Энергетика Украины в 2021 г. столкнулась с множеством угроз, связанных с завершением строительства “Северного потока-2”, ростом цен на газ и нехваткой угля накануне отопительного сезона. При этом “зеленые” тренды требуют декарбонизировать отрасль и развивать водородное направление.
В каком направлении двигаться Украине, стоит ли ей ждать от Европы защиты от “Северного потока-2” и куда могут прийти общемировые “зеленые” тренды, Kosatka.Media обсудила с доктором Томасом В. О’Донеллом, международным экспертом и старшим аналитиком по вопросам энергетики и геополитики GlobalBarrel.com, который был участником Ukraine Gas Investment Congress, прошедшим в конце октября в Киеве.
– Один из ключевых посылов, озвученных на этом конгрессе – какими бы ни были зеленые тренды, газ это переходное топливо, он с нами еще надолго. Есть ли альтернативные варианты развития событий? И как в этой ситуации вести себя Украине?
– В долгосрочной перспективе мы хотим жить в мире, который не зависит от углеводородов. Самый вредный из них – лигнит (бурый уголь – Ред.) И люди должны сосредоточиться на отказе от его использования. Природный газ – отличный способ это сделать.
Для Украины переход на газ тоже плюс – и не только из-за выбросов СО2. Газ, в отличие от угля, не загрязняет окружающую среду. Его более широкое использование (а также увеличение доли атомной энергии) пойдет на пользу окружающей среде и здоровью людей.
Однако Украину нельзя сравнивать с европейскими странами, пока она находится в состоянии войны. В этой ситуации виртуальный реверс газа – разумный способ ведения бизнеса.
“Виртуальный реверс” означает, что по мере того, как Украина транспортирует российский газ в европейские страны, трейдеры в Европе, которые покупают этот газ, могут продавать его Украине и сообщать Оператору ГТС Украины (ОГТСУ), что можно брать этот газ, пока он идет через Украину. Таким образом он только “виртуально” перешел к европейскому покупателю и “вернулся” к конечному украинскому покупателю – фактически же физической транспортировки в Европу и обратно нет. Это экономит деньги Украине и позволяет получать газ. Если Украина не сможет продлить контракт на транзит российского газа, останется только одно физическое соединение, которое сможет обеспечить “реверсный поток” газа в Украину, а именно из Словакии. И, вероятно, это будет российский газ, который будет поступать по “Северному потоку-2” в Германию и, в конечном итоге, в Словакию.
Если же Россия не только будет вести войну против Украины, но и по каким-либо другим причинам прекратит транзит своего газа, Украине действительно придется импортировать дорогой газ из ЕС. И в этом году в ЕС тоже может быть недостаток газа. Все это указывает на то, что Украине необходимо добывать свой газ. Это сложно, но вполне возможно.
– Насколько Европа чувствует себя как-то обязанной Украине и что вы думаете о том, что “Газпром монополизирует европейский рынок газа”?
– Ранее Россия 80% своего газа отправляла в Европу через украинскую ГТС. Это сильно ограничивало возможности России действовать агрессивно по отношению к Украине. Путин приложил много усилий, чтобы изменить ситуацию и снизить значение украинского и белорусского (газопровод “Ямал – Европа”, – Ред.) газопроводов. Ему это удалось, сначала с “Северным потоком-1”, завершенным в 2010 году, что значительно снизило зависимость России от транзита через Украину – и на территории Украины началась война. Тем не менее, российские войска по-прежнему были осторожны, чтобы не приблизить войну слишком близко к украинским трубопроводам, которые заполнены российским газом. Путин хочет остановить оставшийся транзит через Украину, когда у него также работает “Турецкий потом” (ветка 2); и особенно когда заработает “Северный поток-2”.
В свою очередь Германия, да и вся Европа, зависима от российского газа – около 40% газа в Европу поступает через импорт. Это заставляет нервничать немецкие элиты: остро необходимое топливо с 2014 года поступает через страну, находящуюся в состоянии войны с Россией.
К сожалению, политики приняли решение: “Нужно привести этот газ напрямую в Германию, а мы будем его распределять. Мы не можем исключить все риски от покупки газа у г-на Путина, но мы можем устранить риск прохождения через Украину”. Кто-то говорит: “Прости, Украина”, кто-то не говорит: “Прости, Украина”. Это геополитика.
Многие страны Европы и, конечно же, Соединенные Штаты не согласны с этим решением. Мы очень много работали против создания обоих веток Северного потока, против Турецкого потока, однако борьба продолжается.
– Может ли вопрос сертификации газопровода помешать его запуску? Как вы оцениваете шансы, что он все-таки будет подчиняться нормам Третьего Энергопакета?
– В начале борьбы трудно узнать ее результат, иначе это не было бы настоящей борьбой. Если все будет сделано в соответствии с верховенством закона, то Северный поток-2 будет следовать Третьему Энергетическому Пакету – закону, действующему на территории всего Европейского Союза.
По этому закону, кто бы ни владел газом, не должен владеть трубопроводом. Но “Газпром”, очевидно, единственная компания, которая может подать газ в трубопровод на территории России, значит по законам ЕС они не должны владеть трубопроводом. Управляющая компания не должна зависеть от правительства России и, желательно, быть политически независимой от правительства Германии.
Если договоренность о вводе в эксплуатацию Северного потока-2 не будет соответствовать этим требованиям, Европейский Союз имеет право пересмотреть решение немецкого агентства.
Надеюсь, он сделает свою работу и будет настаивать на том, чтобы немецкое агентство пересмотрело правила. Если нет, то я уверен, что, например, Польша подаст иск в Европейский суд.
– Нынешний энергетический кризис для многих стал поводом говорить, что успехи мира на пути к декарбонизации стали возможны только из-за общего спада промышленности во время коронакризиса. Как только экономика мира начала восстанавливаться, они нивелировались. А какие вы делаете выводы из того, что происходит сейчас в мировой энергетике?
– Нефтегазовая отрасль – это очень сложная энергетическая и экономическая система. И она становится все более сложной, поскольку начался необходимый переход на неуглеродную энергию. А сейчас мы имеем еще и сложности вследствие пандемии.
В последние годы крупные международные компании уменьшили вложения в добычу газа по двум главным причинам. Первая – это давление “зеленых” трендов. Например, Международное энергетическое агентство (МЭА) заявило, что если их “устойчивый сценарий” будет выполнен, то нефтегазовые компании должны прекратить дальнейшие инвестиции в разведку и добычу углеводородов. Однако этот сценарий далек от реальности. Он был неразумным и преждевременным. В то же время пандемия утихла и в некоторых странах начался экономический бум, что привело к значительному росту спроса на нефть и газ по сравнению с 2020-2021 годами.
Что касается нынешнего газового кризиса в Европе, в том числе в Украине, с недостаточным запасом газа в хранилищах для зимнего сезона 2021-2022 гг., то несколько неблагоприятных факторов наложились друг на друга.
Один фактор – Китай с 2017 года переводит многие “грязные” угольные электростанции на природный газ, и у них также быстро растет на него спрос – в силу процесса восстановления от коронакризиса. Таким образом, СПГ, производимый в мире, на сегодня в основном идет в Азию, потому, что там платят высокую цену, с которой Европа не желает конкурировать.
Для Европы к вышеупомянутому фактору добавились погодные условия. Зимой 2020-21 года в Европе было не так ветрено, и ВЭС производили не так много электроэнергии, как ожидалось. К тому же по всей Евразии было холоднее. В результате нужно было больше газа, чем ожидалось. Лето же оказалось жарким и многие страны стали использовать много газа для электроснабжения кондиционеров. В результате, подготовку к зиме 2021-22 годов Европа начала с очень низкими запасами газа после предыдущей зимы и компании не могли нарастить его добычу достаточно быстро, чтобы привести запасы к их обычному уровню до 1 октября. Тем временем россияне – господин Путин и глава Газпрома господин Миллер – угрожают Европе: если они быстро не запустят “Северный поток-2”, Россия не сможет поставить достаточно газа в европейские хранилища к зиме.
Но достаточно ли газа в первую очередь у россиян? До сегодняшнего дня Россия старалась увеличить добычу газа, и, по моим сведениям, сейчас она добывает столько, сколько возможно – как сообщается, на рекордных или почти рекордных уровнях. Однако Россия была вынуждена направить все в основном в собственные хранилища, по крайней мере, с августа, так как тоже пострадала от холодной зимы и жаркого лета и сильно истощила свои запасы. “Газпрому” было приказано увеличить добычу и закачивать 300 млн. куб. м в сутки в хранилища до 1 ноября. Пока этого не будет выполнено, у России действительно нет “лишнего” газа, чтобы помочь Европе восполнить свои истощенные запасы. То есть Путин и Миллер только блефовали, что они могут “спасти” Европу, если “Северный поток-2” будет поспешно введен в эксплуатацию.
Однако сейчас (20-е числа октября, – Ред.) российские хранилища заполнены примерно на 97%.
Поэтому примерно после 1 ноября России придется отправлять газ в Европу, либо закрыть вентиль и утратить тот высокий уровень добычи, который был достигнут. Но уже слишком поздно заполнять европейские хранилища до уровней, которые должны быть на 1 октября.
Но если снова не будет ветра и снова будет очень холодно, то для Европы не будет достаточно газа, как и для Украины, и будет кризис. Беря во внимание, что Россия отказывается отправлять газ через Украину по геополитическим причинам, это также ограничит объемы поставок газа в Европу.
– Но можно же снова увеличить транзит газа через Украину…
– Путин недавно заметил: “Если Украина решит вести себя разумно, мы сможем вести бизнес в будущем”. Но между строк мы читаем: “Просто отдайте мне Донбасс”. А пока Россия предпочитает ничего не отправлять через Украину и я уверен, Россия сделает все, что может, чтобы избежать подписания еще одного договора на транзит, когда срок нынешнего истечет, либо просто заплатит штраф и не выполнит текущий транзитный контракт до его завершения.
Но если все остальные маршруты окажутся заполнены, а “Северный поток-2” еще не будет готов, тогда, возможно, она отправит газ через Украину. Потому что невозможно, как многие люди думают, отправить западносибирский газ в Китай из Уренгоя, из Ямала. Он должен идти в Европу. “Турецкий поток” загружен, “Северный поток-1” загружен, “Ямал – Европа” может быстро заполниться. Только Украина остается единственным вариантом экспорта в значительных объемах. Хотя если будет очень холодно, России газ понадобится самой.
– Давайте перейдем к другим проблемам. Может ли мир, учитывая энергетический кризис, пересмотреть свои взгляды в пользу ядерной энергетики?
– Да, существует медленное, но постепенно приходящее понимание, что ядерная энергия необходима – особенно в Соединенных Штатах, Канаде, Англии, в России и Китае. Это становится понятным из опыта последнего десятилетия и того, что я бы назвал “немецкой моделью”. Эта программа от немецкой Партии зеленых предусматривала переход к 100% использованию энергии из возобновляемых источников, без ядерной. Но мы видим, что даже такая богатая высокотехнологичная страна, как Германия, испытывает большие трудности на этом пути.
Прямо сейчас, из-за газового кризиса и чрезмерной зависимости от ВЭС, Германии пришлось перезапустить фабрики по производству “грязного” бурого угля. Сегодня он снова стал основным источником электроэнергии в стране. Так что всем остальным странам стоит взглянуть на немецкий эксперимент – возможно, он был слишком “романтичным”.
– В этом году в мире много говорили о водородной энергетике как одном из перспективных направлений декарбонизации. Что вы думаете о широком применении водорода?
– Я считаю, что широкое использование водорода весьма маловероятно. Есть отрасли, которые трудно декарбонизировать, в которых у водорода будет нишевое применение – например, в производстве стали.
К тому же производить водород очень дорого. Так что заниматься этим следует только в отдельных случаях, к примеру, на оффшорных ВЭС, в случаях когда их очень дорого подключать к электросети страны. Следовательно, они могут быть задействованы для производства водорода, и этот водород можно использовать там, где это единственное решение. Но использовать такой дорогой водород на тепловых двигателях для производства электроэнергии или в качестве топлива для автомобилей нерационально.
– Есть ли у Украины шансы стать “водородным хабом” Европы (и производителем, и транзитером) – учитывая, что сохранение ее в роли транзитера российского газа под сомнением?
– Я бы сказал, для начала нужно посмотреть на потребности Украины, которые заключаются в том, чтобы получать природный газ для нужд собственного населения надежным и доступным способом.
Если бы у Украины была излишняя ветряная или ядерная энергия и кто-то в Европе хотел бы хорошо заплатить за то, чтобы превратить ее в водород, если бы это было хорошим бизнесом, тогда да, почему бы и нет. Но только тогда, когда у Украины будет достаточно энергии, природного газа и ядерной энергии для ее собственной безопасности и процветания.
Но я не верю, что в Европе будет вообще водородная экономика. Это не реалистично. Когда-то в Европе был план использовать в транспорте альтернативное топливо, в частности, этанол. Но он оказался невыполним. Этанол сейчас на транспорте используется, но очень ограниченно и рационально. Таким будет и будущее водорода. Вот в что-то такое я верю. (Ярослав Маркин, Татьяна Гузенко, Kosatka.media/Энергетика Украины и мира)
