Экспортные газопроводы, которые позволяют НАК “Нафтогаз Украины” получать доходы от транзита российского газа, эксплуатируются уже более 50 лет. Это наследство, доставшееся Украине после распада СССР, и оно продолжает связывать страну с советским прошлым, где экономические решения диктовала идеология.
Но магистральные газопроводы непросто “декоммунизировать” без финансового ущерба в $3 млрд. – приблизительно такую сумму ежегодно получает “Нафтогаз” от “Газпрома” за оказание транспортных услуг, и она будет поступать в распоряжение украинского госхолдинга до завершения транзитного контракта в 2019 г.
Mind разбирался, с какими рисками связана такая доходная история для оператора газотранспортной системы – компании “Укртрансгаз”. Эти риски отражают специфику актуальных политических противоречий, которые мешают газотранспортному бизнесу, но подталкивают его к изменениям и поиску новых эффективных решений.
За счет чего содержать ГТС?
Одна из наиболее важных проблем “Укртрансгаза” связана с обеспечением текущего ремонта магистральных газопроводов для поддержки их технического качества. Тут можно выделить три основных нюанса.
Во-первых, затраты на ремонт заложены в инвестпрограмму компании, которую еще должна легализовать Нацкомиссия регулирования энергетики и коммунальных услуг.
Во-вторых, “Укртрансгаз” испытывает дефицит финансовых средств для покрытия текущих затрат, который усугубляется на фоне противоречий с облгазами и предприятиями теплокоммунэнерго из-за споров по формированию газового баланса и его документальному оформлению.
Доходы от транзита российского газа “Укртрансгаз” также получает ограниченно: как ими распорядиться, решает “Нафтогаз”, который выступает стороной, подписавшей контракт с “Газпромом”. “Укртрансгазу” в этих договоренностях отведена роль технического исполнителя.
В-третьих, существует проблема с организацией поставок всех необходимых комплектующих для проведения ремонтных работ.
Частично упомянутые риски для оператора ГТС снял “Нафтогаз” как его акционер. В НАКе посчитали, что из-за неэффективной работы госрегулятора, “Укртрансгаз” может ориентироваться в операционных затратах и капинвестициях на свой годовой финансовый план, утвержденный набсоветом госхолдинга.
Но из-за политических ограничений в контактах с “Газпромом”, “Укртрансгаз” не может выходить на прямые переговоры по закупкам комплектующих для ремонта ГТС. Российская монополия – основной заказчик транспортных услуг – могла бы посодействовать в заключении выгодных сделок. Однако сейчас такой вариант для “Укртрансгаза” исключен. А посредники, осознавая проблему, в своих предложениях для компании завышают цены. Были прецеденты, когда накрутка достигала пятикратной рыночной стоимости комплектующих. В “Укртрансгазе” рассматривали также вариант поиска альтернативных китайских производителей. Но сотрудничество с ними не гарантирует высокого качества товара, поэтому идея отпала.
В подобной ситуации резонным будет вопрос о том, как “Укртрансгазу” выполнять условия транзитных договоренностей с “Газпромом”. В НАКе не афишируют проблемы с закупкой комплектующих для ремонта ГТС, но акцентируют на способности обеспечить гарантированный транзит. До сих пор претензий к Украине от потребителей российского газа в ЕС не возникало.
Для полноты картины, не стоит сбрасывать со счетов факт, что “Газпром”, как и “Укртрансгаз”, транспортирует свой ресурс по устаревшим газопроводам, более половины которых фактически подлежат замене. Их не стремятся ремонтировать для увеличения срока службы, но готовят “переделать с нуля” в интересах крупных подрядчиков и лоббистов производителей труб большого диаметра.
Как обслуживать приграничные участки?
Следующий риск для “Укртрансгаза” при оказании транзитных услуг связан с самим “Газпромом”. В условиях неоднозначной политической ситуации, когда Кремль организовал гибридную войну против Киева, устраивая разные провокации, напряжение может создать даже выполнение условий действующего контракта “Нафтогаза” с “Газпромом” по транспорту газа.
К основному транзитному контракту подписано дополнение – техническое соглашение, которое предусматривает выполнение производственно-технологических плановых работ на приграничных участках. “Газпром” может обращаться к украинской стороне и с отдельными инициативами, вне плана, когда возникает необходимость. Например, для внутренней диагностики трубопроводов.
Но если до аннексии Крыма Россией и начала вооруженного конфликта на Донбассе такие ситуации не вызывали подозрений, то теперь они сопряжены с риском диверсий и провокаций. А избежать контактов на уровне технических специалистов обеих стран, которые занимаются обслуживанием ГТС, невозможно. Потому что газопроводы Украины и России остаются взаимосвязаны, несмотря на разделение границей. Они проектировались в советское время как единая система. Потоки российского газа в украинской ГТС для экспорта в Евросоюз и для потребления внутри Украины можно разделить контрактно, но не физически. Это содержало открытые возможности для манипуляций, пока в ноябре 2015 года “Нафтогаз” не прекратил закупки топлива у “Газпрома” по прямому контракту.
Несмотря на политические сложности между странами, технические специалисты с украинской и российской стороны продолжают обслуживать приграничные участки ГТС. Сейчас только усложнилась процедура согласования таких контактов для региональных филиалов “Укртрансгаза” с “Нафтогазом”, чтобы повысить гарантии того, что представители “Газпрома” не пересекут “границы демократии”, выполняя свои работы.
Когда и как завершится “эра транзитного господства”?
Сокращение транзитных услуг, которые “Укртрансгаз” оказывает в интересах “Газпрома”, остается для компании актуальной перспективой, несмотря на разные политические заявления с противоположным смыслом.
Объем транзита зависит от того, насколько успешны будут позиции российского газа на рынке ЕС. Для украинской стороны проблема здесь не только в строительстве “Газпромом” альтернативных обходных маршрутов (“Северный поток-2”, “Турецкий поток”), но и в глобальной трансформации газового рынка.
Технологии добычи и поставок газа постоянно совершенствуются. Одним из ярких примеров этого является сжиженный природный газ (СПГ), который благодаря развитию морской транспортировки в последние годы активно меняет облик современной энергетики. В мире развиваются интеграционные процессы, СПГ конкурентов приходит на уже традиционные для российского газа экспортные рынки ЕС, вытесняя “Газпром”.
Расширяет присутствие в Европе и каспийский газ. На прошлой неделе в Турции был запущен Трансанатолийский газопровод (TANAP). Азербайджан планирует с середины 2019 года продавать по нему газ в Турцию и на юг Европы, где Украина также сможет организовать закупки.
В таких условиях (диверсификации источников и географии поставок) ценность украинской ГТС для российского газового транзита в Евросоюз снижается. Это объективная тенденция, при которой большими перспективами обладают планы по расширению интеграции украинского газового рынка с европейским, а не возврат к тесной взаимозависимости “Нафтогаза” с “Газпромом”.
Очевидно, этим объясняется весьма оптимистичное заявление президента Петра Порошенко о том, что Украина “полностью поддерживает” TANAP, чтобы получать азербайджанский газ через Болгарию и Румынию.
Расширение сотрудничества с Евросоюзом обладает для Украины стратегической привлекательностью также с точки зрения перспектив рыночных реформ, которые в последнее время застопорились. Попадая в “сферу влияния” основного торгового и финансового партнера с развитой рыночной экономикой, Украина скорее будет трансформироваться в лучшую сторону. Такого союзника среди государств на международной арене политологи называют “белым рыцарем”. В этом контексте Россия для постсоветского пространства является “черным рыцарем”, увлекающим соседние государства на путь авторитарной модернизации, условия которой навязывает власть, а не рыночная эффективность. (Светлана Долинчук, Mind/Энергетика Украины и мира)
