Еврокомиссия вплотную занялась созданием энергетического союза, желая заполучить заметную часть полномочий государств ЕС в формировании энергетической политики.
В число стратегических партнеров, согласно обнародованным накануне документам, войдут Алжир, Турция, Азербайджан, Туркменистан, страны Ближнего Востока. Не исключается сотрудничество с Ираком и даже Ираном, все еще находящимся под санкциями.
А вот Россия в число стратегических партнеров ЕС не вошла. Европа готова рассмотреть новые отношения с Россией, “когда для этого сложатся подходящие условия”.
Можно ли говорить об “антироссийском заговоре”?
Ведущий “Пятого этажа” Михаил Смотряев беседует с партнером агентства RusEnergy Михаилом Крутихиным.
Михаил Смотряев: Вас не пугает пакет документов, принятый 25 февраля? До недавнего времени идея европейского энергетического союза была благим намерением. Дальше этого дело не шло, потому что это суверенные полномочия государств ЕС, и предположить, что они согласятся во всем и быстро, ожидать не приходится. Но, даже если не в полной форме этот энергетический союз возникнет, и на той территории, которая была заявлена, которая выходит далеко за рамки Европы, то определенное беспокойство у России это должно вызвать?
Михаил Крутихин: Беспокойство в первую очередь это должно вызвать у “Газпрома”. Нефтяники чувствуют себя нормально, а поставщики электроэнергии и газа должны задуматься, хотя нового в этом начинании очень мало. Уже два шага было сделано ЕС – польские представители предложили создать такой союз, и разрабатывалась даже схема зонального ценообразования. Второй шаг – в сентябре 2010 г. Евросовет и Европарламент приняли решение, обязывающее все страны ЕС докладывать в Еврокомиссию обо всех крупных контрактах на поставку электроэнергии и газа, привести старые контракты в соответствие со вторым энергетическим пакетом (антимонопольными мерами) и приглашать представителей Еврокомиссии на все переговоры о заключении новых контрактов. Новое – только заявление о стратегическом партнерстве с некоторыми поставщиками газа.
М.С. Интересно, что Россия не вошла в их число. И комментаторы говорят, что главная, если не единственная цель этого союза в ближайшей перспективе – вытеснение России с рынка, что камуфлируется словами о диверсификации поставок. Статистически известно, что доля российского газа в Европе сокращается, но все равно она составляет треть поставок. И быстро найти надежную замену будет не так просто. Действительно ли это антироссийская мера?
М.К. Не скрывается, что Россию рассматривают в числе нежелательных поставщиков газа, и ей предпочитают даже Иран. Но для этого есть основания. “Газпром” ведет себя как ненадежный поставщик газа, способный в самый ответственный момент прекратить поставки – например, зимой 2009 г., когда из-за этого чуть не замерзла Болгария, и сделать это по политическим, а не коммерческим или техническим причинам. Как можно доверять компании, которая является инструментом внешней политики российского руководства, а не коммерческой компании, с которой можно договариваться и заставлять ее выполнять контрактные обязательства?
М.С. 25 февраля по поводу поставок газа в Украину Владимир Путин заявил, что, если предоплаты не будет, “Газпром” поставки приостановит. Это может создать определенную угрозу для транзита в Европу европейским партнерам. Поэтому понятно желание Европы по возможности развязаться с российским газом. Но, если верить анализу в сегодняшней газете Times, со ссылкой на неназванных европейских чиновников, речь идет об инвестициях в европейскую структуру в размере триллиона евро. Эту сумму, хотя европейская экономика постепенно выходит из кризиса и начинает расти потихоньку, просто так не выложишь. Насколько эта идея практична?
М.К. Цифра, безусловно, завышенная. Даже для того, чтобы построить из Каспийского региона или из Турции крупный, на 30 млрд. куб. м в год газопровод, необходимо примерно $7-10 млрд., но не триллион. А этот газопровод – “Набукко”, “Южный коридор”, или еще как – поможет диверсифицировать поставки, поскольку подключит поставщиков, не только таких, как Азербайджан, который будет поставлять 10 млрд. куб. м через 2 года, но и Иран, который уже удваивает мощность газопровода, идущего в Турцию, там может выйти Туркменистан, от 15 до 20 млрд. куб. м, если кто-то построит короткую трубу через Каспийское море, может выйти иракский Курдистан, где потенциальные поставки газа в Европу до 30 млрд. куб. м в год, а дальше можно ожидать, что подключится Израиль, а если доработают проекты вокруг Кипра, то, может быть, и Кипр. Эти проекты не стоят триллион. Кроме того, Европе придется на своей территории, в соответствии с новыми предложениями, строить массу интерконнекторов через границы. Некоторые из них уже построены. Если Россия сейчас прекратит поставки газа через Украину, то замерзнут балканские страны во главе с Болгарией, самым крупным потребителем. У них нет выходов на другие рынки. Одна из целей новых предложений – обеспечить свободное движение энергоносителей через границы стран – членов ЕС.
М.С. А сможет ли договориться Европа между собой, поскольку речь идет об уменьшении на национальном уровне контроля над собственной энергетической политикой? Вряд ли с одинаковым энтузиазмом эту идею воспримут в Польше, в Великобритании, где грядет референдум по поводу вообще участия в ЕС.
М.К. Опыт показывает, что Европа может договориться. Например, третий энергетический пакет, и даже второй, где создавались структуры, которые можно рассматривать как наднациональные регуляторы. Не только следование правилам национальных регуляторов, транспортировка энергоносителей, но создавалась комиссия, которая стояла над ними. Решения 2010 г. – тоже создание контролирующего механизма, поэтому до определенной степени это возможно. Но, когда речь идет не только о контроле уже заключенных контрактов, но и обязываем отдельные компании выполнять решения 2010 г., то раскрываем сущность переговоров с тем же “Газпромом” для каких-то контролеров, тут могут крупные потребители газа в Европе отказаться. Так что успех этого начинания не гарантирован.
М.С. Даже в случае успеха на это потребуется не месяцы, а годы. Мы начали с того, что Россия демонстрирует свою ненадежность в качестве поставщика. Но, когда в качестве замены предлагают Алжир и другие государства Ближнего Востока, где сейчас атмосфера далекая от стабильной, в том же Алжире, где гарантия, что поставки газа в необходимых объемах будут осуществляться и, например, пришедшие к власти исламисты в одном из этих государств, внезапно не прекратят поставки вовсе.
М.К. Здесь вообще нет никаких гарантий. Но даже в ужасно ненадежных государствах, где с точки зрения демократии творится ужас что, нефтегазовые компании работают все равно, налаживают экспорт в Европу, США и другие места. Риски есть везде, поэтому программа и называется “диверсификация”, а не “бойкот российского поставщика”.
М.С. Вряд ли можно бойкотировать Россию, по крайней мере, сейчас. Ваш прогноз: треть российского газа в Европе – до какого предела этот процент может опуститься?
М.К. До 20% примерно через 2 года, если короткий прогноз.
М.С. А при самых неблагоприятных для России обстоятельствах? Может ли Европа совсем обойтись без российского газа, если все остальное сработает?
М.К. Европа может обойтись без российского газа, но потребуется время – не менее 5 лет.
М.С. То есть ближайшие 5 лет “Газпрому” особо беспокоиться не надо?
М.К. Поэтому он и ведет себя во многих случаях вызывающе. Шантаж, фактически.
М.С. С другой стороны, тот же Times сообщил, что нефтяной отдел “Газпрома” заявил, что переносит свои операции из Австрии назад в Россию. Источники утверждают, что делается это, чтобы при случае избежать ареста доходов. (BBC.Русская служба/Энергетика Украины и мира)
