Переход на новый технологический уклад, который подразумевает развитие цифровой экономики, блокчейн, индустрию 4.0, интернет вещей (IoT), технологии Big Data, 3D-печать и многое другое, сегодня активно обсуждается государством, бизнесом и экспертным сообществом. Приняты специальные госпрограммы и меры стимулирования частного бизнеса, в стране появились стартап-инкубаторы и технопарки, активно работают акселераторы по отбору интересных проектов.
В свете этого тренда информация рассматривается как “новая нефть” – источник дальнейшего развития страны и возможность для глобальной конкуренции. Информация становится новым активом, который может быть использован бесконечное количество раз в зависимости от технологий ее использования и интерпретации. Особняком стоит тема информационной безопасности, которая приобрела особую важность как для государственных, так и для бизнес-структур.
При этом говорить о классическом ТЭКе в России становится немодно. Желание слезть с нефтяной иглы на самом деле не учитывает тот факт, что в ведущих технологических державах сам нефтегазовый сектор является одним из пионеров инноваций и развития новых технологий, в том числе и цифровых. Причин для этого несколько. Во-первых, спрос на энергоносители вопреки прогнозам не падает, а их добыча постоянно усложняется и требует новых технологических решений. Добыча труднодоступных запасов, сланец, добыча на шельфе, нефте- и газохимия – сегодня это по сложности больше напоминает освоение космоса, чем картинку, где нефть бьет струей из скважины.
Во-вторых, в нефтегазовом секторе сконцентрировано огромное количество инвестиций в научные исследования и новые технологии, которые на выходе применяются во многих сферах человеческой деятельности, включая совершенно новые направления. И в-третьих, что особенно важно, добавленная стоимость нефтегазового сектора теперь определяется наличием экосистемных технологий и компетенций, которые позволяют реализовывать комплексные проекты по добыче, транспортировке и переработке энергоносителей. Стоимость современных нефтегазовых гигантов определяется не только и не столько запасами и себестоимостью добычи, а возможностью воплотить в жизнь проекты при помощи технологий инжиниринга.
В новой технологической реальности фокусировка направлена на быстрорастущие рынки умной продукции и услуг, суть которых в переходе от “железа” к “интеллекту”. И как ни парадоксально, мировой рынок новых технологий в нефтегазе является одним из наиболее перспективных, он растет опережающими темпами более 15% в год, в одном сегменте с электроникой и сферой IT. Современный нефтегаз – это научные разработки в нефте- и газохимии, новые материалы и оборудование, но даже в большей степени это технологии проектирования, строительства и эксплуатации, то есть управления всеми процессами на основании современных цифровых решений, без которых невозможен ни один конкурентоспособный нефтегазовый проект в современном мире.
Зачем нам свой инжиниринг?
Обладание вышеуказанными технологиями может и должно рассматриваться в ракурсе глобальной конкуренции в новом технологическом укладе, наравне с развитием робототехники, квантовых технологий, блокчейна и нейротехнологий. Новые технологии управления проектами в нефтегазе – это не только дополнительные миллиарды долларов в бюджет и рабочие места, но и вопросы энергетической, да и просто национальной безопасности государства и его граждан. В этом смысле России еще предстоит решить круг задач как по возвращению себе утраченных ранее рынков, так и по созданию своих отечественных национальных компаний-чемпионов в сфере инжиниринга.
Можно задаться вопросом: “А существовали ли инжиниринговые компании в Советском Союзе?” Да, только назывались они иначе – проектно-изыскательские или научно-исследовательские отраслевые институты. За 70 лет существования Советского Союза их количество только росло и достигло пика к началу 1990-х годов: порядка 1,8 тыс. проектных институтов с численностью персонала более 800 тыс. человек. Но потом наступила так называемая перестройка, и проектные организации оказались в столь тяжелом положении, что из-за дефицита заказов их численность по стране сократилась в четыре раза. Что же произошло?
Под лозунги об интеграции с Западом и отказа от советского наследия власть сквозь пальцы наблюдала, как западные инжиниринговые компании без всякого труда зашли на огромный рынок инжиниринговых услуг в российском нефтегазе. В итоге снабжение строящихся нефте- и газоперерабатывающих заводов, трубопроводной и другой ключевой инфраструктуры преимущественно импортным оборудованием, обеспечение процессов только зарубежными технологиями. Мы стали покупать технологические процессы нефте- и газопереработки, не задумываясь о конкурентоспособности этих решений. И как результат – экономический эффект в два раза ниже, чем у конкурентов.
И дело даже не в том, что западные инжиниринговые компании вели себя недобросовестно. Вполне возможно, что и нет. Просто сама модель их бизнеса подразумевала продажу лицензированных проектных решений (а вместе с ними и услуг), эффективность которых заметно ниже, чем на их собственных проектах. Логика проста – зачем отдавать потенциальным конкурентам решения, которые дают нам самим глобальные преимущества. В итоге под видом инноваций и суперэффективных технологий нам попросту впаривали старье. Учитывая силу исторического момента и общий раздрай в экономике, даже эти решения и услуги казались эффективными. Это при том, что платили российские нефтегазовые компании за них щедро.
Спустя десятилетия мы увидели новую экономическую реальность, в которой нам пытаются диктовать условия, одновременно ставя ограничения для дальнейшего развития. При этом вопрос того, куда уходит добавленная стоимость от использования технологий и насколько она экономически обоснована не поднимается. Точнее – его очень не любят обсуждать западные технологические компании, как и рассматривать мысль о потере сверхприбыльного рынка для реализации устаревших решений. Себестоимость нефте- и газодобычи, а также переработки может быть низкой, только если технологии дешевы. А дешевы они могут быть, только если мы сами их производим и внедряем. В таком случае страна становится не просто глобальным конкурентом, а начинает управлять стоимостью.
Для возвращения к российскому инжинирингу на уровне государственной политики была провозглашена программа импортозамещения, которая приносит свои плоды. Зависимость российского ТЭКа от западных технологий на пике достигала 80%, а Россия в лице национальных компаний получала прибыль в основном за счет продажи сырья. Возможно ли выстроить собственный инжиниринг в среднесрочной перспективе? Ответ на этот вопрос мучает специалистов отрасли. На самом деле за прошедшие после перестройки годы в России, как ни парадоксально, остались собственные компании и технологии, которые все это время развивались и при наличие необходимых условий могут составить конкуренцию западным подрядчикам либо сформировать эффективные партнерства на основаниях равноправного управления стоимостью.
Возможность для появления национальных чемпионов
Как и сфера цифровой экономики, для инжиниринга в ТЭКе и конкретно в нефтегазовой отрасли требуется создание собственных национальных компаний-чемпионов. Это не прихоть импортозаместить все подряд, а объективная необходимость. Инвестиции государства и российского частного бизнеса в нефтегазовые проекты колоссальны. Десятки глобальных проектов, работа которых рассчитана не на одно десятилетие уже реализуются или будут реализованы в ближайшее время.
Вся эта инфраструктура должна обеспечить как энергетическую безопасность государства и граждан, так и послужить качественному росту экспорта. Ставка на российский инжиниринг позволит создать внутри страны тысячи высокотехнологичных рабочих мест, обеспечит заказами смежников и в итоге, создаст ощутимую прибавку к росту национального ВВП.
Во-первых, сегодня в стране реализуются масштабные трубопроводные проекты в газовой сфере. Это Южный и Северо-Западный газовые коридоры (трубопроводы “Южный поток” и “Северный поток”), а также глобальный энергетический проект по строительству трубопровода “Сила Сибири” в Китай. Помимо этого, на территории России все участники отрасли проводят модернизацию существующих НПЗ и строительство новых. Экономика высоких переделов наиболее устойчива к ценам на сырье и позволяет развивать свои высокие технологии.
Стратегическим направлением является развитие Дальнего Востока, одним из условий которого является строительство совершенно новых нефте- и газохимических комплексов, таких как Амурский ГПЗ и ВНХК, что позволит выйти на быстрорастущие рынки стран АТР с конкурентоспособной продукцией и создать точки роста в стратегически важном регионе РФ. Еще одним стратегически важным направлением является строительство совершенно новой СПГ инфраструктуры, которая позволит России выйти на этот динамичный глобальный рынок. Проекты Дальневосточного и Балтийского СПГ, а также Ямал СПГ помогут России управлять стоимостью наравне с ведущими мировыми державами.
Все эти проекты требуют наличия инжиниринговых компаний самого высокого уровня с собственными технологиями и опытом работы. В России существуют крупные компании, способные выполнить подобные проекты, пока совместно с инжиринговыми гигантами из других стран. Хотя определенные виды работ такие компании, как “Стройтрансгаз” и “Стройгазмонтаж” научились делать сами. Но этого недостаточно, нужны новые сильные игроки с собственным ноу-хау и видением процессов.
Нефтегазовые компании, вне зависимости от того, являются ли они государственными или частными, постоянно находятся в поиске лучших технологических решений для своих проектов. Вопросы повышения эффективности и оптимизации издержек – это постоянная работа, которая ни на минуту не останавливается. Самым высоким стандартам качества должны соответствовать и подрядчики в лице инжиниринговых компаний и поставщиков оборудования. Те, кто вчера был успешен, но не развивается сегодня, не готов наращивать компетенции под тренды времени и требования заказчика, просто не имеют будущего.
В России каждый нефтегазовый проект имеет свою специфику и требует как адаптации уже сложившихся технологических решений, так и применения ноу-хау, причем отечественных. В конкурентной среде инжиниринговых услуг и подходов государство и нефтегазовые компании хотели бы видеть как можно больше российских решений, что закреплено в государственной политике импортозамещения.
Признанный экспертами в сфере ТЭКа инжиниринговый холдинг “Петон” за 20 лет разобрался во всех тонкостях и хитростях нормативной базы, стандартов и конструктивных особенностях оборудования, которые привели к своей конкурентоспособности в отрасли. “Петон” – единственная компания, которая предложила идеи реализации концептуального проектирования с экономической эффективностью всего комплекса. Это позволило снизить стоимость продукта на 20-30% для реализованных и будущих проектов.
Партнером для “Петона” стал Linde Engineering – один из мировых лидеров на рынке интеллектуальных услуг. В компании поняли, что комплексное решение от сотрудничества позволит им конкурировать на международном рынке, например, с американскими аналогами. Синергия лучших технологических решений, которые включают в себя теплообменники Linde и решения “Петона” по ректификации, уменьшает стоимость капитальных и операционных затрат, тем самым повышая экономическую эффективность конечного продукта.
Адаптация технологий – это адаптация концептуального проектирования, привязанного к стандарту отечественного производителя. Все, что необходимо в части вспомогательного оборудования, производится в России или может быть произведено. Один из трендов “Петона” в рамках импортозамещения – это поддержка отечественного машиностроения через инжиниринг и его производственные возможности. Объем рынка ТЭКа в человекоресурсах – не менее 100 тыс. единиц, и закрыт он не более чем на 5%. “Петон” сейчас масштабирует те процессы и интеллектуальные способности, которые он развил в себе, до уровня, покрывающего российскими возможностями потребности в области ТЭКа.
Курс на импортозамещение и развитие инжиниринговых центров нашел отклик и среди самой активной части населения – среди студентов. Молодые ученые хватают на лету тренды в самых востребованных и привлекательных отраслях экономики. Впервые 10 российских вузов вошли в предметный рейтинг британского журнала Times Higher Education в категории “Инжиниринг и технологии”. Эксперты едины во мнении: развитие наукоемких секторов отечественной промышленности повысит уровень квалификации сотрудников, обеспечит преемственность и как следствие сохранит в экономике страны миллиарды долларов в виде инвестиций и налогов. (Известия/Энергетика Украины и мира)