Такого продолжительного и острого кризиса с Москвой в Минске явно не ожидали.
Многим казалось, что случившееся летом 2016 г. обострение, когда “братский народ” отработанным движением на 30% прикрутил поставки нефти, закончится уже к четвертому кварталу, и напряжение в нефтеперерабатывающей отрасли Беларуси – основе ее экономики – пройдет. Но не только в четвертом, но и в первом квартале 2017 г. хороших новостей не последовало. И, похоже, их уже никто не ждет.
Украина может заработать на конфликте участников “таежного союза” так, как ранее Беларусь подзаработала на российско-украинской эскалации. Но есть и другой аспект: снижение поставок топлива из Беларуси ведет к увеличению импорта из России…
Милые бранятся – только тешатся. Именно так с некоторых пор было принято воспринимать периодически возникающие размолвки между Минском и Москвой. Корни этих споров, случающихся все чаще, лежат в согласии России дотировать белорусскую экономику с помощью поставок дешевых энергоресурсов – нефти и газа. Формально из-за последнего вспыхнул нынешний конфликт.
Нефтью по газу
“У нас товарооборот $75 млрд. в год, неужели мы будем ссориться из-за каких-то $500 млн.?!” – сокрушался во время своего “разгромного”, как окрестили его некоторые российские СМИ, сорокаминутного спича 3 февраля Александр Лукашенко, призывая российских коллег одуматься.
Конфликт возник из-за долгов Беларуси за газ. В Минске считают, и якобы так договаривались, что статус участника Таможенного союза дает им право рассчитывать на внутрироссийскую цену на газ (около $83/тыс. куб. м). В Москве же так не думают, предлагая “сябрам” за их заслуги минимальную экспортную цену – $132. В силу такого разного понимания справедливости возник долг, который на сегодняшний день россияне оценивают в $600 млн. По словам Лукашенко, Путин ему лично обещал все уладить, но в итоге передумал.
Чтобы белорусы быстрее принимали решение, Москва использовала многократно проверенный прием – удар по голове “нефтяной” дубиной. В отличие от газа, в сфере поставок нефти Лукашенко удалось интегрироваться во внутрироссийский рынок. Более того, пару лет назад была одержана серьезная победа: экспортные пошлины с нефтепродуктов (их производство в Беларуси избыточно) стали поступать не в российский, а в белорусский бюджет. Как нынче принято говорить в Украине, Минск оказался в полном шоколаде: покупная нефть дешевая, продаваемые нефтепродукты – по мировым ценам, еще и экспортная пошлина в казну.
Для России поставки нефти в Беларусь означают прямые потери. Например, сегодня экспортная пошлина на нефть составляет $89,5/т, и отправка 22 “белорусских” миллиона тонн на экспорт в дальнее зарубежье принесла бы российской казне почти $2 млрд. По сути это и есть размер прямой “нефтяной” дотации республике.
Есть основания считать, что решение срезать поставки российской нефти в Беларусь на треть имели под собой сугубо экономический расчет, так как сохранять хорошую мину в условиях санкций становится все сложней. Так что, может, и напрасно восклицает белорусский лидер, мол, при чем тут нефть, если проблемы с газом? Не исключено, что России просто очень нужны деньги…
Дубль два
Однако есть и другие версии. Забегая наперед, скажу, что с “обрезанием” белорусов Россия получила сразу несколько бонусов. В 2016 г. отчетливо стало видно и слышно, что в Москве недовольны успехами “союзников” на поприще экспорта нефтепродуктов. Во-первых, бурные потоки питают порты дерзких республик Балтии. Транзит своего топлива и сырья россияне убрали с этого направления практически полностью с целью нанести урон экономике небольших, но гордых литовцев, латышей и эстонцев, которые при любом удобном случае трубят о российской угрозе. Потеряв российские объемы, прибалты резко снизили цены на услуги по перевалке нефтепродуктов, чем сполна воспользовались белорусские экспортеры. Это вызывает сильнейшее раздражение Белокаменной.
Во-вторых, белорусские нефтепродукты питают половину Украины. Здесь тоже несколько аспектов. Согласно межправительственным соглашениям, большие объемы полученного из беспошлинной российской нефти топлива белорусы должны продавать в Россию. Эти нормативы никогда не выполнялись в полном объеме (даже в близком к нему), что Минск объяснял отсутствием спроса и невыгодностью этих поставок по цене. В России перепроизводство дизельного топлива, и белорусские объемы элементарно не нужны, а дефицитный бензин сябрам намного выгоднее продавать в Украину. Мы даем самую высокую среди всех направлений цену. Та же картина и по дизтопливу. В 2016 г. поставки белорусского бензина в Украину выросли почти вдвое – до 1,2 млн. т, дизтоплива – на 22% до 2,7 млн. т.
По итогу Беларусь не только не поставляет топливо в Россию, так она еще и направляет его в Украину. У Кремля это вызывает уже не раздражение, а бешенство. И если раньше все догадывались об этом, то теперь об этом заявил сам белорусский лидер. Фактически он обвинил российских коллег в непорядочности, заявив на пресс-конференции 3 февраля, что россияне ставят ему в упрек поставки топлива “воюющей стране”, хотя сами уже поставляют больше, чем белорусы.
На самом деле цифры не подтверждают заявления Лукашенко: по итогам 2016 г. белорусские поставки более чем вдвое превысили российские – 2,7 млн. т против 1,2 млн. (речь о дизтопливе, так как бензин из России не поставляется).
Но в чем президент Беларуси прав, так это говоря о тенденциях. В ноябре и декабре 2016 г. поставки с двух крупнейших направлений практически сравнялись. Есть все основания ожидать, что в 2017 г. “дизельные” объемы “Роснефти”, которые в Украину идут через швейцарскую компанию Proton Energy Group S.A., превысят 2,5 млн. т и станут крупнейшим источником поставок “воюющей” страны.
Своими “нефтяными” санкциями Кремль решил сразу несколько задач. Первая: увеличил поступления в свой бюджет. Вторая: ударил по “балтийскому” транзиту. Третья: провел “воспитательно-профилактическую” работу с Минском и его лидером. Четвертая: нанес удар по белорусскому конкуренту на рынке Украины, выдавливая его с самого ликвидного рынка – украинского и, опять же, лишая дополнительных заработков. Некоторые участники рынка полагают, что четвертая задача является основной, хотя это мнение разделяют далеко не все.
Но ставить крест на белорусах рановато. Тем более что сохранить свои позиции на рынке им поможет… Украина, притом не без пользы для себя. Спустя полгода в Минске наконец-то поняли, что Москва на этот раз не шутит. И если летом и осенью заявления об “изучении альтернативных поставок нефти” никто всерьез не воспринимал (включая, похоже, самих белорусов), то зимой 2017 г. пришло понимание новой реальности.
По имеющимся данным, концептуально Минск уже достиг договоренностей с Баку в лице государственной нефтяной компании SOCAR о долгосрочной поставке нефти на Мозырский НПЗ, расположенный у границы с Украиной. Сейчас речь идет о трех танкерах, или 240 тыс. т нефти в месяц, которая будет приниматься с моря и подаваться на белорусский НПЗ по системе нефтепроводов “Укртранснафты”. Пока еще открыт вопрос, какой терминал будет принимать эту нефть – государственной “Укртранснафты” в Южном или “приватовского” “Синтез Ойл”. Источники склоняются к Одессе, поскольку с прошлого года SOCAR стал оператором этого терминала, принадлежащего группе “Приват” и братьям Суркисам на паритетных началах.
Данный проект был реализован в комплексе с договоренностями о ежегодной поставке 1,3 млн. т азербайджанской нефти на кременчугскую “Укртатнафту”, также контролируемую “Приватом”. Почти 3 млн. т нефти для Мозыря и 1,3 млн. т для Кременчуга плюс трейдинг SOCAR на Черном море – это весьма неплохо для начала, тем более что есть перспектива увеличения поставок как минимум по первым двум направлениям. В свою очередь, “Укртранснафта” получит дополнительно около 4 млн т годовой прокачки, которые очень не помешают с учетом постоянно снижающихся объемов транзита и транспорта нефти внутренней добычи.
Дополнительная загрузка Мозыря каспийской нефтью теоретически позволит рассчитывать на сохранение рыночных позиций. Однако агрессивная политика российских экспортеров будет для этого серьезным препятствием. “Ресурсы практически не ограничены, цены тоже”, – говорит один из международных трейдеров о “Роснефти”.
Не даст скучать и “Укртатнафта”, которая также наращивает производство. Царит оживление и на южных рубежах, где цены упали до уровня северных, а предложение на Черном море и в Средиземноморье постоянно растет. На первые роли тут выходит все тот же SOCAR и не чужой ему трейдер “Корал”.
Все это говорит о намечающейся острой борьбе за рынок, который вследствие такой конкуренции может потерять свою невесть откуда взявшуюся “премиальность”. А это никому из продавцов не нужно. Поэтому не приходится исключать, что в этой борьбе могут быть задействованы административные рычаги для устранения конкурентов и сохранения цены. Это уже наблюдается на рынке сжиженного газа.
“Белорусская” история снова показывает, насколько ненадежной является любая конструкция, построенная исключительно на российских поставках. Рано или поздно Москва начинает использовать этот рычаг для политической дестабилизации “жертвы”. Это мы видим в Беларуси, это видела и Украина на примере поставок природного газа, пока эти поставки были. Даже когда их нет, россияне умудряются постоянно накалять атмосферу. Любое появление российских энергоресурсов начинает вызывать нервозность и дестабилизацию.
Резкий рост поставок сжиженного газа из России в 2016 г. в итоге вызвал кризис, в который сегодня вовлечены СБУ, ГПУ, Нацполиция и ГФС. Невероятно, но вся эта масса силовиков по факту добивается ослабления и уничтожения украинских компаний, что автоматически ведет к усилению пророссийского бизнеса.
По словам белорусского президента, уже идет борьба и на “дизельном фронте”, применительно к которому на рынке все громче звучат имена одиозных прокремлевских персонажей. Если так пойдет и дальше, вслед за “угольными” вопросами Украине нужно быть готовой к ответственным решениям в области поставок нефтепродуктов. (Сергей Куюн, директор ООО “Консалтинговая группа А-95”, ZN.UA/Энергетика Украины и мира)
