Руководитель ООО “Оператор газотранспортной системы Украины” (ОГТСУ) Сергей Макогон рассказал, почему сложно договорится с “Газпромом” о новом транзитном договоре и какие проблемы ждут нового оператора ГТС после анбандлинга.
О газовых переговорах
– Чем завершились очередные переговоры в Вене 5 декабря? Когда ждать следующий этап? Почему переговоры опять прошли в двухстороннем формате без участия представителей ЕС?
– 5 декабря состоялись трехсторонние переговоры в виде видеоконференции, а 6 декабря прошли очные двухсторонние переговоры в Вене. Двухсторонние переговоры инициировал “Газпром”, ссылаясь на то, что ряд вопросов имеет статус коммерческой тайны. Поэтому они их не готовы обсуждать в существующем трехстороннем формате.
Фактически есть два потока двухсторонних переговоров: арбитражные разбирательства и новый транзитный договор. Мы как новый оператор ГТС Украины отвечаем за второй поток. У нас подписано специальное соглашение о неразглашении с “Газпромом”. Наша задача – согласовать текст межоператорского соглашения между операторами ГТС Украины и РФ.
Это чисто технический документ без сроков и сумм, но он очень важен, так как в нем прописываются европейские принципы работы операторов, на которых, и мы, и Европейская Комиссия так долго настаивали.
Кроме того, в данном соглашении фиксируются технические мощности на границе, что является необходимым условием для того, чтобы Оператор ГТС смог предложить к бронировке мощности на границе.
Перед продажей мощностей на входе в нашу ГТС с территории РФ, мы должны четко понимать какие мощности со своей стороны готов гарантировать Газпром. Это особенно важно ввиду озвученных “Газпромом” планов по ликвидации значительной части инфраструктуры ГТС на их территории в направлении Украины.
Есть еще направление по согласованию нового транспортного договора, в котором принимает участие и представитель Нацкомиссии по регулированию энергетики (НКРЭКУ).
Наша позиция: текущее украинское законодательство не предусматривает наличие специального договора с “Газпромом”, а должен использоваться единый стандартный договор транспортировки, который уже используют сотни наших заказчиков, включая нерезидентов. Включая таких именитых как Engie, RWE, PGNiG, MET, AXPO и много других.
Газпром только предоставил свои замечания, и мы совместно с НКРЭКУ будем их отрабатывать.
– Кто курирует переговоры со стороны ЕС после ротации комиссаров Еврокомиссии, в результате которой Марош Шефчович перестал отвечать за энергетику?
– Мы еще работаем с командой Шефчовича. За технические вопросы отвечает Директорат по Энергетике, в котором значительных изменений не предвидится.
– Кто координирует работу украинской делегации?
– Руководит делегацией со стороны Украины – профильный министр Алексей Оржель, а также его первый заместитель Виталий Шубин.
– Прокомментируйте заявление президента РФ Владимира Путина о том, что “украинцы хотят слишком высокую цену за транзит”.
– В рамках трехсторонних переговоров украинская сторона передала “Газпрому” матрицу примерных тарифов, в которой были предложены различные тарифы в зависимости от сроков и объемов нового транзитного договора.
Конечно, тариф при бронировке на год на 15 млрд. куб. м в разы отличается от тарифа на бронировку 90 млрд. куб. м на 15 лет.
Наш расчет основан на европейской тарифной методологии и абсолютно прозрачен. Если “Газпром” считает, что тариф слишком велик, то представитель НКРЭКУ пояснил, что методика позволяет сделать корректировку тарифа, если “Газпром” покажет стоимость конкурентных маршрутов или докажет, что транзит по таким тарифам делает экспорт для “Газпрома” невыгодным.
– По нашей информации на последних переговорах в ноябре обсуждался вопрос заключения транзитного договора на 5 лет, а не на 10, как мы раньше требовали. И обязательная прокачка – 30 млрд. кубов год, а не 60 млрд. На какие уступки готова пойти украинская сторона?
– Вопрос заключения контракта на 5 лет не обсуждался. Было предложение “Газпрому” от Европейской Комиссии о транзите на 10 лет 60+30 млрд. куб. м в год. При таких условиях тариф мог бы быть близок к текущему действующему тарифу.
Тарифная методика, которая внедрена в Украине и соответствует европейскому тарифному кодексу, построена таким образом, что тариф фактически является производной от сроков и объемов заказа мощностей по транспортировке газа.
Чем меньше срок и объем, тем выше тариф. Очевидно, что мы не можем поддерживать мощности необходимые для транзита 90 млрд. куб. м весь год, надеясь, что “Газпром” закажет какие-то объемы, так как существуют очень значительные постоянные затраты оператора на обслуживание ГТС.
Кроме того, нужно понимать, что мы говорим о значительном объеме транзита, которые существенно влияют на работу нашей ГТС. При транзите до 10 млрд. куб. м нам нужно до 10 компрессорных станций, а при транзите в 90 млрд. куб. м, нам нужны 70.
Без наличия четкого понимания объемов и сроков мы не можем принять решения о капитальном ремонте и модернизации объектов ГТС. Например, стоимость реконструкции одной компрессорной станции составляет около $100 млн. и срок ее окупаемости примерно 7-10 лет.
Если транзит будет, скажем, только три года, то нам логично настаивать на амортизации такого актива за три года, что приведет к повышению тарифа, так как для местной транспортировки такая станция не нужна. И потом ее нужно будет просто ликвидировать.
“Газпром” прекрасно понимает, как работает европейское законодательство. Например, недавно “Газпром” принял участие в процедуре предварительной бронировки мощностей в Болгарии в рамках реализации проекта по транспортировке газа из Турции в Сербию через Болгарию (продолжение “Турецкого потока”).
Стоимость проекта 1,4 млрд. евро, а мощность порядка 15,7 млрд. куб. м в год. Срок бронировки там был 20 лет. Такой срок бронировки дает гарантию оператору ГТС Болгарии гарантии того, что инвестиции окупятся, а “Газпрому” – что тариф будет минимальным.
Аналогично и в Украине – бронировка на 15 лет даст “Газпрому” комфортный тариф, а украинскому оператору гарантии возврата инвестиций в развитие и поддержание ГТС.
Будет ли продолжен транзит российского газа по украинского ГТС с 1 января 2020 года? Ваш прогноз.
– Сложный вопрос. Так как это очень сложная ситуация. Есть арбитражные разбирательства, есть политическая ситуация, есть предложения по покупке газа и т.д.
Чисто технические проблемы продолжить транзит не мешают. Но важно понимать длительность и объем такой услуги, так как от этих показателей зависит ее стоимость.
Не для всех очевидно, что не может тариф на транзит 20-30 млрд. куб. м на короткий срок быть таким же каким был тариф на транзит 110 млрд. куб. м на 10 лет.
В любом случае, мы готовы ко всем сценариям. Мы готовы к компромиссу, но это должно быть взаимно выгодное решение, а не игра в одни ворота.
Об анбандлинге
– Верховная рада и НКРЭКУ приняли соответствующие решения для отделения Оператора ГТС от “Нафтогаза”. Что еще нужно сделать для успешного завершения анбандлинга?
– Благодаря мощной поддержке нового правительства Алексея Гончарука, Парламента и Офиса Президента, мы сделали за последние месяцы то, что до этого не могли сделать почти три года.
Были приняты необходимые законы и подзаконные акты, которые позволят завершить проект до конца года и, соответственно, наконец-то выполнить обязательства Украины по внедрению третьего энергетического пакета.
Уже подписаны договора купли-продажи ООО “ОГТСУ” между АТ “Укртрансгаз” и АТ “Магистральные газопроводы Украины”, а также договор о передаче ГТС в хозяйственное ведение от Министерства Финансов в ООО “ОГТСУ”.
Фактически осталось только выполнить ряд формальностей 1 января 2020 года, когда закончится текущий контракт с “Газпромом”. Кроме того, мы уже подали заявки на сертификацию и на тариф, которые мы ожидаем получить до 26 декабря.
Я уверен, что мы получим сертификацию и начнем работать в качестве нового оператора с 7 утра 1 января 2020 года.
– Какие риски есть для стабильной работы независимого оператора ГТС?
Основной риск – это финансовая стабильность оператора. Мы еще не получили от НКРЭКУ тариф. Идут жаркие дискуссии. Очевидно, что без транзита тарифы для украинских заказчиков вырастут, так как раньше транзит составлял более 80% товаротранспортной работы. Конечно, мы предусматриваем меры по оптимизации расходов оператора, но на их реализацию требуется время.
Вторая значительная проблема – это нерешенная проблема несанкционированных отборов Теплокоммунэнерго (ТКЭ) и операторов ГРМ (облгазов).
Сейчас эти предприятия путем безоплатного отбора газа из ГТС создают убытки для текущего оператора в размене 10-12 млрд. грн. в год. Раньше при поддержке “Нафтогаза” “Укртрансгаз” мог оставаться на плаву.
Очевидно, что новый независимый оператор не имеет такого запаса прочности и не сможет выжить без прямых дотаций из бюджета. Но никто не хочет реализации такого сценария, поэтому проблему нужно решать до конца этого года.
– Как можно решить эту проблему?
– Что касается отборов газа облгазами, то им нужно повышать тариф до уровня, который покрывает их обоснованные затраты, в том числе и на газ для технологических потерь.
Но я всегда выступал за то, что вместе с повышением тарифа, облгазы должны стать более прозрачными в вопросе использования своей тарифной выручки.
Они обязаны открыть для НКРЭКУ базу абонентов, чтобы можно было проследить, куда уходит дешевый газ для населения, проверить получателей субсидий и т.д.
Нужно вернуть и спецсчета, чтобы гарантировать расчет облгазов за газ перед их поставщиками. Нужно внедрить действующий механизм введения внешнего управления в те облгазы, которые системно нарушают лицензионные условия.
Что касается ТКЭ, то вопросы оплаты за газ должны решаться между поставщиком газа и производителем тепла, но никак не между оператором ГТС и ТКЭ.
Так как газ для ТКЭ поставляет по спецобязательствам “Нафтогаз”, то все отборы газа производителями тепла должны относиться на “Нафтогаз”.
А чтобы гарантировать расчеты ТКЭ перед “Нафтогазом”, я считаю, нужно обязать местные бюджеты предоставлять соответствующую финансовую гарантию “Нафтогазу”.
Это сделает местные власти более ответственными за деятельность местных предприятий ТКЭ, которые, в основном, являются муниципальными или работают на муниципальном или государственном имуществе.
При таком подходе местные власти будут заинтересованы в проведении мероприятий по энергоэффективности.
Этот подход полностью соответствует политике децентрализации, при которой местные власти вместе с дополнительными финансами должны получать и дополнительную ответственность.
– Как будет решен вопрос с долгами ТКЭ и операторов ГРМ?
– Долги остаются на “Укртрансгазе” и он будет заниматься вопросами взыскания этих долгов.
– Сколько на сегодня газа в подземных хранилищах газа (ПХГ)? Можно примерно оценить экономию из-за теплого ноября?
– На сегодня в ПХГ находится 20,18 млрд. куб. м газа. Для успешного прохождения зимы наша модель предполагает, что на конец декабря в ПХГ должно быть не менее 19 млрд. куб. м.
Но мы, как оператор, не влияем на объем закачки газа в ПХГ, так как это зона ответственности поставщиков газа.
К сожалению, все еще не принят новый порядок формирования страхового запаса газа всеми поставщиками газа. Поэтому сейчас формально у поставщиков нет обязательства создавать такой запас.
Однако президент подписал указ №874 от 2 декабря 2019 г., которым ввел в действие решение Совета национальной безопасности и обороны (СНБО), согласно которому вопрос создания такого запаса будет наконец-то урегулирован. (БизнесЦензор/Энергетика Украины и мира)