Горючее у Украины будет, но 92-й бензин исчезнет, а газ станет дороже.
Почему удары по нефтебазам ни на что не повлияют, а также как Иран и Венесуэла могут помочь вытеснить российскую нефть – обо всем этом в интервью BBC News Украина рассказал директор Консалтинговой группы А-95, эксперт по энергетике Сергей Куюн.
Одним из ужасов первых недель войны России против Украины была нехватка горючего на заправках. Люди убегали от боев и ракетных обстрелов на машинах в более безопасные, как им казалось, регионы.
При этом начала взрываться инфраструктура, завозить бензовозы на АЗС стало рискованно. В результате со “стел” заправок исчезла часть предложений, остальные просто закрылись, цены взлетели и в какой-то момент в среднем превысили 40 грн. за литр.
Сейчас, как утверждает Сергей Куюн, первый шок прошел и ситуацию удалось стабилизировать. Но будет ли горючее в Украине за месяц и сколько оно будет стоить?
“Люди уехали”
BBC : Вместе со взрывами 24 февраля люди увидели огромные очереди на заправках. Через несколько дней многие АЗС закрылись, на других исчез 95-й бензин. Что в те дни происходило за кулисами рынка в Украине?
Сергей Куюн : Это стало шоком. Мы видели, как с первых дней нефтебазы заправочные станции начали взрываться. Никто не был готов к столь экстремальной ситуации. Вопрос был не столько в наличии горючего, а в том, что персонал заправочных станций и менеджмент компаний-поставщиков не рисковали работать, чтобы не подвергать людей опасности.
Активизировались те коридоры, которые раньше не использовались. Например, Винницкая область, Хмельницкая, Тернопольская, всегда были спокойными и с невысоким уровнем потребления, но именно через них пролегала та дорога на Запад, которой воспользовались миллионы людей. Соответственно, нагрузка была неравномерной, одни регионы были опустошены, особенно Харьков, Луганская и Донецкая области, а на другие пришлась высокая интенсивность потребления.
Станции не справлялись с потоком машин. Но мы видим, что рынок быстро адаптировался. Не было простых решений, поэтому до сих пор сохраняются определенные ограничения по продаже нефтепродуктов, особенно бензина. Компании вынуждены удовлетворять спрос как можно большего числа потребителей, поэтому квотируют продажу.
Например, у тебя есть тысяча литров: их могут забрать или 50 человек, или 100 человек. Поэтому компании делают так, чтобы как можно больше людей могли заправить машину.
BBC : Люди были в отчаянии, паниковали, что заканчивается бензин и они не могут вывезти в безопасное место семью. Сейчас вы можете успокоить, есть ли у вас наоборот плохие новости относительно горючего?
С.К. : Я бы не стал драматизировать ситуацию, этот первый шок прошел. Благодаря работе участников рынка пик погрузки на заправочную и дорожную инфраструктуру удалось пройти. Люди уехали. Например, в начале войны из Киева во Львов дорога была три дня. Сейчас кто едет, то доезжает буквально через полдня. Мы можем приспособиться к новым реалиям, распределить потоки.
Что такое рынок? Это транспортная часть, те же бензовозы. В мирное время была одна конфигурация логистики, сейчас она перестроена.
Я не думаю, конечно, что будет какая-то профицитная ситуация – это война. По моим оценкам, осталось меньше половины АЗС, работавших до войны. Я вижу, что сохраняется режим ограничений и нужно понимать, что лучше да будет такой режим, чем не будет горючего.
BBC : На большинстве заправок ограничение 20 литров. Вы поддерживаете такое решение?
С.К. : В критические дни, когда было сложно и наблюдался большой наплыв, то ограничение было и по 10 литров на машину Сейчас я вижу, что этот режим немного ослаб, то есть ограничение в 20-30 литров. Это касается в основном бензина.
По дизтопливу вообще не вижу, чтобы были какие-то ограничения. Поэтому ситуация нормализовалась, но я не думаю, что мы вернемся к временам, когда у нас будет полное “стела” нескольких марок бензинов или дизтоплива.
Ничего не остановилось, железная дорога едет, военные воюют, люди обеспечены, волонтеры ездят – все работает. Рынок нашел свой пульс, нашел тот ритм, в котором нужно работать.
“92 бензина не будет. По газу ситуация сложная”
BBC : На второй-третьей неделе войны на заправках исчез девяносто пятый. Потом появился девяносто пятый “плюсовых” марок. Сейчас ситуация немного улучшилась. Что это был за процесс?
С.К. : Больших остатков бензина и раньше не было Этот продукт продавался через заправочные станции, его продажа была прогнозируемой, компании понимали, что бензин должен быть на 10 дней. В отличие от дизтоплива, которого, действительно, есть и были большие запасы. Это самый массовый продукт, используемый промышленностью. Поэтому у него большее потребление, соответственно, были большие остатки.
С бензином пришлось перегруппироваться. К примеру, никто не ожидал, что в Тернополе возрастет потребление в 5 раз, нужно было обеспечить горючее из отдаленных терминалов. Это было фрагментарно, у всех сетей по-разному.
Что касается 92-го бензина, его вообще больше не будет у нас. Его не производят в Европе. По газу ситуация сложная. Его остатки тоже небольшие были, мы, скажем так, их уже доедаем.
Правительство сделало радикальный шаг, когда отменило акцизный сбор на нефтепродукты полностью и уменьшило НДС с 20 до 7%. В мирное время на это было бы бесполезно надеяться, но такой шаг позволил снизить цены и нагрузки на людей, но привел к тому, что налог на бензин и сжиженный газ сравнялся.
Сжиженный газ стал относительно дорогим. Его потребление было аргументировано более низкой стоимостью, а дешевым он был по причине большой разницы в налогах. Когда эти налоги сравняли, газ стал дороже. Теперь он будет стоить 75% от цены бензина.
BBC : Машину лучше не переводить на газ?
С.К : Нет, эта история уже кончилась, спрос на газ будет только в тех регионах, где не будет бензина, но там, где он нужен для бытовых потребителей, которые используют для своих нужд газ в баллонах, для них эти объемы будут подтягиваться , но массово сжиженный газ пока исчезнет.
BBC : Горючее Беларуси и России отпали на 100%, порты закрыты. Есть путь через сушу с Запада. При этом существует угроза обстрелов россиян по всей территории Украины. У нас остается очень узкий коридор, откуда можно брать горючее. Как будем поступать?
С.К .: Эта ситуация и сложна, и проста одновременно. Сложной – потому, что мы должны перестроить логистику и снабжение, простой – потому, что у нас нет вариантов. Кроме поставок Евросоюза других направлений нет. Сейчас по всей Европе ищется горючее для Украины.
В чем проблема? Во-первых, Европа – это импортозависимый рынок. Во-вторых, это внезапность, с которой мы появились, нас там никто не ждал. Что такое европейский бизнес? Это бизнес, который знает свои объемы и куда он их продаст на год вперед. Есть сделки, контракты. Сейчас Украине нужно войти и интегрироваться в этот рынок, найти эти объемы и стать частью крупного европейского рынка.
“Цена могла быть и 50 грн. за литр”
ВВС : Как интегрироваться с точки зрения цены? В Европе цены на горючее растут. Будет ли бензин у нас стоить “как в Европе”?
С.К .: Вы как потребитель видите конечную стоимость. В Европе высокие налоги, поэтому высокие цены. Например, стоимость горючего в Германии и Испании – 2,2-2,3 евро за литр.
На самом деле горючее во всей Европе стоит одинаково, если без налогов. Есть мировая котировка, указывающая стоимость, а остальное зависит от логистики, что является небольшим процентом от цены. Для конечного потребителя стоимость зависит от уровня налогов.
В Восточной Европе налоги меньше, поэтому и цена на “потолке” меньше, а в Западной Европе – Нидерланды, Британия, Германия – там цены максимальны, потому что максимальные налоги. Если в Украине налог на бензин составлял суммарно 35%, то в Великобритании он может достигать 65-70%.
Приведу пример, если бы сейчас правительство не сделало шаги по отмене налогов, цена была бы до 50 грн. за литр, но из-за того, что налоги убрались, у нас есть 34 грн./литр на бензин и 37 грн./л на дизтопливо.
ВВС : Какие цены будут в следующем месяце на основные марки горючего?
С.К .: Рынок в турбулентности, бывает цена за день растет на 10%, а в следующем падает на 5%, потом еще на 8%, потом снова растет. К примеру: котировка дизтоплива в марте колебалась в диапазоне 1000-1400 долларов за тонну, на 40% этот перепад произошел.
Сейчас прогнозировать сложно, но то, что я увидел в марте, рынок должен стабилизироваться, пусть на достаточно высоких уровнях. Есть потребность в альтернативе российской нефти, но нужно время. Это Иран, Саудовская Аравия, Венесуэла. Украинские трейдеры с помощью европейских и американских партнеров уже нашли, как поставлять горючее в необходимых объемах на рынок.
“Россия – это не о бизнесе”
ВВС : Одна из главных задач Украины – убедить западные страны наложить эмбарго на российскую нефть. Как это может повлиять на рынок?
С.К .: Это очень важно, и я бы сказал, что это даже не вопрос Украины. Это вопрос энергетической безопасности Европы. Они много лет закрывали глаза на то, что делает российское правительство. Мы говорили, что энергетика для России – это не бизнес, а оружие. Они этим пользуются для того, чтобы наказывать тех, кто с ним не согласен, или добиваться своих целей.
Посмотрите, что с Венгрией. Сегодня Венгрия – это коллаборант России в Европе. Они этого даже не скрывают. Орбан говорит: “У нас более 60% российской нефти”. Вопрос, а как ты это допустил? Ни одна европейская страна не имеет такой зависимости. Хотя директивы четко определяют, что не может быть в Европе более 30% из одного источника. Тем более что Венгрия имеет альтернативные виды поставок. Она может поднимать нефть из Адриатики, из Италии, но она этого не делала.
ВВС : Как заставить европейцев отказаться от российской нефти?
С.К. : Надо доносить, что из этих денег делают оружие, которое нас убивает. Россия – это не о бизнесе, больше никто в мире не позволяет использовать энергоносители как оружие.
Сейчас Путин говорит платить за газ в рублях, а как контракты, которые нужно выполнять?
ВВС : Иран. Сможет ли он использовать эту ситуацию, попытаться наладить отношения с Западом и стать альтернативным источником энергоносителей?
С.К .: Они этого и не скрывают и хотят это делать и нуждаются в средствах от экспорта нефти. Чем интересен Иран? Страна имеет (продукт – Ред. ) очень похож на российский Urals (вид смеси нефти). Замещение пройдет безболезненно. Кроме того, в Иране низкая себестоимость нефти можно покупать дешевле. Это будет хороший вариант и он уже на выходе.
Нам сейчас выгодно, чтобы кто-либо увеличивал поставки на глобальный рынок, чтобы это была не российская нефть. Мы видим, что россияне оказались в затруднительном положении. Переполненные резервуары уже уменьшается добыча, это известно из определенных инсайдов в России, уменьшается нефтепереработка, нет такого спроса на нефтепродукты. Это уже действует. Надо дожать эту ситуацию, чтобы она не носила обратный характер.
Помните, что сервисные компании, помогающие добывать в России нефть, тоже уходят оттуда. На нефтепереработку тоже действуют санкции, закрывающие путь новым технологиям. Россия – импортозависимая. Посмотрите на белорусские заводы, жившие за счет Украины. Мы были наиболее ликвидным рынком, который потреблял больше других.
ВВС : Какая сейчас у них ситуация?
С.К .: Они стоят на минимальных технологических объемах. Это псевдоостановка. Они не могут производить горючее, потому что никуда его заливать. Думаю, что в апреле один из этих заводов станет. Один из работающих заводов вынужден экспортировать только в Россию. Это очень большой ущерб.
Инвестиции, которые делали белорусы в эту область 15 лет, просто исчезли. Эти заводы никому не нужны. Россия, обещавшая расцвет в своем Таможенном союзе, возложила целые отрасли белорусской экономики – минудобрения, нефтепереработку. Они сегодня в руинах. Вот результат санкций.
ВВС : Что делать с Индией? Она контрактует все большие объемы нефти из России, по крайней мере, в некоторые дни. Российские СМИ сдувают пылинки с индейцев. Есть ли угроза, что Россия перенаправит свои объемы в Индию?
С.К. : Нужно не поддаваться эйфории и понимать, какие страны наложили санкции на Россию, а какие нет. Мир поделился пополам. Спрос на российскую нефть будет в любом случае. Это выгодно. Смотрите, что происходит: дисконт на российскую нефть по отношению к эталонным сортам достигает 35%.
Если ты берешь эту российскую нефть и перерабатываешь, у тебя плюс 35% по отношению к другим, кто перерабатывает дорогую нефть. Это большие деньги. Я уверен, что будет много тех, кто воспользуется. Китай, Индия будут это делать.
ВВС : Что с этим делать?
С.К .: Наполнять рынок альтернативной нефтью. Общая цена на нефть будет падать и с условием этого дисконта добыча не будет приносить прибыль. Они будут добывать многое, но не будут зарабатывать потому, что из их месторождений нужно довезти на экспортные рынки. Это очень большие расходы.
BBC : Все чаще снова говорят о Венесуэле. Какой потенциал у нее?
С.К. : Я не помню деталей, но в чем Венесуэла интересна концептуально: она может очень быстро повысить добычу Кому нужно больше инвестировать и нужно больше времени.
У Венесуэлы есть месторождения, которые могут очень быстро заработать и наполнить рынок. Потому она и интересна с точки зрения поставки нефти, особенно для Штатов.
“Нефтебазы не имели запасов”
BBC : Последние дни мы видим удары россиян по нефтебазам в Украине. Как это влияет на рынок топлива?
С.К .: Это довольно логичный шаг со стороны агрессора, эдакая классика. Ни на что это не отразится. Поставлять горючее будут, как и снабжали. Тем более что в Украине нет никаких требований по хранению и формированию запасов горючего. Горючее очень дорого, поэтому никто не хочет замораживать большие оборотные средства на этих запасах.
и соответственно те базы, которые они торпедировали, не содержали особых запасов нефтепродуктов. Рынок Украины уже давно работает с колесами. Запасов у нас нет. Эта стратегия никак не повлияет на оперативную поставку топлива.
ВВС : Почему тогда Россия продолжает атаковать эти базы?
С.К .: Они мыслят своим рынком. У них большой рынок, большое производство, они производят запасы и на внутреннем рынке, и для экспортного. Это для них привычное. Они считают, что здесь тоже все функционирует. Но когда мы поставляем из Европы, горючее едет сразу к потребителям.
BBC: А что тогда горит на нефтебазе?
С.К.: Во-первых, всегда есть так называемый мертвый остаток, нельзя высушить запас полностью. Там постоянно хранится то, что нельзя скачать. Во-вторых – это пара. Пары горючего даже страшнее с взрывоопасной точки зрения, чем самое горючее. Поэтому именно пара горит, а не нефтепродукт.
ВВС : Что нужно сделать правительству в ближайшее время для рынка?
С.К .: Либерализовать рынок и сделать максимальное количество трейдеров. Оказывается, что у нас есть ограничение заезда наших машин в ту же Польшу или другие европейские страны. Есть система разрешений, которые очень ограничивают. Один бензовоз может заехать только 3 раза за 2 месяца в Польшу, а он может заехать 10 раз, а не 3. Это бюрократическая преграда.
Ситуация балансирует на грани убыточности. Компании все же везут в надежде, что что-нибудь изменится. Теперь не до бизнеса. Надо, чтобы правительство взяло на себя часть расходов, рисков, страхования, чтобы компании были уверены, что они не потеряют на этом снабжении. Государству нужно делать так, чтобы как можно больше компаний смогли уехать в Европу. Большие трейдеры уже сделали отчасти эту работу.
BBC : Что бы вы ответили людям, которые сейчас говорят, что в Украине бензина скоро не будет?
С.К. : Бензин будет, дизтопливо будет, газа, возможно, будет мало, 92-й бензин вообще забываем, но не будет достаточного профицита горючего.
Тот экономрежим, который сегодня имеем, возможно, будет ослабляться, но будет и ограниченное количество работающих АЗС. Надеюсь, с апреля режим квотирования будет более либеральным, а может, вообще от него откажутся. Первый шок прошел, началась системная работа. (Олесь Христюк, Украинская служба Би-Би-Си/Энергетика Украины и мира)