В марте-апреле 2018 г. НЭК “Укрэнерго” представит детальный отчет о технической возможности развития возобновляемых источников электроэнергии (ВИЭ) в регионах страны.
Как обещает и. о. директора компании Всеволод Ковальчук, документ призван упорядочить сооружение объектов “зеленой” генерации в соответствии с маневренными и передающими возможностями энергосистемы. Это необходимо хотя бы для того, чтобы не ограничивать в будущем работу ветровых электростанций (ВЭС) ради сегодняшнего сооружения самих же ВЭС.
“Мы представим детальный отчет с прогнозами и нашими предложениями, который будет содержать математические расчеты технической возможности введения ветровых и солнечных электростанций по регионам”, – заявил Всеволод Ковальчук об инициативе своей компании.
Как ранее сообщал руководитель НЭК, к 2022 году в Украине планируется соорудить объекты возобновляемой генерации общей мощностью 6500-7000 МВт. Из них доступными для работы будут порядка 4500-4700 МВт (с учетом коэффициента вероятностной загрузки ВИЭ в энергосистеме на уровне 75%). После 2022-го, как считают в “Укрэнерго”, инвестировать в “зеленый” бизнес станет экономически нецелесообразным, по крайней мере, на определенном историческом этапе развития отечественной энергетики.
В настоящее время общая мощность построенных возобновляемых источников в стране превышает 1200 МВт.
Как избежать перекосов?
ВИЭ, как и остальные виды генерации, не могут сооружаться стихийно. Их развитие зависит от ряда экономических, технических и технологических факторов.
Во-первых, следует учитывать тот факт, что при нынешней доле возобновляемой генерации в структуре выработки электроэнергии в стране на уровне 1,4%, “зеленые” получают с рынка 8% общего денежного потока. Это продиктовано разницей в тарифах между традиционной генерацией и нетрадиционной. Если бы по состоянию на конец 2017 года доля ВИЭ в украинской энергосистеме возросла к плановым показателям 2022-го, это повлекло бы за собой соответствующий рост оптового тарифа на киловатт-час на 46%.
Безусловно, можно сказать, что “зеленый” прогресс того стоит. Но как быть с потребностью параллельного увеличения инвествложений в электрические сети, ядерно-промышленный энергокомплекс или развитие таких современных технологических направлений, как smart grid (умные сети) или energy storage (накопители энергии)? Да и тепловая энергетика, судя по всему, останется основным источником регулирования отечественной энергосистемы как минимум до 2030 года, вместе со своими устаревшими энергоблоками, которые нужно приводить к международным экологическим требованиям.
Поэтому в ходе развития возобновляемой энергетики нельзя забывать об ограниченных денежных ресурсах национальной экономики и покупательной способности населения. Иначе можно создать энергетику без потребителя, которая утратит эластичность спроса на киловатт-час.
Во-вторых, при сооружении ВИЭ необходимо учитывать возможности и особенности электросетевой инфраструктуры как в техническом, так и в географическом смысле. Для энергосистемы лучше всего, когда мощность отдельных возобновляемых электростанций как можно меньше, а расположены они по территории страны как можно более равномерно. Не следует допускать излишней концентрации ВЭС и СЭС в тех регионах, где на их продукцию будет отсутствовать потребительский спрос.
В-третьих, развитие ВИЭ не отменяет потребности в маневренных мощностях, способных регулировать суточные и сезонные перепады в потреблении электроэнергии. Кроме того, следует учитывать развитие и других видов генерации. Стихийный и несбалансированный рост мощности ВЭС и СЭС может привести в будущем к ограничениям этих источников по выдаче электроэнергии, а также увеличению работающих угольных энергоблоков в качестве маневренных мощностей. Возможность такой перспективы выглядит абсурдно. Зачем развивать ударными темпами экологически чистые энергоисточники, чтобы потом замещать их посредством сжигания угля?
Впрочем, возможен более благоприятный сценарий разрешения проблемы регулирования. К примеру, в Южной Корее, с ее пиковой нагрузкой в энергосистеме 86 000 МВт, уже установлено 600 МВт накопителей электроэнергии (energy storage). Устанавливаются они непосредственно возле ВИЭ и используются преимущественно для первичного регулирования энергосистемы.
В Украине перспективы использования energy storage крупной мощности пока мало изучены. Однако, так или иначе, основной целью устойчивого развития энергосистемы является сглаживание пиковых нагрузок в сети с соответствующим снижением потребности в маневренных источниках. Свою положительную роль в этом направлении могут сыграть: децентрализация энергосистемы в виде развития распределенной генерации (работающей в автономном режиме), внедрение smart grid (которые позволяют управлять потребителем на расстоянии), рост электротранспорта и частных мини-СЭС, что позволит потребителю реализовывать излишки электроэнергии на рынок.
Однако на внедрение перечисленных технологий нужны деньги и пока они для Украины являются скорее технологиями будущего.
На чей опыт ориентироваться?
В силу выше описанных факторов, в 2017 году к отечественным энергетикам пришло осознание необходимости сбалансированного развития энергосистемы по триединому принципу “генерация – сети – маневренные мощности”. В противном случае, отрасль будет обречена на углубление структурных перекосов, что неминуемо выльется в удорожание цены электроэнергии.
Украина имеет перед глазами отрицательный европейский опыт активного освоения ВИЭ. К примеру, в ФРГ основные возобновляемые источники расположены в северо-западной части страны, в то время как основные потребители – в юго-восточной. Это порождает крупные перетоки электричества по стране и другие серьезные проблемы, что в результате вынуждает немцев вкладывать огромные средства в изменение конфигурации передающей сети как внутри Германии, так и по линиям трансграничных переходов.
Поскольку в Украине активное освоение ВИЭ пребывает, по сути, в стартовой фазе, у отечественных энергетиков есть предостаточно времени, чтобы избежать ошибок своих европейских коллег. Речь идет как о равномерном расположении объектов зеленой генерации по регионам страны, так и о выборе их оптимальной единичной мощности.
По мнению экспертов, критический предел индивидуальной максимальной мощности ВЭС и СЭС должен находиться на уровне 10-15 МВт. Все, что идет выше, усложняет регулирование энергосистемы. И наоборот, те же солнечные панели малой мощности, которые устанавливаются в частных домохозяйствах, способны даже сглаживать пики потребления в энергосистеме в случае установки соответствующих мини-накопителей. Однако в Украине мини-СЭС установлены пока только в 3000 домохозяйств.
Чего ждать инвесторам?
Появление отчета “Укрэнерго” о том, где, сколько и чего можно строить, для инвесторов в зеленую энергетику окажется скорее позитивным моментом. Чем больше у оператора системы передачи понимания, какой должна быть конфигурация энергосистемы, тем быстрее с ним можно найти общий язык.
В целом отношения между НЭК и девелоперами постепенно упорядочиваются. В частности, в 2017 году срок рассмотрения пакета документов на подключение объекта возобновляемой генерации к электросети снизился со 180 до 15 суток, что поспособствовало увеличению обращений инвесторов в НЭК на подключения – в настоящее время соответствующих договоров подписано на порядка 3000 МВт мощности.
По итогам 2017 года “зеленая” генерация в Украине продемонстрировала восходящий тренд: производство электроэнергии увеличилось на 21,5% – до 1, 896 млрд. киловатт-часов. При этом за три квартала прошлого года мощность построенных ВИЭ возросла на 18% – до 1200 МВт.
Что будет с “зеленым” тарифом?
Исходя из публичных заявлений различных девелоперов и кредиторов, позитивная динамика в возобновляемой энергетике продолжится и в нынешнем году. Вместе с тем в стране на этом фоне все активнее ширится идея отказа от фиксированного “зеленого” тарифа с переходом к аукционам на право сооружения ВЭС или СЭС. Речь идет только о крупных инвестпроектах.
“Если мы посмотрим на карту мира, то увидим, что на сегодня философия “зеленых” тарифов постепенно уходит, и весь мир переходит на новые рыночные инструменты, которые дают возможность внедрять проекты экологически чистой энергии на рыночных аукционных основах. Это дает возможность максимально снизить тариф”, – считает глава парламентского комитета по ТЭК Александр Домбровский.
Если в 2016 году в мировом разрезе доля распределения участков под сооружение ВИЭ через аукционы составляла 20%, то в ближайшие пять лет эксперты прогнозируют доведение этого показателя до 45%. Этот механизм позволяет обеспечить конкуренцию и прозрачный процесс установления легитимных рыночных тарифов на электроэнергию ВИЭ с соответствующим снижением цены киловатт-часа. Для Украины, с ее наиболее высокими расценками на “зеленое” электричество в Европе, внедрение аукционов имеет немаловажный характер. Будущие аукционы будут проводиться только для крупных объектов и не будут распространяться на те инвестпроекты, которые уже реализуются с гарантированными до 2030 года “зелеными” тарифами.
Предполагается, что государство в ходе проведения таких аукционов будет предоставлять инвестору пакет разрешительной документации, в том числе на отвод земли и присоединение. Лидерство по подготовке таких пакетов очевидно должно взять на себя Министерство энергетики и угольной промышленности.
Вместе с тем одной из ключевых проблем, которая непосредственно влияет на цену экологически чистой энергии в Украине, является высокая стоимость долгового капитала. Однако эту проблему вряд ли удастся полноценно решить без всеобщей политической и экономической стабилизации в стране. (Олег Кильницкий, Mind/Энергетика Украины и мира)
