В странах Европейского союза газ постепенно дешевеет из-за профицита предложения. Украина тоже экономит благодаря этой тенденции, но эффект сдерживается повышением цен со стороны НАК “Нафтогаз Украины”.
Европейский рынок газа привлекает операторов не только масштабами (в 2016 г. – около 490 млрд. куб. м, +4% к 2015 г.), но и своим политическим значением: крупные поставщики оказывают влияние на политику Евросоюза. Так, главным источником газа для него остается Россия – по данным Eurostat, 39,7% импорта в натуральном выражении в 2016-м, или 180 млрд. куб. м (и 33% всего еврорынка в целом). В этот объем включен газ из Казахстана и Средней Азии, поставляемый через РФ ее компаниями. На 2-м месте по газоимпорту в ЕС – Норвегия с 34,1% поставок (она не входит в Союз), дальше со значительным отрывом следует Алжир (15,2%).
Европейская диверсификация
Обратим внимание, что в последние 15 лет доля РФ в структуре импорта заметно упала: еще в 2002-м она составляла 47%, отмечает экономист Валерий Щербина. Сокращение происходит в основном за счет развития поставок из Норвегии и Катара. Тем самым европейцам удалось диверсифицировать поставки и ослабить предпосылки политического влияния Москвы, которое остается существенным. А этим летом в борьбу за рынок Европы активно включились США, введя санкции против проекта “Северный поток – 2” и начав отгрузку сжиженного газа (СПГ) через Атлантику, в т.ч. в Польшу и Литву. К настоящему моменту в Евросоюзе построен 21 терминал по приему СПГ, и Вашингтон явно намерен продолжать экспансию (равно как и Катар).
Тем более что Брюссель поддерживает развитие “темы” СПГ во имя диверсификации: кроме регазификационных терминалов для приема с моря, расширяется сеть магистральных и региональных газопроводов (интерконнекторов) и хранилищ, призванных обеспечить странам ЕС либо прямой доступ к сжиженному газу, либо опосредованный, через газовые хабы. Другое направление диверсификации – проект “Южный газовый коридор” (газопроводы TANAP и TAP), предусматривающий ежегодную транспортировку 10 млрд. куб. м газа из Азербайджана через Грузию и Турцию, с последующим увеличением до 20 млрд. куб. м. Запуск планируется на 2020 год.
Все это ведет к профициту предложения и снижению цен: так, за 2015-16 годы российский газ для Западной Европы подешевел примерно на 50%, до уровня 180 долл./тыс. куб. м, сообщает В. Щербина. В этом году, несмотря на восстановление нефтяных котировок (к которым во многом привязаны газовые), стоимость российского газа осталась на таком же уровне – это говорит о желании сохранить рыночные позиции даже за счет убытков. Для сравнения, американский СПГ стоит 220-225 долл./тыс. куб. м. Партнер консалтинговой компании RusEnergy (Россия) Михаил Крутихин утверждает, что в 2016 году корпорация “Газпром” уже работала на европейском рынке “в минус”, реализуя газ по 4,16 долл. за 1 млн. британских тепловых единиц (БТЕ) при себестоимости доставки – на примере Германии – в 4,78-5,07 долл. за 1 млн. БТЕ. Притом в расчет себестоимости не включены расходы на обслуживание долга, содержание административного аппарата, социальные цели, инвестиции в развитие добычи.
Схожим образом вынуждены действовать и Штаты, и не только на европейском направлении: с учетом транспортировки американский СПГ стоит 6-7 долл. за 1 млн. БТЕ, но продается, например, в Южную Америку по 5,5 долл. за тот же объем, а в Евросоюз – еще дешевле, продолжает М. Крутихин. Задача – компенсировать хотя бы часть инвестиций и завоевать рыночные ниши на будущее, когда цены могут вырасти. Пока же, по самым скромным прикидкам, к 2020-му предложение СПГ в мире вырастет относительно 2014 года на 50%, до 480 млн. т/год. Эксперт консультационной фирмы Energy Aspects Тревор Сикорски считает, что мировой газовый рынок стоит на пороге ценовых войн, в которых поставщики будут отчаянно демпинговать в борьбе за сбыт (как это сейчас происходит на рынке нефти). В результате в Европе стоимость импортного газа может достигнуть Henry Hub (хаб в шт. Луизиана, США) плюс 1 евро за 1 млн. БТЕ, т.е. порядка $110/тыс. куб. м.
Это ударит и по “Газпрому”, и по прочим игрокам. Да, против него работает “евродиверсификация” при политподдержке США, но есть у россиян и козыри. Во-первых, это потенциал уже готовых к эксплуатации промыслов, которых хватило бы на постоянное снабжение еще одного ЕС, говорит М. Крутихин. Во-вторых, уже сейчас РФ располагает разветвленной инфраструктурой доставки в Европу, мощности которой задействованы меньше чем наполовину, в-третьих – в критической ситуации Москва вполне может дать “Газпрому” новые налоговые и другие льготы. В 2016-м он уже нарастил экспорт в Евросоюз на 13,5%, в нынешнем году тенденция сохранилась: +9,8% за 1 полугодие, до 76,7 млрд. куб м. Интересно, что российский поставщик начал чаще привязывать контрактные котировки не к нефти, а к ценам европейских газовых хабов – так он меньше зависит от “нефтяных” колебаний.
Украинское эхо
Понятно, что Украине как импортеру тренд снижения цен выгоден, равно как и ослабление влияния “Газпрома”, проводника политических интересов Кремля. Так, для ряда отраслей промышленности стоимость природного газа стала проблемой с тех пор, как “Газпром” начал повышать ее для нашей страны, т. е. с 2006-2007 гг. Скажем, в черной металлургии доля газа в себестоимости достигала 15-17%, а в нынешнем году это 9,3%, информируют аналитики. Причем с ноября 2015 года “голубое топливо” в России не закупается, поступая в основном из ЕС.
А вот газотранзит вырос, несмотря на всю риторику Москвы о неизбежном прекращении пользования отечественной газотранспортной системой (ГТС): за 8 месяцев 2017 г. показатели повысились в сравнении с январем на 23,4%, до 61,95 млрд. куб. м, что является максимумом за аналогичный период, начиная с 2011 года. Большинство экономистов полагает, что в обозримой перспективе РФ не удастся исключить украинский маршрут транзита, тем более что против этого выступает Запад. При этом он заинтересован участвовать в управлении (и доходах) ГТС Украины; переговоры о различных форматах консорциума по управлению ею идут уже много лет. Тем временем Киев предпринимает усилия по ее посильной модернизации: в 1 полугодии на эти цели направлено 2,3 млрд. грн. – на 64% больше, чем за 1 полугодие минувшего года.
Добавим, еще в 2011 году наша страна присоединилась к европейскому Энергетическому сообществу, приняв требования т. н. Третьего энергопакета, направленного во многом против влияния “Газпрома”. Главный акцент пакета – разделение добычи, транспортировки и продажи газа и электроэнергии для борьбы с монополизацией, которое постепенно реализуется и в отечественном случае (со значительным сопротивлением госбюрократии и других сторон, заинтересованных в сохранении “статус кво”). К этому добавилось требование либерализовать внутренний газовый рынок, создав равные условия доступа любым участникам, в т. ч. на уровне региональных распределительных сетей, “облгазов”. Около 70% их, по информации специалистов, по-прежнему контролируется бизнес-структурами Дмитрия Фирташа, но европейцев беспокоит не столько это, сколько монопольное положение НАК “Нафтогаз Украины”.
К слову, избавление от диктата “Газпрома” и сближение с Западом принесли украинскому газовому (и не только) рынку другую проблему – поступательное повышение цен ввиду соответствующих требований МВФ и других ключевых кредиторов, а также из-за девальвации. Так, с 01.10.2015 отменено госрегулирование стоимости газа для всех потребителей, кроме населения и теплокоммунэнерго, работающих для его нужд. С этого момента “Нафтогаз” продает промпотребителям, бюджетным организациям и другим субъектам хозяйствования на рыночных условиях. Так, с 01.09.2017 НАК снова увеличила цену газа, отпускаемого промпотребителям по предоплате – на 6,7% до 7921,2 грн./тыс. куб. м (с НДС), это около 305 долл. по актуальному курсу. Уточним, такая цена действует для покупателей более 50 тыс. куб. м в месяц при отсутствии долгов перед НАК, а также для ее 100%-ных дочерних предприятий. Подорожание газа традиционно чувствительно и для металлургии, и для химпрома, где он является не только энергоносителем, но и важным сырьем.
Итак, тенденция уменьшения газовых котировок на рынке Европы в недостаточной мере проявляется в Украине, и промышленники по-прежнему заинтересованы в удешевлении газа. В перспективе этому может помочь развитие собственной добычи, которая в 2016-м укрепилась на 1,5%, до 20,2 млрд. куб м. В то же время внутреннее газопотребление упало на 4%, до 30,3 млрд. куб. м, и для его покрытия пришлось импортировать около 11 млрд. куб. м (для справки, еще в 2013-м объем импорта составлял 28 млрд. куб. м). В конце 2016 года Кабмин утвердил концепцию развития газодобычи до 2020 года, предусматривающую рост годовых показателей до 27 млрд. куб. м. Ожидается, что потребление продолжит сокращаться, и к указанному моменту собственная добыча сможет полностью обеспечивать внутренний спрос. Возможный возврат Крыма добавит в ежегодный национальный баланс еще 1,7 млрд. куб. м газа, с потенциалом наращивания за счет разработки перспективных залежей.
Таким образом, динамика внешних газовых рынков в целом позитивно влияет на рынок отечественный, однако его системные проблемы ограничивают положительный эффект. В дальнейшем, при условии взвешенного реформирования украинского рынка, создания на нем условий для здравой конкуренции и т.п., он сможет успешнее реагировать на внешние факторы, в т.ч. с точки зрения интересов промышленных и других потребителей. Ведь успешная промышленность принципиально важна для любого государства, и освобождение ее от завышенных затрат на газ имеет значение для всей экономики в целом. (Максим Полевой, МинПром/Энергетика Украины и мира)
