Министерство энергетики планирует осуществить пилотный проект по закрытию угледобывающих шахт в одном из украинских городов с использованием опыта Германии.
Какому городу “повезет” первым
В Украине около 65 моногородов, которые зависят от работы угольных шахт, и Министерство энергетики планирует определить вместе с немецкими специалистами один, на котором обкатает решение проблем, возникающих в связи с закрытием угледобывающих предприятий, заявила и.о. министра энергетики Ольга Буславец.
Опыт Германии полезен тем, что эта страна к 2018 г. отказалась от добычи каменного угля, а теперь планирует до 2038 г. отказаться и от добычи бурого угля, и таким образом – закрыть вообще все шахты.
И.о. министра добавила, что вместе со специалистами из Германии в Украине будет выбран один такой моногород, и в нем будет реализована комплексная программа, включающая как закрытие шахт и обеспечение экологической безопасности, так и трудоустройства шахтеров.
“ДС” уже писала, что новая власть столкнулись с проблемами дальнейшей деятельности госшахт, подавляющее большинство которых убыточны. Алексей Оржель, министр энергетики в правительстве Алексея Гончарука, анонсировал, что в ближайшие пять лет будет закрыта 21 убыточная госшахта, а к 2050 г. Украина вообще откажется от угольной генерации.
Поэтому теперь власти стали присматриваться к опыту западных коллег, чтобы понять, как лучше это сделать. Решить проблему по образцу Маргарет Тэтчер, которая провела жесткую политику закрытия шахт, по всей видимости, не получится. Угольные профсоюзы в Украине традиционно самые сильные, и даже после значительного сокращения численности шахтерской “армии” все еще легко могут мобилизовать горняков на акции протеста в столице. Поэтому придется договариваться мирным путем. А на пилотном проекте с привлечением немецкий партнеров Минэнерго хочет протестировать такой метод.
Где именно пройдет это тестирование – пока не определено. Но городков на выбор будет предостаточно. Это может быть как восток Украины (например, Лисичанск Луганской области), так и западная ее часть (скажем, Червоноград Львовской области, который практически полностью зависит от работы угледобывающих шахт).
Не ждут милости от Минэнерго
Глава правления общественной организации “Луганский областной правозащитный центр “Альтернатива” Валерий Новиков озвучил свой список моногородов Донецкой области, критически зависящих от работы шахт: Новогродовка, Селидово, Торецк, Угледар, Мирноград, Доброполье и Покровск. Он отметил, что власти этих населенных пунктов уже объединились в “Платформу стабильного развития угольных городов Донецкой области”, чтобы перенимать зарубежный опыт – что делать с теми проблемами, которые появляются вследствие закрытия шахт.
Однако Новиков отметил, что пока местные власти решать вопросы трудоустройства шахтеров самостоятельно не могут – для этого нужны значительные ресурсы, которых у них нет.
Кроме того, если говорить о городах в Донецкой и Луганской областях, то новых предприятий, куда можно было бы трудоустроиться вчерашним шахтерам, там появляется очень мало – инвесторы не спешат вкладывать деньги в бизнес на этих территориях из-за близости зоны боевых действий.
По словам Константина Криницкого, координатора проекта общественной организации “Центр экологических инициатив “Экодия”, немецкий опыт закрытия шахт полезен в первую очередь тем, что там федеральная власть для решения этой проблемы создала своеобразную “угольную комиссию”, в которую вошли и представители местных властей и бизнеса, представители вузов, общественных организаций и медиа.
“Это был хороший опыт – принимать во внимание мнение всех сторон, а в особенности – тех, кто проживает в регионах, где планируется закрытие шахт. В Украине же пока что хорошо получается делать концепции на уровне государства, но они делаются без учета интересов людей на местах. А ведь именно власти и люди в регионах лучше знают, каким образом лучше всего решить эту проблему”, – сказал он.
В Украине же до сих пор нет удачных примеров, когда шахта была закрыта безболезненно для жителей близлежащих городов, а бывшие шахтеры – переквалифицированы и трудоустроены. Например, еще в начале 2000-х в Луганской области была закрыта шахта “Черноморка” объединения “Лисичанскуголь”. Тогда власти обещали создать новую фабрику, куда могли бы быть трудоустроены шахтеры, но в итоге она так и не была построена, а шахтеры устроились на другие угольные предприятия.
Обычно закрытие шахт и сокращение персонала происходило “естественным путем” – шахтеры-пенсионеры отправлялись на заслуженный отдых, а молодежь самостоятельно искала работу на других шахтах или своими силами осваивала новые профессии. Именно таким образом за период с 1998 г. по 2013 г. численность шахтеров в Украине сократилась с 330 тыс. до 120 тыс., а после 2014 г., когда на территории ОРДЛО остались две трети шахт, численность украинских шахтеров снизилась до 42 тыс.
По словам Константина Криницкого, одно время были незначительные попытки в некоторых шахтерских городах создать отдельные программы трудоустройства при центрах занятости, но они большими успехами не увенчались. По его мнению, в вопросе закрытия шахт общий подход ко всем угольным предприятиям, которые в Украине разбросаны по пяти областям (Донецкая, Луганская, Днепропетровская, Львовская и Волынская), не сработает.
“То, что министерство решило сделать пилотный проект – это хорошо. Но один пилотный проект – не показатель. Это нужно делать более системно, нужно делать целую программу, в которой было бы видение проблемы и стратегия действий. И нет общего метода для всех шахт – нужно исследовать каждый город в отдельности”, – сказал эксперт.
Кроме того, отмечает Криницкий, неразберихи в процесс закрытия шахт добавляет и то, что не определены конкретные даты прекращения работы предприятий, из-за этого жители шахтерских городов и местные власти находятся в подвешенном состоянии и не могут планировать свое будущее.
По его словам, в Германии при закрытии шахт применялись самые разные методы решения проблемы трудоустройства. Например, шахтерам предпенсионного возраста разрешили более ранний выход на пенсию, более молодым дали возможность освоить новую профессию – в Дортмунде специально открыли новые учебные заведения, а бизнес, который трудоустраивал шахтеров, смог получить налоговые льготы.
Но реализовать модель трудоустройства украинских шахтеров по образцу Германии вряд ли удастся, особенно если речь идет об отдаленных регионах, где и сегодня рабочих рук с избытком, а вот рабочие места с достойной зарплатой в большом дефиците.
Шахтеры Германии в результате программ правительства и местных властей получили новые специальности, найдя работу в аэропортах, в дорожном строительстве, в пожарных частях или на железнодорожных вокзалах. Но в шахтерских Селидово, Угледаре или Доброполье строительство тех же аэропортов пока не планируется. И вряд ли будет планироваться в ближайшие 100 лет. Что же касается строительства дорог – хотя президент Владимир Зеленский пообещал, что до конца его каденции будет построено рекордные 25 тыс. км, не факт, что к тому времени, когда бывшим шахтерам понадобится работа, эти дороги будут делать. Кроме того, у дорожников свои кадры, и дефицита в рабочих руках они не испытывают.
В Украине в шахтерских городках также есть профессионально-технические училища, которые все еще продолжают готовить будущих шахтеров. Их также следовало бы перепрофилировать и дать молодежи другие профессии, считает Криницкий. (Александр Суков, Деловая столица/Энергетика Украины и мира)
