Прекращение поставок сжиженного газа из России, Беларуси и Казахстана мгновенно развернуло поиски ресурса для Украины на запад, прежде всего в Польшу. Там к такому повороту не были готовы.
Никто не готовился к такому всплеску спроса из Украины. Более того, ряд заводов на ремонтах, поэтому рынок Восточной Европы к концу февраля и в марте в целом находился в состоянии подсыхания. К концу марта какой-то небольшой импорт таки начал появляться. В скудном количестве и по заоблачной цене (более $1 000/т).
Одной из причин дефицита газа является специфика ценообразования в Польше, как и во всей Восточной Европе, а именно привязка почти всех контрактов к котировкам Argus daf Brest. Индекс в большинстве своем формируется на основе заявок на покупку и продажу LPG на торговой площадке Argus Open Market (АОМ), созданной московским офисом британского агентства. В системе регистрируются как предложения поставщиков, так и запросы покупателей. На основе акцептованных предложений составляется упомянутая котировка.
Вбрасывая на площадку ресурс по неадекватно низким ценам, россияне могут удерживать стоимость на уровне, что не позволяет импортировать альтернативный ресурс из Западной Европы или Казахстана. Благодаря 100-процентному влиянию на АОМ россияне полностью захватили контроль над ценообразованием в Восточной Европе. Это влияние было использовано для эффективного наращивания своей доли на рынке, в первую очередь, Польши.
В последние годы прессинг российским ресурсом в Польшу усилился. Газ на “Бресте” нередко был на $200+/т дешевле западноевропейской альтернативы, хотя такая разница в цене не имеет никакого экономического обоснования. Например, если бы он был дешевле на $80, поляки все равно не предпочли бы альтернативным источникам. Эхо долетало и в Украину, куда отдельными периодами 2020-2021 гг. импортировать из Польши было дешевле, чем покупать тот же российский газ на восточной украинской границе.
В результате активного демпинга доля российского газа в Польше превысила 50% в 2020-2021 гг., а темпы расширения возможностей диверсификации существенно снизились. Дешевый ресурс, жесткая зависимость, экономическая невозможность поиска альтернативы… Что-то напоминает, правда? Можно сказать, что недополученный доход от торговли с поляками россияне инвестировали в создание зависимости, а значит, слабости своего контрагента. Интересный политический кейс.
Сейчас ценовой прессинг достиг апогея. Сегодня (как, кстати, и в течение всего марта) на АОМ можно было купить газ у “Сибура” за $510, тогда как в северо-западной Европе (ближайший крупный узел) пропан-бутан торговался дороже $950. Ввиду падения цен LPG в России до $75-80/т, продажи на “Бресте” имеют фантастическую доходность и для россиян, и для поляков.
В начале войны у меня была информация, что поставки российского газа в Польшу значительно сократились из-за объявленного польскими железнодорожниками бойкота вагонам из России. Однако сегодня на польском рынке куча российского газа, а в дороге – большие эшелоны. Огромная разница в цене смыла окончательные нравственные колебания большинства мелких польских трейдеров относительно кровавого ресурса. Крупные же трейдеры, банки которых хотят работать с подсанкционными российскими финучреждениями, или самостоятельно отказавшиеся от работы с российским ресурсом, имеют лишь вариант брать газ с моря, который выйдет в $1000+/т. Аналогичную цену на газ из Польши имеют и украинские компании.
Я ни в коем случае не хотел бы винить в чем-то польские компании, продолжающие импортировать газ из России! Отказ от этого ресурса будет иметь масштабные последствия для поляков. Украине, где большинство LPG сжигается в автомобильных моторах, временно заменить его бензином несложно. А вот для стран, где многие LPG являются почти безальтернативным ресурсом для отопления и производства, в том числе Польши, это уже ощутимая проблема.
Может ли Польша обеспечить себя газом нероссийского происхождения? В ближайшее время – вряд ли. Доступность и дешевизна газа из России похоронили развитие инфраструктуры для поставок ресурса из альтернативных источников и снизили темпы строительства уже начатых проектов. Единственное альтернативное железнодорожное “окно” из Казахстана пока существует, но учитывая политическую ситуацию на апрель транзит казахстанского ресурса по территории России и Беларуси еще не согласовано.
Есть небезосновательные призывы вынудить Argus прекратить работу АОМ и публикацию котировки daf Brest. Чисто с бюрократической точки зрения это добавит врагу хлопот, ведь daf Brest прописаны во многих экспортных и внутренних контрактах, а также в формуле экспортных пошлин. Те же, кто не пренебрегает российским ресурсом в Польше, продолжат его покупать по цене, определенной в телефонном режиме.
Впрочем, глобально идея неплохая, ведь на неадекватность индекса немало нареканий с начала его существования. Кроме того, у крупных трейдеров, не имеющих доступа к дешевому ресурсу, могут оставаться обязательства по поставке внутренним потребителям именно с привязкой к daf Brest.
Единственный вариант в этой ситуации – принудительное ограничение импорта. Пошлины, строгое квотирование, а впоследствии и полное эмбарго на закупку газа в России, как это должно произойти с нефтью. Это позволит создать стабильный спрос на альтернативный ресурс и придаст новый импульс проектам по диверсификации. Да, горючее явно подорожает, но пример Украины четко дает понять, чем заканчиваются теплые ванны из дешевых российских энергоресурсов. (Артем Куюн , эксперт Консалтинговой группы “А-95”, Enkorr/Энергетика Украины и мира)
