В первой части интервью председатель правления ЧАО НЭК “Укрэнерго” Владимир Кудрицкий рассказал о “торговле воздухом” на балансирующем рынке, взаимных долгах, дефиците компании и новой модели ПСО.
Владимир Кудрицкий работает в Укрэнерго с 2016 г. Его пригласил в компанию Всеволод Ковальчук, который незадолго до этого возглавил ее.
Ковальчук, больше всего сделал для реформирования Укрэнерго, так и не возглавил компанию, несколько лет проработав со статусом исполняющего обязанности.
В феврале 2020 Ковальчук ушел из компании из-за конфликта с тогдашним министром энергетики и окружающей среды Алексеем Оржелем. Исполнять обязанности вместо него стал Кудрицкий.
Кудрицкий был очевидным фаворитом на конкурсе Наблюдательного совета Укрэнерго при рассмотрении кандидатур на должность председателя правления. 2 августа он таки был назначен на эту должность.
Во время первого своего интервью в новом статусе, Кудрицкий ответил на вопросы «БизнесЦензор» о своих KPI, мотивации, финансовой дыре на энергетическом рынке и текущие манипуляции по схеме “торговля воздухом”.
- О KPI, доходах и равноудаленности
– Наблюдательный совет ЧАО НЭК “Укрэнерго” 2 августа назначила вас главой правления компании. На какой период?
– Со мной заключили контракт на пять лет. Это стандартный срок для контрактов с руководителями крупных компаний не только в государственном, но и в частном секторе.
Наверное, в случае Укрэнерго такой термин логично, поскольку в течение ближайших пяти лет нам надо воплотить ряд связанных между собой мероприятий.
Сейчас мы готовимся к синхронизации энергосистемы Украины с энергосистемой континентальной Европы ENTSO-E (объединение европейских операторов систем передачи – БЦ), которая запланирована на 2023.
А после этого еще несколько лет понадобится на то, чтобы добиться расширения пропускной способности наших межгосударственных интерконнекторов с Европой для взаимного обмена мощностями до максимально возможной величины – всего около 4 ГВт. И получить возможность воспользоваться всеми преимуществами, которые мы получим в результате синхронизации.
– Какие перед вами поставлены KPI – показатели эффективности?
– В 2020 году они связаны с реализацией Каталога мер Соглашения об условиях будущей синхронизации энергосистем Украины и Европы. Кроме того, поскольку это тяжелый кризисный год, мои KPI также связанные с обеспечением достаточной ликвидности компании.
Это означает, что менеджмент должен обеспечить 100% оплаты наших обязательных платежей: зарплата, налоги, выплаты по кредитам, дивиденды и соответствующий процент покрытия других расходов компании, например, капитальных инвестиций. Безусловно, все это надо сделать в рамках структуры тарифа.
Также речь идет о покрытии расходов на спецобязательства, которые являются основной причиной дефицита средств Укрэнерго в этом году.
– Интересно, в чем ваша заслуга по этим KPI, если тарифы устанавливает Нацкомиссия по государственному регулированию энергетики и коммунальных услуг (НКРЭКУ)?
– Тарифы – установила НКРЭКУ, а сбор средств, предусмотренных в них, – это уже работа менеджмента Укрэнерго. Чтобы выполнить обязательства компании и обеспечить ее ликвидность, нам нужна, в том числе, конечно оптимизация операционных расходов.
Правильное финансовое планирование – нетривиальная задача. Этот вопрос рационального управления финансовыми потоками предприятия. И в такой год, как нынешний, обеспечить это довольно сложно.
У нас в определенные периоды из-за карантина значительно упал уровень сбора средств с рынка, особенно в апреле и мае – до 60% от плана.
В июне-июле нам удалось восстановить нормальный уровень оплаты со стороны наших контрагентов, но удержать этот показатель очень сложно. Сейчас мы снова наблюдаем тенденцию к снижению – чуть более 80%.
– Какова текущая задолженность контрагентов Укрэнерго?
– Текущая задолженность, с учетом прошлого года, составляет около 4 млрд. грн. Но эта сумма также включает 1500000000 грн., долгов, по которым или продолжаются суды, или это так называемый оперативный долг, который постоянно возникает и гасится.
Кроме того, у нас есть задолженность от компаний, которые традиционно являются проблемными плательщиками. Например, поставщик последней надежды (ПОН, Укринтерэнерго – БЦ), некоторые муниципальные компании. Эту проблему мы унаследовали еще со старой модели рынка электрической энергии.
– Вы подавали декларацию за 2019 , в который указан ваш доход – около 6750000 грн. в год, включая зарплаты в Укрэнерго и наблюдательном совете Нафтогаза. Какое у вас менеджерское вознаграждение после назначения председателем правления Укрэнерго?
– Я был обязан подавать декларацию, поскольку часть 2019 г. проработал в государственном предприятии “Укрэнерго” (предприятие было корпоратизировано в середине 2019 – БЦ), а не в частном акционерном обществе, 100% которого принадлежат государству, как это сегодня.
Сейчас мой доход по контракту как председателя правления является конфиденциальной информацией, поэтому я не имею права раскрывать его.
У меня был период, когда я работал в государственном секторе за зарплату, значительно ниже той, которую я до этого получал в частном секторе. Но так не может быть постоянно.
Продолжительность таких периодов зависит от запаса энтузиазма человека, который приходит в государственный сектор, а также от размера ее собственных накоплений, то есть “финансовой подушки”.
Могу лишь сказать, что считаю рыночный уровень вознаграждения для руководства государственных компаний обязательным условием для того, чтобы в долгосрочной перспективе эти компании трансформировались.
– Вас распространяется ограничение зарплаты в 47 тыс. грн. в месяц, которое действует во время карантина?
– Да.
– Ок, можете не отвечать, но ваш доход по контракту меньше миллиона гривен в месяц или больше?
– Меньше.
– Вы в рынке человек не новый. Если почитать Telegram-каналы, которые распространяют контент, выгодный группе Ахметова, то вы являетесь человеком Всеволода Ковальчука – бывшего руководителя Укрэнерго, который принимал вас на работу.
С другого лагеря, лояльного к Игорю Коломойскому, слышим о том, что вы сблизились с и.о. министра энергетики Ольгой Буславец, которая является лояльной к ДТЭК. Чье мнение ближе к истине?
– Если вы посмотрите на мою биографию, то увидите, что за свою карьеру я работал во многих частных и государственных компаниях. Они принадлежали совершенно разным владельцам, как украинским, так и международным.
В 2015 г. я пришел работать в “Укртранснафту” (входит в Группу Нафтогаз – БЦ), которая никоим образом не связана ни с господином Ковальчуком, ни с ДТЭК.
С 2016 г. работаю в Укрэнерго. Соответственно, если кто-то бы задался такой целью, объективно очень трудно определить, чья я человек.
– Ковальчук взял вас на работу в Укрэнерго. Вы долгое время проработали вместе.
– Мы достаточно долгое время работали вместе, это правда. Но моя карьера свидетельствует о том, что я могу говорить о себе именно как о независимом профессионале.
Кроме того, мы Укрэнерго все время, сколько я помню себя в этой компании, боролись за то, чтобы во главе системного оператора стоял менеджмент, который не является “чьим-то”. И мы много усилий положили именно на то, чтобы сохранить эту независимость.
Что касается госпожи Буславец. В конце февраля 2020 меня назначили исполняющим обязанности председателя правления Укрэнерго, и я фактически возглавил компанию. Как раз в это же время сменилось правительство, и у меня была возможность начать отношения с ним с чистого листа.
Я пытался выстроить отношения со всеми органами власти, с которыми Укрэнерго приходится сотрудничать. У меня нормальные отношения не только с Ольгой Буславец, а в принципе со всем руководством министерства, которое отвечает за электроэнергетическое направление.
У нас очень конструктивные отношения с министром финансов (Сергей Марченко – БЦ), главой органа власти, который является нашим акционером. И могу сказать, что в последние месяцы уровень эффективности нашего взаимодействия с акционером радикально повысился.
У нас замечательное взаимодействие с регулятором (возглавляет Валерий Тарасюк – БЦ). И с Верховной Радой также, прежде всего – с Комитетом ВР по вопросам энергетики и жилищно-коммунальных услуг (возглавляет Андрей Герус – БЦ).
Поэтому сказать, что у меня сложился хороший контакт только с министром энергетики, было бы некорректно. То, что Укрэнерго выстроило нормальные отношения со всеми причастными к нам органами власти, включая правительство в целом, я считаю, одним из наших достижений.
– Мое наблюдение: Ковальчук был “равноудален” от всех игроков рынка, а вы “равноприближенным” ко всем игрокам рынка. Вы согласны с таким утверждением?
– Это тождественные понятия.
- О неуплате тарифа Укрэнерго группами Коломойского и Ахметова
– Что происходит с судебными делами относительно долга предприятий с ферросплавной группы Игоря Коломойского (Никопольский и Запорожский заводы, марганцевых и Покровский ГОК) по неуплаты тарифа на передачу Укрэнерго в июле-августе 2019? Там сумма долгов составляет 420 млн. грн.
– Сейчас Верховный суд рассматривает кассационную жалобу Укрэнерго решения апелляционного административного суда, который 5 августа покинул в силе решение суда первой инстанции.
Оно касалось отмены постановления регулятора, установили тариф Укрэнерго на передачу во втором полугодии 2019 г.
Мы считаем, что у нас есть все основания для того, чтобы оспорить и отменить такие решения.
– Там суть иска – отменить решение НКРЕКП об установлении тарифа на передачу Укрэнерго во второй половине 2019 г. Не получится ли так, что из-за отмены того решения, все потребители будут требовать реституции – возвращения уплаченного тарифа на передачу в 2019 г.?
– Компании могут анализировать такую возможность. Но решение Апелляционного суда еще не означает автоматического возврата денег, уплаченных потребителями за передачу электрической энергии (э/э) во втором полугодии 2019 г.
Мы подали кассационную жалобу и считаем, что есть серьезные юридические аргументы для этого. Уверен, что сможем добиться справедливого решения в кассационном суде.
– В каком статусе судебная тяжба с экспортерами группы ДТЭК Рината Ахметова по поводу их требований освободить экспортеров э/э от уплаты тарифов на передачу?
– У нас есть иск к трем предприятиям группы ДТЭК (Д.Трейдинг, ДТЭК Павлоградуголь, ДТЭК Западэнерго – БЦ) на общую сумму около 1 млрд. грн. Это спор именно по уплате тарифа на передачу при экспорте э/э. Мы сейчас находимся в процессе судебного разбирательства по этим делам.
Параллельно компании группы ДТЭК оспаривают в суде постановления НКРЭКУ по принятию изменений в Кодекс системы передачи. Речь идет о решении, которое уточнял позицию регулятора о необходимости уплаты тарифа на передачу при экспортных операциях.
Кроме того, Регулятор разъяснил, что в 2019 году также действовал именно такой принцип. Тариф Укрэнерго установлен с учетом объемов экспорта, которые были транспортированы через наши сети.
Экспортные объемы учтены при расчете нашего тарифа и на 2019-й, и на 2020 г. То есть, неуплата этих услуг по передаче влечет за собой дефицит средств Укрэнерго.
- О дефиците тарифной выручки Укрэнерго
– 13 июля НКРЭКУ “недоповысила” тариф Укрэнерго на передачу э/э с 155 до 240 грн./МВт-ч, хотя должна была повысить до 328 грн./МВт-ч. Мы понимаем, что в конце года в Укрэнерго будет большая финансовая дыра. Скажите, какого размера?
– Основной дефицит уже сформирован на эту дату. Он преимущественно образовался с марта по июль 2020 г.
– На сегодняшний день около 20 млрд. грн.
– Около 23 млрд. грн. Мы прогнозируем, что к концу года он может вырасти до 26 млрд. грн.
– То пакетное решение, что применила власть – повышение тарифа Укрэнерго, снижение “зеленого” тарифа, изменение модели спецобязательств (PSO) – оно сбалансирует финансовое состояние компании в части не создание новых долгов?
– Кроме этих мер, которые должны сбалансировать рынок электрической энергии, а также давайте не будем забывать о возможности использования доходов от продажи межгосударственных сечений (около 1400000000 грн. в год – БЦ).
– И не будем забывать о выделении из госбюджета 20% на покрытие расходов по “зеленому” тарифу…
– В действующем законе о госбюджете этих средств не предусмотрено. Я говорю лишь о том, что уже сделано.
А, исходя из того, что есть на данный момент, определенный дефицит за август-декабрь 2020 возможно. Но он однозначно составит в несколько раз меньше, чем тот, который сформировался за предыдущие пять месяцев: с марта по конец июля.
То есть, меры, о которых мы говорим, точно в разы уменьшили проблему. Но она полностью решена? Это зависит от цены на рынке “На сутки вперед” (РДН) и вообще цены э/э, которую ГП “Гарантированный покупатель” (ГарПок) сможет получить за свою продукцию уже в рамках нового ПСО.
Это также будет зависеть от того, сможет ли ГарПок продать весь свой “портфель” э/э? Или же все-таки часть реализовывать на балансирующего рынка с дисконтом.
Кроме этого есть еще один важный фактор – объем фактической выработки э/э из возобновляемых источников энергии (ВИЭ) в отношении прогноза.
– Что может привести к повышению выработки ВИЭ относительно прогнозного баланса?
– Повышенная солнечная интенсивность, которая наблюдалась в июле. Но она может быть и ниже, если, например, сентябрь будет облачным.
Можем сказать, что мы значительно приблизились к точке финансового сбалансирования рынка. Но, будет она достигнута в итоге, зависит от нескольких внешних факторов.
Если мы поймем, что сбалансирования не происходит, есть еще несколько дополнительных инструментов, которые можно рассматривать. Например, один из них – внешнее финансирование, которое мы и так планируем привлекать для выполнения законодательное требование по покрытию 40% накопленного долга.
Но возможны также и другие мероприятия. Мы будем их обсуждать с Регулятором при необходимости.
– Раньше вы говорили, что внешнее финансирование могут предоставить Европейский банк реконструкции и развития (ЕБРР) и Европейский инвестиционный банк (ЕИБ) на сумму 220 млн. евро.
– И от Всемирного банка, с которым мы сейчас ведем переговоры, также возможно привлечь такое финансирование.
Пока идет процесс переговоров, воздержусь от объявления конкретных сумм. Однако, надо понимать, что кредиты от международных финансовых организаций (МФО) являются дешевыми, но они требуют государственных гарантий.
Поэтому нам нужны изменения в статью 6 закона ” О государственном бюджете на 2020 г.”, которые дадут возможность Кабмину оперативно предоставлять соответствующие государственные гарантии под конкретные займа.
Летом Верховная Рада уже попыталась принять их, но, к сожалению, не хватило голосов. Следующая попытка, насколько мне известно, будет в сентябре.
– То есть, на сегодня ни одного окончательного решения о предоставлении займа от МФО не существует?
– Пока еще нет. Надо четко понимать, что любое окончательное решение с их стороны возможно только после того как будут полностью выполнены все основные мероприятия для урегулирования кризиса на рынке.
Я считаю, что банки будут наблюдать некоторое время за ситуацией на рынке: она нормализуется, нет ли каких ценовых перекосов?
– С другой стороны, кредиторы никогда не дадут средства, пока они не будут видеть, как их можно будет вернуть.
– Правильно. Именно стабилизации рынка должен увидеть кредитор для принятия финального решения о займе.
Но параллельно мы работаем и с украинскими банками. Прежде всего – государственными, которые могут рассмотреть соответствующие ссуды под государственные гарантии.
– Но там проценты будут выше?
– Очевидно. И также очевидно, что это будут гривневые кредиты. И для них также будут нужны гарантии, как и для МФО: укладка субкредитных соглашений, в которых Регулятор обязуется включать нам в тариф тело кредита и проценты.
Фактически мы говорим о том, что с помощью этих займов можно будет уменьшить нагрузку на тариф 2020 г., к концу которого осталось лишь четыре месяца.
Если бы за это короткое время пришлось собирать с рынка всю имеющуюся задолженность, возникшую из-за тарифного дефицит, повышение тарифа на передачу было бы чрезвычайно болезненным для его участников.
Но кредиты значить, что расходы на покрытие задолженности по финансированию “зеленого” тарифа все равно будут предусмотрены (растянуты) в тарифах следующих лет.
- О новой модели ПСО
– Кабмин 5 августа изменил модель ПСО. Теперь Энергоатом будет продавать всю э/э для нужд населения по 10 грн./МВт-ч – это около половины атомной э/э. Укргидроэнерго будет продавать 30% своей э/э по тем же ценам ГарПоку. К чему должно привести изменение ПСО?
– Первый и самый главный результат – к тому, что на рынке существенно уменьшится профицит э/э.
– Имеете в виду Рынок “на сутки вперед” (РДН)?
– На всех сегментах. Объясню почему. В энергосистеме, в каждый момент времени не существует избыточной электроэнергии. Упрощенно – в физическом мире в каждый момент времени потребляется и производится одинаковая мощность э/э.
В мире коммерческих договоров происходит немного не так. Дело в том, что производитель (например Энергоатом) или трейдер, который перепродает э/э этого производителя (например ГарПок), не всегда могут реализовать эту э/э конечному потребителю по разным причинам.
В частности, через какие административные ограничения в торговых операциях, или же из-за того, что неправильно выстроили свою торговую стратегию и проиграли конкурентную борьбу и тому подобное.
При этом, если атомный энергоблок работает на определенной мощности, но э/э, которую он производит, не продан потребителю в полном объеме, его можно оперативно ограничить, то есть – разгрузить. Ведь наши АЭС не является маневровыми.
Для того, чтобы урегулировать подобные ситуации, существует механизм балансирующего рынка. Он заключается в том, что маневренные тепловые и гидроэлектростанции (поставщики услуг по балансировке), которые распродали свои объемы на различных торговых сегментах, соглашаются, когда это необходимо, уменьшить свое производство, то есть быстро разгрузиться.
Вместо того, чтобы производить собственную э/э, они перекупают и продают своим клиентам э/э производителей, не распродают и не могут вовремя уменьшить свою мощность.
– Это то, что у нас назвали “торговлей воздухом”.
– Это рыночный механизм балансирующего рынка, предусмотренный Правилами рынка для урегулирования физического профицита электроэнергии, то есть для балансировки энергосистемы.
Профицит э/э на рынке – это когда ты делаешь больше, чем продал. И тогда избыток фактически потребляется по контрактам, которые заключены не с тобой, а другими производителями. Ведь они не выработали свои объемы, а взяли твою э/э и продали своим клиентам.
Надо понимать, что по сути балансирующий рынок – не торговая площадка, а место, где тех участников рынка, которые неправильно спланировали свое производство/торговля, накладываются штрафные санкции. Поэтому на этом рынке избыточная энергия продается с дисконтом (сегодня дисконт составляет 45% – БЦ).
И те производители, которые были вынуждены разгрузиться, то есть не производить объемы, которые они продали своим клиентам, получат эту э/э с дисконтом и продают своим клиентам по рыночной цене.
Разница между стоимостью э/э, которую они получили на балансирующем рынке, и ценой, которую они получили от своего клиента, – это плата за услугу по балансировке, в данном случае – за разгрузку.
– То есть, когда тепловая станция покупает на балансирующего рынка э/э вместо того, чтобы производить самой, она предоставляет услугу. Дисконтная цена – это премия за то, что она предоставила эту услугу?
– Это плата за услугу. Она должна выполнить две функции. Первая – для станции, разгружается, должна быть обеспечена, по крайней мере, безубыточность этой операции. Потому что пуски энергоблоков – очень дорогое удовольствие.
При этом надо помнить, что объемы э/э, которые электростанция не производит, предоставляя услугу по балансировке, она уже давно кому-то продала. А потому должен выполнять эти контракты и получать от них прибыль.
Именно для этого во время разгрузки на балансирующем рынке она перекупает чужую э/э. И если электростанция купила ее за ту же цену, по которой ранее продала свою, то она фактически ничего не заработала.
Ведь у нее есть постоянные расходы на содержание станции, на разгрузки и погрузки энергоблоков и тому подобное. И если сумма расходов превышает плату за разгрузку, то электростанции, которые предоставляют услуги по разгрузке (то есть покупают э/э) на балансирующего рынка, несут убытки.
То есть плата за разгрузку должен сбалансировать экономику тех электростанций, которые эту услугу предоставляют.
Вторая не менее важная функция этой платы – мотивировать производителей, которые не выполняют свои физические (производственные) графики и производят э/э, не проданную потребителю, не попадаться на балансирующий рынок.
Для этого им нужно уменьшить производство э/э в тех объемов, которые они способны продать. Ведь статья 30 закона “О рынке электроэнергии” говорит, что производители обязаны выполнять собственные суточные графики, составленные согласно объемов купленной и проданной э/э и нести финансовую ответственность за небалансы.
То есть, ты выработал столько, сколько ты продал.
– Но у нас есть проблема ГарПока, не производит э/э, но вынужден продавать и не заинтересован найти конечного потребителя, так как все его убытки по закону покрываются тарифа Укрэнерго.
– Именно для устранения этой проблемы, которую можно назвать “номинальной транзакцией” (ведь производитель продает э/э трейдеру, а тот не может продать ее потребителю) между Энергоатомом и ГарПоком, направленное новое ПСО.
Оно дает возможность Энергоатома напрямую продавать свободные объемы своей э/э, которые остаются после покрытия потребностей населения.
Первым следствием нового ПСО должно быть уменьшение профицита, наличие которого приводило к тому, что участники рынка не имели возможности купить атомную электроэнергию напрямую у производителя.
Ее можно было приобрести только через трейдера (ГарПока) или на балансирующем рынке. Поставщикам услуг по балансировке сейчас тепло- и гидроэлектростанции. А в будущем могут стать и крупные потребители, способные изменять объемы потребления по диспетчерской командой.
Изменение механизма ПСО иметь далеко идущие последствия для всего рыночного механизма, так как это устранит искажения на рынке и позволит покупать потребителям и поставщикам большие объемы электроэнергии, произведенные АЭС, напрямую у производителя. И эта э/э не будет попадать на балансирующий рынок.
– Как вы относитесь к пункту №9 в постановлении Кабмина №694 от 5 августа о ПСО, который требовал от Энергоатома продавать э/э по цене не ниже полной рентабельности – 1,38 грн./кВт-ч, которая превышала рыночную цену? Какая цель была у этого пункта? И почему Кабмин 19 августа убрал эту норму?
Насколько мы понимаем, формула, которая была предложена в первой редакции этого постановления, устанавливала минимальную цену продажи электроэнергии на уровне 1300 грн./МВт-ч.
Для сегмента двусторонних договоров такой уровень с большой вероятностью мог бы стать проблемой, ведь там цены могут быть несколько ниже. Поэтому такое ограничение значительно усложняло бы продажу по двусторонним договорам.
Поэтому в Энергоатома были очень большие шансы опять не реализовать всю свою электроэнергию, а, соответственно, и профицит бы сохранялся на прежнем уровне.
После того, как были внесены уточнения в соответствующей формулы, считаем, что эта проблема должна исчезнуть.
- О “торговлю воздухом”
– В июне НКРЭКУ снизила дисконт на балансирующего рынка с 45% до 20%. Но иск Донбассэнерго заблокировал это решение, вернув дисконт до 45%.
Донбассэнерго и Центрэнерго настаивают на том, что в старой модели рынка коэффициент по маневрирования (аналог платы за разгрузку) обеспечивал 39% премии к тарифу ТЭС. Укрэнерго является оператором Балансирующего рынке. По размер дисконта выступаете вы?
– Регулятор устанавливал нижний “прайскеп” (price cap, ценовое ограничение – БЦ) для балансирующего рынка сначала на уровне 55% от средневзвешенной цены РДН в соответствующую час, затем – 80%. А сегодня, действительно, снова действует ставка 55%.
Мы, как оператор системы передачи, вообще выступаем за отмену любого “прайскепу”. Не должно никакой нижней границы, за которую электростанция не может опуститься.
В правилах рынков Европы не имеет такого нижнего лимита, когда станция, готова разгрузиться, не может выставить заявку на покупку профицитной электроэнергии ниже какого-то процента.
В нормальных системах прайскепов в принципе не существует. И в балансирующего рынка соревнуются между собой те поставщики услуг разгрузки, которые готовы за какую цену приобрести эту э/э.
– То есть, в Европе на балансирующего рынка происходит конкуренция. А у нас там конкуренции нет?
– Сейчас практически все участники этого сегмента подают заявки или на уровне “прайскепу”, или немного выше. Есть определенная конкуренция, однако возможности выбора. В том числе и из-за наличия нижнего “прайскепу”. Он приводит к тому, что очень часто цена услуги на разгрузку формируется именно на уровне нижнего прайскепа.
Вообще наша идея заключается не только в том, чтобы повысить конкуренцию на балансирующего рынка. Как я уже говорил, этот сегмент должен стать штрафной площадкой для тех, кто нарушает свои графики. Поэтому ограничения для степени строгости наказания здесь быть не должно.
Но надо заметить, что реализация такой цели имеет смысл только при условии, что все производители, без исключений, будут иметь равный доступ ко всем сегментам рынка. Поэтому нижний “прайскеп” нельзя снимать в условиях, когда, например, Энергоатом не имеет возможности продать свою э/э на том сегменте рынка, где ему целесообразно и выгодно это делать.
То есть сначала надо создать свободные равные условия торговли для всех производителей и продавцов, а затем идти к устранению “прайскепов” на балансирующем рынке.
Тогда и объем этого сегмента будет минимальным, ведь всем “будет больно” на него попадать. Балансирующий рынок станет тем, чем он должен быть, – рынком погрешности прогноза, “рынком наказание”, где торгуется 0,5%, 1% или 1,5% общего ресурса.
– Какой в июле была доля продаж на балансирующего рынка?
– Здесь есть два варианта расчетов. Первый – мы считаем объемы электроэнергии, которая была произведена электростанциями непосредственно для продажи на балансирующем рынке, то есть по диспетчерской командой на загрузку.
То есть, если кто-то из других производителей по собственной вине не выполняет свое физическое график и создает дефицит электроэнергии в системе. В таком случае доля балансирующего рынка в ОЭС Украины составляет в среднем 3-4%.
Второй – с учетом объемов профицита, которые попадают на балансирующий рынок и ликвидируются с помощью услуг по разгрузке генерации.
В этом случае доля этого сегмента составляет около 20%. Ведь среднесуточный объем таких небалансов составляет около 70 млн. кВт-ч при среднесуточном объеме рынка 350-360 млн. кВт-ч.
– Можете примерно указать структуру распределения объемов э/э на балансирующем рынке? Мы понимаем, что там э/э покупают четыре основных игрока ДТЭК, Центрэнерго, Донбассэнерго, Укргидроэнерго. А в каких пропорциях?
– Это конфиденциальная информация. Могу сказать только, что объем услуг по разгрузке, предоставленных различными участниками рынка, не является пропорциональным их установленной мощности. (Сергей Головнев, БизнесЦензор/Энергетика Украины и мира)