Почему не весь газ, который добывается в Украине, соответствует европейским стандартам по выбросам углерода и что с этим делать?
Борьба с изменением климата, или, другими словами, декарбонизация – глобальный тренд на ближайшие годы, который реализуют ведущие страны мира и Украина, в частности.
Украина взяла курс на декарбонизацию, когда подписала и ратифицировала Парижское соглашение. Последнее предусматривает комплекс мероприятий, направленных на уменьшение вредных выбросов диоксида углерода в атмосферу с 2020 г.
В конце июля правительство утвердило новую климатическую цель – обновленный Национально определенный вклад Украины в Парижское соглашение, что должно сократить выбросы парниковых газов к 2030 г. до уровня 35% по сравнению с 1990 г.
Согласно национальному плану, использование угля нужно уменьшить наполовину, что, соответственно, приведет к увеличению использования природного газа.
В дополнение к Парижскому соглашению в 2019 г. ЕС утвердил масштабную программу The European Green Deal, которая должна сделать Европу климатически нейтральной до 2050 г.
Европейский зеленый курс предусматривает существенную трансформацию экономики, в частности, полный отказ от использования ископаемых видов топлива и вытеснение тех отраслей, которые создают вредные выбросы.
О намерениях в ближайшие два десятилетия отказаться от потребления угля и замещать его природным газом как более экологически чистым видом топлива уже заявили ряд стран. В частности, Франция – до 2025 г., Венгрия – до 2030 г. и Германия – до 2038 г.
К слову, в Германии в первом полугодии потребление газа выросло на 15% и опередило использование нефти.
Без сомнения, Европа будет увеличивать потребление природного газа еще не один год. Это подтверждают аналитики British Petroleum Statistical Review of World Energy 2021. Последние убеждены, что рост спроса на газ в течение следующих 15-20 лет будет наблюдаться в большинстве развитых стран мира.
И те государства, для которых нефтегазодобывающая промышленность является ключевой в наполнении бюджета, оказывают на это ставку, понимая свою выгоду.
Ярким примером является Норвегия. Крупнейшая по газодобыче страна в Европе будет и дальше продолжать нефтегазодобывающую деятельность, но скорректирует свою климатическую политику таким образом, чтобы до минимума сократить выбросы парниковых газов.
Учитывая тренды в ЕС и следуя международному опыту, Украине нужно приложить максимум усилий для развития индустрии и наращивания добычи собственного газа.
Но важным на сегодня для урегулирования остается вопрос содержания СО2 в добытом газе.
Как известно, в рамках гармонизации украинского законодательства с европейским, Минэнерго разработало и опубликовало Технический регламент природного газа. В нем установлены требования относительно максимального содержания диоксида углерода в газе, который будет подаваться в ГТС.
Документ предусматривает, что к 2025 г. уровень СО2 должен составлять 6%, а дальше должен быть уменьшен до 2,5%.
По подсчетам Ассоциации газодобывающих компаний Украины, с добытых в 2020 г. 20,2 млрд. куб. м газа, 6,2 млрд. куб. м содержало СО2 более 2,5%.
Это означает, что, согласно Техрегламенту, такой газ не смогут поставлять в украинскую ГТС.
А это повлияет не только на газодобытчиков, которые будут вынуждены законсервировать скважины с “неподходящим” газом, а также и на государственный и местные бюджеты, ведь этот объем газа нам придется импортировать из-за рубежа.
Если говорить языком цифр, то речь идет о недополучении 20 млрд. грн. налогов в год и, по меньшей мере, $2,3 млрд., которые будут потрачены на закупку импортного газа.
Сейчас в Украине ни на одном газодобывающем предприятии не применяются технологии по извлечению СО2 из природного газа.
Страна также не имеет практического опыта по улавливанию и обращению с диоксидом углерода и в других секторах экономики.
Заниматься решением этого вопроса нужно немедленно, ведь если газодобытчики вовремя не подготовятся к введению в действие Техрегламента, то будут вынуждены полностью остановить добычу на отдельных месторождениях.
Украине не нужно придумывать велосипед в вопросе обращения с СО2, а лучше еще раз обратить внимание на опыт ведущих добывающих стран.
Одной из первых стран, которая решила вопрос, а что же делать с СО2 в добытых углеводородах, была Норвегия.
В далеком 1996 г. на оффшорном месторождении Sleipner West в Северном море Норвегия реализовала масштабный проект по улавливания, использования и длительного хранения CO2 в подземном геологическом хранилище – Carbon Сapture, Utilisation and Storage (CCUS).
На тот момент природный газ с этого месторождения был с содержанием СО2 до 9%, и ежегодно в подземное хранилище закачивают 1 млн. т диоксида углерода.
Летом этого года правительство Норвегии заявило, что они инвестируют $1,8 млрд. в проект Longship по технологии улавливания, транспортировки и хранения СО2 в подземных пластах. Часть страны покрывает 2/3 от всех запланированных расходов.
Согласно проекту, СО2 будет захоронен под Северным морем в скальной породе, что позволит его хранить тысячу лет с потенциальной возможностью изъять в будущем для переработки.
На сегодня Longship находится на стадии строительства. В его успешной реализации заинтересованы более 60 компаний из различных секторов экономики, которые производят выбросы диоксида углерода. Пуск проекта запланирован за три года с начальной мощностью закачки 1,5 млн. т СО2 в год.
В США технологию CCUS используют для интенсификации добычи нефти, когда CO2 закачивают обратно в истощенные пласты, а также для производства метанола и других видов синтетических топлив.
Здесь действует 9 крупных проектов, суммарная мощность закачки и переработки СО2 составляет около 21 млн. тонн углекислого газа в год – это больше половины всех действующих мощностей в мире по технологии (CCUS).
В общем, в мире по технологии CCUS эксплуатируется 19 крупных проектов, еще 4 находятся на этапе строительства и 28 – в разработке. На начало 2021 потенциал хранения СО2 по этой технологии оценивается в 40 млн. т диоксида углерода в год – 75% которого приходятся на газодобывающую отрасль.
Основное преимущество технологии CCUS – возможность хранить большой объем СО2 десятки лет глубоко под землей, по аналогии, как газ и нефть сохраняются в недрах.
Пока в мире нет технического потенциала перерабатывать даже десятую часть изъятого диоксида углерода из воздуха. Поэтому возможность его длительного хранения будет способствовать развитию технологий для использования СО2 в будущем.
Есть и другой путь использования СО2 с добытого газа, например, производство метанола. По состоянию на июнь 2021, в Украине отсутствует внутреннее производство метанола. С 2014 г. 100% спроса на этот продукт обеспечивается за счет импорта.
По итогам прошлого года, мы импортировали 55 тыс. т метанола, подавляющее большинство которого поступает из России. Но строительство установок по производству метанола – не панацея и не выход.
Если газодобывающие компании построят соответствующие установки (что под силу далеко не всем), Украина будет производить метанола, по меньшей мере, в десять раз больше, чем нужно для потребления.
Из-за значительной конкуренции на внешних рынках и высоких налогов в стране, наша продукция будет неконкурентоспособной на мировом рынке метанола. И что потом газодобытчикам с ним делать – вопрос и в дальнейшем открыт.
Изъятие и утилизация СО2 будут актуальными в ближайшие годы не только для нефтегазодобычи во всем мире, но и для других секторов экономики. Украине нужно активно включаться в процесс и нарабатывать действенный план, согласно которому мы будем двигаться.
И роль государства в этом вопросе является ключевой, ведь для успешной реализации глобальных проектов, предусматривающих полный цикл обращения с СО2, нужны законодательные изменения, техническая и экологическая экспертизы, миллиардные инвестиции и поддержка международных партнеров. Только совместными усилиями можно будет добиться результата. (Артем Петренко, исполнительный директор Ассоциации газодобывающих компаний Украины, Epravda.com.ua/Энергетика Украины и мира)