Журналисты Михал Потоцки и Каролина Баца-Погоржелска написали отличную книгу, которая на этой неделе вышла из печати в Польше. Ниже краткий синопсис “Черного золота. Угольные войны Донбасса”.
На протяжении десятилетий уголь Донбасса привлекал авантюристов, беглецов и бизнесменов со всей Европы. Война и российская агрессия мало что изменили. Черное золото Донбасса все еще покоряет мир. Однако сегодня ни Украина, ни ее крупный бизнес не контролируют торговлю им. С благословения России этот бизнес перехватили сепаратисты и связанные с ними предприниматели. Они переправляют донбасский уголь через границу, заботятся обо всех необходимых бумагах и продают его дальше, несмотря на запрет, введенный Украиной, нарушение которого расценивается как финансированием терроризма. Частные компании из Польши также принимают участие в позорной процедуре. Журналистское расследование по этому поводу длилось два года и охватило двенадцать стран. “Черное золото. Угольные войны Донбасса” – квинтэссенция этого захватывающего процесса.
После 2014 г. несколько десятков шахт Донецкого бассейна Украины, включая все c наиболее востребованным сортом угля – антрацитом, попали в руки сепаратистов. Местный антрацит, добываемый без оглядки на нормы экологии, безопасности, прав собственности и международного права, начал завоевывать зарубежные рынки. Сначала Россию, затем Турцию, страны Евросоюза и, наконец, Ближний Восток. Заработок делится между бандитами и дискредитированными олигархами, которые внесены в международные санкционные списки.
Среди получателей такого угля – Польша, потребляющая более 200 тыс. т кровавого антрацита в год. Кровавого, поскольку в данном случае уголь является топливом не только в буквальном смысле. Он поддерживает на маленьком огне войну на Донбассе, число погибших в которой уже исчисляется десятками тысяч человек.
Донбасские торговцы антрацитом не изобрели ничего нового. Во всем мире сырье помогает различным повстанческим группировкам финансировать войны и сохранять свою власть на контролируемой территории. Самопровозглашенное “Исламское государство” жило за счет добычи нефти на иракско-сирийской границе, для полевых командиров из стран Африки к югу от Сахары таким топливом были и остаются алмазы, кобальт или вольфрам. Механизмы похожи и просты – достаточно цепочки вводящих в заблуждение посредников и закрывающих на эти схемы глаза (а желательно даже – молчаливая поддержка) политических игроков.
На торговле зарабатывают не только продавцы и брокеры, но и покупатели, использующие цену продукта, которая обычно ниже, чем у официальных источников. Поэтому бороться с этой практикой сложно: большинству бизнесменов безразличны попытки возведения дамбы, которая бы остановила поток кровавого сырья, наводнившего мировые рынки.
Чтобы понять как уголь из “ДНР” попадает на рынок Евросоюза авторы книги “Черное золото. Угольные войны Донбасса” встретились со множеством людей: бизнесменами, шахтерами, боевиками. Они подтвердили, что торговля углем носит масштабный характер, хотя ее бенефициары меняются.
В начале угольной цепочки фигурируют торговые субъекты, которые на оккупированной территории Донбасса фактически (и нелегально) контролируют все работающие шахты, а также металлургические заводы и комбинаты по переработке угля. Но формально все они принадлежат компаниям, зарегистрированным в Южной Осетии. Данный регион в рамках Грузии является таким же сепаратистским, подконтрольным России, как и Донбасс в рамках Украины. Есть только одно отличие: после войны 2008 года Россия официально признала существование Южной Осетии как международного субъекта (хотя ни одна другая страна мира этого не сделала).
Что касается республик на Донбассе, то их официально не признает даже Россия. Поэтому донецкие и луганские компании регистрируются в Южной Осетии, благодаря чему могут официально работать по всей Российской Федерации, а также выходить на международные рынки.
Именно так украинские сепаратисты, против которых формально действует эмбарго, получают доступ в цивилизованный мир, экспортируют туда свою продукцию и работают так же, как и любой другой коммерческий субъект в том или ином уголке мира.
Фирмы, зарегистрированные в Южной Осетии, таким образом, выступают в качестве посредников при легализации торговых и финансовых потоков, потому что прямо на Донбасс извне нельзя отправлять даже банковские переводы. Благодаря этому между двумя несуществующими государствами ведется оживленная торговля.
Но в Южной Осетии цепочка посредников только начинается. Осетинские фирмы принадлежат подставным компаниям из Великобритании и заокеанских налоговых оазисов. Благодаря этому их реальных владельцев – пророссийских олигархов – не так просто вычислить.
Затем в цепочку вступают десятки российских посредников – угольных брокеров, которые торгуют и легальным и нелегальным углем и которые на станциях внутри России организуют уже упомянутые переотправки и добавление “чистого” угля. От них поставки направляются реальным российским компаниям, которые сотрудничают с зарубежьем. Они отправляют смешанный антрацит, кокс и другие виды угля на запад в Европу и в другие регионы мира.
В странах-покупателях уголь получает конечный потребитель, но чаще порода попадает в руки местных посредников, которые тоже являются частью первоначальной схемы. Но о них чуть позднее. Эта изощренная система кажется непроницаемой, однако ее отдельные звенья оставляют следы, в том числе в информационных системах железных дорог, в накладных и таможенных документах.
Одна деталь в рассказах о поставках угля из “ДНР” была не до конца понятна. Боевик, охранявший железнодорожный мост, рассказывал о том, что ежедневно из Донецка проходили десятки составов с углем. Случались особенно активные дни, когда поезда проносились каждые пять минут, так что перейти через пути было проблемой. Но странным ему казалось другое. Вагоны уходили заполненными примерно половину. Получалось, что поезда перевозят пополам уголь и воздух – и это выглядело как банальная бесхозяйственность.
В ходе расследования польские журналисты выяснили, что такая расточительность стала следствием той мошеннической схемы, по которой донецкий уголь превращался в российский. Дело в том, что уголь в разных регионах неоднородный. В зависимости от условий, в которых формировались пласты, они различаются химическим составом. Чтобы ворованный донбасский уголек не выдал себя при химическом анализе, после пересечения границы с Россией его “разбавляют” образцами из других регионов. Вот потому и уходят вагоны полупустыми, чтобы оставалось место для добавки.
Концентрация вагонов с углем в российском приграничье превосходит все разумные показатели. Их не скроешь: они стоят на запасных путях, под железнодорожными виадуками, в плотно застроенных промзонах за высокими заборами, возведенными уже за годы войны.
Как ни пытаются россияне спрятать оживленный трафик на железной дороге, существует много свидетельств того, что по ней переправляют не только награбленное в Донецке (уголь, сталь, оборудование). В обратном направлении беспрерывным потоком идет российская военная техника.
Особенно бурное движение поездов с углем происходит в российском городке Гуково. Он же указывается как место происхождения топлива в тех “официальных” документах, по которым его гонят конечному покупателю. На самом деле это небольшая станция – въезд из Луганской области Украины в Россию. Там просто нет инфраструктуры, мощности которой хватило бы для хранения или погрузки такого количества добытого там угля. То же самое можно сказать и про Успенку – второе по популярности место происхождения черного “донецкого золота”.
Совершенно очевидно, что таким образом прячутся вагоны с ворованным донецким углем (а возможно также, сталью и другой промышленной продукцией).
Добытый на донецких шахтах уголь вывозится в Россию, транзитом проходя через Успенку и Гуково и останавливаются на станциях покрупнее для обработки и перегрузки. Там подделывается документация, после чего уголь становится российским и совершенно легально следует дальше.
В 2017 г. эту схему отладили и использовали мелкие “добытчики” (хозяева так называемых “копанок”), но позже их практически оттеснили от слишком выгодного бизнеса.
По данным “ДНР”, из 157 шахт на оккупированных территориях к настоящему моменту не работают уже порядка 90. Еще 33 продолжают эксплуатироваться, но являются убыточными. И только 37 шахт приносят прибыль. Поэтому ясно, что сокращающееся производство официальных шахт легко компенсировать добычей на нелегальных шахтах.
Это подтверждает, что сепаратистская администрация не заинтересована в инвестициях, либо у нее просто не хватает денег. Ее пропаганда, с одной стороны, убеждает граждан, что они живут в обыкновенной стране и что все проблемы – “от украинской оккупации”. Но якобы только вопрос времени, когда их страна станет обычным и признанным на международном уровне государством. Однако, на самом деле власти действуют совершенно иначе и не готовы (точнее не способны) поддерживать даже остатки функционирующей экономики в таком состоянии, чтобы у страны были хоть какие-то перспективы. Как будто разоренная войной земля, которой они управляют, не достойна ничего, кроме как сиюминутного обогащения до полного ее истощения
В Донецке, одном из крупнейших угольных центров мира, тема угля является своеобразным табу. Невинные попытки узнать о нем больше очень рискованны. Все понимают, что за всем этим стоит огромный бизнес, но в условиях военной диктатуры сталинского типа даже говорить об этом опасно.
Из обрывочных данных известно, что олигарх Сергей Курченко, который ранее собирал дань с мелких добытчиков, достиг на оккупированной территории невероятных успехов. Он не только монополизировал железнодорожные перевозки, но и легализовал копанки. Часть из них теперь, скорее всего, поставляет свою продукцию напрямую Курченко.
У этого есть свои плюсы и минусы: мелким добытчикам не приходится искать новые рынки и конечных клиентов где-то на другом конце мира. Однако и прибыли их сократились. А вот для Курченко тут одни преимущества: он полностью контролирует экспорт угля с момента его добычи и вплоть до доставки. Он может диктовать цены и при необходимости может резко увеличить объем поставок.
Свой бизнес Курченко ведет через “Газ-Альянс”, который зарегистрирован в российском Нижнем Новгороде. Капитал компании составляет всего тысячу долларов, а в штате – всего 12 официальных сотрудников, и тем не менее он стал крупнейшим экспортером угля, прежде всего антрацита, из так называемых “Донецкой и Луганской народной республик”. Компания избегает уплаты налогов в России, поскольку для экспорта привлекает посредников – подставные фирмы из Великобритании (Supreme Business Group LP a Merkato Ltd), которые формально принадлежат украинскому гражданину Вячеславу Горожанину и его Nredos Holding inc с Сейшельских островов. “Газ-Альянс” экспортирует уголь, который добывает компания “Внешторгсервис” (зарегистрирован в столице Южной Осетии Цхинвале). После старта украинской блокады в марте 2017 г. она получила в так называемое временное пользование практически все шахты и заводы, которые на своей территории “национализировала” “Донецкая народная республика”.
После смерти главаря “ДНР” Захарченко, который хоть немного ограничивал влияние Курченко, под его контролем оказались уже практически все промышленные и природные богатства этого сепаратистского региона. Также он обладает монополией на получение дохода от них. Как сообщают украинские СМИ, именно Курченко (с согласия российских спецслужб) стоял за покушением на Захарченко в августе 2018 года или по крайней мере его финансировал.
Почему вся эта огромная власть сконцентрировалась в руках этого 34-летнего бизнесмена с сомнительным прошлым? Еще до войны Курченко поддерживал тесную связь с самыми видными украинскими олигархами, благодаря которым этот парень из бедной семьи, живущей в пригороде восточноукраинского Харькова, построил собственную империю и высоко поднялся в пантеоне правителей этой страны. Перед самой войной он был одним из самых надежных торговых партнеров сына бывшего президента Украины Александра Януковича.
После Революции Достоинства Курченко бежал в Россию, как и вся семья Януковича. Весной 2014 г. он стал совладельцем сети бензоколонок в оккупированном Крыму, а в сентябре того же года его компания приобрела крымское информационное агентство Crimea Media, а вместе с ним и многие другие местные СМИ.
Очень скоро Курченко почувствовал себя в новой среде, как рыба в воде. Еще в Украине он “специализировался” на мошеннических финансовых схемах, которые предлагал крупным олигархам, а теперь он стал оказывать такие же услуги олигархам российским. И именно это, что интересно, вознесло Курченко так высоко.
После убийства Захарченко к власти в Луганске и Донецке пришли люди полностью лояльные Москве. Сергей Курченко, человек с прекрасными связями во властных кругах по ту сторону фронта, чье состояние и влияние сегодня полностью зависит от российского правительства и олигархов, – идеальный кандидат для координации экономики “народных республик”.
Краткая справка об авторах
Каролина Баца-Погоржелска (1983 г. р.) – репортер польского Dziennik Gazeta Prawna. Выросла в семье шахтеров и изучала горную инженерию. Является автором нескольких книг о горном деле и вместе с Михалем Потоцким получила несколько журналистских премий за свои статьи об экспорте угля с Донбасса.
Михал Потоцки (1984 г. р.) возглавляет отдел публицистики Dziennik Gazeta Prawna и специализируется на украинской и белорусской проблематике. Является автором уже трех книг о современной Украине. (Укррудпром/Энергетика Украины и мира)
