Долгосрочные проекты, не преследующие быстрые коммерческие цели, редко можно оценить даже на среднесрочном горизонте. Появившаяся в России и ставшая международной премия “Глобальная энергия” работает как постоянный институт с 2003 года, но только спустя 12 лет можно говорить о том, как она влияет на процессы в мировой науке, связанные с энергетическими исследованиями. Формат премии неплохо вписывается в понятие “энергетического консерватизма”: научные круги, ассоциирующиеся с “Глобальной энергией”, остаются одной из немногих мировых альтернатив политизации вопросов “большой энергетики”.
Если вы решили купить твердотопливный котел в PelletsHome, то вам предстоит выбрать среди пиролизных, котлов длительного горения, пеллетных котлов на гранулах, котлов на дровах и угле, автоматических котлов на щепе. У каждого из этих котлов есть свои преимущества.
Траектория жизненных циклов таких проектов, как “Глобальная энергия”, всегда заслуживающий внимания объект наблюдения: в каждый конкретный момент кажется, что совершенно ясно, зачем проект придуман, как и зачем он работает, но только на горизонте одного-двух лет. Сейчас уже довольно странно вспоминать первый год “Глобальной энергии” — премии, создававшейся по инициативе российских ученых и поддержанной президентом РФ и крупнейшими энергокомпаниями. Напомним, именно в это время Анатолий Чубайс выдвигал ныне забытый тезис о России как о “либеральной империи”, основной задачей которой в интеграции с мировыми энергетическими партнерами, Евросоюзом было превращение экономики РФ в “энергетическое хозяйство” Европы, ее электродвигатель. Ежегодно премия “Глобальная энергия” вручалась ученым — в их числе всегда был как минимум один россиянин, и это воспринималось как одно из “правил игры”. При этом премия оставалась действительно международной: выдвигать соискателей имеют право 3 тыс. ученых из 83 стран, а лауреатов определяет комитет, в который входят представители 13 стран.
Однако в 2015 году, несмотря на политическую атмосферу, премия неожиданно досталась двум американцам, Сюдзи Накамуре из Калифорнийского университета и Джаянту Балиге из Университета Северной Каролины, что существенно поддержало статус премии как академической. В некоторые годы к “Глобальной энергии” принято было относиться как к чисто статусной “игрушке” российского истеблишмента, “нашей Нобелевской премии для энергетиков”, благо сумма призового фонда по порядку величины совпадала с фондом мемориальных премий Нобеля. В этом году денежная часть премии составила 33 млн руб.
Президент некоммерческого партнерства “Глобальная энергия” Игорь Лобовский заявил журналистам: “Мне, как гражданину России, конечно, жаль, что в этом году в числе лауреатов нет россиян. Однако такой результат еще раз доказывает независимость и объективность премии “Глобальная энергия””.
Между тем контуры возможного влияния “Глобальной энергии” на процессы, происходящие в исследовательских кругах, можно пытаться определить лишь сейчас. Так, довольно показательным был саммит “Глобальной энергии” в Миланском политехническом университете в начале декабря. Самой необычной в выступлениях лауреатов премии прошлых лет была довольно уверенная критика одной из проявившихся в последние годы проблем развития мировой энергетики — активного инвестирования стран Юго-Восточной Азии, в первую очередь Китая, в энергомощности низкого технологического уровня, и недостаточного внимания к инновациям в этой сфере. Об этом много говорили Родни Аллам из лондонского Imperial College и Уильям Бьюм из сингапурской Asia Renewables.
В целом картина, которую эксперты “Глобальной энергии” рисуют для будущего технологического прогресса в энергетике, крайне необычна: практически во всех секторах топливно-энергетического комплекса идут масштабные исследования, которые на горизонте 15-30 лет должны вызвать, по их оценкам, изменения никак не меньшие, чем развитие в мире ветроэнергогенерации, солнечной энергетики и использование возобновляемых источников энергии.
Джаянт Балига, в частности, приводит расчеты, согласно которым в ближайшее время возможна наконец давно ожидаемая революция в промышленном энергосбережении при передаче и диспетчеризации энергии по сетям — экономия до четверти распределяемой энергии. Торстейнн Сигфуссон (Исландия) настаивает на том, что технологии топливной химии также сильно недооцениваются — первый раунд применения биотехнологий в ТЭК при всех его успехах вообще не показал потенциала в этом секторе. Наконец, ранее работавший в проектах атомной энергетики Ларс Ларссон (Швеция) объявил, что до нового всплеска интереса к атомной энергетике осталось каких-то 15 лет — четвертое поколение атомных реакторов обещает быть на порядок более привлекательным для рынка, нежели действующее третье поколение, в первую очередь по стоимости и требованиям к ресурсам.
Неизвестно, задумывался ли в начале 2000-х этот эффект создателями “Глобальной энергии”: премия и ее дочерние проекты уже пережили несколько этапов эволюции, в разные годы отношение экспертных групп к “прорывным” технологиям, альтернативным традиционной энергетике, было различным. Тем не менее именно сейчас позиционирование премии в энергетических кругах достаточно интересно: на фоне глобального наступления “зеленой политики” не только в ЕС, но и в США, и в Латинской Америке, а в последние годы и в Японии и Китае на традиционную энергетику “Глобальная энергия” имеет все шансы стать одним из немногих консолидирующих институтов для исследователей в сфере традиционной энергетики. Это рискованная, но оправданная позиция: по словам одного из лауреатов “Глобальной энергии” российского академика Алексея Конторовича, энергетический профиль экономики на десятилетия вперед, видимо, абсолютно непредсказуем. Поэтому вероятность того, что его определят “экологические” технологии, сравнима с тем, что это будут делать работы более консервативного круга исследователей — в конце концов, большая часть инноваций, определяющих облик мира с конца XIX века, всегда делалась в существующих бизнесах, а не в университетских лабораториях и гаражных стартапах. (kommersant.ru/Энергетика Украины и мира)