В последние годы рынок природного газа Украины претерпел огромные изменения. Сегодня в Украине работают сотни газовых трейдеров, в том числе, и европейские, десятки компаний добывают газ, заработала биржа, пущена суточная балансировка, осуществляется импорт газа из Европы и созданы предпосылки для формирования газового хаба.
Однако ситуация на газовом рынке Украины остается сложной: высокие цены, огромные долги и неопределенность относительно будущего ГТС в случае прекращения российского транзита. Что происходит в отрасли и чего ждать в будущем – в эксклюзивном интервью ExPro рассказал Сергей Макогон, генеральный директор ООО “Оператор ГТС Украины”.
– Два года назад началась балансировка рынка природного газа. Насколько успешным оказалось такое нововведение и как вы его оцениваете?
– Были разные споры. Однако, я считаю, что изменения были очень положительными. Основной позитив – все научились качественно прогнозировать и самостоятельно себя балансировать, а это всегда оптимизирует цены на рынке и цивилизует трейдинг. Правда, в начале были крики и стоны “мы не можем”, и практика показала, что все всё могут. Сейчас, если бы не облгазы, у нас небалансов практически не было. Часто даже есть незначительный положительный небаланс, так как трейдеры опасаются попасть в отрицательный небаланс и немного завышают показатели. Отмечу, что мы не придумывали что-то новое, мы просто внедряли европейский опыт и требования европейских сетевых кодексов.
Для Оператора ГТС суточное балансирование крайне важно. ОГТСУ, несмотря на все, должна обеспечить бесперебойную работу газотранспортной системы. В части физического балансировки ГТС – это стабильный и постоянное давление в системе ГТС, для которого нужно обеспечить как оптимальный режим работы, так и поступления газа в систему. Газохранилище уже не в нашем управлении, поэтому обеспечение балансировки осуществляется за счет газа, приобретенного Оператором ГТС в рамках оказания услуг балансировки, а это дорого. Раньше все было просто: был “Нафтогаз”, который был и покупателем, и продавцом газа и оператором ГТС и ПХГ. В таком формате было возможно просто балансировать давление в ГТС. Но пока у нас 800 трейдеров, которые обслуживают 12500000 конечных потребителей. Поэтому нам будет нелегко обеспечить необходимое давление в системе, если не будет порядка с подачей и отборами газа по ГТС. Для этого была введена суточная балансировка, цель которой – побудить трейдеров самостоятельно балансировать свои позиции, а Оператор осуществляет только окончательную балансировку. Для этого мы закупаем газ на площадке Prozorro, или по договору балансировки, также заключенную через Prozorro. А с принятием изменений в Закон Украины “О публичных закупках” появилась дополнительная возможность закупки краткосрочных стандартизированных продуктов на газовой бирже. Мы в процессе закупки услуг по организации биржевой торговли природным газом, но учитывая особую роль ОГТСУ на рынке нам надо убедиться, что этот выход будет в стиле “комар носа не подточит”. Для этого мы закупаем газ на площадке Prozorro или по договору балансировки, также был заключен через Prozorro. А с принятием изменений в Закон Украины “О публичных закупках” появилась дополнительная возможность закупки краткосрочных стандартизированных продуктов на газовой бирже. Мы в процессе закупки услуг по организации биржевой торговли природным газом, но учитывая особую роль ОГТСУ на рынке нам надо убедиться, что этот выход будет в стиле “комар носа не подточит”. Для этого мы закупаем газ на площадке Prozorro или по договору балансировки, также был заключен через Prozorro. А с принятием изменений в Закон Украины “О публичных закупках” появилась дополнительная возможность закупки краткосрочных стандартизированных продуктов на газовой бирже. Мы в процессе закупки услуг по организации биржевой торговли природным газом, но учитывая особую роль ОГТСУ на рынке нам надо убедиться, что этот выход будет в стиле “комар носа не подточит”.
Переход к режиму суточного балансировки показал необходимость оперативной работы путем обеспечения коммуникаций через информационную платформу, которую мы постоянно развиваем и совершенствуем.
– Если существуют значительные небалансы, надо усиливать ответственность за их несоблюдение?
– Я сторонник сбалансированного подхода, а не колебаний из стороны в сторону – от полного либерализма и к чрезмерной ответственности. Как показала практика, те экономические стимулы сбалансировать свое портфолио балансировки (размер ценового корректировки и размер допустимого отклонения), которые являются сейчас, – правильные и их не нужно усиливать. Возможно, со временем, когда мы перейдем на почасовую балансировку, придется их пересмотреть. Однако это среднесрочная перспектива – не ранее чем через несколько лет. Но нас к этому подталкивают. Например, тот же “Газпром” уже требует от нас почасового балансировки, потому что у них перед Европой обязательства по газу почасовые. Условно они хотят, чтобы определенный объем газа пришел в конкретное время. В Венгрии также хотели бы именно почасовое балансировки, поскольку такое уже давно действует на границе Венгрии с Австрией. Как компания,
По небалансам, – проблемы есть только с отдельными операторами ГРМ (облгазами), которые очень некачественно делают прогнозы потребления для потребителей без счетчиков. Не хотят или не могут, но проблема точно не в самом процессе балансировки. Если бы не задолженность за газ для ВТВ облгазов перед нами, то я бы считал, что рынок стабилизировался в части вопросов функционирования рыночных механизмов. Но остаются вопросы политические, оборонные и социальные.
– Они отбирают для своих нужд или вообще для балансировки?
– У операторов ГРМ все отборы, не рассчитанные на потребителей, называются ВТВ (производственно-технологические потери). То есть, у операторов ГРМ балансировки как таковой в системе нет. Условно с нашей системы к ним заходит 100 единиц газа, а их конечные потребители суммарно потребили 95 единиц. Вопрос: куда делись 5 единиц? Это и называется их ВТВ – производственно-технологические потери. Потому что в каждой задвижке, на каждом узле есть микропотери. В европейских сетях, более или менее качественно эксплуатируются, такие потери составляют 1,5%. В наших сетях – около 5%. То есть это те потери, которые “законные” и на которые в тарифе на распределение предусмотрены средства. 40-50% тарифа облгаза на распределение – это именно деньги на газ для ПТО. Иными словами, у них эти деньги на закупку газа для ПТО есть, потому что население платит каждый месяц платежку за распределение. Проблема в том, что они эти средства нам не платят, а непонятно на что тратят и создают перед нами долги. На сегодня мы имеем 10 млрд. грн. долгов. Мы не бесплатный банк, и не можем кредитовать облгазы, не говоря уже о моральном отношении к средствам потребителей. Бабушка оплатила за распределение, а вот операторы ГРМ не платят Оператору ГТС.
– Какие облгазы задолжали больше всего?
– К последние два месяца, когда объемы небалансов резко выросли, у нас были вопросы только к двум облгазам – “Донецкоблгаз”, который задолжал уже более 900 млн. грн., и “Тернопольгоргаз”. Лично я считаю, что эти компании уже фактически банкроты. Только в “Тернопольгоргаз” долгов больше 1 млрд. грн. Несмотря на официальный размер их выручки, ему понадобится 100 лет, чтобы рассчитаться с долгами. То есть эта компания уже мертва. И она, осознав это, практически прекратила нам платить. Я подозреваю, что она продолжает собирать деньги с населения, однако нам платит очень плохо.
Такая же ситуация с “Донецкоблгазом”. С ноября они ежемесячно отбирают газ на 150-250 млн. грн. Мы жаловались в СБУ, прокуратуру, НКРЕКП и так далее. НКРЕКП провела проверку и выписала штраф. К сожалению, больше полномочий у них нет. Не думаю, что это достаточное реакция со стороны государства. Нужно передать сети таких облгазов новым более эффективным операторам и гарантировать, что новый оператор не начнет снова накапливать долги.
– Недавно НКРЭКУ аннулировала лицензию “Донецкоблгаза”…
– Но от этого деньги у них не появятся. Аннулировали лицензию – это значит, что у компании отсутствуют источники получения средств для расчета с нами в принципе. Нужно понимать, что облгаз – это стол, стул и пара автомобилей, а все сети обычно государственные. Соответственно мы приветствуем решение НКРЭКУ аннулировать лицензию, но вопрос в том, кто будет следующий управлять этими сетями.
– То есть, кто придет на смену “Донецкоблгаза”? “Нафтогаз”?
– Я только за, если профессиональный и ответственный за потребителей управленец в проблемных ГРМ. Если правительство решит, что “Нафтогаз” придет, получит с людей деньги и рассчитается с нами, то я только за. У нас был опыт с “Кировоградгаз”, который давал в рост 50 млн. грн. “Нафтогаз” закрыл эти долги. Потому как менеджер компании я с “Нафтогазом” готов работать, но на честных и открытых началах как с любым другим ответственным бизнесом. Наше общее прошлое важно, но ключевое другое – эффективное управление системой.
– Возможно, нужно решение СНБО о национализации?
– Национализация является сложным и может быть рискованным процессом, поскольку предполагает, что владелец может получить компенсацию за национализацию, а потребители являются заложниками процессов. Насколько мне известно, пока не существует четкой законодательной базы, подобной стандартных процедур в других отраслях, и этот вопрос должен быть решен для начала политически и законодательно. Но какое-то решение срочно нужно принимать.
– С “Донецкоблгазом” понятно, а что с “Тернопольгоргаз”? Там ситуация аналогичная?
– Мне, если честно, трудно понять, что там произошло. Это довольно небольшой город – около 250 000 человек. Как это горгаз смог создать такие долги и почему? Я это списываю на колоссальную некомпетентность, если не говорить о злом умысле. Довести такую компанию к таким долгов – это почти невозможно. Однако мы подробно изложили известные нам факты для правоохранительных органов с тем, чтобы они это исследовали.
– Тем более рядом есть примеры нормального функционирования таких компаний.
– Тот же “Одессагаз”, “Хмельницкгаз” и так далее. Они выплачивают задолженность. А против злостных неплательщиков по нашим заявлениям возбуждено несколько уголовных дел. То есть мы активно работаем. “Нафтогаз” подал заявление о банкротстве “Тернопольгоргаза”, поэтому в суде оно рассматривается. Фактически “Нафтогаз” будет доводить это дело до конца, ему они должны около 700 млн. грн., нам немного меньше – около 400 млн. грн.
– А кроме “Донецкоблгаза” и “Тернопольгоргаза” есть неплательщики?
– Сейчас появились – вся группа РГК (“Региональная газовая компания” – ExPro). Они отобрали в феврале – 346 млн. куб. м, в марте 635 млн. куб. м газа. Суммарно Группа РГК с начала года отобрала около 1 млрд. куб. м газа на сумму 7700000000 грн. Это то, что нам должно только Группа РГК.
Причем задолженность начала расти с начала года. До этого у них был долг около 230 млн. грн., который они создали еще в январе 2020 г. Затем в течение года задолженность не росла и уже этой зимой задолженность увеличилась до почти 8 млрд. грн.
– А с чем это связано, есть какое-то видение?
– Возможно, речь идет о нецелевом использовании средств. Никто не понимает, куда именно операторы ГРМ использовали объемы газа, который показали как ПТО. Политики в рамках дискуссии о долгах интересовались в НКРЭКУ, как население платит. Вывод – на самом деле исправно в части тарифа на распределение. Там суммы небольшие, и мы видели по некоторым облгазам от населения оплаты более 100%.
Поэтому мы считаем, что в облгазов было достаточно денег, чтобы приобрести газ и погасить долги перед нами. Мы не говорим покупать у нас газ, наоборот. Идите на рынок, покупайте где хотите. Однако, если вы берете у нас, то возникают обязательства, которые надо выполнять.
– Возможно, у них нет денег, кассовый разрыв или еще что?
– Ежемесячно население платит облгазам группы РГК около 1700000000 грн. По этим 1700000000 грн. половина должна идти на покупку газа для ПТО. То есть каждый месяц они могут приобрести газ на 850 млн. грн. Или покупают? Я не знаю. Летом 2020 г. во всех компаний была возможность приобрести газ по 3 грн./куб. м, и для системных компаний, 50% расходов которых является природный газ, это очевидный шаг – покупать, когда дешево. Однако это лишь в случае, если менеджмент заинтересован в оптимизации собственных расходов. Мои менеджеры имеют прямое задача – покупать газ по низким ценам и обеспечить предприятие ресурсом оптимально. Но по каким ценам и у кого покупают газ облгазы, не знает никто. Возможно, облгазы покупают газ у своих же газсбытов.
Поэтому для того, чтобы рынок газа полноценно заработал, необходимо провести полноценный анбандлинг на уровне всех монополий, включая облгазы. Между нами и НАК Нафтогаз это разделение произошло юридически и практически. А то, что сегодня происходит между некоторыми облгазсбытами – псевдоанбандлинг.
– Какие есть варианты решения проблем долгов с облгазами?
– Наше последовательное и аргументированное предложение – ввести распределительные счета. Это означает, что средства от населения будут поступать на отдельный счет, с которого облгазы не имеют права списывать средства. И эти средства будут распределяться на нас, если есть задолженность, и уже потом, на облгаз. Если задолженности нет, все средства – для облгазов. Если задолженность есть – средства поступают к нам в том объеме, который предусмотрен в тарифе на распределение. Чтобы была гарантия того, что средства, которые Регулятор заложил в тариф на покупку газа и является оплаченными населением, пойдут именно на обеспечение надежности работы всей системы. Соответствующий законопроект №3800 с распределительными счетами мы предложили год назад. Тогда будет хоть какая-то гарантия целевого использования средств облгазов. Потому что по факту эти деньги получить нереально, даже через суд. Мы арестовали счета нескольких облгазов, но смысла нет. Денег нет, имущества нет.
– Кто должен принять решение о внедрении распределительных счетов, Верховная Рада? Это будет сложно.
– Ну почему сложно? Сейчас 10 млрд. грн. долгов. Мне кажется, депутаты должны обратить на это внимание. Мы усиливаем сотрудничество с комитетом ТЭК ВРУ. Потому что мы все понимаем, в чьи карманы эти средства идут от государственной компании – в частные карманы владельцев частных облгазов.
– Следующий вопрос – по торговле ОГТСУ на бирже. Когда мы увидим Оператора на биржевых торгах?
– В январе президент подписал закон №3176 Изменения в Закон “О публичных закупках”, который дает нам возможность покупать газ на бирже. Сейчас мы готовимся к этому. Мы полностью интегрировали наши системы с биржей (ТБ “Украинская энергетическая биржа”, – ExPro). Сейчас уже проходят торги, и мы подтверждаем номинации и передачу газа. Все это мы уже прорабатываем.
– Может быть не одна биржа, а несколько?
– Технически может. Однако с этим есть некоторые проблемы. Смысл бирже – консолидация ликвидности. Когда есть 20 продавцов и 20 покупателей, то будет какая-то торговля. Если у нас будет 20 бирж с одним продавцом и покупателем, о какой торговле или ликвидность может идти речь? То, что я вижу в других странах, является принудительное использование одной бирже. Например, на этот год мы выбираем, что биржа Х будет нашей биржей и все торгуют там и, соответственно, на ней ликвидность, цена и так далее.
– Уже больше года “Нафтогаз” активно торгует на бирже, разве это не показатель?
– “Украинская энергетическая биржа”? Да. Мы тоже с ними общаемся.
– В данном случае надо получить согласование НКРЭКУ?
– Да.
– Следующий вопрос касается инфраструктуры. Почему, на ваш взгляд, небольшие объемы экспорта газа из Украины?
– Есть спрэды. Никаких препятствий по вывозу газа нет. У нас была ситуация, когда в Польше очень много газа вывезли в связи с холодной погодой. Это был газ именно польских компаний, которые закачали его в прошлом году. Молдова также скачала те 50 млн. куб. м, которые они закачали в прошлом году. Экспорт – это вопрос только конъюнктуры. Сейчас нет такого спреда, чтобы вывозить газ. При вывозе газа нужно платить тариф за вход/выход из ГТС. На сегодняшний день нет такой разницы в ценах между рынками, чтобы это имело экономический смысл. Поэтому сейчас большинство газа с “таможенного склада” растаможивается и продается в Украине. Компании продают газ в Украину, что для них экономически более целесообразно. Именно благодаря этому в Украине часто цена не “хаб плюс”, а “хаб минус”. Компании продают, цена падает и, если раньше разница между ценой в Украине и Европе была около $20/тыс. куб. м.
– Цены на газ в Украине ниже из-за того, что летом закачали много дешевого газа?
– Мы же не знаем, он дешевый, или дорогой. Да, пожалуй, дешевого, поэтому они его и продают. К сожалению, наш (ОГТСУ – ExPro) дешевый газ отобрали. Помните, раньше сообщалось, что 1500000000 куб. м газа были отобраны с мая по август прошлого года из-за негативных небалансов. Потому что наша цена балансировки была ниже рыночной. Поэтому все трейдеры начали искусственно создавать небалансы, чтобы получить от Оператора газ по такой же низкой цене. Но это был газ Оператора для обеспечения транзита, поэтому мы были вынуждены дополнительно закупать на Prozorro газ, но он уже был значительно дороже. После этого мы были вынуждены обратиться к НКРЭКУ, чтобы сделать наценку в 20%, чтобы наша цена балансировки была не ниже рыночной.
– Помогли эти 20% урегулировать ситуацию? Участники рынка не жалуются, что цена высока?
– Да, конечно, помогли. Участники рынка жалуются всегда. Они ничего не хотят делать и никаких рисков на себя брать. Мы – не продавец газа, наша задача – удержать давление в системе. Поэтому наш газ должен быть дорогим, чтобы трейдеры имели стимул самостоятельно урегулировать свои небалансы – покупать газ у других трейдеров, на бирже и тому подобное.
Так Оператор ГТС не должен зарабатывать на балансировании. Поэтому в цивилизованных странах действует этот принцип нейтральности. Это означает, что, если по результатам определенного периода Оператор-то заработал на балансировании, то он должен вернуть эти средства рынка. Но если понес убытки, то все участники рынка ему компенсировать эти потери. Потому что у нас в тарифе нет заложенных средств, чтобы покрывать убытки, если кто-то с нами не рассчитается. У нас есть пример “Техпромгаза”, который, согласно действующим в то время правилам, предоставил банковскую гарантию на минимальную сумму, а затем отобрал газ через небалансы и исчез. 250 млн. грн. убытков. Что мы должны сделать? В цивилизованной стране через механизм нейтральности мы должны покрыть эти убытки за счет других компаний. Мы же как Оператор делали все по установленным правилам: кодекс не позволял брать банковские гарантии в полном объеме, мы и не брали. И в конце концов нас бросили, то есть бросили всех, весь рынок. Почему только Оператор должен нести эти убытки? Если все участники рынка будут понимать, что правила и ответственность для всех будут солидарны, то они сами будут требовать от НКРЭКУ внедрение более жесткого регулирования, чтобы компании-бабочки не паразитировали.
Например, нас критиковали за повышение требований к банковским гарантиям. Но все должны понимать, что когда мы берем финансовые гарантии, мы страхуем не себя, а всех остальных участников рынка. Потому что если кто-то не рассчитается с нами, мы заберем эту банковскую гарантию и средства получим. Если же такого механизма нет, мы получаем убытки и выставляем счета на все остальные компании за нейтральность. Это стандартный подход солидарности и нейтральности на всех рынках ЕС.
– Когда заработает этот принцип нейтральности?
– Его отложили на один год, с октября 2021 г. должен заработать.
– Могут его введение отсрочить еще? Там небольшие суммы для компаний?
– Не знаю. Если с нами облгазы не рассчитаются на 10 млрд. грн., то это получается на каждого трейдера очень значительная сумма.
– Это все будет зависеть от суммы долгов?
– Именно так. Идея нейтральности заключается в том, что Оператор не имеет права получать доход или нести убытки от предоставления услуг балансировки. У нас есть 20% наценка, поэтому теоретически доход у нас может быть. Однако ввиду того, что с нами не рассчитываются другие участники рынка, облгазы и т.д., у нас убытки, которые мы не можем собрать.
– Вы сравнивали доход ОГТСУ от транзита и от внутреннего рынка. Какова ситуация сейчас, каково соотношение?
– 80/20. Однако эти 20%, которые мы получаем с внутреннего рынка, это не от балансировки, это от транспортировки. Нам все платят за импорт. Добытчики, выход на потребителей, на облгазы и т. д. Доход от этой деятельности составляет 20%. 80% – плата за транзит и другие операции на межграничных точках соединения. (ExPro/Энергетика Украины и мира)