Эксклюзивное интервью главы правления Биоэнергетической ассоциации Украины Георгия Гелетухи проекта агентства “Интерфакс-Украина” по энергетике “Энергореформа”.
– Украина в ожидании начала экспорта биометана, и на этом фоне БАУ поднимает вопрос о необходимости изменить стандарты теплотворной способности этого газа. С чем это связано и как оказывает непосредственное влияние на экспорт?
– Объясню. Наши газовые кодексы базируются еще на советских стандартах теплотворной способности высококалорийного российского природного газа, а биометан привязан к этим показателям. Впрочем, практически весь украинский природный газ, а также биометан до них не дотягивает.
То есть у нас требования к теплотворной способности достаточно высоки. Их все равно пускают в сеть, но при этом производители платят дополнительный штраф за несоответствие этим показателям. Так работали всегда и сейчас трудятся.
Такая ситуация вроде бы всех устраивает, но новые игроки – производители биометана – задумались о гарантиях, поскольку они собираются его экспортировать и хотят быть уверенными, что их газ всегда сможет беспрепятственно зайти в сеть.
Потому что сейчас ситуация довольно неопределенная – сегодня вам разрешат закачивать газ, ограничившись штрафом за несоответствие, а завтра его из-за этого несоответствия не примут.
Уже подобные случаи были, когда агрохолдинг Vitagro, который первым начал закачивать биометан в сеть месяца два назад, по этой причине оказался перед угрозой остановки закачки.
Если правильно, то нужно или для биометана свои нормы установить, или снизить их для и для него, и для природного газа. И тогда никто ничего не будет нарушать.
Самое простое и практичное это сделать из-за изменений в кодекс ГТС, в который перешли требования из советских “ГОСТов”. Это может сделать регулятор НКРЭКУ по представлению оператора ГТС.
Если пытаться установить отдельную норму для биометана, нужно принимать изменения в закон о рынке природного газа, так как в нем сказано, что биометан отвечает всем требованиям к природному газу. Но законодательные изменения – это уже, согласитесь, гораздо более медленный и более длительный процесс.
Сейчас теплотворная способность природного газа определена на уровне 10,06 кВт-ч/куб. м при температуре сгорания 25°С и температуре измерения 20°С. Мы совсем немного не дотягиваем – каких-то пару процентов. Норма, которая бы всех устраивала, – 9,77 кВт-ч/куб. м (при температуре 25°С/20°С) или 10,5 кВт-ч/куб. м по стандарту 25°С/0°С.
Можно эти нормы урегулировать через принятие технического регламента, разрабатываемого Министерством энергетики, а Правительство должно утвердить. К сожалению, он разрабатывается уже лет пять, но до сих пор не утвержден.
Впрочем, в тех проектах, с которыми я знаю, предлагаются именно такие показатели для обоих видов газа, которые я назвал. Согласитесь, если даже природный газ в Украине не отвечает закрепленным стандартам, целесообразно было бы немного снизить их.
Вопросы изменений к показателям теплотворной способности мы уже поднимали не раз, ряд писем написали, но, по сути, пока ничего не происходит.
Со своей стороны, благодарим “Оператора ГТС”, который поддержал позицию БАУ и в своем недавнем письме отметил, что, по его мнению, физико-химические показатели природного газа в части требований к теплоте сгорания должны быть установлены для более высокой теплоты сгорания (25°C/0 °C) на уровне не ниже 37,80 МДж/куб. м (10,50 кВт-ч/куб. м), как предусмотрено проектом Технического регламента природного газа (от 11 апреля 2023 года). Учитывая это, “Оператор ГТС Украины” инициирует соответствующие изменения в Кодекс ГТС и направит соответствующие предложения в НКРЭКУ, пишет он в письме.
Следующий шаг за НКРЭКУ надеемся на их поддержку в этом вопросе.
Нам уже удалось снять один из барьеров для сектора биометана. В частности, совместно с оператором распределительных сетей ООО “Газораспределительные сети Украины”, мы доработали типовые технические условия на подключение производителей биометана так, что они уже всех устраивают, и регулятор утвердил их как приложение к газовому кодексу.
Но между тем производители биометана хотят четких и понятных правил по всем направлениям. Ведь остановка закачки биометана в сеть – это все, закрытие бизнеса, ориентированного на экспорт.
Добавлю еще, что теплотворная способность биометана всегда будет ниже природного газа, потому что в последнем, кроме непосредственно, метана, есть пропан, бутан, этан, которые усиливают ее, хотя их там 2-3%.
Кстати, для сравнения мы проанализировали требования к биометану в европейских странах и выяснили, что только в Швейцарии, практически не развивающей биометан, несколько выше требование к его теплотворной способности, чем в Украине.
А практически у всех стран, где развивается биометан, например, во Франции, Германии, Дании, эта норма ниже действующей украинской.
Зачем мы подняли такую планку по теплотворной способности, что практически не можем ее выполнить? Понятно, что советские стандарты базировались на качественных показателях российского газа, но если мы хотим развивать этот сектор, значит, планка должна быть немного ниже.
Может, кому-то просто выгодны эти штрафы, но они не так уж велики. Наверное, кого-то устраивает архаическая система, оставшаяся из Советского Союза. И технический регламент природного газа 5 лет не могут принять, и газ мы до сих пор измеряем в кубометрах, хотя Европа в киловатт-часах, из-за чего тоже возникают проблемы. Мы продолжаем свои интересы отстаивать, по крайней мере, объяснять, какие проблемы и как их решают в Европе.
– Но, насколько я Вас поняла, все-таки непосредственно на экспорт биометана вопрос стандартов его теплотворной способности не влияет?
– Здесь возвращаемся к вопросу измерения объема газа в кВт-ч, как это происходит в Европе. Если вы заявили немного меньшую теплотворную способность, значит вам, чтобы передать контрактное количество кВт-ч, чуть больше кубометров придется закачать. Вот и все. И здесь, в принципе, неважно, какая именно теплотворная способность, тем более что в Европе она ниже.
По сути, это проблема непосредственно с операторами наших газовых сетей, потому что в любой момент они могут остановить закачку, опираясь на стандарты. И начнут рассказывать любимые сказки, что чайник на нашем биометане, мол, не закипает.
Хотя, знаете, в Vitagro мне уже говорили, что сетевой оператор Хмельницкой области, из-за которого они уже третий месяц закачивают биометан, хвалил его, мол, супергаз по сравнению с природным. Более того, он сухой, а естественный идет еще и влажный.
– Кроме Vitagro и другого агрохолдинга “Галс Агро”, уже закачивающего биометан в сеть, какие еще компании могут начать это делать в ближайшее время?
– Например, Мироновский хлебопродукт мне подтверждал, что они продолжают реализовать свои 2 проекта по производству биометана, и ориентировочно до конца декабря хотят запуститься.
Также, по моим данным, еще в августе предстояло начать выпуск биометана на биогазовом производстве Юзефо-Николаевской аграрной компании. Но это биоLNG. И пока они не запустились, однако очень близки к этому.
Еще есть Теофипольская энергетическая компания в Хмельницкой области, где тоже все идет к началу производства биометана.
Ранее я говорил, что до конца года у Украины будет 7 биометановых проектов, но подозреваю, что “Галс Агро”, который производит биометан на Черниговщине, второй свой проект, который в Киевской области, в этом году не запустит. Насколько мне известно, там еще идет проектирование. То есть у шести биометановых производств есть шансы запуститься в этом году.
– У какой из этих компаний уже есть реальные контракты на экспорт биометана?
– Насколько мне известно, они еще все в процессе переговоров. Думаю, им нужно обеспечить более значимые объемы, чтобы заинтересовать покупателей.
Например, исходя из годовой мощности завода Vitagro в 3 миллионов куб. м, они могли закачать в ПХГ не более 500 тыс. куб. м биометана. декабрь-январь пойдет на это, а потом кто-то уже договорится окончательно и продаст.
Сам факт продажи – это один день. Но чтобы экспортировать, по сути, три платформы надо освоить.
Первая – платформа оператора ГТС, чтобы транспортировать от места производства в хранилище, и там нужно много уметь, в частности, выставлять номинации, ориентироваться на периоды.
Вторая платформа – оператора подземных хранилищ: как скачать, как скачать.
И третья платформа – уже пересечение границы для экспорта, там тендерная процедура на день вперед, надо выкупить мощности.
Если это долго занимающаяся газовая кампания, то ей легко, а если аграрная кампания, которая никогда этого не видела, то надо дольше разбираться. Поэтому они все, я так понимаю, наняли дополнительных сотрудников, которые эти процессы овладевают.
– Кстати, раньше мы с вами говорили, что перед экспортом производители биометана должны создать объемы вроде буферного газа в ПХГ. Какие требования в этом отношении и как согласны с ним будущие экспортеры?
– В каждом месяце экспортировать можно тот газ, который был закачан на первое число этого месяца. То есть с 1 декабря можно продавать все, что было закачано на эту дату, даже 30 ноября. То есть, нет смысла держать газ в хранилищах 2-3 месяца, максимум – один. А в ПХГ он должен быть, чтобы не создавать проблемы с балансировкой, здесь вопросов нет.
– Хочу спросить Вас еще о первых в истории зеленых аукционах, которые безрезультатно прошли в октябре-ноябре. Биоэнергетики совсем ими не заинтересовались. Почему?
– Наверное, это даже более сложный вопрос, чем по экспорту. Во-первых, определенная условиями аукционов предельная цена поддержки составила 12 евроцентов/кВт-ч. На рынке цена продажи электроэнергии уже выше – это может быть и 13, и 15 евроцентов. И там же еще можно “поиграть”. К примеру, подключаться в пик и получать за 17,18 и более евроцентов. Там цена практически упирается в прайскеп, то есть идет до 9 тыс. гривен/МВт-ч.
Что может сделать бионергетика, особенно на биогазе? Самая низкая цена, например, ночью. Станции могут поставить дополнительный газгольдер. Ночью метантенк газ выделяет, а электростанция стоит, газ накапливается в газгольдере. А потом, особенно в вечерний пик, когда нужно больше электроэнергии, можно запускаться.
Да, конечно, для этого нужно дополнительное оборудование – дополнительный газгольдер, когенерация, чтобы электростанция могла сжечь газ, например, за 16 часов, а не за 24.
То есть, если мы хотим всю ночь простаивать, нам нужно будет электрическую мощность поднять на 66%. Но мы тогда можем вообще работать по самому высокому тарифу. Конечно, это дополнительные инвестиции, но теоретически рынок интереснее 12 евроцентов/кВт-ч.
Другая история – это проблемы со снабжением биомассы. В первую очередь, древесной щепы. У лесников нет людей, их погрузили фортификационными сооружениями, и они, мягко говоря, не идеально сейчас работают на заготовке биомассы. Биоэнергетики у них последние в очереди.
А даже если есть где брать древесную биомассу, возникает другая проблема – огромное количество тепла остается при производстве электроэнергии. Даже если иметь соответствующее оборудование, очень большие проблемы с продажей этого тепла.
Биоэнергетики не находят места, где подключиться к системе централизованного теплоснабжения. Не хотят у нас принимать это тепло, даже если оно дешевле.
К тому же несправедливый налог на СО2 от биомассовых котельных и электростанций продолжаем платить. Хотя во всем мире биомасса считается СО2 нейтральной и не облагается таким налогом. В этом вопросе мы снова изобрели свое ноу-хау.
Вот так вместе все эти проблемы и остановили нас на пути к аукционам. Да и не все готовы инвестировать во время войны, а речь идет о серьезных новых инвестициях в новые электрические мощности. Может быть, даже этот аукцион после войны воспринимался бы по-другому.
Хотя в целом велик пессимизм сейчас относительно ситуации в биоэнергетике. Вот, например, есть крупная компания Clear Energy, несколько электростанций на древесной щепе. И они их остановили и не собираются запускать на зиму.
– Почему? Они тоже могут на рынок выходить.
– Думаю, у них теперь проблемы из-за того, что они без тепла построены, соответственно, экономика. Чтобы была хорошая экономика, биоТЭС нужно еще тепло продавать, а с этим проблемы. И, я думаю, там проблемы с сырьем тоже, то есть его тяжело и дорого купить.
Сейчас вообще не очень хорошие условия для производства электричества. Поэтому те, кто с биогазом работают, все они на биометан смотрят. Не зависим от государства, от выплат. Сам продал на экспорт – сам получил.
Самая оптимистичная тема в биоэнергетике сейчас – это биометан, вернее, его экспорт. Потому что, чтобы он внутри оставался… Это долгая и неуверенная история. Это нужно, чтобы здесь внутри платили премию такую же, как платят за границей.
А эта премия привязана, по сути, к стоимости сокращения выбросов парниковых газов. И значит, пока мы не создадим систему торговли выбросами парниковых газов, пока в ней цена не приблизится к европейской, биометан здесь оставаться не будет. Он просто будет идти туда, где высока цена на сокращение выбросов, а она в Европе высока. И там за эти сокращения платят, и выходит цена конкурентная за биометан.
Продавать по цене природный газ экономики нет.
– Скажите, пожалуйста, сколько мощности в биоэнергетике прибавилось за год?
– Кое-что, думаю, добавилось. Может с 10 МВт. Даже нам тяжело отслеживать. Когда был зеленый тариф, НКРЭКУ в свои таблицы включал новые подключаемые по нему электростанции. С этого же года нет зеленого тарифа для новых проектов. Потому и регулятор не знает, кто там запустился.
Насколько мне известно, в Kernel (производитель и экспортер подсолнечного масла в Украине) есть программа строительства биоТЭС на шелухе, где-то до 10 станций. Может быть, 5-6 станций он выстроил и приблизительно 1-2 в год продолжает строить.
К примеру, “Галс Агро” запустил свой биогазовый комплекс для производства электроэнергии и тепла в Пещиках Киевской области. Он 3 года не мог подключиться к электрическим сетям, но в этом году, кажется, наконец-то подключился и запустился. Это где-то 1,5 МВт.
Понимаете, нет какого-нибудь сайта, где бы аккумулировались свежие цифры. Вот если бы принял закон об освобождении биоэнергетики от налога на выбросы СО2, тогда можно было бы увидеть всю картину. Согласно этому законопроекту, принятому в первом чтении, чтобы освободиться от налога, нужно попасть в реестр. Был бы очень полезен реестр.
Но ведь его только в первом чтении приняли и все. Теперь снова многие рассказывают, а зачем этот реестр, а зачем освобождать биоэнергетику от налога. Снова все по кругу.
Какая последняя цифра даже по электрическим мощностям в биоэнергетике никто не знает, а по тепловым – вообще хаос. Вообще никто не знает, сколько котельных на биомассе в тепловой мощности.
Что, прежде всего, нужно делать, чтобы биоэнергетика начала лучше развиваться? Или это сейчас так “сложилось исторически”, что условия не для нее?
Мы же давно в сущности одно и то же говорим, но ничего не выполняется. Об этом налоге на СО2 мы лет 5 уже говорим. Ну, дошли до первого чтения.
Давайте хотя бы отменим его, и появится этот реестр, будем хотя бы видеть статистику.
Биотопливная биржа. Никто ничего лучше не придумал до сих пор. Но опять же есть проект закона, зарегистрированный, но его никто не рассматривает.
А многие не строятся, потому что не понимают, где ему брать биомассу. Будь биржа, туда можно было бы зайти, посмотрел, как идет торговля, какая цена, устраивает или нет. На биржу некоторые отдельные игроки выходили бы постоянно. И оно бы подтягивало, стимулировало бы весь сектор, будь прозрачная сырьевая база.
Подключение к системам централизованного теплоснабжения. К примеру, какой-то частный бизнес задумал построить и хоть и в Киеве котельную на биомассе. Он счел, что у него тепло будет дешевле, чем в системе. Думаете его подключить? Нет, не подключат. Почему? Потому что монополизм.
То есть, какой смысл им подключать кого-то постороннего, если они монополисты, у них и так купят по той цене, которая сейчас есть. И пока система монопольна, она будет всех посторонних отвергать. Это ненормально, нужно создавать конкурентные условия. Проект закона давно есть, не желают принимать его.
Мы, казалось бы, давно все это свое видение излагаем, но какой-то обратной связи нет.
По биометану появился. Более или менее. Да и то тяжело шло, но все-таки Андрей Жупанин (член энергокомитета Верховной Рады) подключился, тогда закон достаточно быстро приняли.
Потом регулятор помог подправить газовые кодексы. Но даже экспорт биометана был запрещен, но пошли навстречу, разблокировали. Как-то двигается.
Если бы хоть такое движение было по всем секторам биоэнергетики, оно бы двигалось и там. Но что-то не имеет этого движения и обратной связи. Ну, значит очень хорошая ситуация в энергосистеме. А потом будем все делать сегодня на вчера. И все эти “героические” поступки из-за того, что годами никто ничего не совершает. Так что пока кроме биометана особого оптимизма не вижу. (Нина Яворская, Reform.energy)
