Обвал цен на нефть помог властям временно снизить зависимость бюджета от углеводородов: доля нефтегазовых доходов в бюджете опустилась до самой низкой за шесть с половиной лет.
По итогам исполнения федерального бюджета в январе-феврале 2016 г. доля нефтегазовых доходов в общем объеме доходов составила лишь 37,4% (данные Минфина). Это самая низкая доля нефтегазовых доходов с августа 2009 г., если смотреть на помесячные данные Минфина и Федерального казначейства, проанализированные РБК.
Падение цен на нефть невольно сослужило “хорошую” службу правительству, которое регулярно декларировало цель уйти от чрезмерной зависимости бюджета от углеводородов. Но использовать это снижение доли нефтегазовых доходов как достижение политики было бы популизмом – понятно, что дело исключительно в низких ценах на нефть, говорит аналитик Экономической экспертной группы Александра Суслина.
В январе доля нефтегазовых доходов в общих доходах бюджета была еще ниже – 34%. Но январь в этом смысле не показателен: в этом месяце нефтегазовые доходы всегда меньше. Полмесяца – нерабочие дни, объясняет Суслина; кроме того, в январе бюджет получает разовые доходы от размещения средств суверенных фондов и, возможно, часть прибыли ЦБ, добавляет ведущий научный сотрудник Центра развития ВШЭ Андрей Чернявский. В феврале этот эффект обычно сходит на нет, говорит он.
Нефтегазовые доходы, которые складываются из НДПИ на углеводородное сырье и экспортных пошлин на сырую нефть, газ и нефтепродукты, в январе-феврале упали на 34,3% к аналогичному периоду прошлого года (до 687,7 млрд. руб.), а ненефтегазовые доходы – лишь на 6,5% (до 1,15 трлн. руб.). Как поясняет Минфин в отчете, направленном в этом месяце в Госдуму, “ставки на январь-февраль по нефтегазовым доходам рассчитывались исходя из цены на нефть за период с конца ноября 2015 г. по январь 2016 г., которая составила $33-36/баррель”. В январе-феврале нефть опустилась еще ниже: средняя цена Urals, по данным Минфина, составила $29,7/баррель.
За прошлый год нефтегазовые доходы составили 43% от общих доходов бюджета, а на 2016 г. правительство запланировало 44%. Но впереди несколько лет низких цен на нефть – в районе $50/баррель максимум, считает Суслина, поэтому доля нефтегазовых доходов в 2016 г. будет явно ниже, чем в 2015 г. “Раньше 70% бюджета составляли доходы от экспорта углеводородов, а сейчас 45%, значит, мы можем без этого себя кормить. Надо меняться и пользоваться этой ситуацией”, – призывал глава правительства Дмитрий Медведев 5 февраля. На самом деле данные Минфина показывают, что нефтегазовые доходы достигали пика в 2014 г. на уровне 51,3% и доля их поступательно росла с 2009 г.
Обратная сторона снижения нефтегазовых поступлений – повышение роли ненефтегазовых доходов. Разумеется, в нынешней ситуации правительство будет рассматривать все возможности по повышению доходной части бюджета, говорит Чернявский, хотя рост налоговой нагрузки может дополнительно замедлить экономику. Уже принято решение о втором за год повышении акцизов на бензин, при этом часть доходов от топливных акцизов (23%) Минфин предлагает забирать в федеральный бюджет (сейчас все доходы от акцизов на бензин получают региональные бюджеты). По расчетам ведомства, такое перераспределение с 1 мая могло бы дать федеральному бюджету в 2016 г. дополнительные 68,5 млрд. руб. Кроме того, в правительстве обсуждается возможность введения акцизов на “вредные” продукты, в частности на пальмовое масло. Минфин еще не дал ответ о целесообразности введения таких акцизов, сказал РБК в начале прошлой недели чиновник финансово-экономического блока.
Сейчас в федеральный бюджет поступает от 50% до 100% доходов от акцизов на спирт, спиртсодержащую и алкогольную продукцию, табак, легковые автомобили и все подакцизные товары, ввозимые в Россию, следует из Бюджетного кодекса. Поступления от акцизов составляют вторую по значимости долю ненефтегазовых доходов федерального бюджета, 13% (149,4 млрд. руб.) за январь-февраль 2016 г., следует из данных казначейства.
В конце 2014 г. президент Владимир Путин запретил повышать налоги на бизнес до 2018 г. – формально мораторий выполняется, но при этом в правительстве регулярно обсуждают возможность дополнительных квазиналоговых сборов. Некоторые решения уже приняты: в частности, в конце 2015 г. введена спровоцировавшая массовые протесты дальнобойщиков плата за проезд большегрузных автомобилей по федеральным дорогам, а в начале 2016 г. правительство установило утилизационный сбор для дорожной, сельскохозяйственной и иной самоходной техники, что повысило цены и приостановило поставки сельхозтехники аграриям перед началом посевной кампании, сообщал РБК 1 марта.
“Первый рефлекс – это изыскать какие-то резервы, то есть оставить расходы на прежнем уровне за счет мобилизации новых источников дохода. Но так не бывает. Дырки в бюджете будут заткнуты чьими-то деньгами, и эти кто-то вполне почувствуют это на себе”, – рассуждает директор программы “Экономика энергетики” в РЭШ Виталий Казаков. Другой вариант – это создавать новые источники дохода. “Правда, для этого нужно создать в стране институциональную и правовую систему, способствующую возникновению своих Facebook и Apple (которые можно обложить новыми налогами), – говорит он. – Этот вариант занимает много времени, и, учитывая, что в XXI веке в России отсутствовало понимание важности движения в этом направлении, быстрых результатов ждать не стоит”. (РБК/Энергетика Украины и мира)
