования мощностей “Северных потоков” призвано сократить рентабельность проектов сейчас и подавить конкурентоспособность российских трубопроводов с будущими поставками СПГ, особенно в отдаленной перспективе (с истечением сроков долгосрочных контрактов)”, – говорится в энергобюллетене АЦ.
Тем не менее, в такой схеме Россия также может найти плюсы, так как она поставляет и трубопроводный газ, и СПГ. Доля последнего выросла с 7% в 2017 году до 16% в 2019-м, притом что суммарные показатели по экспорту газа поднялись на 14%. До 2030 г. рост мощностей СПГ в мире составит 4,5% в год, к этому времени мировое производство СПГ достигнет 580 млн. т, прогнозировал ранее министр энергетики РФ Александр Новак. По его оценкам, доля российского производства будет колебаться вблизи 20%. “Отмечу, что благодаря бурному развитию инфраструктуры рынок газа все больше становится похожим на рынок нефти, и именно ценообразование на СПГ в среднесрочной перспективе может стать ориентиром для всего рынка газа”, – говорил Новак. Таким образом, рост доли импорта газа европейскими странами может прийтись на российский СПГ, в то время как от трубопроводного газа потребители не откажутся ввиду возможности более низкой цены. (Российская газета/Энергетика Украины и мира)