30 июля Москву посетит генеральный секретарь Организации стран-экспортеров нефти (ОПЕК) Абдала Салем аль-Бадри. Руководство Минэнерго России планирует обсудить с гостем ситуацию на мировом рынке нефти, в частности, в связи с возможным снятием эмбарго с Ирана, располагающего четвертыми по величине запасами нефти в мире и вторыми – газа.
Эксперты считают, что отмена санкций в отношении Тегерана скажется как на нефтяных ценах, так и на мировых потоках энергоресурсов в целом. России это сулит и новые риски, и новые возможности.
До введения международных санкций в отношении Ирана страна ежедневно экспортировала 2,5 млн. баррелей в сутки. Сегодня ее поставки на мировой рынок составляют 1,1 млн. баррелей. Главный покупатель нефти – Китай. После снятия эмбарго Тегеран способен нарастить экспорт на 1 млн. баррелей в сутки, утверждают представители министерства нефти страны. С одной стороны, это немного (мировая добыча составляет около 95 млн. баррелей), с другой – в нынешней обстановке даже однопроцентного прироста предложения может оказаться достаточно для нового падения цен.
Как заявил DW руководитель Центра изучения мировых энергетических рынков Института энергетических исследований (ИНЭИ) РАН Вячеслав Кулагин, “любые дополнительные объемы, которые сегодня приходят, оказывают понижающее давление на цены, ведь предложение и так превышает спрос”. Партнер консалтинговой компании RusEnergy Михаил Крутихин допускает вероятность снижения цен до $45/баррель и даже ниже.
Кулагин настроен более сдержанно. По его словам, “кардинального падения ожидать не стоит, потому что цены уже достаточно серьезно просели и находятся ниже нормального балансового уровня”. К тому же, добавляет эксперт, в ближайший год возможности по наращиванию добычи нефти в Иране будут носить ограниченный характер: “Прироста можно ожидать лишь на уже действующих месторождениях, которые пока работают не на полную мощность. Для новых проектов понадобится время. Есть и инфраструктурные ограничения для осуществления поставок, которые придется снимать в случае существенного расширения экспорта”.
По прогнозу Вячеслава Кулагина, восстановить уровень добычи в Иране при благоприятной ситуации можно будет за пару лет, а дальнейшее наращивание потребует большего времени и значительных инвестиций. “Исходя из опыта Ирака (в 2009-2010 гг. после окончания военных действий и снятия санкций с Багдада началась распродажа лицензий на разработку нефтяных месторождений. После этого стране потребовалось пять лет, чтобы приблизиться к показателям Ирана, Кувейта и ОАЭ по объемам добычи), можно сказать, что чтобы наладить нефтяную промышленность, понадобится не менее пяти лет”, – считает он.
Сделать это самостоятельно у Ирана вряд ли выйдет. Скорее всего, страна будет вынуждена привлекать внешнюю помощь – Китай с его инвестициями, западные компании – с их технологиями. Не окажется в стороне и Россия. “Во многом вхождению российских и китайских компаний в иранские проекты будет способствовать и геополитический фактор, – объясняет Кулагин. – Ирану нужны партнеры, которые занимают сильные позиции на мировой арене и готовы отстаивать свои интересы. Иран наверняка ценит поддержку России и Китая и будет стремиться сохранить ее не только в области политики, но и экономики”.
Правда, как отмечает Михаил Крутихин, едва ли многим российским компаниям будет что предложить иранским партнерам. По его мнению, реальные шансы начать работу в Иране имеются лишь у “ЛУКойла”. “Газпром” в свое время вложил немало средств в проект “Южный Парс”, но с тех пор сильно в этом разочаровался. Да и лишних денег у него сейчас нет”, – говорит эксперт.
Так или иначе, если новые и проекты и будут развиваться, то, судя по всему, для этого Ирану предстоит для начала создать соответствующие условия и провести тендеры. Вероятнее всего иностранные участники будут работать в стране, как и до санкций, на условиях соглашений о разделе продукции. При этом риски присутствия на иранском рынке никуда не денутся. Как отмечает Кулагин, все прекрасно понимают, что отмена санкций может быть временной, и это не означает снятия всех рисков: “Любая инвестиция в Иран будет относиться к категории высокодоходных, но и высокорискованных”.
Что касается возможного ослабления позиций России на мировом энергетическом пространстве, то здесь, указывают аналитики, опасность для Москвы представляет не рынок нефти, а рынок газа. Ведь Иран входит в пятерку лидеров по его добыче.
По словам Михаила Крутихина, реальностью может стать маршрут Иран – Пакистан – Китай: “У Ирана есть готовый газопровод до пакистанской границы. Если пакистанцы начнут строить свою часть газопровода, возобновятся переговоры с Пекином о продлении этой трассы в сторону Китая, у которого появится новый источник получения газа. Так что если и сейчас Китаю российский газ не очень-то нужен, то дальше будет еще хуже. Здесь будет дополнительная конкуренция”. В дальнейшем, когда Иран начнет экспортировать свой газ еще и в виде СПГ, конкуренция может возникнуть и на западном направлении, полагает эксперт.
На рынке нефти ситуация спокойнее. “На европейском рынке не стоит ожидать вытеснения российской нефти иранской, – уверен Вячеслав Кулагин. – Россия и так планирует сокращать поставки в Европу и наращивать на восток. Нефть – гибкий товар, и он достаточно быстро найдет своего покупателя, был бы спрос”. Впрочем, отмечает он, Иран, скорее всего, также будет расширять нефтяное сотрудничество с Китаем. (Deutsche Welle/Энергетика Украины и мира)
