В течение октября-ноября после начала массированных ракетных обстрелов украинской энергосистемы государственная “Энергетическая компания Украины”, а также частные трейдеры “ЭРУ” и “Д Трейдинг” провели несколько тестовых отборов электроэнергии из Словакии и Румынии в национальную сеть.
Технологически все прошло удачно. Но на этом все может закончиться. Панацеей от блэкаутов экспорт электроэнергии из ЕС вряд ли станет.
Подведенный экспорт
Не то чтобы перетоки электроэнергии через государственную границу были для Украины удивительны. За период с 2014 г. мы суммарно импортировали более 8 млрд. кВт-ч электроэнергии, а на экспорт отправили – более 40 млрд. кВт-ч. Разница в том, что импорт происходил преимущественно с территории Беларуси (хотя были поступления и из Словакии, России, Венгрии, Румынии), вместо этого продавали электроэнергию преимущественно на Запад и Молдову. Иногда это происходило одновременно, поскольку за счет разницы в тарифах Украине было выгодно отправлять в ЕС электричество собственного поколения, а в случае дефицита в энергосистеме перекрывать его за счет выгодного белорусского ресурса. На самом деле это случалось нечасто, так что такие внешние инъекции не были слишком большими. К примеру, в 2021 г. на импортную электроэнергию приходилось только 1,1% от общеукраинского потребления.
Не считая того экспорт электроэнергии стал для страны значимым источником дохода. Особенно сейчас в условиях войны. Поэтому обстрелы РФ уничтожают ныне не только свет в домах украинцев, но и валюту в казне. За январь-сентябрь 2022 г. Украина продала за границу электроэнергии на рекордную сумму – 429,12 млн. USD. Это в 2,3 раза больше, чем за аналогичный период в прошлом году. Для экспорта электроэнергии не требуется портов и железнодорожных путей. А после того, как в марте 2022 года украинская энергосистема синхронизировала свою работу с системой ЕС, технологически “торговать светом” стало еще проще.
Однако с 10 октября Украина была вынуждена полностью прекратить экспорт электроэнергии. Иногда в пограничных фиксируются технические перетоки, но с коммерцией оно не имеет ничего общего. После ракетных впечатлений инфраструктуры света не хватает самим. В пиковые моменты дефицит превышал 30%. А в первые часы после ракетных ударов в сплошную тьму впадала большая часть Украины. На всей территории государства действуют графики почасовых и стабилизационных отключений электроэнергии. 22 ноября впервые в истории Украины были обесточены все атомные электростанции. Поэтому в Киеве и задумались над вариантами реверса экспортных маршрутов электроэнергии, где это возможно. Ибо, например, линия передач “Добротвор-Замостя” может работать только в одном направлении, польском. Реверс из Венгрии вряд ли реальный сейчас по политическим соображениям.
Непроходимый вольтаж
Однако целесообразность такого шага является предметом дискуссий в Украине. Первый проблемный вопрос связан с лимитами на перетоки. Частично оно уже снято. В конце октября Континентальное объединение операторов европейской энергосети ENTSO-E увеличило мощность коммерческих обменов электроэнергией между Украиной и ЕС до 400 МВт для экспорта и до 500 МВт для импорта. В мирное время этого было бы достаточно, чтобы подзарядиться на случай внезапного спада в мощностях. Но сейчас хотелось бы в 2-3 раза больше. По словам главы НЭК “Укрэнерго” Владимира Кудрицкого, максимально украинская система способна принять сегодня 600 мВт энергии из ЕС, а желательно было бы 1000-1500 МВт. “Это важно для нашей безопасности. Энергосистема Евросоюза способна помочь нам в трудный момент”, – отметил Владимир Кудрицкий.
Потенциально нарастить мощности по приему поможет прокладка новой высоковольтной линии между Хмельницкой АЭС и польским городом Жешув. Стоимость проекта год назад оценивалась примерно в 250 млн. грн. Но оператор польской энергетической системы PSE, похоже, готов взять на себя эти затраты с прицелом все же на будущий экспорт из Украины. Весьма возможно, что линия заработает уже в 2023 году.
Однако какой бы ни была мощность украинской энергосистемы на входе, не всегда есть возможность распределить импортируемый объем по всей территории Украины. Об этом уже много сказано. Поэтому только коротко цитируем премьер-министр Дениса Шмыгаля: “Если упрощенно, то между станцией, производящей электроэнергию, и нашими домами как конечным потребителем есть подстанции и сети, которые транспортируют электроэнергию. Российские террористы избивают именно по этим объектам. Поэтому иногда невозможно транспортировать большое количество электроэнергии в отдельные области или районы”. То есть полученная из Румынии или Польши электроэнергия может потенциально заживить пограничные регионы, но не факт, что ее удастся доставить в Киев или, например, Днепр. Разбомбленные трансформаторные станции физически не смогут пропустить высокий вольтаж.
Сдержанное желание
В конце концов, возникает вопрос и о механизме расчетов за электроэнергию из Евросоюза. Если это будет происходить на донорской основе, тогда как резонно заметил руководитель украинского МИД Дмитрий Кулеба, необходимо говорить об увеличении финансовой помощи со стороны ЕС. Если же продавать электроэнергией по той же цене, что и на рынках соседних европейских государств, найдется ли на нее спрос? Потому что разница в тарифах существенная. К примеру, по состоянию на 18 ноября базовая цена МВт-час. В Польше составила примерно 180 евро, в Венгрии – почти 240 евро, в то время как украинская держалась в ниже 90 евро. К тому же с началом зимы цены в Европе демонстрируют тенденцию к росту. В Украине же правительство энерготариф заморозило, по крайней мере, для населения.
По мнению Владимира Кудрицкого, руководителя Укрэнерго, Киеву и Брюсселю нужно разработать специальные механизмы гарантирования энергоимпорта из ЕС. В качестве одного из вариантов рассматривается возможность приобретения европейского электричества на условиях товарного кредита. То есть сейчас, в случае необходимости, Украине предоставят определенный объем энергии, а после окончания войны она обязуется его вернуть в энергетическую систему ЕС. Здесь же возникают юридически-экономические коллизии: каким образом считать – в физических объемах или в деньгах. Ведь если в физических объемах, то еврогенерация может понести потери на разнице цен. Предположим, летом традиционно стоимость электроэнергии может подешеветь, а значит за то же количество мегаватт производитель получит меньшую выручку. Если же в деньгах – то от какой именно цены отталкиваться?
Внутри ENTSO-E существует механизм внутренней аварийной помощи. Это когда мощность той или иной национальной сети резко падает и тогда, чтобы не допустить блекаута, страны-участницы системы организуют экстренный технический переток электроэнергии извне. Досадная сторона этой процедуры в том, что она обходится очень дорого. Получатель помощи за всю внешнюю энергию вынужден будет заплатить цену, которая значительно выше рыночной. Это сравнимо с тем, что вы сорвали стоп-кран. В результате успели на поезд, но вам выписали штраф.
Учитывая все перечисленные обстоятельства, Украина предпочитала бы воздержаться от энергоимпорта из ЕС. Тем более, до сих пор до конца не понятно, каким должен быть объем этих операций. По предварительным оценкам, потребление электроэнергии в Украине в этом году сократится на 30% или больше. Но постоянная угроза новых обстрелов не позволяет сформировать нормальный энергобаланс не только на 2023 год, но хотя бы на ближайший месяц.
Глава парламентского комитета по вопросам энергетики Андрей Герус считает, что за счет импорта Украина сможет обеспечить менее 10% от своих потребностей в электроэнергии. “В часы пик мы потребляем примерно 16 тыс. МВт. То, что мы можем импортировать – это меньше 10% нашего потребления, поэтому одним импортом мы не можем закрыть наши потребности”, – отметил депутат в эфире телемарафона “Единые новости”. Но добавил, что импорт может стать одним из стабилизационных факторов для украинской системы в периоды дефицита мощностей. В частности, чтобы сокращать периоды ограничений в электроснабжении. (Ярослав Ярош, МинПром/Энергетика Украины и мира)